крещение руси князем владимиром произошло в каком году святославичем
«По крещеным детям плакали, как по мертвым» Историк о главных мифах про крещение Руси
28 июля празднуется День крещения Руси — эта дата считается началом христианизации российского государства, которую начал князь Владимир Святославич. В 988 году он крестился сам, а затем присланное из Византии духовенство провело обряд крещения киевлян в водах Днепра. Но, конечно, все было не так просто и далеко не так быстро. Даже сама дата условна — никто из историков точно не знает, когда именно началась христианизация и как долго она продолжалась. Главные мифы о крещении в интервью «Ленте.ру» развеял религиовед и историк, публичный лектор Константин Михайлов.
«Лента.ру»: Начнем с предыстории. Сначала ведь на Руси крестилась княгиня Ольга, бабка князя. Почему она не крестила Русь?
Михайлов: В действительности весьма вероятно, что некоторое количество христиан было на Руси и до крещения княгини Ольги. В современной научной литературе обсуждаются и предшествующие эпизодические крещения. Но, видимо, в тот период, как и в эпоху княгини Ольги, с одной стороны, слишком сильны еще были позиции традиционного славянского язычества на Руси, с другой стороны — недостаточно сильны были экономические и политические связи с соседями, что впоследствии сыграет достаточно большую роль в истории крещения.
И этот фактор, пожалуй, наиболее важен, потому что подавляющее большинство соседей Руси того времени еще не были крещены и только-только начинали переходить в христианство. То есть Русь и сама была более языческая, и ее внешний контекст.
А до Ольги ведь еще Олег, прозванный Вещим, достаточно сильно противостоял принятию христианства на Руси. По крайней мере есть такое мнение. Это правда?
Достоверных исторических сведений о взглядах князя Олега у нас практически нет, поэтому тут мы можем только выдвигать какие-то гипотезы, мало на чем основанные. Но существует мнение, что даже Святослав, сын Ольги и отец князя Владимира, устойчиво держался за язычество. Видимо, до какой-то степени это действительно было так, но сведений об этом, к сожалению, у нас немного.
Вообще важно понимать, что наши сведения о христианизации Руси основаны на очень небольшом количестве исторических источников, из которых самый важный — «Повесть временных лет» — был написан существенно позже этих событий.
Действительно ли князь Владимир был распутником до крещения и ослеп, а после крещения зрение к нему вернулось?
Это достаточно непростой вопрос. Что касается распутства князя Владимира, наверное, можно принять ту точку зрения, что по крайней мере в языческий период жизни этот правитель мало ограничивал себя в сексуальных связях. У него было мало причин это делать: он князь, чрезвычайно богатый человек, влиятельный мужчина. Он, безусловно, мог позволить себе большое количество наложниц и, скорее всего, действительно их имел.
Но те гипертрофированные цифры, которые возникают в «Повести временных лет», у современных исследователей вызывают вопросы. Есть мнение, что житийные авторы «Повести» могли проводить параллели между князем Владимиром и библейским царем Соломоном. То есть они могли, так сказать, заострять языческий период жизни Владимира, чтобы создавать позитивный контраст между князем до крещения и после.
Что касается истории с потерей и обретением зрения, то это классический сюжет, который приводится и в той же «Повести временных лет».
Но, конечно, не исключено, что это миф, созданный летописцами для того, чтобы подчеркнуть чудодейственную силу крещения и тот факт, что новый бог могущественнее, чем старые языческие божества, которым прозревший князь когда-то поклонялся
То есть подтвердить это мы не можем, но и опровергнуть не можем. А поскольку события эти достаточно чудесные, они вызывают некоторые сомнения у исследователей.
А правда, что князь Владимир больше всего склонялся к православию, потому что любил византийскую царевну Анну и хотел на ней жениться?
Брак Владимира и Анны, сестры византийских императоров, — это исторический факт. Но, конечно, этот брак имел в большей степени политический и династический аспект, чем любовный. Князь Владимир не видел Анну до того, как они встретились непосредственно перед свадьбой. Ясно, что в данном случае им вряд ли двигали романтические соображения.
Однако что действительно важно — так это то, что вступление Владимира в этот брак и крещение находятся в прямой связи друг с другом. Можно долго дебатировать о том, что было первично: крестился ли Владимир для того, чтобы жениться на сестре императора, или вступил в этот брак для того, чтобы креститься. Последняя точка зрения гораздо более основательна и чаще встречается у исследователей. Так или иначе, брак этот некоторую роль в крещении Владимира лично, а потом и в крещении Руси, безусловно, сыграл.
Почему православие, а не католицизм и не другая вера?
Важно отметить, что князь Владимир вовсе не выбирал между православием и католицизмом. На дворе все-таки были 980-е годы. Конечно, между восточным и западным христианским обрядом существовали некоторые различия, однако раскол христианской церкви произошел только в 1054 году. Ни князь Владимир, ни даже его сын Ярослав не дожили до этого времени. Поэтому Владимир вовсе не выбирал между православием и католицизмом — он выбирал христианство, которое было в тот момент вполне целостной религией.
Мы хорошо знаем, что во времена Владимира христиане с Запада приезжали и проповедовали на Руси, и князь совершенно никакой неприязни к ним не испытывал, хотя сам и следовал восточному обряду. В «Повести временных лет» и последующих текстах могут немного заострять этот момент, но только потому, что авторы этих текстов сами жили уже после раскола, и для них было важно связать Владимира с православием.
А вот что касается других религий, то тут выбор мог быть более реальным, однако надо сказать, что князь Владимир был обречен выбрать именно христианство. Влиятельных мусульманских соседей у Киевской Руси практически не было. Киевская Русь граничила с Волжской Булгарией, но мусульманское влияние было несоизмеримо меньшим, чем влияние Византийской или Германской империй, которые активно развивались в тот период.
Иудейских государств рядом с Киевской Русью тоже не было. Разве что хазары, но и те к 988 году от иудаизма больше склонялись к исламу, да и политическое свое значение после походов отца князя Владимира они уже растеряли.
Поэтому христианство в политическом смысле было наиболее очевидным вариантом. В практическом — тоже. Во-первых, на Руси времен князя Владимира уже было довольно много христиан. Да, конечно, было и какое-то количество иудеев и мусульман, но, судя по всему, христиан было все-таки больше.
Князь Владимир до какой-то степени действовал в парадигме «не можешь победить — возглавь». То есть христианизация Руси снизу по факту уже шла, а Владимир просто усилил, ускорил и возглавил этот процесс
Христианизация в период жизни князя Владимира шла и во всех соседних регионах. Тогда активно начали креститься скандинавские страны, крестилась Венгрия, и, что очень важно, христианство начало активно распространяться и в соседних славянских регионах. То есть очень важно понимать, что крещение Руси не было уникальным. Это часть большого процесса крещения Северо-Восточной Европы в конце X века. И князь Владимир в некотором смысле был в абсолютном мейнстриме своей эпохи.
Как в действительности крестили Русь — «огнем и мечом», как писал Татищев, или по доброй воле? Как убеждали людей принять новую веру?
К сожалению, детальных сведений у нас практически нет. Татищев в своем описании обращается к так называемой Иоакимовской летописи, но это загадочный исторический документ, который никто, кроме самого Татищева, так и не держал в руках. Современные ученые считают, что Татищев просто сочинил этот документ. То есть, скорее всего, это такой созданный им псевдоэпиграф, который невозможно воспринимать как реальный исторический источник.
Крещение было очень медленным, очень постепенным. Когда мы говорим, что Русь крестили в 988 году, это, конечно, очень условная мифологическая дата. Историки до сих пор ведут споры о том, в каком году начался процесс крещения. Да и сам этот процесс занял не месяц и не два, а годы. Мы понимаем, что крещение, по всей видимости, встречало некоторый антагонизм среди русского населения.
В некоторых случаях по «Повести временных лет» мы видим, что языческие женщины действительно плакали по своим крещеным детям, как по мертвым. Это был разрыв семей. Мы видим, что выступление волхвов, представителей старых культов, продолжаются практически до 1070-х годов, то есть на протяжении почти столетия после крещения
И понятно, что вряд ли процесс крещения во всех обстоятельствах всегда был абсолютно ненасильственным и добровольным.
Правда ли, что когда приняли крещение, столь сильно декларировалась заповедь «не убий», что отменили казни? А это, в свою очередь, повлияло на рост преступности?
Все-таки после крещения князь Владимир продолжал военные действия. Страна управлялась достаточно централизованно. Я не думаю, что стоит представлять себе обряд крещения как момент, который сделал князя таким мирным агнцем, который играет на арфе и поет христианские гимны. Понятно, что князь Владимир оставался умным, достаточно жестким и прагматичным политиком. Да, он принял крещение, и да, безусловно, не нужно представлять себе крещение как чисто политический акт. Ведь Владимир был человеком конца X века, и для него религия была вещью совершенно реальной. Это поколение людей не могло смотреть на крещение как на чисто рациональный акт. Но этот акт, при всем его воздействии на князя, не мог в корне поменять его взгляды на современную ему действительность и политические подходы.
А правда, что византийские источники вообще не говорят о крещении Руси? Почему? И что это значит?
Детализированного описания крещения в источниках не древнерусских в принципе не очень много. Это отдельные маленькие упоминания, которые могут очень сильно отличаться. В нашем распоряжении есть и арабские упоминания, и западноевропейские, и скандинавские. Византийцы об этом писали очень скупо, но это не говорит о том, что крещения не было. Все источники совершенно точно указывают на то, что в конце X века Русь действительно была крещена в традициях восточно-христианского обряда.
Как думаете, что было бы, если бы на Руси еще какое-то время сохранялось язычество?
В первую очередь это, скорее всего, было бы фактором тормозящим. Именно христианство помогло развиться письменности, новым архитектурным решениям, новым государственным и политическим решениям. Христианизация очень сильно способствовала росту экономических взаимосвязей между соседними регионами. Всего этого не произошло бы, если бы язычество сохранялось.
Конечно, язычество тоже не стояло бы на месте — оно бы изменялось и трансформировалось. В начале правления Владимира предпринимались попытки как-то реформировать древнерусское язычество, но князь счел их малоперспективными и не стал продолжать.
Сейчас мы можем по-разному относиться к средневековому христианству и по-разному его оценивать, но, безусловно, для Руси крещение было связано с прогрессом, с развитием и с выходом на международную арену.
Равноапостольный князь Владимир. Часть 2: Крещение Руси
 |
| Святой равноапостольный великий князь Владимир |
Убийство варягов-исповедников Феодора и Иоанна произвело сильное впечатление на князя Владимира. Он стал чаще задумываться над вопросами религии и постепенно все более и более охладевал к язычеству. Где умножается грех, там, – по слову апостола, – преизобилует благодать (ср.: Рим 5: 20). Преимущества веры Христовой становились для него все очевиднее, тем более что в самом Киеве среди бояр, купцов, горожан, да и княжеских дружинников, начиная со времен Аскольда и Ольги, было достаточно много христиан.
Византия пыталась обратить руссов в христианство с того момента, как стала подвергаться их нападениям. Но первые, как правило варяжские, княжества в Причерноморье не отличались долговечностью, и достижения миссионеров-христиан превращались в ничто вместе с крушением самих княжеств.
Княгиня Ольга, приняв крещение, пыталась учредить в Киеве епископство, но потерпела неудачу. Варяжская дружина признавала авторитет предводителя-единоверца и отказывалась перейти в подчинение князя-христианина. Для князя-воина Святослава мнение дружины было законом, и он решительно отклонил все предложения матери о крещении.
Князю Владимиру пришлось преодолеть большие трудности, прежде чем Русь приняла христианство. Во второй половине 80-х годов X века он стал делать первые, пока еще очень осторожные шаги, ведущие к крещению.
Владимир многим был обязан язычникам. Он щедро отблагодарил их, но чувствовал себя очень стеснительно под контролем языческой верхушки и волхвов. Они препятствовали его созидательной деятельности. Своими военными победами, строительными успехами внутри страны, мудрой дипломатией по отношению к соседним государствам Владимир укрепил роль и значение княжеской власти и более не терпел соперничества. Уже со второй половины 80-х годов язычники потеряли в Киеве свою ведущую роль.
Но Владимир не сразу пошел на введение христианства. Летописное «Сказание об испытании или выборе вер» описывает, что сначала он встретился с посланцами из других земель и расспросил их о монотеистических религиях – мусульманстве, иудаизме, римском и византийском христианстве. Это было не случайно: монотеистические религии выросли из одного корня, к тому же Русь имела тесные связи и с христианскими странами – Германией, Византией Римом, и с мусульманскими – Волжской Болгарией, Хорезмом, а также контакты с еврейскими общинами в Хазарии и на территории Руси.
Отказав по разным причинам первым трем посольствам, Владимир благосклонно выслушал пространную речь православного греческого философа, который, кратко опровергнув учения мусульман, латинян и иудеев, сжато изложил ветхозаветную историю, пророчества об отвержении Богом иудеев и пришествии Спасителя и, наконец, перешел к новозаветным событиям. Большое впечатление на князя произвел рассказ о грядущем Втором пришествии, при этом ему была показана и «запона» – некое полотно – с изображением Страшного суда.
Потом, посовещавшись с боярами и представителями городов, Владимир направил посольства в окрестные страны. Возвратившись, послы рассказали о религиозных обычаях и обрядах этих стран. Они побывали и в мусульманской мечети у болгар, и у католиков-немцев, но самое большое впечатление на них произвела патриаршая служба в Царьграде. Пораженные красотой византийского богослужения, послы заявили Владимиру и всей его дружине: «Не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом».
Затянувшийся «выбор вер» был обусловлен сопротивлением влиятельных сил в самом Киеве. Лично для себя Владимир уже принял решение. Он был достаточно знаком с христианством: мать, бабка, их приближенные, позднее его жены, из которых большинство были христианками, – все они так или иначе, исподволь или открыто, благотворно воздействовали на душу князя. Но вопрос о перемене религии не мог быть решен вопреки воле «мужей» из княжеской дружины. Помня о предательстве язычников-киевлян по отношению к Аскольду и брату Ярополку, о нежелании отца принять крещение, чтобы не рассориться с дружиной, Владимир прежде всего своему ближайшему окружению должен был показать политическую, практическую, да и просто утилитарную необходимость принять религию, завоевавшую уже весь цивилизованный мир, религию, которой, кстати, противостояли далеко не безобидные в смысле нравственности и небезупречные в смысле культуры и даже прогресса верования. Не случайно посланцы Владимира выступали с отчетом прилюдно. Был использован и авторитет княгини Ольги: «Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка Владимира Ольга, а была она мудрейшей из всех людей».
В конечном счете, Владимир, поддержанный соратниками, решил обратиться в Православие. Тем более, что Русь и Византию связывали не только военные противостояния, но, прежде всего, давние торговые, политические и даже религиозные контакты.
Крещение Руси объясняется целым рядом исторических причин. Во-первых, интересы развивавшегося государства требовали отказа от многобожия с его племенными богами и введения монотеистической религии по принципу: единое государство, один великий князь, один всемогущий Бог. Во-вторых, этого требовали международные условия. Весь европейский мир принял христианство, и Русь более не могла оставаться языческой окраиной. В-третьих, христианство с его новыми нравственными нормами требовало гуманного отношения к человеку вообще, к женщине, матери и детям, в частности; оно укрепляло семью – основную ячейку общества. В-четвертых, приобщение к христианству давало сильный толчок в развитии культуры, письменности, духовной жизни страны. А есть еще в-пятых, в-шестых, в-седьмых… и развитие общественных отношений, и совершенствование души, и посмертное воздаяние… Но главное, к этому решению – принятию христианства – привело наших предков неизреченное милосердие Божие, Его желание спасти всех и каждого, «ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2: 3–4).
Сближению Руси и Византии сопутствовали драматические события. Византия потерпела ряд поражений в войне с Болгарией. Кроме того, империю сотрясали мятежи полководцев Варды Склира а затем и Варды Фоки, каждый из которых уже примеривал царскую корону. Наконец в 987 году Варда Фока провозгласил себя императором, и его власть признали провинции в Малой Азии. В то время Византия находилась во враждебных отношениях с Русью. Тем не менее, оказавшись в безвыходном положении, императоры – братья-соправители Василий II и Константин VIII – отправили в Киев послов с просьбой о помощи. Князь Владимир согласился послать войско в Византию, но в награду за военную помощь потребовал, чтобы императоры отдали ему в жены свою сестру царевну Анну, что было для византийцев неслыханной дерзостью. Принцессы крови, тем более порфирородные, никогда не выходили замуж за «варварских» государей, даже христиан. В свое время руки той же Анны домогался для своего сына император Священной Римской империи Оттон Великий, и ему было отказано. Но в данном случае под вопросом было само существование династии, и Константинополь вынужден был согласиться. Василий выдвинул непременным условием, чтобы князь Владимир принял христианство и крестил свою страну. После того, как вопрос о браке был улажен, русское войско в количестве 6000 воинов прибыло в Византию. Так в борьбе человеческих устремлений воля Божия определила вхождение Руси в благодатное лоно Вселенской Церкви.
Русское войско участвовало в битве у Абидоса 13 апреля 989 года, решившей судьбу династии. Узурпатор Варда Фока был убит, мятеж подавлен. Но войско, прибывшее из Киева, так и не вернулось домой. Служба в императорской армии сулила значительно большие выгоды, чем служба киевскому князю. Византийцы еще в договор с Олегом включили пункт о том, что киевский князь не вправе отзывать воинов из Византии, если они захотят остаться на службе у императора. Такая практика сохранялась до конца X века. Русский отряд, посланный Владимиром, оставался на службе в Византии еще больше десяти лет.
Но византийцы, обрадованные неожиданным избавлением от опасности, не торопились выполнять обещание. Император нарушил договор первым и не прислал на Русь сестру Анну, которую Владимир отправился ожидать у днепровских порогов.
Нарушение договора не было следствием только прихоти или произвола императора Василия II. У князя Владимира было несколько жен и десять сыновей от них, которые претендовали на киевский престол. Император не желал, чтобы его сестра пополнила гарем языческого князя. Он мог отпустить царевну в Киев только при одном непременном условии: все предыдущие браки князя Владимира должны быть расторгнуты, с тем, чтобы христианский брак был признан единственно законным. Однако славяно-варяжское семейное право оказалось несовместимым с христианским правом Византии. С канонической точки зрения сыновья Владимира, рожденные вне христианского брака, были незаконнорожденными и уж тем более не имели никаких прав на трон. Для Владимира такая точка зрения была неприемлема: старшие сыновья были опорой его власти. Переговоры о брачном контракте, по-видимому, зашли в тупик, после чего союз с империей был разорван.
Падение главного опорного пункта византийцев в Крыму сделало киевского князя хозяином полуострова. Хазария, сокрушенная еще Святославом, стояла на пороге гибели и не могла противостоять руссам, которые во время длительной осады Корсуни, нанесли ей очередное поражение, о чем свидетельствует «Память и похвала Владимиру» монаха Иакова. Взяв главный опорный пункт византийцев в Крыму, князь подчинил себе также бывшие владения «царя руссов» Олега в Таматархе и Керчи. Таким образом Владимир стал первым русским князем, который стал распоряжаться судьбами русского Тмутараканского княжества и посадил на престол в Тмутаракани одного из своих сыновей.
В завоеванной Корсуни Владимир и принял крещение. С одной стороны, этим он демонстрировал свою силу и независимость акта крещения от воли Византии. С другой стороны, принятием нового имени – Василий – он подчеркивал свои союзнические и даже патрональные отношения с понуждавшим его к крещению императором. Правда, при выборе имени учитывалось и его номинативное значение: Василий переводится с греческого как «царский». Вместе с князем крестилась и часть его дружины.
После этого Владимир направил братьям-императорам угрозу, что если Анна не прибудет в Корсунь, то он поведет свое войско на Константинополь.
Решающий довод снова был за князем. Его послы, воевода Олег и зять убитого корсунского стратига варяг Ждьберн, прибыли в Царьград за царевной. Восемь дней ушло на сборы Анны, которая отказывалась ехать на Русь, плакала и говорила: «Лучше мне умереть». Братья утешали и уговаривали ее, подчеркивая значительность предстоящего ей подвига: способствовать просвещению Русского государства светом Христовой истины и сделать руссов навечно друзьями Ромейской державы.
Вскоре принцесса, ее свита, священники с иконами и церковной утварью прибыли в Корсунь. Не теряя времени, будущий равноапостольный князь Владимир обвенчался с царевной Анной в кафедральном соборе того города, где, казалось, каждый камень помнил апостола Андрея Первозванного, прошедшего с евангельской проповедью через древнюю Тавриду на приднепровские горы. Церемония бракосочетания дала возможность широко оповестить мир о разрыве князя с язычеством. То, что не удалось Ольге в языческом Киеве, удалось Владимиру в христианской Корсуни. К титулам князя прибавился новый, еще более блестящий – цесарь. Надменным императорам пришлось уступить и в этом – поделиться с зятем царскими инсигниями. В некоторых греческих источниках Владимир с того времени именуется «могущественным василевсом». Впоследствии, в Киеве, он стал чеканить монеты по византийским образцам и изображался на них со знаками императорской власти: в царской одежде, на голове – императорская корона, в правой руке – скипетр с крестом.
Конечно, Византия не могла допустить того, чтобы руссы закрепились на Крымском полуострове, получив удобные гавани для нападений на империю. Сразу же после венчания Владимир согласился передать Корсунь Византии в качестве вена – выкупа – за невесту, и мир между империей и Русью был восстановлен.
Впрочем, воины Владимира получили богатую добычу. Они изъяли городскую казну, множество всякого скарба, поэтому в Киев русское войско явилось с несметными богатствами. Сам Владимир вывез из Корсуни две античные статуи и четырех медных коней, украшавших городской ипподром. В память о поражении язычника Владимира и рождении христианина Василия он поставил в Корсуни на насыпной горе церковь. Покидая город, он взял с собой помогшего ему при осаде иерея Анастаса и нескольких корсунских священнослужителей, а также иконы и церковную утварь, необходимые для устроения будущих киевских храмов. Взял он и мощи святителя Климента, папы Римского, обретенные в Тавриде за 120 лет до этого равноапостольными Кириллом и Мефодием, первоучителями словенскими.
Победоносный поход в Крым упрочил престиж киевского князя. Торжественное браковенчание, которое явилось для Владимира вторым христианским таинством, произвело глубокое впечатление на княжеское окружение. Согласие между дружиной и князем упрочилось. Сопротивление язычников было сломлено. Пока Владимир был молод, многие не скрывали пренебрежения к сыну рабыни-ключницы. Брак с греческой царевной смыл с Владимира клеймо «робичича» и вознес его на недосягаемую высоту над прочими державными властителями.
В обратный путь к Киеву новый цесарь с супругой и сопровождающими отправился через Крым, Тамань и Азовские земли, входившие в состав его обширных владений. Впереди царского поезда с частыми молебнами и несмолкающими священными песнопениями несли кресты, иконы, святые мощи. Казалось, сама Вселенская Церковь двинулась в просторы Русской земли, чтобы обновить ее в купели крещения, а будущая Святая Русь открывалась навстречу Христу и Его Церкви.
По прибытии в Киев, Владимир первым делом окрестил своих сыновей и освободил от обязанностей супругов своих языческих жен. Рогнеде, например, он отправил предложение выбрать себе в мужья любого из своих знатных приближенных. Но она ответила: «Княгиней я была, княгиней и останусь, и ничьей рабой не буду. А если ты сподобился святого крещения, то и я могу быть невестой Христовой» – и приняла монашеский постриг.
Затем князь приказал разгромить устроенное им некогда в Киеве капище. Кумиры были изрублены в щепки и сожжены. Однако руссы еще не до конца избавились от страха перед старыми богами и опасались прогневить Перуна. Его изваяние не было уничтожено. Идола привязали к конскому хвосту и потащили к Днепру. Процессию сопровождали 12 воинов, которые били кумира палками, чтобы изгнать из него бесов. Перуна проволокли до порогов, где и бросили во владениях печенегов. Таким образом главный языческий бог был отправлен в изгнание.
В Новгороде, куда были посланы Добрыня и епископ Иоаким Корсунянин, все повторилось. Изваяние Перуна было посечено и сброшено в Волхов.
После ниспровержения кумиров Владимир велел собрать всех жителей Киева на берег Днепра. Наступило незабываемое и единственное в своем роде утро крещения киевлян. Накануне князь Владимир велел объявить по городу: «Если кто не придет завтра на реку – богатый или бедный, нищий или раб – будет мне враг». Священное желание князя было исполнено беспрекословно: «в одно время вся земля наша восславила Христа со Отцом и Святым Духом». Там, при впадении речки Почайны в Днепр, над зашедшими в воду людьми – мужчинами, женщинами, детьми – греческие («царицины») и корсунские священники совершили обряд крещения.
Трудно переоценить глубину духовного переворота, совершившегося в русском народе, во всей его жизни, во всем мировоззрении. В чистых днепровских водах, как в «бане пакибытия», осуществилось таинственное преображение русской духовной стихии, совершилось духовное рождение народа, призванного Богом к невиданным еще в истории подвигам христианского служения человечеству. «Тогда начал мрак идольский от нас отходить, и заря Православия явилась, и солнце евангельское землю нашу осияло», – записывает летописец.
В память священного события, обновления Руси водою и Духом, установился в Русской Церкви обычай ежегодного крестного хода «на воду» 1 августа, соединившийся впоследствии с празднеством Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня, общим с Греческой Церковью, и русским церковным празднеством Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице (установленным святым Андреем Боголюбским в 1164 году). В этом соединении праздников нашло точное выражение русское богословское сознание, для которого неразрывны понятия «крещение» и «крест».
Всюду по Святой Руси, от древних городов до дальних погостов, повелел святой Владимир ниспровергнуть языческие требища, иссечь истуканов, а на их месте рубить по холмам церкви, освящать престолы для бескровной жертвы. Храмы Божии вырастали по лицу земли, на возвышенных местах, у излучин рек, на старинном пути «из варяг в греки», словно путеводные знаки, светочи народной святости. Прославляя храмоздательные труды равноапостольного Владимира, автор «Слова о законе и благодати», святитель Иларион, митрополит Киевский, восклицал: «Капища разрушаются, и церкви поставляются, идолы сокрушаются и иконы святых являются, бесы убегают, крест грады освящает». С первых веков христианства ведет начало обычай воздвигать храмы на развалинах языческих святилищ или на крови святых мучеников. Следуя этому правилу, князь Владимир построил храм в честь своего небесного покровителя – святого Василия Великого на холме, где ранее находился жертвенник Перуна, и заложил каменный храм Пресвятой Богородицы (Десятинный) на месте мученической кончины варягов Феодора и Иоанна.
Вскоре в Киев прибыл посвященный святым патриархом Николаем II Хризовергом на Русскую кафедру митрополит Михаил со свитой, клиром, многими мощами и другими святынями.
Царица Анна позаботилась о том, чтобы выписать знающих архитекторов и мастеров из Константинополя для постройки первого в русской истории каменного здания – собора Пресвятой Богородицы. Великолепный храм, призванный стать местом служения – кафедрой – митрополита Киевского и всея Руси, первопрестольным храмом Русской Церкви, строился пять лет. Он был богато украшен фресками, крестами, иконами и священными сосудами, привезенными из Корсуни. День освящения храма Пресвятой Богородицы – 12 мая (в некоторых рукописях 11 мая) был внесен в русские месяцесловы для ежегодного празднования. Событие это было соотнесено с существовавшим уже 11 мая праздником и связывало новый храм двойной преемственностью: под этим числом отмечено в святцах церковное «обновление Царьграда» – посвящение в 330 году равноапостольным императором Константином новой столицы Римской империи, Константинополя, Пресвятой Богородице; в тот же день при равноапостольной княгине Ольге в 960 году освящен в Киеве храм Софии Премудрости Божией. Таким образом равноапостольный князь Владимир, освящая кафедральный Богородичный собор, подобно Константину Великому посвящал стольный град земли Русской – Киев – Владычице Небесной.
Тогда же Владимиром была пожалована Церкви десятина от всех княжеских доходов, почему и храм, ставший центром общерусского сбора церковной десятины, нарекли Десятинным.
С Десятинной церковью и назначенным ее настоятелем Анастасом некоторые историки связывали начало русского летописания. При ней были составлены житие святой Ольги и сказание о варягах-мучениках Феодоре и Иоанне в их первоначальном виде, а также «Слово о том, как крестился Владимир, взяв Корсунь». Там же возникла позднее и ранняя, греческая, редакция жития страстотерпцев Бориса и Глеба.
Для утверждения веры в новопросвещенном народе нужны были ученые люди и школы для их подготовки. Поэтому князь Владимир вместе с митрополитом Михаилом посылали собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Такое же училище устроил святитель Иоаким Корсунянин в Новгороде. Были подобные школы и в других городах. Все они способствовали развитию на Руси грамотности, книжного дела, культуры, расширению связей с Византией. При церковных и монастырских школах и библиотеках трудились греческие болгарские и первые русские художники-иконописцы, летописцы, переписчики и переводчики церковных сочинений.
Со временем Церковь стала высшим авторитетом по делам семейным и разбирала все семейные конфликты, призывая людей к человеколюбию, терпимости, уважению к родителям и детям, к личности женщины-матери. Она содействовала укреплению семьи. Влияла Церковь и на усиление единства Руси. Она выступала против междоусобиц. Церковные деятели не раз выполняли роль миротворцев в княжеских распрях.
Киевскую митрополичью кафедру при святом Владимире занимали последовательно святой Михаил († 15 июня 991), Феофилакт, переведенный в Киев с кафедры Севастии Армянской (991–997), Леонтий (997–1008), Иоанн I (1008–1037). Их трудами были открыты первые епархии Русской Церкви: Новгородская (первым ее предстоятелем был святитель Иоаким Корсунянин († 1030), составитель Иоакимовской летописи, Владимиро-Волынская, Черниговская, Переяславская, Белгородская и Ростовская. «Так по всем городам и селам воздвигались церкви и монастыри, и умножались священники, и вера православная цвела и сияла, как солнце».
Царевна Анна и ее окружение играли важную роль в церковном устройстве на Руси. Греческое духовенство, прибывшее с Анной из Константинополя и привезенное из Корсуни, столкнулось с трудной задачей. Им предстояло вести проповедь в этнически неоднородной, многоязычной стране. Миссионеры достигли цели, следуя несложным принципам. Они исходили из того, что религия должна быть единой для всей страны и всего народа и поэтому вели проповедь на славянском языке. Византия имела огромный опыт просветительской деятельности в Болгарии и других славянских странах. Болгары, в свою очередь, сыграли выдающуюся роль в приобщении Руси к духовным ценностям христианства. Русская письменность и книжность возникли на почве греко-болгарской христианской культуры.
Константинополь порой посылал на далекие глухие окраины не самых лучших и не самых образованных иерархов. В случае с Анной все было иначе. С ней были отправлены знающие и опытные люди, которым предстояло управлять Русью вместе с наследниками византийской царевны. Исследователи полагают, что русская митрополия была организована между 996 и 998 годом. Основанием для такой датировки послужил тот факт, что каменная Десятинная церковь была построена и освящена лишь в 996 году, а кроме того, в константинопольском перечне митрополий XI века Русская митрополия названа на одном из последних мест.
Итоги деятельности греческих миссионеров были впечатляющими. Со слов очевидцев, немецкий хронист Титмар Мерзенбургский в 1018 году описывал Киев как огромный город, имеющий несчетное количество жителей, восемь рынков и более 400 церквей. Значительно преувеличивая число киевских храмов, автор хроники верно передал общее впечатление всех, кто побывал в городе. В начале XI века Киев действительно имел вид крупного христианского центра с множеством деревянных домов и церквей.
Обращение в христианство в сильной степени повлияло и на самого князя Владимира. Ушли в прошлое его безнравственная жизнь и жестокость. Он стал более терпимым к людям, щедрым и милостивым к беднякам. Совсем отказался, было, от применения смертной казни даже к матерым разбойникам. Дошло до того, церковные иерархи вынуждены были напомнить ему о княжеских обязанностях судить и карать преступников.
Средством христианской проповеди были и знаменитые пиры святого Владимира. По воскресеньям и большим церковным праздникам после литургии выставлялись для киевлян обильные праздничные столы, звонили колокола, славословили хоры, «калики перехожие» пели былины и духовные стихи. Например, 12 мая 996 года по случаю освящения Десятинной церкви князь устроил большой пир, «щедро раздавая милостыню убогим, и нищим, и странникам, и по церквам, и по монастырям». Пиры устраивались также в честь побед киевских богатырей, полководцев Владимировых дружин – Добрыни, Александра Поповича, Рогдая Удалого. Если люди по болезни не могли придти к князю за стол, он приказывал возить пищу – хлеб, мясо, рыбу, овощи, мед, квас – по городу и предлагать ее всем нуждающимся, «чтобы все приходили и ели, прославляя Бога». Такой же порядок он ввел и в других городах и землях Руси. Это было неслыханно в тогдашнем мире и принесло Владимиру любовь и славу народа. По существу при нем на Руси было положено начало системы благотворительности, которую инициировал и поддерживал сам великий князь.
После заключения соглашения между Василием II и Владимиром отношения между двумя державами вступили в новую фазу. Ни с каким другим независимым государством Европы Византия не была тогда столь тесно связана, как с Русью. Обе правящие династии были скреплены тесными родственными узами.
В Византии сложилось два центра, к которым тяготели все русские люди, по той или иной причине оказавшиеся в империи. Одним из них стал русский монастырь на Афоне – Ксилургу («Древодел»), основанный, по-видимому, на рубеже X–XI веков в силу особой договоренности между правителями обеих стран. Первое упоминание о нем относится к 1016 году. Русские паломники стали частыми гостями на Афоне, а также в Константинополе и в далеком Иерусалиме.
Гораздо большую роль играл русский центр в столице империи. Здесь создалось своеобразное землячество, объединявшее не только купцов и дипломатов, но и военных, служивших в византийском войске, паломников, путешественников, духовных лиц. Русская колония в столице империи была, по всей вероятности, многочисленна и составляла, с точки зрения византийских государственных деятелей, определенную политическую и военную силу. С русскими в Константинополе находились в тесном общении норманские купцы и воины. Норманские наемники входили, по-видимому, и в состав русского корпуса.
На Руси, прежде всего в Киеве, в свою очередь появилось греческое население: штат греческого митрополита, возглавившего Русскую Православную Церковь, византийские архитекторы, живописцы, мозаичисты, стеклоделы, певчие. Многие епископские кафедры древнерусского государства были заняты греками.
Отношения между Византией и Русью не претерпели существенных изменений и после смерти Владимира. До войны 1043 года мирные дипломатические и торговые сношения Византии с Русью развивались непрерывно. Более того, можно предполагать, что в это время постепенно возрастала не только военная, но и политическая роль русских в Византии.
Эпоха святого Владимира была ключевым периодом для государственного становления православной Руси. Объединение славянских земель и оформление государственных границ державы Рюриковичей происходили в напряженной духовной и политической борьбе с соседними племенами и государствами. Крещение Руси, принятое от православной Византии, было важнейшим шагом в ее государственном самоопределении.
Главным врагом князя Владимира стал Болеслав Храбрый, получивший королевскую корону из рук папского легата. В его планы входило широкое объединение западнославянских и восточнославянских племен под эгидой католической Польши. Это противостояние, начавшееся в то время, когда Владимир был еще язычником, с новой силой возобновилось в последние годы его жизни. В 1013 году в Киеве был раскрыт заговор против Владимира: Святополк Окаянный, женившийся на дочери Болеслава, рвался к власти. Вдохновителем заговора был духовник Болеславны, католический епископ Колобжегский Рейнберн. Заговор Святополка и Рейнберна был прямым покушением па историческое существование Русского государства и Русской Церкви. Святой Владимир принял решительные меры. Все трое были арестованы, и Рейнберн вскоре скончался в заточении. Сам Владимир не мстил гонящим и ненавидящим его. Так, например, принесший притворное покаяние Святополк был выпущен из темницы.
Новая беда назревала на Севере, в Новгороде. Ярослав, еще не столь мудрый, каким он вошел позже в русскую историю, ставший в 1010 году держателем новгородских земель, задумал отложиться от своего отца, завел отдельное войско, перестал платить в Киев обычную дань и десятину. Единству Русской земли, за которое всю жизнь боролся святой Владимир, угрожала опасность. В гневе и скорби князь повелел «мосты мостить, гати гатить» – готовиться к походу на Новгород. Но силы его были на исходе. В приготовлениях к своему последнему, к счастью, несостоявшемуся походу креститель Руси тяжело заболел и предал дух Господу в селе Спас-Берестове 15 июля 1015 года. Он правил Русским государством 37 лет (978–1015), из них 28 лет прожил в святом крещении.
Немногие имена на скрижалях истории могут сравниться по значению с именем святого равноапостольного Владимира († 1015; память 15/28 июля), крестителя Руси, на века вперед предопределившего духовные судьбы Русской Церкви и русского православного народа. Имя и дело святого равноапостольного Владимира, которого народ назвал Красным Солнышком, связано со всей последующей историей Руси и Русской Церкви. «Им мы обожились и Христа – Истинную Жизнь – познали», – засвидетельствовал святитель Иларион. Подвиг его продолжили его сыновья, внуки и правнуки, владевшие Русской землей в течение почти шести столетий: от Ярослава Мудрого, сделавшего первый шаг к независимому существованию Русской Церкви, до последнего Рюриковича – царя Феодора Иоанновича, при котором в 1589 году Русская Православная Церковь стала пятым самостоятельным патриархатом в диптихе Православных Автокефальных Церквей.
Празднование святому равноапостольному Владимиру было установлено святым Александром Невским после того, как 15 мая 1240 года, помощью и заступлением святого Владимира, им была одержана знаменитая Невская победа над шведскими захватчиками.
Но церковное почитание святого князя Владимира началось на Руси значительно раньше. Святитель Иларион, митрополит Киевский († 1053), в «Слове о законе и благодати», сказанном в день памяти святого Владимира, называет его «во владыках апостолом», «подобником» святого Константина Великого, и сравнивает его апостольское благовестие Русской земле с благовестием святых апостолов.