какую песню пел штирлиц у камина про себя
Давай споём НЕ по-тихому?
Песня о далёкой Родине
Боль моя, ты покинь меня.
Облаком, сизым облаком
Ты полети к родному дому,
Отсюда к родному дому.
Берег мой, покажись вдали
Краешком, тонкой линией.
Берег мой, берег ласковый,
Ах, до тебя, родной, доплыть бы,
Доплыть бы хотя б когда-нибудь.
Где-то далеко, где-то далеко
Идут грибные дожди.
Прямо у реки, в маленьком саду
Созрели вишни, наклонясь до земли.
Где-то далеко, в памяти моей,
Сейчас, как в детстве, тепло,
Хоть память укрыта
Такими большими снегами.
Мгновения спрессованы в года,
Мгновения спрессованы в столетия,
И я не понимаю иногда,
Где первое мгновенье, где последнее.
«Ах ты, степь широкая,
Степь раздольная,
Широко ты, матушка,
Протянулася.
Ой, да не степной орел
Подымается,
Ой, да то донской казак
Разгуляется.
ну и так далее. «
Музыкальные произведения других авторов
1-я серия
Гимн США в маршевой аранжировке — в американской кинохронике, которую смотрят Гиммлер и Шелленберг.
Марш ВМФ США «Anchors Aweigh» («Поднять якоря»)[6] — там же.
Марш «Erika»[7] звучит по радио в доме Штирлица в первой серии перед тем, как Штирлиц настраивается на Москву.
Ноктюрн М. И. Глинки «Разлука»[8] передают по радио перед шифровкой для Штирлица.
Песню Дино Оливьери «J’attendrai» («Я буду ждать»)[9] играет пианист в кафе «Элефант».
Композиции «In The Mood» («В настроении»)[10] и «Moonlight Serenade» («Серенада лунного света»)[11] из фильма «Серенада Солнечной долины» в исполнении оркестра Гленна Миллера Штирлиц слушает по радио, ожидая Клауса.
Марш «Schlesierlied» («Песнь силезца») без аккомпанемента слышит Клаус, включив приемник в доме Бользена.[12]
Немецкая народная песня «Es wollt’ ein Mädel früh aufsteh’n» («Захотелось девушке встать рано поутру»)[13] звучит по радио в кабинете Гиммлера.
Русскую народную песню «Ой ты, степь широкая»[14] Штирлиц мысленно поет, когда в одиночестве отмечает день Красной Армии 23 февраля, затем вступает хор.
В том же эпизоде на кадрах советской кинохроники звучит оркестровая вариация на тему песни «Священная война».
«Посвящение» Р. Шумана[15] пытается играть на пианино фрау Заурих в гостях у Штирлица 8 марта.
Арию Керубино «Non so più cosa son, cosa faccio» («Рассказать, объяснить не могу я») из оперы Моцарта «Свадьба Фигаро»[16] слушают Вольф и Дольман в особняке УСС США в Берне.
«In der Nacht ist der Mensch nicht gern alleine» («По ночам одиноких не бывает») — песня из фильма «Девушка моей мечты», исполняют Марика Рёкк и хор. Штирлиц смотрит этот фильм в кинотеатре.[17]
«Ich warte auf Dich» («Я жду тебя») — песня из фильма «Девушка моей мечты», исполняют Марика Рёкк и Вольфганг Люкши (в том же эпизоде).[18]
«Landserlied» («Песня солдата») или «Wovon kann der Landser denn schon träumen» («Что солдату снится на привале») — исполняет Хельга Вилле.[19] Песня Вилли Рихартца на слова Вернера Плюкера 1942 года звучит с пластинки в эпизоде дня рождения Барбары.[20]
«Milord» («Милорд») — исполняет Эдит Пиаф, Штирлиц и Шлаг слушают её по радио в машине по пути к границе.[21] Песня написана в 1959 г.
«Non Je Ne Regrette Rien» («Я ни о чём не жалею») — исполняет Эдит Пиаф, звучит на кадрах воспоминаний Штирлица о Франции.[22]
«All of Me» («Весь я») Джеральда Маркса и Сеймура Симонса (1931) [23] — в эпизоде разговора Шлага c «итальянцем».
Инструментальная пьеса «Tierpark-Bummel» («Забавы в зоопарке») сопровождает прогулку Плейшнера по бернскому зоопарку. Исполняет оркестр Юргена Германна (ГДР).
10-я серия
11-я серия
12-я серия
«Tea for Two» («Чай вдвоем») — исполняет оркестр в бернском ресторане.
Не думай о секундах свысока. История знаменитой песни
Многосерийный фильм «Семнадцать мгновений весны» обрел такую популярность, что его повторный показ состоялся через три с половиной месяца после премьеры фильма на ТВ.
Количество восторженных писем в адрес создателей ленты побило все рекорды. Львиная доля писем предназначалась Вячеславу Тихонову, который в одночасье стал эталоном мужчины для советских женщин.
Как режиссеру Татьяне Лиозновой удалось снять такое кино, которое вызывало у советских зрителей неподдельные эмоции на протяжении всех двенадцати серий? Благодаря держащему в напряжении сценарию, великолепной игре актеров и мастерской операторской работе аудитория ни на секунду не отвлекалась от голубых экранов.
В военной драме о разведчике в тылу врага нашлось место трогательным эпизодам, вызывавшим слезы даже у самых сдержанных людей. Наиболее памятной из них стала, пожалуй, сцена встречи Штирлица с женой. Создать душещипательную атмосферу в кафе Elefant помогла композиция «Песня о далекой Родине».
Ход композитора
Написать музыку к фильму «Семнадцать мгновений весны» Татьяна Лиознова пригласила Микаэла Таривердиева. Вера Таривердиева, вдова композитора, вспоминала, что муж не спешил с ответом:
— Он долго думал, соглашаться ли ему писать музыку к картине о Штирлице. «Знаешь, – сказал он тогда, – что-то мне надоели фильмы про шпионов!». А потом нашел выход: главным для него стал не детективный сюжет, а внутренний мир героя. Отсюда и ностальгическая «Песня о далекой Родине», и философская «Не думай о секундах свысока».
Говорят, Таривердиев сочинил песни к каждой серии, но Лиознова остановилась лишь на двух вышеупомянутых произведениях. Впрочем, сама Татьяна Михайловна опровергла эту версию.
Автор слов песен фильма – поэт Роберт Рождественский. Например, стихотворение «Мгновения» было создано в период рассвета советской поэзии. Когда Роберту Ивановичу предложили написать поэтические строки для фильма «Семнадцать мгновений весны», у поэта уже было написано это стихотворение, и он решил, что именно оно подойдет для фильма. Стихотворение положили на музыку, и оно стало хитом. Даже сегодня тяжело найти человека, который бы не знал строки «Не думай о секундах свысока…».
Запись композиций
Выбрать исполнителя оказалось непростым делом. Композиции пробовали исполнять многие артисты, но режиссеру не нравились их версии. Вот как об этом вспоминает Вера Таривердиева:
— Пробовались практически все советские певцы – от Магомаева до Мулермана. Уже была готова фонограмма с записью Муслима Магомаева. Но Лиозновой все время казалось, что его, пусть и очень хорошему, исполнению чего-то не хватает. Она рискнула и попросила записать песни Иосифа Кобзона. Это было попадание в «десятку»! Магомаев обиделся. С Иосифом Кобзоном муж делал песни в течение месяца. Они работали над голосом. Татьяна Лиознова хотела, чтобы он был неузнаваем. В конце концов добились идеального исполнения.
Когда Магомаев услышал версию Кобзона, он согласился, что она идеально вписывается в фильм. Но все равно чувствовал досаду из-за того, что не получилось стать исполнителем композиций.
О негативной реакции Муслима Магометовича на выбор исполнителя вспоминал и и сам Микаэл Леонович:
— А Магомаев обиделся на меня тогда страшно. Дело не в том, что он пел плохо или хорошо. Просто для этой картины нужен был не его голос. Голос Кобзона попал в изображение, прямо в «десятку».
Обвинения в плагиате
После выхода фильма на экраны многие решили, что «Песня о далекой Родине» и правда напоминает произведение Франсиса Лея. В Союз композиторов СССР даже пришла телеграмма такого содержания: «Поздравляю успехом моей музыки советском фильме. Франсис Лей».
Обвинения в плагиате не прошли даром для Таривердиева: его не звали на телевидение, от него отвернулись многие коллеги, за спиной сплетничали недоброжелатели. А позже выяснилось, что у Лея нет претензий к советскому композитору, а пресловутую телеграмму анонимный шутник выслал из московского телеграфа.
Интересные факты о съемках фильма
Представить себе Штирлица в исполнении кого-то, кроме Вячеслава Тихонова, сейчас просто невозможно, однако поначалу его кандидатура не рассматривалась.
Автор сценария «Семнадцати мгновений весны» Юлиан Семенов хотел, чтобы роль советского разведчика исполнил актер Арчил Гомиашвили, известный зрителям по роли Остапа Бендера в «12 стульях» Гайдая. Также рассматривалась кандидатура Олега Стриженова, однако тот не захотел оставить игру во МХАТе на три года ради съемок в кино (именно столько снимались «Семнадцать мгновений весны»). Сам же Тихонов попал в фильм случайно – его кандидатуру предложил кто-то из ассистентов режиссера Татьяны Лиозновой.
Вымышленный персонаж
Штирлиц никогда не существовал в реальности – этого персонажа придумал писатель и киносценарист Юлиан Семенов. Однако есть легенда, что его прототипом был заместитель шефа немецкой разведки Вилли Леман (кличка Брайтенбах). Леман работал на СССР по собственной инициативе, его никто не вербовал. Следы Лемана в истории теряются в 1942 году, когда его арестовало гестапо без формулировки обвинения. Конечно, скорее всего, Вилли Леман погиб, но Татьяна Лиознова все же оставила финал «Семнадцати мгновений весны» открытым, предоставив зрителю самому решить, что же случилось со Штирлицем.
Жена появилась вдруг
Жена Штирлица появилась в фильме лишь благодаря инициативе Вячеслава Тихонова – сценарий ее появления не предполагал. Знакомый Тихонова, некий разведчик КГБ, рассказал актеру, что иногда тем, кто работал под прикрытием за пределами СССР, привозили родных для свидания, и актер поделился с Лиозновой идеей. Режиссер согласилась, посчитав, что так в картине будет больше драматизма. Пробы на роль жены полковника Исаева проходили певица Мария Пахоменко и актриса Светлана Светличная, однако Татьяна Лиознова посчитала их кандидатуры неудачными.
По воспоминаниям Элеоноры Шашковой, которая в итоге сыграла жену полковника Исаева, ее привели на съемочную площадку за день до начала съемок. Поначалу она плохо справлялась с ролью. Однако затем Лиознова позвала Вячеслава Тихонова и посадила его перед актрисой, сказав: «А теперь серьезно. Вот твой муж-разведчик». Именно после этих слов, видя перед собой Тихонова-Штирлица, Шашкова исполнила роль так, как нужно – со сдержанной глубиной, одним взглядом показав все горькие, тяжелые, но светлые чувства своей героини.
Почему киношный Штирлиц очень странный разведчик?
Штирлиц – любимый киногерой сотен миллионов телезрителей СССР и всего того, что образовалось на союзных обломках. Публика любит этого эсэсмана столь страстно, что в упор не замечает огромного количества странностей, его окружающих. Рассмотрим же наиболее вопиющие из них и попробуем дать им хоть какое рациональное объяснение.
Итак, штандартенфюрер СС Макс Отто фон Штирлиц, он же полковник Максим Максимыч Исаев. Не человек, а сплошная загадка. Вернее, сплошное недоразумение.
Для начала глянем на его «советское» звание. В первой серии он назван просто полковником. И возникает впечатление, что Максим Максимыч – из военных. Однако, уже во второй серии присутствует сцена, в которой Сталин даёт задание «начальнику советской разведки», который чуть позже ретранслирует сталинское задание Исаеву. И начальник этот носит на груди знак «Почётный сотрудник госбезопасности», а на погонах – по две звезды. Да к тому же ещё и внешне похож на Павла Фитина – начальника 1-го Управления НКГБ (внешняя разведка), комиссара госбезопасности 3-го ранга (две звезды на погонах) и обладателя ведомственной награды «Почётный сотрудник госбезопасности». Кстати, военную разведку (ГРУ) в это время возглавлял Фёдор Кузнецов, который имел звание генерал-полковника и по три звезды на погонах, а знака «Почётный сотрудник госбезопасности» не имел.
Начальник Исаева, дающий ему задания, – чекист. Стало быть, и сам Исаев – чекист. Но тогда и звание у него не «полковник», а «полковник госбезопасности». И совершенно не понятно, с какой стати он устраивает 23-го февраля ностальгические посиделки с водкой и печёной картошкой. Для чекистов 23-е февраля – не дата, у них свои праздники… В общем, мутный персонаж.
Но неразберихой с «советской» частью биографии странности не заканчиваются, а только начинаются. «Германская» часть куда более многогранна и удивительна.
Из характеристики, зачитанной в середине первой серии, зритель узнаёт, что Штирлиц – «отличный спортсмен, чемпион Берлина по теннису». «Чемпион Берлина» – это не просто «отличный спортсмен», это профессионал высокого уровня. Однако, по ходу фильма Штирлиц по корту не бегает, зато курит практически нон-стопом. Любой, кто хотя бы раз пробовал играть в теннис, подтвердит: хроническое курение и теннис несовместимы. Совсем. Либо одно, либо другое.
Из той же характеристики мы узнаём, что Штирлиц холост. Прикол тут в том, что в соответствии с указаниями Рейхсфюрера СС Гиммлера, который по образованию был зоотехником и постоянно норовил применить свои знания для улучшения германской породы, каждый член СС был обязан жениться и наплодить как можно больше «расово полноценных» детишек. Кроме того, Гиммлер был лютым гомофобом и крайне подозрительно относился к неженатым бездетным мужчинам, видя в каждом из них тайного гомосексуалиста. Понятно, что такие – неженатые и бездетные – не имели ни малейшего шанса продвинуться ни в СС вообще, ни в РСХА особенно. Штирлиц же имеет звание штандартенфюрера (аналог армейского полковника), то есть занимает хоть и не топовое, но весьма высокое положение в эсэсовской иерархии.
Следует добавить, что в СС званиями не разбрасывались. Чтобы заиметь высокое звание, необходимо было либо занимать высокий государственный пост (Гиммлер охотно раздавал топовые звания гауляйтерам и министрам), либо совершить что-нибудь сильно выдающееся. Чтобы оценить уровень требуемых свершений, достаточно вспомнить, что такие заслуженные головорезы, как Адольф Эйхман и Отто Скорцени звания штандартенфюрера не получили. А Макс Отто фон Штирлиц получил. Чудеса…
В РСХА Штирлиц занимает крайне странное положение.
Во-первых, не понятна его должность. Штандартенфюрер – это уровень, как минимум, руководителя отдела (в Шестом управлении отделами руководили и штурмбаннфюреры). Но в фильме нет ни малейшего намёка на его работу по руководству хоть каким подразделением. Более того, у него вообще нет подчинённых! – эдакий «сферический штандартенфюрер в вакууме».
Во-вторых, в Шестом управлении, где он официально числится, у него нет не только подчинённых, но и коллег. Из работников Шестого управления, один лишь центральный аппарат которого включал более 200 человек, он общается только с Шелленбергом. Зато у него куча приятелей в Четвёртом управлении (гестапо) – они совместно ведут дела, захаживают друг к другу в кабинеты, а Холтофф и Мюллер запросто заезжают к Штирлицу домой. И всё это на фоне постоянных разговоров о жестокой грызне между управлениями.
В-третьих, совершенно не понятно, чем Штирлиц вообще занимается. По ходу развития сюжета всплывают разные детали его работы в РСХА, но они не вносят ясности, а ровно наоборот – добавляют всё больше недоумения. Вначале мы узнаём, что Штирлиц принимал участие в поисках ракеты ФАУ-2, пропавшей в Польше в мае 1944-го. Но это – дело гестапо (отдел Е – контрразведка). Далее – непонятная история с допросами ядерщика Рунге. И это – тоже дело гестапо (группа А2 – саботаж). А потом, вытаскивая «радистку Кэт» из лап гестапо, он в разговоре с Шелленбергом упоминает о своём участии в «радиоиграх» с советской разведкой. Но разведка радиоиграми не занимается – это дело контрразведки, то есть, всё того же гестапо!
В-четвёртых, бОльшую часть экранного времени Штирлиц откровенно бездельничает – отмечает День Советской армии, гуляет по окрестностям Берлина, неспешно пьянствует в ресторанах. На дворе – весна 45-го: работники гибнут под бомбами бриттов и американцев, агентура разбегается, связи рвутся, сложность и срочность задач возрастают, Айсманн мечтает поспать хотя бы пять часов… А Штирлиц заходит к Рольфу за снотворным.
Штирлиц – пироман. Сидя у горящего камина, он сжигает шифровку не в камине, что было бы наиболее естественно, а в пепельнице на столе. После этого, словно исполняя какой-то магический обряд, сгребает пепел в конверт, а конверт бросает в камин. Прослушав магнитофонную запись, предоставленную стукачом, он сжигает плёнку всё в той же пепельнице, совершенно не задумываясь о том, как в результате такого действа провоняет весь дом. После критически важного разговора с Шелленбергом он в своём служебном кабинете сжигает письмо Гиммлеру, и мысль о запахе жжённой бумаги, расползающемся по коридорам РСХА, его опять же не беспокоит.
Штирлиц – убийца, причём не хладнокровно-расчётливый, а импульсивно-эмоциональный. Когда Шелленберг поручает ему устроить «хорошую проверку» пастору Шлагу, он привлекает к делу штатного провокатора Клауса. При этом как-то теряется вопрос: а что именно предстоит проверять? Однако, даже при поверхностном размышлении становится ясно: проверять тут можно лишь одно – не является ли пастор агентом гестапо? Посредством довольно горбатой провокации Штирлиц выясняет, что пастор никакой не агент, а самый настоящий противник режима, которого можно использовать в своих целях. Но магнитофонную запись, сделанную Клаусом, уничтожает, а самого Клауса пристреливает. Зачем?
Во-первых, тело человека, убитого на окраине многомиллионного города, гарантированно будет обнаружен в течение ближайших суток. Его быстро опознают, и начнётся расследование, которое так же гарантированно приведёт к Штирлицу. И далеко не факт, что ему удастся отмазаться.
Во-вторых, даже если тело не найдут, у Шелленберга непременно возникнет вопрос: «Клаус разоблачил почти сотню «врагов нации и государства», и всё проходило без малейших проблем. Но стоило ему прикоснуться к пастору, как он тут же бесследно исчез. Что бы это значило?» В разведке случайностей не бывает, и если сомневаешься – будь уверен! Узнав о пропаже провокатора, Шелленберг немедленно откажется от идеи использовать и самого пастора, и Штирлица, как его куратора. Пастор вернётся в концлагерь, а Штирлиц будет полностью изолирован от всего, что имеет хотя бы намёк на контакты с англосаксами. И задание Центра окажется проваленным целиком и полностью.
Всё это ясно как божий день. Однако Штирлиц, вопреки логике и здравому смыслу, Клауса пристреливает. Чисто на почве «внезапно возникших неприязненных отношений». И клал он с прибором на Центр со всеми его заданиями. Эмоции важнее.
Из разговора с радистом (третья серия) зритель узнаёт, что Штирлиц в нелегальной разведке не менее 20 лет. Однако, он непрерывно творит такую лютую дичь, что поверить в это решительно невозможно.
Поэтому разведсети всегда формировались так, чтобы радист знал самый минимум и не мог рассказать ничего толкового даже при очень сильном желании, обычно возникающем под пыткой. Любые контакты с радистом сводились к минимуму, и очень часто он не знал вообще никого. В определённое время в определённом месте он получал – обычно бесконтактно, через тайник – послание с колонками цифр для передачи в Центр и инструкцию относительно времени и места получения следующего послания. В экстренных случаях происходили встречи со связником. Но никогда – никогда! никогда!! никогда. – радист не контачил с резидентом. А уж с агентами и подавно. Всё это – основа основ нелегальной разведки.
Но Штирлиц то ли не знаком с основами, то ли считает возможным класть на них с прибором. И, будучи агентом и резидентом в одном лице, не просто встречается с радистом, но обсуждает с ним задание Центра, возит его на своей служебной машине в лес на сеанс радиосвязи и лично таскает чемодан с передатчиком. Семейство радистов не только знает, где работает и где живёт Штирлиц, но даже имеет его домашний телефон. И, разумеется, их провал ведёт к немедленному провалу самого Штирлица – прямиком в гестаповский подвал. В фильме Штирлицу удаётся выйти из подвала и вернуться к прежней жизни. В реальности он бы вышел оттуда лишь для того, чтобы проследовать в крематорий Заксенхаузена.
Штирлиц – мыслитель. Получив от Центра задание выяснить, «кто из высших руководителей Рейха ищет контактов с Западом», посылая в Швецию и Швейцарию «высших офицеров СД и СС», он на целую неделю впадает в раздумья. И лишь на восьмой день его озаряет: да это ж Гиммлер! В самом деле, кто ещё может послать на поиски контактов с Западом «высших офицеров СД и СС» кроме человека, являющегося главой СС вообще и СД в частности?
Сделав это очевидный, в общем-то, вывод, Штирлиц составляет шифровку в Центр: «По-прежнему убеждён, что что ни один из серьёзных политиков Запада не пойдёт на переговоры с СС или СД. Однако, поскольку задание получено, приступаю к его реализации. Считаю, что оно может быть выполнено, если я сообщу часть полученных от вас данных Гиммлеру. Опираясь на его поддержку, я смогу выйти в дальнейшем на прямое наблюдение за теми, кто, по-вашему, нащупывает каналы возможных переговоров. Мой донос Гиммлеру – частности я организую здесь, на месте, без консультаций с вами – поможет мне информировать вас обо всех новостях как в плане подтверждения вашей гипотезы, так и в плане опровержения её. Иного пути в настоящее время не вижу. В случае одобрения прошу передать добро Центра по каналу Эрвина».
В этом послании прекрасно всё.
Прекрасен зачин. «По-прежнему убеждён, что…». Да кто тебя спрашивает о твоих убеждениях? Кому они интересны? Ты в Рейхе торчишь не для генерации убеждений, а для добычи информации!!
Не менее прекрасна вторая фраза. «Однако, поскольку задание получено, приступаю к его реализации». Это следует читать как «Коли настаиваете, уж так и быть – отработаю». Совершенно невозможный пассаж! В сороковых в советской разведке так с начальством не разговаривали. Все, кто такой тональности придерживался, кончились ещё в тридцатых.
Шедеврален – особенно на фоне предыдущих размышлений – замысел обратиться за поддержкой к Гиммлеру. «Дорогой Рейхсфюрер, у меня появились данные, что Ваши люди ищут контактов с врагом. Я бы хотел вас всех разоблачить. Рассчитываю на Вашу поддержку…» Логика? – не, не слышал.
Прочие выходки Штирлица – сплошь слабоумие и отвага.
Звонок Борману с пункта правительственной связи – это очень смело и очень глупо. Ясно же, что все звонки оттуда фиксируются, а выяснить, кто в это время был в здании и мог позвонить, не составляет труда. Если и есть чему удивляться, так только тому, что это не было проделано.
Засылка Плейшнера в Швейцарию – феерическая глупость. Вероятность его провала близка к 100%, а провал немедленно выводит на Штирлица – достаточно поинтересоваться происхождением паспорта «профессора из Швеции с обыкновенной скандинавской фамилией Сведеборг». Полная ненужность привлечения Плейшнера обусловлена ещё и тем, что практически одновременно с ним в Швейцарию отправляется пастор Шлаг. Что мешает переправить шифровку с пастором?
Попытка вырвать из лап гестапо «пианистку Кэт» – глупость ещё бОльшая. В любой шпионской сети радисты – расходный материал. Так же, как связники и даже резидент. Настоящую ценность представляют только агенты – это «товар» штучный и обычно незаменимый. При провале основные силы всегда бросаются на защиту агентов, а прочими жертвуют без большого сожаления – à la guerre comme à la guerre. Поэтому, узнав о провале Кэт, Штирлиц должен был либо немедленно её ликвидировать, либо – при невозможности ликвидации – немедленно бежать в Швейцарию. Встать на лыжи и вместе с пастором уйти «на шум электростанции». Тем более, что всей информацией, требуемой для выполнения задания Центра, он к тому времени уже располагал.
Но самая большая глупость – возвращение в Рейх после эвакуации Кэт. Везде наследил, у всех под подозрением, разоблачение – лишь вопрос времени, вырвался просто чудом… Задание выполнено, звание Героя получено – зачем возвращаться? Приедешь в Берлин, а Шелленберг скажет: «Дружище Штирлиц, вы тут паспорта оформляли для визита в Швейцарию. Я посмотрел фото вашей фрау и не мог не заметить, что она как-то уж очень похожа на русскую радистку, сбежавшую от ребят Мюллера. Кто эта фрау? Где она сейчас? Очень надо с нею поговорить – чисто для ясности…»
В такой ситуации Центр не мог не приказать Штирлицу возвращаться. Не в Берлин – в Москву. Но Центр мямлит что-то невнятное, и Штирлиц устремляется в Рейх – без какой-либо цели, ведомый лишь самоубийственным упорством лемминга…
Несуразностей в повествовании о похождениях Штирлица катастрофически много. Чтобы перечислить все, статьи не хватит – надо писать книгу. Но есть два обстоятельства, настолько превосходящих все косяки вместе взятые, что невозможно не отметить их особо.
Первое – это место, в коем разворачиваются основные сюжетные действа: штаб-квартира РСХА, располагавшаяся в бывшем здании Академии художеств на Принц-Альбрехт-штрассе, 8. Фильм показывает нам огромный дом в самом центре Берлина – красивый, фундаментальный, не тронутый ни временем, ни бомбёжками. И всё РСХА – от группенфюрера Эрнста Кальтенбруннера, его главы, до надзирателей внутренней тюрьмы – живёт в этом здании большой дружной семьёй. Реальность же отличалась от этой благостной картины радикальнейшим образом.
Принц-Альбрехт-штрассе, 8 – это официальный почтовый адрес РСХА. Однако из всего РСХА по указанному адресу располагалось лишь гестапо, а прочие управления были раскиданы по всему городу. Рабочий кабинет начальника РСХА находился в здании 1-го управление по адресу Вильгельмштрассе, 102. А 6-ое управление было вынесено на самую окраину Берлина – в район Шмаргендорф, на Беркерштрассе, 12. Вдобавок, к тому времени, когда начинается история, здания на Принц-Альбрехт-штрассе уже не существовало – оно было полностью разрушено в результате двух авиаударов 31 января и 2 февраля 1945.
То есть, любые контакты Штирлица с работниками гестапо невозможны в силу не только организационной разобщённости, но и чисто географической. Им попросту негде было пересечься, даже если бы они очень захотели: между Беркерштрассе и Принц-Альбрехтштрассе – дистанция огромного размера. А после 2-го февраля даже и самого здания гестапо не стало…
Второе обстоятельство – ярко выраженные телепатические способности Штирлица. В конце 11-ой серии есть сцена, где он прибегает к Шелленбергу, чтобы выклянчить документы для поездки в Швейцарию, и начинает разговор словами: «Бригадефюрер, Мюллер что-то знает о миссии Вольфа в Швейцарии». Объясняет, что сам узнал о миссии Вольфа от Мюллера, который его вербовал и делал намёки. Но это фейк: Мюллер хоть и вербовал Штирлица, но никаких намёков не делал, поскольку о миссии Вольфа не знал абсолютно ничего.
Откуда ж узнал о Вольфе сам Штирлиц? Шелленберг ему ничего не говорил и даже не планировал. А пастор Шлаг, сумевший наковырять каких-то сведений, находится в Берне и до него ещё предстоит добраться в ходе поездки, для которой Штирлиц клянчит документы у Шелленберга. Получается, что Штирлиц невероятным образом проник в сознание то ли Шелленберга, то ли самого Гиммлера и всю необходимую информацию скачал прямо оттуда. Никаких иных объяснений феномену его сверхзнания просто нет!
Итак, подведём итоги.
В самом деле, если Гитлер плотно сидел на спидах, а Геринг был морфинистом, так отчего бы и штандартенфюреру СС Штирлицу не поюзать чего-нибудь для расширения сознания и избавления от стресса? Судя по вышеперечисленным симптомам, этим «чем-нибудь» являются психоделики типа каннабинола и псилоцибина. То есть, курит он отнюдь не табак, а водку закусывает грибочками. Только так можно дать мало-мальски рациональное объяснение всему происходящему.