какую политику проводил вермахт в ходе отступления
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Общество
Die Welt (Германия): масштабная тактика «выжженной земли»
В ходе отступления с территории СССР вермахт проводил политику «выжженной земли». Сотни тысяч гражданских лиц подвергались «эвакуации», инфраструктура разрушалась. Оставалась лишь пустынная местность.
В последние дни июля 1943 года командующий 7-й пехотной дивизии вермахта получил тайный приказ. «Проходящая акция зачистки, ставшая необходимостью в результате изменившихся обстоятельств, и мероприятия по разрушению способствуют успешному взаимодействию между корпусами и дивизиями», — говорилось в приказе.
Хотя приказ и являлся тайным, и в него был посвящен только узкий круг лиц, он хорошо продемонстрировал, как Третий Рейх при помощи риторических средств завуалировал проводимую на востоке войну на уничтожение. «Зачистка» ознаменовала собой масштабное отступление, которое стало необходимым после Курской битвы и начала контрнаступления советских войск. «Необходимая политика разрушения» — это была стратегия «выжженной земли».
Упомянутый выше приказ, хранящийся сегодня в Федеральном военном архиве во Фрайбурге содержал следующие строки: «Необходимо провести масштабные разрушительные мероприятия на территории, подвергающейся зачистке, например, уничтожение мельниц, молочных ферм и аналогичных предприятий, техники и различного вида устройств, если их вывоз невозможен, забой скота, который по каким-то причинам не может быть вывезен, сожжение урожая».
Контекст
Al Arabiya: Теодор Эйке — псих, создавший нацистский лагерь смерти в Дахау
The Telegraph: нацистов разбили все-таки Советы. После провала «Барбароссы» у Гитлера не было шансов
900 000 «эвакуированных» в месяц
Другой приказ, изданный немного ранее, касался гражданского населения. Годные к военной службе мужчины в возрасте от 14 до 55 лет и все трудоспособные женщины от 15 до 45 лет должны были быть вывезены. На сборы им давалось три часа, при этом отказ не принимался.
Отступающие армии всегда стремились опустошить страну, через которую они проходили. «Все, что давала местность, сначала использовалось отступающими. Оставались лишь некоторые истощенные деревни и города, скошенные и растоптанные поля, опустошенные колодцы, мутные водоемы. Поэтому наступающая армия нередко борется… с самыми неотложными потребностями», — писал Карл фон Клаузевитц (Carl von Clausewitz) в своей книге «О войне». Автор писал об отступлении. Но разрушение инфраструктуры и дисциплина играли значительную роль еще во время походов времен Тридцатилетней войны и до Наполеоновской эры.
В конце гражданской войны в США генералы Севера также использовали стратегию «выжженной земли», чтобы сломить дух гражданского населения на Юге. В качестве оборонительной меры и Сталин обратился к этой тактике, когда советские армии в 1941 и 1942 году применили ее в ходе отступления на восток. Вермахт принял эту концепцию в 1943 году как средство в тотальной войне на уничтожение.
Статьи по теме
La Vanguardia: «Урал-бомбер» и «Америкабомбер» — летающие монстры Третьего рейха
Генерал Власов: как из героя он стал предателем номер один (Al Arabiya)
Гиммлер еще во время своей речи перед руководителями СС в апреле 1943 года в Харькове говорил об этой стратегии. «Как мы избавимся от русских? Мы их уничтожим или возьмем в плен, заставим работать … и опустошим территории, которые мы покидаем и отдаем противнику», — говорил он.
Советская инфраструктура должна была превратиться в пустынную зону. Результат таких действий был описан свидетелем тех событий после отступления немецких войск из Орла к северу от Курска. «Орловская область превратилась в дымящуюся и взрывающуюся груду развалин».
«Обглоданная» страна
Это средство уничтожения отличалось от традиционных методов борьбы с вражескими танками и орудиями. В то время как в борьбе с порядком и дисциплиной наблюдался успех, война против гражданского населения стала настоящей проблемой для руководства фашистской армии. Военные должны были избавиться от «неуместной человеческой мягкости» в подавлении женщин и детей. К тому же мародерство и жестокая тяга к разрушениям могли легко превратить солдат в солдатню, которая будет вряд ли пригодна для борьбы на фронте.
Кроме этого следы повсеместного разрушения делали готовность «эвакуированных» к сотрудничеству все более затруднительной. А партизанское движение, напротив, набирало обороты. Чем дальше Красная армия продвигалась на запад, тем сильнее была решительность в защите Родины от вермахта в партизанской войне. Подавление партизан и «выжженная земля» слились вскоре в едином образе, различия в котором уже вряд ли ощущались, пишет историк Бернд Вегнер (Bernd Wegner).
Полевые командиры вскоре поняли, что их люди больше разрушали, чем получали новые ресурсы для голодающей страны. Появились жесткие приказы о запрете мародерства и подавления работоспособного населения. «Каждое убойное животное, оставшееся в живых на зачищаемых территориях, означает, что на Родине придется забить на одно животное больше», — доносил генерал смысл «выжигания земли» до своих подчиненных.
Диалектика отступления, идеологическая доктринизация и приказы на уничтожение, борьба за существование и чрезвычайно высокое напряжение разъедали моральные преграды. Когда немецкие дивизии вошли в тыловой рубеж на Днепре, им удалось «обглодать» регион на восточном берегу реки и превратить его в пустыню, как гласил приказ, обращенный к 7-й дивизии.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Новое в блогах
В ходе отступления с территории СССР вермахт проводил политику «выжженной земли». Сотни тысяч гражданских лиц подвергались «эвакуации», инфраструктура разрушалась. Оставалась лишь пустынная местность.
Упомянутый выше приказ, хранящийся сегодня в Федеральном военном архиве во Фрайбурге содержал следующие строки: «Необходимо провести масштабные разрушительные мероприятия на территории, подвергающейся зачистке, например, уничтожение мельниц, молочных ферм и аналогичных предприятий, техники и различного вида устройств, если их вывоз невозможен, забой скота, который по каким-то причинам не может быть вывезен, сожжение урожая».
900 000 «эвакуированных» в месяц
Другой приказ, изданный немного ранее, касался гражданского населения. Годные к военной службе мужчины в возрасте от 14 до 55 лет и все трудоспособные женщины от 15 до 45 лет должны были быть вывезены. На сборы им давалось три часа, при этом отказ не принимался.
В конце гражданской войны в США генералы Союза также использовали стратегию «выжженной земли», чтобы сломить дух гражданского населения на Юге. В качестве оборонительной меры и Сталин обратился к этой тактике, когда советские армии в 1941 и 1942 году применили ее в ходе отступления на восток. Вермахт принял эту концепцию в 1943 года как средство в тотальной войне на уничтожения.
Советская инфраструктура должна была превратиться в пустынную зону. Результат таких действий был описан свидетелем тех событий после отступления немецких войск из Орла к северу от Курска. «Орловская область превратилась в дымящуюся и взрывающуюся груду развалин».
«Обглоданная» страна
Это средство уничтожения отличалось от традиционных методов борьбы с вражескими танками и орудиями. В то время как в борьбе с порядком и дисциплиной наблюдался успех, война против гражданского населения стала настоящей проблемой для руководства фашистской армии. Военные должны были избавиться от «неуместной человеческой мягкости» в подавлении женщин и детей. К тому же мародерство и жестокая тяга к разрушениям могли легко превратить солдат в солдатню, которая будет вряд ли пригодна для борьбы на фронте.
Кроме этого следы повсеместного разрушения делали готовность «эвакуированных» к сотрудничеству все более затруднительной. А партизанское движение, напротив, набирало обороты. Чем дальше Красная армия продвигалась на запад, тем сильнее была решительность в защите Родины от вермахта в партизанской войне. Подавление партизан и «выжженная земля» слились вскоре в едином образе, различия в котором уже вряд ли ощущались, пишет историк Бернд Вегнер (Bernd Wegner).
Диалектика отступления, идеологическая доктринизация и приказы на уничтожение, борьба за существование и чрезвычайно высокое напряжение разъедали моральные преграды. Когда немецкие дивизии вошли в тыловой рубеж на Днепре, им удалось «обглодать» регион на восточном берегу реки и превратить его в пустыню, как гласил приказ, обращенный к 7-й дивизии.
Новое в блогах
Период времени в один год между провалом немецкого летнего наступления в июле 1943 года и разгромом немецкой группы армий «Центр» в июне 1944 года относится к числу тех глав Второй мировой войны, которым уделяется мало внимания. Возможно, это связано с поразительными диспропорциями, оказавшими влияние на этот период войны на Восточном фронте. Бесславному немецкому отступлению можно противопоставить славные победы Красной Армии, потери которой, несмотря на подавляющее преимущество, были в пять или даже в 10 раз больше, чем у противоположной стороны.
Чудовищность боевых действий того периода нашла свое отражение в документах 7-й пехотной дивизии Вермахта, большая часть которых сохранилась в Военном архиве расположенного во Фрайбурге Федерального архива. Это крупное соединение, принадлежавшее к элитным частям вермахта с богатыми традициями, после тяжелых потерь в 1942 году было вновь доукомплектовано личным составом и вооружением. После этого 7-я пехотная дивизия принимала участие в операции «Цитадель» под Курском, а затем была задействована в ходе тяжелых оборонительных боев под Орлом. После этого она продолжила отступление на запад, которое, за исключением северного участка фронта, стало основным направлением движения вермахта.
Парк грузовых автомобилей 7-й пехотной дивизии был порядком изношен, и поэтому снабжение все больше осуществлялось с использованием гужевого транспорта. Из-за непрекращавшихся боев потери среди животных были очень большими. Водители немногих остававшихся на ходу автомобилей вынуждены были проводить за рулем по 17 часов в день, сообщал дивизионный квартирмейстер. Хотя «масштабные мероприятия по эвакуации» позволяли иметь достаточное количество продовольствия, ощущалась нехватка боеприпасов, артиллерии и противотанковых вооружений.
Гигантские потери Красной Армии
И общее положение было столь же сложным, о чем свидетельствуют некоторые детали: к концу августа 1943 года Вермахт потерял в районе Курска 170 тысяч солдат, 760 танков и 524 самолета. Потери Красной Армии в тот же период составили 1,68 миллиона солдат, 6 тысяч танков и 4 200 самолетов.
Тем не менее в состав советских вооруженных сил к концу года входили уже 163 стрелковых и 220 танковых соединений, а численный состав увеличился до 6 миллионов человек. Несмотря на потери в районе Курска, Красная Армия, по данным разведывательного отдела Иностранные армии Востока (Fremde Heere Ost), в октябре 1943 года располагала почти 10 тысячами танков. Что касается самолетов, то аналитики Вермахта не обнаружили никаких «существенных сокращений их общего количества». К этому следует добавить значительные поставки по ленд-лизу из Соединенных Штатов.
20 километров на одну дивизию
После высадки союзников на Сицилии и в ожидании вторжения во Франции многочисленные и хорошо оснащенные танковые дивизии были переведены на запад, и на самом главном фронте войны из почти 4 миллионов (при общей численности в 6,8 миллиона человек) оставалось всего лишь 2,6 миллиона солдат. Это означало, что одна дивизия в то время вынуждена была защищать линию фронта протяженностью около 20 километров, хотя численный ее состав временами не превышал уровня батальона. Для сравнения: в июле 1918 года на Западном фронте на одну дивизию приходилось не более 3,5 километра линии фронта.
Обессиленные в физическом и моральном отношении соединения Восточного фронта отступали на запад. С заметной регулярностью они вынуждены были занимать все новые, плохо подготовленные позиции, которые Красная Армия, несмотря на все недостатки в тактике, в течение короткого периода времени разрушала. Для подобного попятного движения действовали, к примеру, такие приказы: «На достигнутых линиях сопротивления следует перейти к решительным оборонительным действиям»; «следует исходить из возможности дальнейшего перемещения на запад и новых наступлений врага».
Когда 7-я пехотная дивизия достигла, наконец, берегов Днепра, она представляла собой «всего лишь тень былого гордого блеска». В ее составе оставались обескровленные батальоны, ее статус был понижен до уровня «боевой группы», не исключалось и ее полное расформирование. Для того, чтобы получить возможность направить больше солдат на фронт, и без того малочисленные снабженческие части были радикальным образом сокращены. Что касается Сталина и его генералов, то они, напротив, понимали, что теперь они в состоянии разгромить немцев.
Какую политику проводил вермахт в ходе отступления
История в кадре / History.doc запись закреплена
НАЦИСТЫ. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ВЕРМАХТА
Упомянутый выше приказ, хранящийся сегодня в Федеральном военном архиве во Фрайбурге содержал следующие строки: «Необходимо провести масштабные разрушительные мероприятия на территории, подвергающейся зачистке, например, уничтожение мельниц, молочных ферм и аналогичных предприятий, техники и различного вида устройств, если их вывоз невозможен, забой скота, который по каким-то причинам не может быть вывезен, сожжение урожая».
900 000 «эвакуированных» в месяц
Другой приказ, изданный немного ранее, касался гражданского населения. Годные к военной службе мужчины в возрасте от 14 до 55 лет и все трудоспособные женщины от 15 до 45 лет должны были быть вывезены. На сборы им давалось три часа, при этом отказ не принимался.
«Уничтожить и заставить работать»
В конце гражданской войны в США генералы Союза также использовали стратегию «выжженной земли», чтобы сломить дух гражданского населения на Юге. В качестве оборонительной меры и Сталин обратился к этой тактике, когда советские армии в 1941 и 1942 году применили ее в ходе отступления на восток. Вермахт принял эту концепцию в 1943 года как средство в тотальной войне на уничтожения.
Это средство уничтожения отличалось от традиционных методов борьбы с вражескими танками и орудиями. В то время как в борьбе с порядком и дисциплиной наблюдался успех, война против гражданского населения стала настоящей проблемой для руководства фашистской армии. Военные должны были избавиться от «неуместной человеческой мягкости» в подавлении женщин и детей. К тому же мародерство и жестокая тяга к разрушениям могли легко превратить солдат в солдатню, которая будет вряд ли пригодна для борьбы на фронте.
Кроме этого следы повсеместного разрушения делали готовность «эвакуированных» к сотрудничеству все более затруднительной. А партизанское движение, напротив, набирало обороты. Чем дальше Красная армия продвигалась на запад, тем сильнее была решительность в защите Родины от вермахта в партизанской войне. Подавление партизан и «выжженная земля» слились вскоре в едином образе, различия в котором уже вряд ли ощущались, пишет историк Бернд Вегнер (Bernd Wegner).
Диалектика отступления, идеологическая доктринизация и приказы на уничтожение, борьба за существование и чрезвычайно высокое напряжение разъедали моральные преграды. Когда немецкие дивизии вошли в тыловой рубеж на Днепре, им удалось «обглодать» регион на восточном берегу реки и превратить его в пустыню, как гласил приказ, обращенный к 7-й дивизии.
2. Широкое применение политики «выжженной земли» при отступлении фашистских войск с территории СССР
2. Широкое применение политики «выжженной земли» при отступлении фашистских войск с территории СССР
Правящие круги фашистской Германии были готовы, как это выяснилось в последний период войны, пожертвовать немецким народом ради своих корыстных интересов. Что значило для них существование других народов, особенно тогда, когда встал вопрос о спасении их режима от гибели! Это главное обстоятельство в сочетании с ярым антикоммунизмом и определяло характер действий фашистских органов при отходе с временно оккупированной советской территории. При этом фактически их варварство, при помощи которого они пытались добиться своих целей в войне с Советским Союзом, проявилось в новых, еще более жестоких формах. Это предельно ярко отразилось в мероприятиях, направленных на полное опустошение оставляемой советской территории, которые дополнились еще и массовым угоном населения при отступлении фашистских войск.
Практика фашистского военного руководства в проведении политики «выжженной земли» и массового угона советских людей вошла на основании положений Гаагской конвенции от октября 1907 г., а также статьи 6 «б» Статута Международного военного трибунала в число обвинений, предъявленных нацистским преступникам на Нюрнбергском процессе. И несмотря на это, бывшие гитлеровские генералы и некоторые буржуазные историки старались оправдать эти явные преступления ссылкой на якобы «военную необходимость». Так, Манштейн после крайне искаженного описания событий, связанных с предпринятыми под его руководством разрушениями и массовым угоном населения во время отступления к Днепру, пытается оправдаться, утверждая: «В этом случае все мероприятия, проведенные немецкой стороной, были вызваны военной необходимостью».
Эта и многие другие попытки буржуазных специалистов в области международного права извратить суть международных соглашений, направленных на предотвращение подобных преступлений, и тем самым оправдать проводившуюся германским империализмом и его военщиной политику систематического и планомерного опустошения огромных территорий и целых стран во многих отношениях характерны для концепций, отстаиваемых в области международного права представителями западногерманского империализма и милитаризма. Эти попытки, наконец, служат тому, чтобы продолжать развивать еще перед Первой мировой войной выдвинутый адвокатами германского империализма принцип, суть которого сводится к тому, чтобы действия, направленные на достижение своих агрессивных целей, бесцеремонно ставить над международным правом. При этом не следует забывать, что на процессах над военными преступниками как английский, так и американский военные трибуналы оказали значительное содействие обвиняемым в деле оправдания политики опустошения оккупированных территорий. Так, например, в 1949 г. английский военный трибунал оправдал по этому пункту обвинения одного из главных преступников, ответственного за осуществление политики «выжженной земли» на Украине, Манштейна, и признал его виновным лишь в насильственном угоне местного населения. Многократный военный преступник быстро стал героем реакционной буржуазной историографии и публицистики. Журнал «Вервиссеншафтлихе рундшау» охарактеризовал его как «безупречного солдата», наделенного «рыцарскими достоинствами».
Чем же похваляется этот «безупречный солдат», приводя свои аргументы о якобы военной необходимости мероприятий по опустошению покидаемой страны и угону ее людей?
Он действительно похваляется тем, что, как и все другие ответственные за эти мероприятия, стремился всеми средствами продлить политически преступную и с военной точки зрения давно ставшую бессмысленной войну и платить за ее продолжение новыми бесчисленными жертвами и разрушениями. В этой связи заметим, что создание германским империализмом зон опустошения во Франции еще в 1917–1918 гг. явилось средством, непригодным для предотвращения военного поражения. Еще менее эффективным оно оказалось зимой 1941/42 г., когда гитлеровское командование пыталось остановить наступление Красной армии. Не следовало ожидать, что сколько-нибудь значительное военное преимущество может обеспечить и массовый угон в Германию гражданского населения. Большая часть боеспособного населения находилась в рядах партизан и фашистским властям была неподвластна. Впрочем, военная мощь Красной армии была достаточной для нанесения фашистским войскам сокрушительных поражений еще до того, как она получила возможность пополнять свои ряды за счет населения освобожденных районов. Тот факт, что фашистские власти часто угоняли всех жителей, включая детей и женщин, еще убедительнее свидетельствует о том, что для правящих кругов фашистской Германии, в том числе и для ее генералитета, массовый угон советских людей не имел первостепенного военного значения. Мероприятия по опустошению советской территории, как и массовый угон советских граждан, скорее свидетельствуют о продолжении в условиях провала фашистской агрессии все той же политики уничтожения, которая проводилась по отношению к СССР с самого начала. Так как цели этой агрессии достигнуты не были, фашистские органы предприняли во время своего бегства все, что было в их силах, чтобы нанести максимально возможный ущерб жизненным силам и материальным возможностям Советского государства и его населения.
Опустошение целых областей при отходе фашистских войск с территории Советского Союза, которое нередко представляется лишь как часть военной стратегии или тактики, является, следовательно, составной частью всей политической стратегии германо-фашистского империализма по отношению к Советскому Союзу. Сделав этот вывод, следует подчеркнуть, что планомерное опустошение советской территории по времени отнюдь не ограничивалось, как утверждается в буржуазной историографии, лишь осенью 1943 г., а фактически являлось длительным действием, которое, как часть всей фашистской военной стратегии, находило свое наиболее яркое выражение особенно при проведении массовых операций против населения и специально во время всех отступлений, то есть начиная с зимы 1941/42 г., хотя своей наивысшей точки стало достигать одновременно с началом общего отступления фашистских войск летом — осенью 1943 г.
Политика «выжженной земли» применялась и при отступлении из других стран, например Норвегии или Югославии.
Итак, политика «выжженной земли», проводимая на советской территории, есть не что иное, как тщательно разработанная система мероприятий, которые, будучи спланированными по различным этапам, должны были обеспечить полное ограбление и разрушение всего хозяйства оккупированных областей СССР. Как явствует из приказов, относящихся к этому комплексу оккупационной политики, и особенно из так называемых «указаний по эвакуации», изданных штабом экономического руководства «Восток», эта система делилась на следующие фазы:
— рассредоточение, то есть вывоз всех ненужных для боевых действий лиц и грузов, а также подготовка обширных мероприятий по эвакуации;
— собственно эвакуация, то есть вывоз всего немецкого персонала военно-экономических учреждений, местного населения, а также всех транспортабельных материальных ценностей, таких, как сырье, машины, готовая продукция, скот, зерно и т. п.;
— парализация, которая проводилась в предвидении временного оставления территории и включала обеспечение сохранности основных частей важных сооружений, предприятий, крупных машин, с тем чтобы помешать противнику быстро ввести их в строй и в то же время обеспечить их быстрое восстановление после возвращения оставленной территории. На практике она большого значения не получила;
— полное разрушение всех материальных ценностей при окончательном уходе с оккупированной территории.
Эта система грабежа и уничтожения в зависимости от последовательности проведения мероприятий подразделялась на степени срочности. Ее главными фазами были эвакуация и разрушение. Ввод в действие этих мероприятий осуществлялся по указанию высшего руководства фашистской Германии и лично Гитлера в случаях особо важных в военно-экономическом отношении, например при оставлении Донбасса в начале осени 1943 г. или при отступлении фашистских войск из сланцевых районов Эстонской ССР. В иных случаях право принимать такие решения предоставлялось находившимся на месте войсковым штабам, так как в условиях, когда район боевых действий все больше перемещался на запад, осуществление политики «выжженной земли», непосредственно связанной с отступлением фашистских войск, становилось одной из главных задач вермахта.
В роли центрального органа управления этими мероприятиями выступал штаб экономического руководства «Восток», начальник которого генерал Штапф помимо всего прочего в сентябре 1943 г. был уполномочен лично Герингом непосредственно осуществлять общее руководство проведением мероприятий по эвакуации и разрушению в сельскохозяйственных районах. В инструкции по проведению эвакуации, изданной этим штабом, роль военных органов определялась следующим образом: «Без вмешательства ОКВ и ОКХ разрешение на проведение мероприятий по рассредоточению, эвакуации, парализации и разрушению может быть дано только по военной командной линии, т. е. штабом группы армий через штаб армии; только в случае непосредственной опасности такой приказ могут отдать нижестоящие штабы тактических соединений непосредственно стационарным местным органам при одновременном уведомлении об этом штаба армии. То же самое относится и к решению вопроса о парализации или разрушении. Мероприятия по разрушению, как правило, проводятся только воинскими подразделениями или выделенными ими группами подготовленных специалистов». Такие же приказы были отданы находящимся в оккупированных районах войскам СС и полицейским подразделениям. В связи с упомянутой выше директивой, направленной Герингом Штапфу, Гиммлер дал указание начальнику войск СС и полиции на Украине, в котором требовал при отходе оставлять противнику полностью опустошенную и выжженную территорию. Необходимые для этого мероприятия, приказывал Гиммлер, должны проводиться по согласованию с начальником штаба экономического руководства «Восток».
Знакомясь с инструкциями по эвакуации, как и с изданными на их основании приказами о проведении этих мероприятий, без труда можно заметить особое распределение задач. Если разрушение являлось главным образом задачей войск, в том числе ОС и полиции, то подготовка к нему, а также рассредоточение и эвакуация возлагались преимущественно на другие оккупационные органы, на специальный военно-экономический аппарат. Осуществлением этих мероприятий в полной мере занимались и находившиеся на территории рейхскомиссариатов органы военно-хозяйственного управления ОКВ. Давая общую оценку этой деятельности, Томас сам подчеркивает, что «только благодаря наличию накопившей опыт военно-хозяйственной организации и ее органам, разбросанным по всей оккупированной территории, удалось так успешно провести эвакуацию людей и материальных ценностей».
Все эти инструкции и приказы обеспечивали также — вопреки стараниям Розенберга — приоритет военных органов в их сотрудничестве с учреждениями гражданской администрации при совместном проведении мероприятий по эвакуации и разрушению. Так, в части приказа командующего 6-й армией, касающейся рейхскомиссариата «Украина», говорилось: «Гебитскомиссары получают указания о проведении порученных им мероприятий исключительно через штаб армии. Они могут быть переданы через полевые комендатуры и комендатуры населенных пунктов». На практике же сотрудничество между военными и гражданскими органами, как правило, осуществлялось при полнейшем взаимопонимании. Барановичский гебитскомиссар в своем отчете об эвакуации, направленном им в августе 1944 г., сообщал, что план разрушения города разработан совместно с начальником инженерной службы 52-й дивизии. Выполнение этого плана, говорилось в отчете, полностью взял на себя вермахт. Гебитскомиссар Кременчуга Род в своем отчете о мероприятиях по эвакуации и разрушению подчеркивал, что вся работа проводилась в тесном сотрудничестве с командиром 24-го танкового корпуса генералом Нерингом, который в специальном письме в свою очередь восторгался гебитскомиссаром Родом.
Из вышеизложенного явствует, что в проведении политики «выжженной земли» принимали участие не только военные органы. К этому в той или иной степени были причастны все немецко-фашистские органы власти. Особое рвение проявляли и военные монополии, которые видели в этом еще одну возможность урвать в качестве трофеев часть ускользающей из их рук промышленности оккупированной советской территории. Особый интерес они проявляли к тем построенным или реконструированным в годы предвоенных пятилеток предприятиям тяжелой и легкой промышленности, высокопроизводительное оборудование которых сулило им высокие прибыли и могло быть использовано для частичной замены своего устаревшего машинного парка. Судя по уже упоминавшемуся письму «Миттельдойче штальверке AF» от 22 июня 1943 г., для разграбления были предназначены следующие предприятия: Таганрог — металлургический завод, трубопрокатный завод и много различных цехов; Сталино — коксовый завод, доменные печи, сталелитейный завод и несколько различных цехов; Верчь — несколько цехов; Запорожье — коксовый завод, доменные печи, сталелитейный завод и различные цехи; далее — в определенной степени заводы Константиновки, Макеевки, Краматорска, Мариуполя.
Как сами монополии, так и управляемые ими при помощи государственно-монополистических органов различные компании и общества в последний период оккупационного режима стали форсировать свою разбойничью деятельность. Так, часть вывезенного в 1944 г. компанией «Ост-Фазер» сырья и текстиля составила почти 40 % всего имущества, награбленного ею в оккупированных советских районах с 1941 г. (43 тыс. т). Помимо этого, в 1943 и 1944 гг. компания награбила машин на сумму 2,6 млн марок. О масштабах разграбления, проводимого до последнего момента в сельскохозяйственных оккупированных районах, говорится в отчете ЦХО (центральная торговая организация по заготовке сельскохозяйственных продуктов на временно оккупированной территории), которая во время отступления фашистских войск с советской территории вывезла до конца апреля 1944 г. около 20 тыс. вагонов с сельскохозяйственными грузами. Только за последние месяцы, говорится в этом отчете, кроме обеспечения войск в Германию было направлено 600 тыс. т зерна — примерно месячная норма хлеба для всего населения Германии. В общей сложности, по данным уже упоминавшегося отчета за октябрь 1944 г., ЦХО направила в Германию почти 33 тыс. вагонов с так называемыми эвакуируемыми грузами, в том числе 22 400 вагонов с зерном и семенами, 9 тыс. с сельскохозяйственными машинами и 1600 вагонов с различными предметами снабжения.
Наряду с материальными ценностями жертвами фашистских грабительских мероприятий стали многие бесценные произведения искусства. Только из дворцов и музеев пригородов Ленинграда было выкрадено 34 тыс. различных предметов искусства. Во многих городах фашистские войска перед своим отступлением почти полностью разграбили все музеи, галереи и исторические архивы. Рейхскомиссар Украины Кох приказал, например, направить из Киева и Харькова в Восточную Пруссию 85 ящиков и 67 папок с древними иконами, картинами известных итальянских, голландских и немецких мастеров, а также работами лучших русских художников XVII–XVIII вв. Еще в августе 1944 г. Утикаль по поручению Розенберга приказал разграбить ценнейшие архивы в Прибалтийских союзных республиках. Число таких примеров можно было бы увеличить во много раз.
Запланированный объем мероприятий по «эвакуации» был, однако, значительно ограничен в результате бурного натиска Красной армии и поспешного отступления фашистских войск. Разграбление сменилось уничтожением, которое стало основным элементом политики «выжженной земли».
Одной из ее первостепенных задач было полное разрушение промышленности оставляемых советских районов. Необходимые для этого мероприятия проводились в тесном взаимодействии между представителями германских военных монополий, выступавшими в восточных компаниях в качестве «посредников» и «уполномоченных», и военными органами. Совместно с руководителями предприятий и специалистами, направленными военными монополиями, военные штабы разрабатывали планы уничтожения промышленных предприятий и выделяли офицеров- специалистов, на которых возлагалась ответственность за точное выполнение этих планов. Иногда, как, например, при отступлении из Донецкого промышленного района, проведение мероприятий по эвакуации и разрушению проводилось совместно военными штабами и представителями монополий (в данном случае — Штапфом и Плейгером).
Наряду с разрушением еще одной главной задачей всех этих мероприятий было уничтожение сельскохозяйственной производственной базы. Насколько основательно оно проводилось, свидетельствует уже упоминавшаяся директива Геринга от 7 сентября 1943 г. Она требовала вывозить все сельскохозяйственные продукты и средства производства, разрушать все обрабатывающие и перерабатывающие предприятия пищевой промышленности, уничтожать все другие производственные основы сельского хозяйства, вывозить людей, занятых в сельском хозяйстве и пищевой промышленности[206].
Третьей задачей являлось разрушение путей сообщения. Для этой цели войсками, главным образом железнодорожными, и дорожно-строительными частями помимо взрывчатых веществ использовались специально разработанные для этого средства разрушения, например «рельсовый волк». Кроме того, фашистские войска стремились угнать или вывести из строя весь подвижной состав железнодорожного парка, все паровозы и вагоны, а также разрушить железнодорожные ремонтные мастерские.
Сверх того, мероприятия по эвакуации и разрушению включали, насколько хватало на это времени, буквально все, что создано человеческими руками. В последующих признаниях фашистских военачальников и их подпевал в области историографии предпринимаются попытки прикрыть последний факт разного рода измышлениями и ложью. Так, Манштейн и его бывший начальник штаба Буссе утверждают, что политика «выжженной земли» проводилась лишь в узкой полосе на восточном берегу Днепра и ограничивалась только находившимися там наиболее важными экономическими объектами. В действительности же штаб группы армий «Дон», которой командовал Манштейн, еще в январе 1943 г., то есть при отступлении из излучины Дона, приказал оперативной группе Холлидта (ставшей позднее новой 6-й армией) подготовить полное разрушение всех хозяйственных построек и немедленно отправить в тыл весь скот[207]. 23 марта штаб 6-й армии в обобщающем докладе своего начальника экономической группы о проведенных мероприятиях по разрушению перед рубежом р. Миус сообщал, что особое внимание уделялось «повсеместному» проведению мероприятий по сплошному разрушению. В докладе говорилось, что выделенные штабом армии команды подрывников уничтожали не только промышленные, но и «все ремесленные и сельскохозяйственные предприятия. В целом можно сказать, что ничего существенного неразрушенным не осталось». Утверждение о том, что 6-я армия израсходовала часть запасов зерна для снабжения населения, не соответствует действительности. В цитируемом докладе начальника экономической группы штаба армии подчеркивается, что все значительные запасы зерна и других продуктов питания, которые нельзя было выдать войскам, уничтожались. Даже самые маломощные мельницы, мелкие склады зерна и т. д. были взорваны или сожжены.
Командование армии и позже уделяло внимание тому, чтобы при отступлении ничего не оставалось неповрежденным. Например, обер-квартирмейстер 6 сентября дал указание подчиненным корпусам: «Если при отходе войска встречают на своем пути скот и не имеют возможности отправить его в тыл, они обязаны расстрелять его. Неразрушенные населенные пункты и жилые убежища уничтожать огнем».
Своей кульминации политика «выжженной земли» достигла при отступлении фашистских войск с территории Восточной Украины осенью 1943 г., во время которого была разрушена большая часть промышленных центров и сельскохозяйственных предприятий. Командующий группой армий «Юг» Манштейн в приказе об эвакуации и разрушении Донбасса говорил: «Все, что невозможно вывезти, подлежит разрушению: водокачки и электростанции, вообще любые силовые установки и трансформаторные станции, шахты, оборудование предприятий, средства производства всех видов, зерно, которое нельзя вывезти, населенные пункты и отдельные дома… Скот стадами перегонять на запад».
О том, как действовали команды уничтожения, убедительно показано в одном из немецких отчетов об опустошении Мариуполя, в котором в обобщающей форме говорилось: «Крупные заводы им. Ильича и „Азовсталь“ полностью уничтожены. Все крупные здания, а также некоторые небольшие жилые дома горят. Порт разрушен. Элеватор с 60 тыс. т зерна взорван… Весь город являет собой картину полного разрушения».
Уничтожать материальные ценности 6-я армия продолжала и западнее Днепра. В феврале 1944 г. она разрушила почти весь Криворожский марганцово-рудный район с несколькими сотнями отдельных предприятий и сооружений, а также города Марганец, Максимовка и сам Кривой Рог. В материалах судебного процесса над ОКВ имеются многочисленные документы, свидетельствующие о масштабах варварских действий 6-й армии и личной ответственности Холлидта. И тем не менее американский V военный трибунал, явно нарушив международное право и Устав Международного военного трибунала, признал его по этому пункту обвинения полностью невиновным.
Фашистские оккупанты варварски опустошили большую часть украинских городов. Так, только в Киеве было разрушено более 800 предприятий, 140 школ и почти все медицинские учреждения. Оккупанты взорвали всемирно известный Успенский собор, сожгли университет, консерваторию и другие очаги науки, культуры и искусства. Многие улицы были превращены в груды развалин. Из 900 тыс. жителей, населявших Киев перед войной, осталось лишь 180 тыс. Такие города, как Полтава, Чернигов, Сталино и другие, почти полностью были уничтожены фашистами. В общей сложности оккупанты разрушили на Украине свыше 2,5 млн различных зданий, 10 млн человек были оставлены без крова.
Большие масштабы приобрело при отступлении фашистских войск разграбление экономики оккупированных областей Украины. По данным начальника сельскохозяйственного отдела рейхскомиссариата «Украина» Гельмута Кернера, было угнано более миллиона голов крупного рогатого скота. Только из Донбасса и других восточных областей Украины в Германию было отправлено около 3 тыс. эшелонов главным образом с заводским оборудованием, машинами и сельскохозяйственными продуктами[209]. Поэтому слова Манштейна, что о каком-либо «разграблении», разумеется, не может быть и речи, звучат как чистейшее издевательство. Более того, гитлеровский генерал утверждает, что был введен строгий контроль за тем, чтобы не допустить вывоз «незаконно захваченного имущества».
Манштейн выступает здесь особенно явно как типичный представитель разбойничьей идеологии германского империализма и милитаризма, который не порицает себя за руководящее соучастие в организации разграбления страны и лишь «дикие» разбойные действия отдельных военнослужащих и подразделений вермахта считает достойными осуждения.
Во время отступления осенью 1943 — летом 1944 г. фашистские органы во всех других оккупированных районах действовали точно так же, как и на Украине. Фронтовой уполномоченный национального комитета «Свободная Германия» Ганс Госсенс, выступая по радио с проникновенной речью, обращенной к немецкому народу, рассказывал о причиненных опустошениях вовремя отступления войск группы армий «Центр» из Орловской и Гомельской областей осенью 1943 г.: «Мы проехали сотни километров и здесь на месте благоустроенных жилищ видели груды камней, пепла и обгоревших бревен. С немецкой педантичностью совершались страшные и в военном отношении абсолютно бессмысленные разрушения. По нашему общему убеждению, виноват во всем этом наш вермахт… Своими глазами мы видели нищету и разрушения… Каждый угнанный, замученный или убитый советский гражданин — страшное обвинение. Каждый разрушенный дом, каждая украденная корова, каждая похищенная вещь — страшное обвинение. За все это придется платить».
Большие разрушения оставили оккупанты после своего отступления в Прибалтийских союзных республиках. Большая часть промышленных предприятий и ремесленных мастерских, которая не могла быть вывезена, подверглась уничтожению. Так, в Литовской ССР было разрушено 2/3 промышленных предприятий, значительная часть их машин и оборудования оказалась вывезенной в Германию. Общий ущерб, причиненный оккупантами в Латвийской ССР, по данным советской Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний захватчиков, составил около 20 млрд рублей. Только в Риге были разрушены или выведены из строя почти все промышленные и коммунально-бытовые предприятия, а также порт.
Разрушению многих городов и населенных пунктов в значительной степени способствовали отданные в период с весны 1944 г. приказы и указания Гитлера и Генерального штаба сухопутных войск, требовавшие создания так называемых городов-крепостей и опорных пунктов, которые фашистские войска должны были оборонять до последнего солдата. Но дело не только в том, что бои за эти крепости и опорные пункты потребовали много жертв и вызвали огромные разрушения, ОКХ в своих указаниях и приказах требовало от комендантов таких крепостей в случае их оставления уничтожать все важные объекты. Известно, что жертвами этого метода, который в военном отношении был малоэффективен, так как советские передовые части не давали фашистским войскам возможности закрепиться в этих опорных пунктах, стали многие города и села, а также бесчисленное множество человеческих жизней как на оккупированной территории, так и непосредственно в Германии.
Неизмеримый ущерб фашистские органы причинили также и сельскому хозяйству оккупированных областей. Фашисты уничтожили большую часть сельскохозяйственных сооружений, более половины машинного и тракторного парка. Кроме того, осенью 1943 г. оккупанты при своем отходе во многих районах сожгли хлеба на корню. Весной 1944 г. в Белоруссии оккупанты запретили сеять яровые и приказали перепахать все озимые. Более чем на 2,7 млн га был уничтожен уже скошенный урожай.
Материальный ущерб, нанесенный оккупационными органами советской экономике за время оккупации, увеличен в несколько раз проведением политики «выжженной земли». Фашисты уничтожили в общей сложности 1135 угольных шахт, на которых перед войной добывалось более 100 млн т угля, превратили в груды развалин 37 крупных предприятий черной металлургии, производивших в год 11 млн т чугуна и 10 млн т стали, разрушили 749 машиностроительных заводов, 3 тыс. нефтедобывающих установок и значительную часть электростанций, вырабатывавших 40 % электроэнергии на оккупированной территории. В сельском хозяйстве уничтожили или полностью разграбили 98 тыс. колхозов, 1876 совхозов и 2890 машинно-тракторных станций. В несколько раз уменьшилось поголовье скота: лошадей — на 7 млн, крупного рогатого скота — на 17 млн, овец и коз — на 20 млн, птицы — на 110 млн голов. Полностью или частично было разрушено 1710 городов и поселков городского типа и более 70 тыс. деревень. Фашисты превратили в руины 6 млн домов, оставив без крова 25 млн человек. Общий материальный ущерб, причиненный немецко-фашистским империализмом, исчисляется суммой 679 млрд рублей в советских государственных ценах 1941 г.1. Это только прямые потери от уничтожения имущества. Вся же «стоимость» гитлеровского нападения на СССР, считая прямой материальный ущерб, военные расходы Советского Союза, временную потерю доходов от промышленности и сельского хозяйства в оккупированных районах, составила 2 569 млрд рублей.
Все это с достаточной убедительностью доказывает, что оккупационные власти, и особенно части и органы вермахта, проводя свои разбойничье-опустошительные мероприятия, отнюдь не ограничивались тем, что, по их мнению, якобы вызывалось «военной необходимостью», а принципиально делали все то, что было в их силах, чтобы нанести ущерб советскому народу.
Этот вывод подтверждается еще и многочисленными фактами уничтожения культурных и научных ценностей. Если при разграблении культурных ценностей, которое велось в течение всего времени оккупации, военные органы в большинстве случаев лишь оказывали своего рода помощь при их захвате и вывозе, то значительная часть ответственности за уничтожение культурных и научных ценностей, особенно за разрушение архитектурных памятников, во время отступления лежит непосредственно на них. Рамки этой книги не позволяют дать полный перечень невосполнимых потерь, которые понесли народы Советского Союза и мировая культура. Только данные советской Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию, вошедшие в протоколы Нюрнбергского процесса, являют собой потрясающую картину. Надо заметить, что разрушение уникальных культурных ценностей — таких, как дворцы и парки в Петергофе, Пушкине и Павловске, великолепные памятники древнерусской архитектуры Новгорода и Пскова, университеты Киева и Тарту, библиотеки Сталино, Минска, Харькова и Одессы и многие другие памятники архитектуры и произведения искусства, — было осуществлено либо по непосредственным приказам военных органов, либо при их активной поддержке.
Несмотря на всеобъемлющие приказы о разграблении и уничтожении, политика «выжженной земли» не во всех районах проводилась с одинаковой последовательностью. В своих записках генерал Томас обвиняет в этом прежде всего высшее командование фашистского государства и самого Гитлера, по вине которых, как утверждает Томас, приказы об эвакуации поступали слишком поздно и времени для полного осуществления составленных планов зачастую не хватало. Действительно, склонное к авантюрам фашистское командование в ожидании изменений обстановки на фронте иногда запаздывало с принятием таких решений, но это, конечно, не главная причина. Политика «выжженной земли» была сорвана прежде всего в результате сопротивления народа и успешных действий советских войск. Неожиданные и стремительные наступательные операции Советской армии нередко полностью срывали проведение запланированных мероприятий по эвакуации и разрушению. Характерным примером этого может служить наступление советских войск с целью освобождения Восточной Украины, проведенное в ноябре 1943 г. В ходе этого наступления продвигавшимся в высоком темпе танковым и механизированным соединениям 1-го Украинского фронта удалось не только быстро овладеть Киевом и тем самым предотвратить многие разрушения, но и благодаря безостановочному наступлению на расположенный западнее города важный узел железных дорог Фастов спасти часть материальных ценностей, вывозимых фашистами из района Киева. В Белорусской операции, проходившей в начале лета 1944 г., советские войска пробили 400-километровую брешь в обороне противника и, продвигаясь в среднем по 20–25 км в день, также сорвали большую часть запланированных оккупационными органами мероприятий по уничтожению.
Успешными в этом отношении были также действия партизан и подпольных организаций городов и предприятий. В 1944 г. они получили специальное задание Коммунистической партии препятствовать проведению фашистских мероприятий по разграблению и разрушению. Так, ЦК КП(б) Литвы дал партизанским отрядам указание подготовить места для укрытия людей и скота и повсюду создать специальные группы для борьбы с фашистскими командами поджигателей и грабителей. Такую же директиву разослал ЦК КП(б) Белоруссии. Партизанские отряды, действовавшие в Крыму, также получили задачу предотвратить разрушение культурно-исторических зданий и санаториев на южном берегу полуострова. В многочисленных листовках советские органы призывали население сохранять свои города и села, создавать для их защиты отряды самообороны и громить фашистские учреждения и комендатуры.
Борьба за выполнение этих задач приняла самые различные формы. Так, например, нанося массированные удары по фашистской системе коммуникаций, в результате которых не только нарушалось движение по дорогам, но и возникали большие потери транспортных средств, советские партизаны в значительной степени препятствовали вывозу награбленного имущества. В Белоруссии, на Украине и в других районах партизаны защитили значительную часть своей страны от разграбления и разрушения. Фашистский комиссар, хозяйничавший в районе Кобрина (Белорусская ССР), в одном из своих отчетов от 21 августа 1944 г. отмечает, что в некоторых местах подведомственного ему района от вывоза скота пришлось отказаться, так как в его распоряжении никаких войск не осталось.
Немало было случаев, когда своевременное занятие партизанами населенных пунктов спасало их от разграбления и уничтожения. Приведем лишь несколько примеров. Крымские партизаны заняли города Старый Крым и Карасубазар и предотвратили их разрушение. 20 марта 1944 г. партизанский отряд под командованием полковника Мухина захватил в Каменке (Молдавская ССР) склады с награбленным фашистами имуществом и удерживал их до подхода Красной армии. Накануне освобождения Одессы городские партизаны вышли из катакомб, в которых они, несмотря на все попытки оккупантов уничтожить их, пробыли более года, и вступили в бой с командами разрушителей и поджигателей. Характерными для всех городов и населенных пунктов были действия жителей Минска, которые еще во время боев начали тушение пожаров и разминирование города.
На многих предприятиях подпольные организации препятствовали проведению мероприятий по эвакуации и разрушению тем, что повреждали или имитировали повреждения предназначенных для вывоза агрегатов, прятали незаменимые детали и создавали вооруженные группы и специальные команды для борьбы с фашистскими подрывниками.
Своими самоотверженными действиями, объединенными с усилиями советских войск, население спасло значительную часть созданных им ценностей и тем самым сохранило важную основу, на которой затем возрождалось хозяйство освобожденных районов.
Читайте также
Глава 3 Завоевание территории СССР
Глава 3 Завоевание территории СССР Нельзя ждать смерти большевизма, его надо уничтожать. А.П. Кутепов Большевики не считали большим злом распад Российской империи. Они верили, что все равно скоро весь мир будет принадлежать им и только им.В 1920 году Гражданская война
1. Западные территории, отторгнутые СССР
1. Западные территории, отторгнутые СССР До сих пор наше обсуждение в основном затрагивало отношение партизан к советской системе на «старых» территориях, где советская власть до вторжения немцев существовала более двух десятилетий. Как отмечалось выше, положение в
Тактика выжженной земли и паника
Тактика выжженной земли и паника Отступавшая армия сжигала на своем пути все. Для выполнения гитлеровского приказа, изданного им в подражание применявшейся ранее сталинской тактике выжженной земли, были организованы даже особые «отряды поджигателей». Но наши солдаты
Часть II Провал первого наступления немецко-фашистских войск на Москву. Общая обстановка на Западном фронте в начале ноября 1941 года
Часть II Провал первого наступления немецко-фашистских войск на Москву. Общая обстановка на Западном фронте в начале ноября 1941 года В первой половине октября на московском стратегическом направлении развертывались широкие маневренные действия. Они явились результатом
Территории в пределах СССР
Территории в пределах СССР К древнейшим золоторудным районам мира, где разрабатывались коренные месторождения, относятся и некоторые районы Советского Союза. О возрасте этих разработок можно судить лишь косвенно — по памятникам материальной культуры и, прежде всего,
4. Принудительное привлечение населения к работам военного характера в районах боевых действий фашистских войск
4. Принудительное привлечение населения к работам военного характера в районах боевых действий фашистских войск Наряду с депортацией миллионов людей в Германию привлечение населения порабощенных стран к принудительным работам в интересах германской военной
Обзор политико-морального состояния немецко-фашистских войск, действовавших перед фронтом 5 ГТА в период августовских боев 1943 г.
Обзор политико-морального состояния немецко-фашистских войск, действовавших перед фронтом 5 ГТА в период августовских боев 1943 г. Составлен 5–9 сентября 1943 г. по материалам военно-политического опроса пленных, местных жителей, а также по трофейным документам.Перед
III. Распространение ислама на территории СССР
III. Распространение ислама на территории СССР На нынешней территории СССР — на Кавказе и Средней Азии — арабские завоеватели появились еще при первых наследниках Магомета — Азербайджан был завоеван халифатом в 639 г. (через семь лет после смерти Магомета), Дагестан в
13. Участие Латышского стрелкового корпуса в ликвидации курляндской группировки немецко-фашистских войск (декабрь 1944 года — март 1945 года)
13. Участие Латышского стрелкового корпуса в ликвидации курляндской группировки немецко-фашистских войск (декабрь 1944 года — март 1945 года) 13.1. Бои в районах Джуксте, Добеле, Салдуса (декабрь 1944 года — февраль 1945 года)Итак, с октября 1944 года в Латвийской ССР, на ее балтийском
Приложение 5. Выписка из Инструкции о взаимоотношениях войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии и частями внутренних войск НКВД СССР
Приложение 5. Выписка из Инструкции о взаимоотношениях войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии и частями внутренних войск НКВД СССР 5. В целях лучшей организации взаимодействия командиры соединений внутренних войск и начальники войск НКВД по охране тыла
Глава 1. ОТРАЖЕНИЕ ПЕРВОГО НАСТУПЛЕНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК НА ГЛАВНУЮ БАЗУ ФЛОТА
Глава 1. ОТРАЖЕНИЕ ПЕРВОГО НАСТУПЛЕНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК НА ГЛАВНУЮ БАЗУ ФЛОТА Командующий 11-й немецкой армией Э. Манштейн планировал силами 54-го армейского корпуса (50-я и 132-я пехотные дивизии и наскоро сформированная моторизованная бригада Циглера)[68] взять
«Ты был неколебим пред общим заблужденьем»: тактика «выжженной земли» М. Барклая-де-Толли
«Ты был неколебим пред общим заблужденьем»: тактика «выжженной земли» М. Барклая-де-Толли Был ли прав Наполеон, заявляя, что у Барклая-де-Толли «военного таланта немного»? Правы ли были современники, не веря в военный талант командующего? Верную ли тактику в начале
Глава III РАЗГРОМ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК ПОД МОСКВОЙ. ОБЩЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ КРАСНОЙ АРМИИ
Глава III РАЗГРОМ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК ПОД МОСКВОЙ. ОБЩЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ КРАСНОЙ АРМИИ Несмотря на провал планов фашистского командования в кратчайшие сроки сломить сопротивление советских войск и завершить войну, в конце сентября 1941 г. обстановка на
1. НАСТУПЛЕНИЕ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК НА ЮГЕ. ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА СТАЛИНГРАДА
1. НАСТУПЛЕНИЕ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК НА ЮГЕ. ГЕРОИЧЕСКАЯ ОБОРОНА СТАЛИНГРАДА Бои в Крыму. Героическая оборона Севастополя. Началась весенне-летняя кампания 1942 г. наступлением фашистских войск в Крыму с целью захватить Керченский полуостров и Севастополь. Обеспечив