российская медицина лучшая в мире
Врачи назвали главные преимущества российской медицины перед зарубежной
Редакция, Медицина, 18:57, 04.08.2020
Хирург назвал главные преимущества отечественной медицины, а также рассказал, почему так называемый «медицинский туризм» опасен
Российская медицина, пережившая взлеты и падения, продолжает оставаться одной из лучших. Так ли это на самом деле, разбиралась редакция издания «Слово и дело».
Главный приоритет российской медицины, по мнению заслуженного врача РФ хирурга Юрия Фокина, в индивидуальном подходе к больному. Система подготовки наших врачей в корне отличается от зарубежной. У нас она основывается на том, что мы воспитываем будущих терапевтов, хирургов у постели больного. Такая система была заложена еще нашими основателями клинической медицины, такими корифеями, как Боткин, Федоров, Пирогов. В зарубежных же клиниках другая система — с упором на так называемые «манекенные» методы.
Проблемы у женщины начались почти 10 лет назад, когда она в надежде вернуть молодость пришла в косметический салон. Теперь из дома она выходит только в маске
Вторым преимуществом отечественной медицины Фокин считает развитие военно-полевой медпомощи. Следом идет создание учения об эпидемическом процессе. Именно в России были открыты первые инфекционные возбудители, ученые, их обнаружившие, шли на риск самозаражения, но не сдавались. В пример хирург приводит болезнь Боткина, обнаруженную отечественным медиком.
Что же касается стереотипа о необходимости лечиться за рубежом, то его распространению, по словам Юрия Фокина, во многом способствовали недобросовестные СМИ. В России сейчас популярен так называемый «медицинский туризм», но им занимаются только состоятельные пациенты. Однако чаще всего такие больные возвращаются на родину с осложнениями и долечиваются уже здесь.
Ранее «Толк» рассказывал о том, что в Алтайском крае начал работать уникальный Центр ядерной медицины. В новом центре есть диагностическое отделение, оснащенное позитронно– и мультиспиральным компьютерным томографом (МСКТ).
Мы не правы. Наша медицина лучшая в мире
Российская модель системы здравоохранения является одной из эталонных по сравнению с другими странами мира, сообщила в четверг министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова, выступая на Х Всероссийском конгрессе пациентов.
«Если кто-то из вас получал лечение в Германии, в Израиле, в Америке, в других странах, то вы совершенно по-другому взглянете, вернувшись сюда, на то, как организована помощь в России. Сейчас, просто для общего понимания, наша модель является одной из эталонных в мире», — сказала она.
Скворцова отметила, что в России существует большое количество недочетов, но они являются локальными и возникают из-за недоработки на местах конкретных чиновников или врачей. «Эта система огромна, у нас 75 тыс. объектов в системе здравоохранения, сколько людей работают в системе — 2,5 млн только специалистов», — подчеркнула министр.
Но мы единственная страна мира, которая бесплатно посещает больных на дому, нигде больше нет вызова на дом — ни в одной стране мира.
Министр пояснила, что в других странах мира пациенты ожидают МРТ и КТ по бесплатным программам более трех недель. В Великобритании, например, ожидание лечения по госпрограммам занимает шесть месяцев. В России же, по словам Скворцовой, со следующего года при подозрении на онкологическое заболевание можно будет сделать томографию в течение семи дней.
Нет, под руководством такого министра, которая при критике в свой адрес прячется за голословными утверждениями, как страус голову в песок, ожидать улучшения отечественного здравоохранения не приходится. Жаль, что она не сравнила нынешнее состояние здравоохранения с советским периодом. Тогда не только наш министр, а Всемирная организация здравоохранения признала советскую систему эталонной в мире.
Российская медицина мертва: почему британцы в шоке от нашего здравоохранения, а Мурашко — не лучше Скворцовой
Качество медицинской помощи и лекарств в России вызывает множество нареканий, расходы на здравоохранение не растут, а новый глава Минздрава Михаил Мурашко плохо зарекомендовал себя на прошлом месте работы
В четверг британская газета The Times опубликовала статью под заголовком «Российское здравоохранение очень устало» (Russia’s health system is dying on its feet). В подводке говорится, что недофинансирование, переутомление, усталость и ветхость — отличительная черта российской системы ухода за больными. А коэффициент смертности находится на уровне Центральной африканской республики — 12,9 умерших на 1000 человек по итогам трех кварталов 2019 года.
Автор статьи Марк Беннетт рассказывает об условиях труда сотрудников государственной прачечной в городе Богданович Свердловской области: их заставляют стирать одноразовые простыни из-под трупов в холодной воде всего за 11 тысяч рублей в месяц. Впоследствии эти простыни, включая те, на которых умерли пациенты, страдавшие от инфекционных заболеваний и туберкулеза, использовались повторно. Ранее об этом сообщал независимый медицинский профсоюз «Альянс врачей».
О кризисе российского здравоохранения регулярно пишут российские и иностранные СМИ. А боязнь получить отказ в оказании бесплатной медицинской помощи и ее плохое качество были на третьем месте среди главных страхов россиян на конец октября 2019 года, согласно опросу ВЦИОМ. Медицинским обслуживанием обеспокоены 58% опрошенных среди работающего населения. В Минздраве РФ пообещали прокомментировать проблемы российской медицины в ответ на официальный запрос.
В научной статье руководителя в Высшей школы организации и управления здравоохранением (ВШОУЗ) Гузели Алумбековой «Здравоохранение России: 2018−2024 гг. Что надо делать?» говорится среди прочего о необходимости увеличить расходы на здравоохранение вдвое, чтобы достигнуть ожидаемой продолжительности жизни равной 78 годам. Также в исследовании указывается на неэффективное управление: «в отрасли не выделены приоритеты, действует противоречивая нормативная база, нормативные требования не обеспечены ресурсами, а статистика противоречива или вовсе закрыта.
Согласно отчету Счетной палаты РФ по проекту бюджета 2020 года, в структуре консолидированного бюджета не перераспределяются расходы на здравоохранение и образование. В среднем, за 2020−2022 годы траты бюджета на медицину составят 2,9% ВВП.
«Свободная пресса» решила обсудить проблемы российского здравоохранения с председателем профсоюза медработников «Альянс врачей» Анастасией Васильевой.
«СП»: Недофинансирование, переутомление, усталость и ветхие здания действительно характерно для всей отрасли здравоохранения?
— Наверное, для 70% отрасли они характерны. Крупные центры и богатые округа: например, ХМАО, Москва, Санкт-Петербург — у них там, в принципе, все неплохо. Здания ремонтируются, есть лекарства, кадрового голода такого нет, как в Курганской, Свердловской областях. Страдает вообще глубинка и дотационные регионы. Но есть отдельные больницы, где главный врач — хороший хозяйственник, у которых все неплохо. Они как-то справляются: не воруют прежде всего и поддерживают материально-техническую базу в хорошем состоянии, зарплату сотрудникам выплачивают. Такие больницы тоже есть.
«СП»: Как обстоят дела с кадрами? По данным Росстата в 2018 году, дефицит кадров в отрасли составлял около 10%. Дефицит кадров жесткий — конечно, не 10% по всей России.
— Статистика очень сильно занижена. Если брать скорую помощь, то она укомплектована только в Москве — Новая Москва уже не укомлектована. Фельдшеров нет в достаточном количестве, медсестер нет. Водителей в некоторых региона вообще отдали на аутсорсинг, чтобы они хоть чуть-чуть получше жили.
«СП»: Что насчет оплаты труда медработников? Есть хотя бы один регион, де майские указы Путина по зарплате выполнены в полном объеме?
— Это Москва — здесь более-менее выполняется. Наверное, и ХМАО — там получше все тоже. В других регионах это все, естественно, притянуто за уши. Амплитуда большая по зарплате у руководства и средним и младшим персоналом. Последние вынуждены работать на две-три ставки, чтобы выжить. Если в регионах врачи работают на голую ставку, то получают 25 тысяч рублей. Дефицит кадров при такой зарплате не решить.
«СП»: Оптимизация здравоохранения предполагает, что закрывающиеся убыточные ЦРБ заменят ФАПами. А на несколько районов должны открыться медицинские центры широкого профиля с современным оборудованием. Как это происходит на практике?
— Знаете, пока что ФАПы обычно закрывают, открываются единичные — там некому работать, они не оснащены или, если оснащение есть, очень часто не хватает на запчасти и на их обслуживание. Медцентры с современным оборудованием есть, но до этого центра еще доехать надо — инфраструктуры транспортной нет, дорог нет, скорой помощи, которая будет довозить, нет. ФАПы и многопрофильные медицинские центры — это классная идея, но ее надо правильно организовывать, налаживать маршрутизацию, чтобы медицинская помощь была доступна. Все сделано не то, что на половину, а как-то убого. Не хватает комплексного подхода, все делается урывками.
«СП»: Верите в успех нацпроекта «Здравоохранение»?
— У нас был уже национальный проект «Здоровье». Я не знаю, чем они отличаются: цели примерно одинаковые, денег выделили еще больше. Мне сложно делать прогнозы, но у руля стоят одни и те же лица, поэтому вряд ли. Шесть лет они воплощали в жизнь нацпроект «Здоровье», в итоге он обернулся крахом и катастрофой. Теперь эти же люди назвали по другому такой же проект, я почему-то им не верю.
«СП»: Что скажете про нового министра здравоохранения Михаила Мурашко?
— Про Мурашко у нас выйдет ролик в понедельник. Мы проанализировали его работу с 2015 года, когда он возглавил Росздравнадзор. Одна из его функций — контроль за качеством медицинской помощи и качеством лекарственных средств.
Жалобы на качество медицинской помощи из года в год только растут. Люди в пикеты выходят с жалобами на качество лекарств. Детские онкологи написали Минздраву публичное письмо, в котором просят вернуть импортные препараты для лечения онкобольных детей и говорят, что отечественные препараты, рекомендованные Минздравом и проверенные Росздравнадзором, никуда не годятся — дети умирают или имеют тяжелейшие осложнения.
А зачем тогда Росздравнадзор и его 13 подразделений, которые работают на наши налоги. Зайдите на их сайт, они флаги, извините, покупают за 20 тысяч рублей, шкафы какие-то за сумасшедшие деньги и еще плюс зарплата чиновникам. А какая у них функция, если качество медицинской помощи в стране отвратительное? Прокуратура выносит представление о нарушении прав пациентов, а Росздравнадзор молчит, коллекционирует жалобы и пишет отчеты.
Они должны оценивать еще и закупки лекарственных средств. Проанализировав госзакупки, мы видим, что разные больницы закупают одни и те же препараты по разной цене. В одной больнице, условно говоря, покупают за 500 рублей, а в другой — за 2 тысячи рублей. А Мурашко закрывает на это глаза столько лет.
Мне сомнительно и даже как-то смешно, что Мурашко сейчас займет кресло министра здравоохранения и что-то вдруг совершит.
«СП»: Согласно инфографике, которую использует Марк в статье, смертность в России начала снижаться примерно с 2000 года, а в 2010 году тенденция сильно замедлилась. Почему?
— Потому что началась дикая совершенно оптимизация, которая была не продумана и губительная для населения. Это была так называемая реформа здравоохранения, которую запустила Вероника Скворцова в 2010 году. Она задумала сделать как в Европе: создать крупные многофункциональные медицинские центры и закрыть мелкие профильные больницы. Идея классная, реализация подвела. Сделайте так, чтобы роженицы могли доезжать до роддомов по дорогам, чтобы автомобили скорой там не застревали — могли доехать, чтобы было достаточное количество машин. Вся наша система как карточный домик — ее построили на бумаге, а если ткнуть, то она развалится.
Читайте новости «Свободной Прессы» в Google.News и Яндекс.Новостях, а так же подписывайтесь на наши каналы в Яндекс.Дзен, Telegram и MediaMetrics.
Озвучены проекты по снижению смертности в авариях с пьяными водителями
По мнению ученых, вакцина Pfizer вовсе не обязана гарантированно защищать от риска заражения
Есть мнение, что эта печальная реальность не закончится даже к 2024 году
Российское здравоохранение на 124-м месте в мире
В период пандемии COVID-19 невольно начинаешь задумываться об уровне здравоохранения в России. С высоких трибун в течение последних десятилетий говорилось о проведении медицинских реформ. Что же мы имеем сейчас? Только цифры и факты.
На здравоохранение наша страна тратит 5,3% от ВВП — это 124 место в мире, что на уровне Сенегала и Кабо-Верде. Для сравнения: США тратят 17,1%, а Германия и Франция — больше 11%.
За последние 20 лет Россия получила от продажи нефти и газа более 4 трлн долларов. За тот же период количество больниц в стране сократилось в 2 раза. В 2000 году в России было 10 700 больниц, к 2020 году осталось лишь 5 400. В одной только Москве с 2014 года закрыто 60 больниц, 400 поликлиник, уволено 20 тысяч врачей.
Российское здравоохранение на 124-м месте в мире
В Госдуме прокомментировали угрозу генерала Романенко, что в случае начала войны Украина устроит России «кровавую баню»
Бывший депутат Рады Журавко призвал Россию ввести полную энергоблокаду Украины
Бывший президент Балтийского банка совершил харакири
Латвийский врач Янис Петронис: коронавирус «боится» движений
Стало известно, что произошло с девочкой, похищенной из туристической палатки
Политтехнолог Газенко: А кто установил лимит революций в России?
Антонов заявил, что каналы общения между Москвой и Вашингтоном постепенно восстанавливаются
Мосгордума приняла в первом чтении бюджет Москвы с соцрасходами на уровне 53%
Антонов не исключил введения новых санкций США против России
Военные самопровозглашенной ДНР по ошибке уничтожили три собственных БМП
В Белом доме заявили, что фиксируется существенное снижение количества «атак хакеров с территории РФ»
Станьте членом КЛАНА и каждый вторник вы будете получать свежий номер «Аргументы Недели», со скидкой более чем 70%, вместе с эксклюзивными материалами, не вошедшими в полосы газеты. Получите премиум доступ к библиотеке интереснейших и популярных книг, а также архиву более чем 700 вышедших номеров БЕСПЛАТНО. В дополнение у вас появится возможность целый год пользоваться бесплатными юридическими консультациями наших экспертов.
Почему российское здравоохранение теряет рейтинг?
Автор фото, Getty Images
Система здравоохранения в РФ сравнима с медициной в странах третьего мира. Такие выводы содержатся в докладе международной аналитической компании Economist Intelligence Unit.
Авторы отчета провели исследование в 25 странах мира, свидетельствующее, в частности, о том, что российская система здравоохранения ориентирована не на результат лечения, а на количество оказанных медицинских услуг.
По этому параметру РФ оказалась в одном ряду с Египтом, Нигерией, Индонезией, ЮАР, Бразилией и Объединенными Арабскими Эмиратами.
В сентябре агентство Bloomberg поставило Россию на последнюю строчку ежегодного рейтинга эффективности здравоохранения среди 55 наиболее развитых стран.
В чем проблемы российского здравоохранения и так ли все на самом деле плохо?
Ведущий программы «Пятый этаж» Александр Баранов беседует с кандидатом медицинских наук, создателем Петербургского медицинского форума Сергеем Ануфриевым и директором Независимого института социальных инноваций Ларисой Попович.
Сергей Ануфриев: Как организатор здравоохранения с более чем 25-летним стажем, могу сказать, что они отражают реальную картину состояния дел в российском здравоохранении и в здравоохранении других стран. Они прежде всего нужны для выработки политических решений, для понимания, где мы находимся с точки зрения лучших практик организации здравоохранения.
Но когда мы присматриваемся к российской системе бесплатного государственного здравоохранения, при ближайшем рассмотрении оказывается, что она уже и не совсем бесплатная, и становится не совсем доступной. По опросам ВЦИОМ, 38% опрошенных взрослых россиян не обращаются в государственную поликлинику, если они заболеют, четверть заболевших занимается самолечением. Тревожные цифры. Чем это объясняется?
С.А.: Российская система здравоохранения попала в очень драматический период, когда вся страна попрощалась с социализмом и перешла фактически в рыночную экономику. В этой ситуации, когда подавляющее большинство населения использовало эту медицинскую помощь, переводить ее на либеральные рыночные основы не было никакой возможности, это был бы крах для политиков и в России тоже. Поэтому получается, что экономическая модель страны действует по капиталистическим, рыночным механизмам, а здравоохранение осталось еще социалистическим.
Это касается очень многих аспектов. В частности, у нас в 1993 году было введено обязательное медицинское страхование. На самом деле, оно не имеет ничего общего с тем страхованием, о котором каждый из нас знает, страхуя свое имущество, выезжая куда-то, страхуя перелеты, и так далее. Это квазистрахование, которое просто собираемые деньги распределяет по лечебным учреждениям.
А.Б.: То есть, отличие российской системы страхования от западной заключается в том, что если где-то в Америке или Британии человек приходит лечиться, то открывается счет, все затраты на лечение вписываются в чек, и потом эту сумму оплачивает система страхования, в которую вносили взносы. А в России все происходит на основе каких-то тарифов, которые заранее определены, и часто бывают в несколько раз меньше, чем реальная стоимость медицинских услуг. Почему так происходит?
С.А.: Страхование подразумевает, что мы собираем больше денег, чем тратим, понимая, что могут возникнуть различные колебания заболеваний, госпитализации в отдельных регионах и в стране в целом. И то, что мы собираем больше, а тратим меньше, в этом и есть суть страхования. У нас же происходит в точности наоборот. Мы собираем меньше денег, чем нам надо. В прошлом году дефицит бюджета федерального фонда составил порядка 70 млрд рублей.
А.Б.: А почему это происходит? Почему так мало денег поступает в систему медицинского страхования?
А.Б.: Как я понимаю, последствия таковы, что врач вынужден идти по самому дешевому пути в своем лечении: выписывать горчичники, вписаться в этот тариф, и, в общем, до свидания.
У доктора две возможности: либо делать приписки, либо сокращать, оптимизировать персонал. Чаще всего идут приписки, об этом есть громкие процессы в России, когда доктора делают приписки счетов, чтобы получить больше денег. Но делают они это не себе в карман, а в бюджет лечебного учреждения, чтобы оно фактически существовало.
А.Б.: При этом в России население потребляет столько лекарств без всякого страхования, что страшно подумать, сколько бы лекарств внутрь себя они принимали, если бы они были дешевыми за счет обязательного медицинского страхования. Я сравниваю практику реальную в России с Британией.
Мне уже рассказывали бывшие российские врачи, которые уже работают здесь, про российских пациентов, которые приходят к ним на прием уже с коробкой лекарств, которые они уже сами начали пить. И врачи здесь ужасаются. Здесь прописывают намного меньше лекарств в принципе. В этом ведь тоже есть проблема?
А.Б.: Здесь купить антибиотик просто в аптеке или еще где-то практически невозможно без рецепта врача. Врач выписывает антибиотик не по первому требованию, только когда он считает, что антибиотик действительно нужен. Если вы приходите на прием, его нужно в этом убедить. Положительная сторона этого в том, что любой антибиотик будет стоить здесь достаточно дешево, если он прописывается по врачебному рецепту, за счет страхования.
Что касается проблемы обязательного медицинского страхования, то еще говорят, что государство через эту систему практически платит самому себе, потому что только государственное медицинское обслуживание подпадает под обязательное медицинское страхование, поэтому у врачей нет конкуренции и нет никаких стимулов, чтобы повышать уровень обслуживания. Насколько этот аргумент оправдан?
С.А.: Я стоял у истоков того, чтобы частные клиники могли работать в системе обязательного медицинского страхования. И во многом благодаря позиции Федеральной антимонопольной службы России за последние пять-семь достигнут большой успех. А в системе обязательного медицинского страхования зарегистрировано порядка 20% частных относительно общего количества медицинских учреждений. Но, несмотря на то, что они присутствуют в системе обязательного медицинского страхования, только 2% бюджета обязательного медицинского страхования идет на оплату медицинской помощи в частных клиниках.
Но это и понятно. В условиях сокращения финансирования органы управления здравоохранения, естественно, направляют основные средства на поддержание государственных лечебно-профилактических учреждений. Их сложно в этом укорять, поскольку до сих пор непонятно, какая модель будет развиваться в нашей стране: рыночная, где разные формы лечебных учреждений, с точки зрения собственности, могут присутствовать, либо бюджетная, где государство фактически переводит на бюджетно-сметную модель, то есть, та, которая была у нас долгие годы и называлась «моделью Семашко».
Это как раз тот нарком здравоохранения, к которому лорд Беверидж в 40-х годах приезжал для обмена опытом, и многое было заложено в британскую систему здравоохранения, продолжая традиции Эдвина Чедвика, который впервые говорил о том, что это должно финансироваться за счет государственных средств.
А.Б.: Некоторые руководители медицинских учреждений говорят, что они ждут одноканального финансирования здравоохранения, при котором за всю медицину платил бы только фонд ОМС. И никаких бюджетных субсидий не было бы. Вы поддерживаете эту идею?
С.А.: Сейчас существует достаточно серьезный дефицит средств в системе здравоохранения. Нужно отдавать себе отчет: когда выделяется 3,5% ВВП на здравоохранение, построить качественную систему здравоохранения, обеспечивающую национальную безопасность РФ, воспроизводство трудовых ресурсов невозможно.
Л.П.: Я хотела бы внести ясность в то, что я сейчас услышала.
С.А.: Система подготовки медицинских кадров с 1968 года в РФ не менялась. Нужно понять, что мир изменился, а мы все еще учимся по старым учебникам, с точки зрения методологии образования. А говоря о качестве медицинской помощи, нужно понимать, что здесь никаких денег не хватит, если сама система медицинской помощи построена неправильно.
Инвестиции последних 70 лет пошли в высокоспециализированную медицинскую помощь. А это во всем мире 0,5% всех случаев заболеваний, больных. Во всем мире инвестиции в первую очередь идут в первичную медико-санитарную помощь. То, что называется санитарным просвещением, здоровым образом жизни и так далее и базируется на институте семейных докторов, которые любимы в Британии.
А.Б.: Часто говорят, что не существует российской или американской медицины, а есть правильная и неправильная, плохая и хорошая. И в этом смысле часто говорят, что российская медицина оторвана от международной медицины, что российский врачей учат по старым методичкам в медицинских институтах и не учат по ведущим учебникам в мире, которые написаны на английском языке, что российские врачи не знают английского языка и без этого они никогда хорошими передовыми врачами не будут. Как вы относитесь к этой риторике?
А.Б.: Вы говорите, что от врачей ждут чуда, хотя они не боги, а просто специалисты. Но ведь каждый шестой или каждый четвертый диагноз ставится неправильно? Я видел статистику, она довольно ужасающа.
С.А.: Я сталкиваюсь с практическим здравоохранением и могу сказать, что это проблема реальная. Совсем недавно директор крупной сети частных клиник, подчеркиваю, частных клиник города Москвы, отбирающий лично персонал себе в клинику, сказал следующую фразу: только 10% работающих у меня врачей придерживаются принципов международной доказательной медицины. То есть, могут лечить, исходя из четко доказанных критериев эффективности тех или иных диагностических исследований и лекарственных средств.
Это одна из лучших сетей частных клиник Москвы. И в ней только 10%. Сколько в наших поликлиниках людей, придерживающихся принципов международных, опирающихся на доказательную медицину? Это сложно сказать. Действительно, такой статистики нет.
А.Б.: Думаю, для наших слушателей будет трудно понять, что такое доказательная медицина. В США и многих других странах выработаны определенные стандарты лечения. Первый, второй, третий, четвертый шаг каждый раз надо применять при лечении такого-то заболевания.
С.А.: Здесь еще есть аспект, связанный с лекарствами. Проблема в том, чтобы применялись лекарства, которые действительно доказали свою эффективность. Еще недавно в методичке по лечению гриппа содержалось лекарство под названием арбидол, которое не прошло никаких клинических испытаний, не имеет доказанной эффективности. Оно рекомендовалось врачам-терапевтам в качестве препарата для лечения гриппа.
А.Б.: Я знаю, что вроде российские кардиологи взяли на себя международные стандарты и вроде есть успехи?
Нет идеальных моделей здравоохранения. Идеальные модели в мире, как известно, две: Куба и Индия, где люди довольны системой здравоохранения на 90%. Затраты на здравоохранение в этих странах кратно меньше, чем в России, и многократно меньше, чем в Британии, и уж тем более в США. Так что не деньги все определяют.