какую музыку любят дельфины
Плейлист BURO.: что слушает Дельфин, кроме звука моря
Андрей Дельфин Лысиков, для многих любимый с детства поэт и музыкант, выпускает первый полностью электронный проект, материал для которого был записан в Москве в период самоизоляции. По словам Андрея, это время и ситуацию он использовал, чтобы наконец-то сделать то, что очень хотелось сделать давно: «Я часто выступаю как диджей и в своих сетах играю подобную музыку, — говорит он. — Мне всегда не хватало времени сделать что-то похожее самому». Альбом «Температура горения бумаги», вдохновленный легендарной антиутопией Рэя Брэдбери, отсылает нас к произведению фантаста отдельными строками, используемыми в качестве голосовых рефренов в некоторых треках. Электронный релиз, дополненный ритмическими структурами фанка в лучшем стиле Дельфина, можно послушать на всех музыкальных площадках, а его плейлист — на BURO.
Mini Mansions — «Mirror Mountain»
Американская группа, основанная басистом Queen of the Stone Age Майклом Шуманом. И не зря.
Minuit Machine — «Battles»
Прекрасные француженки в голосе и теле. И такое, чуть нервное настроение Joy Division. А еще, как оказалось, музыкальный коллектив очень популярен в Москве и в Санкт-Петербурге. Это радует.
The Runaways — «Cherry Bomb»
The Runaways оказалась практически первой женской группой в истории, добившейся заметного успеха на хард-рок-сцене, а кроме того, выпустила по меньшей мере один, как его называют, «неоспоримо классический сингл-манифест для девочки-бунтарки» — «Cherry Bomb».
Cage the Elephant — «Broken Boy»
Американцы из города под названием Боулинг-Грин, получатели «Грэмми», и песню эту Игги Поп с ними поет.
Sigue Sigue Sputnik — «Virus»
Одна из самых любимых групп моего детства. Если вдруг кому-то понравится, советую послушать более ранние релизы. Немного однообразно, но все равно очень интересно, даже сегодня. Вот что пишет вики-пики: «Группа была создана в 1982 году. По предложению менеджера The Boomtown Rats коллектив назвали Sigue Sigue Sputnik — в честь мифической московской уличной банды „Жги, жги, спутник“, заметку о которой опубликовала Herald Tribune».
Selofan — «Hysteria»
Carpenter Brut — «Maniac» (feat. Yann Ligner)
Очень круто. Кто такой Yann Linger, здесь участвующий, я, конечно, не знаю, но от этого не менее круто.
Я буду жить: 10 главных песен Дельфина
Иван Юрченко
Знаменитый альтернативщик и «вдохновитель молодежи 90-х» родился в Москве. После окончания школы с углубленным изучением математики Лысиков поступил в радиомеханический техникум, где проучился три года. Параллельно Андрей подрабатывал в торговле (продавал на Арбате сувениры) и занимался брейк-дансом, по которому в середине 80-х сходили с ума едва ли не все подростки. Лысиков участвовал в различных танцевальных фестивалях, получал там призы и грамоты, в общем, подошел к делу профессионально.
Именно из среды брейк-дансеров появились в СССР первые рэперы. В их числе был и Лысиков. В 1989 году Дельфин вместе с Олегом Башкатовым (Олень) и Павлом Галкиным (Мутабор) создал группу «Дубовый Гаайъ». Зимой 1991 года «Дубовый Гаайъ» выступил на рэп-фестивале в Риге – этот концерт стал для группы первым и единственным.
В том же году Дельфин попал в хип-хоп коллектив «Мальчишник». Туда его пригласили Мутабор и приятель Лысикова, с которым Андрей танцевал брейк-данс. Олень занял место бэк-вокалиста.
С лета 1992-го по осень 1993-го Дельфин вновь в составе «Дубового Гаая». За этот период команда выпустила три альбома, пелось там в основном о наркотиках и суициде.
«Мальчишник» в это время гремел по всей стране. После того, как по Первому каналу был показан клип «Секс без перерыва», разразился грандиозный скандал. Телевизионное начальство уволило выпускающего редактора программы «50/50», а у группы начались проблемы с прессой.
Дальше скандальный имидж «Мальчишника» только укрепился: в 1994 году вышел альбом «Кегли», где обильно использовался мат. В 1996-м Лысиков ушел из группы и организовал дуэт «Мишины дельфины».
Годом позже был запущен существующий по сей день проект Dolphin. Летом 1997 года вышла пластинка «Не в фокусе», на одну из песен, «Дилер», был снят нашумевший клип. Прорыв случился в 1999 году с выходом альбома «Глубина резкости». Песни «Дверь», «Любовь», «Я буду жить» до сих пор крутятся по радио, а тогда клипы на эти композиции еще и вовсю показывались на MTV.
А самым продаваемым диском Дельфина стал альбом «Звезда» 2004 года. Главные хиты с него – «Весна», «Серебро» и «Романс».
Все это время Дельфин исправно продолжал выдерживать линию на эпатаж. Например, на церемонии MTV RMA 2006 года, в знак протеста против выступлений под фонограмму, Лысиков не стал исполнять песню «Романс». Три минуты он колотил в барабаны, потом достал дрель разломал все «фанерные» инструменты и покинул сцену.
Как и любая многогранная личность, Дельфин не ограничивается музицированием. Он сыграл роль второго плана в фильмах «Даже не думай» и «Даже не думай-2», а также снялся в эпизоде в картине «Божья и тварь» и в нескольких короткометражках.
За свое творчество Лысиков в 2000 году получил премию «Триумф», а в 2008-м победил в номинации «Поэзия на музыку» музыкальной премии «Степной волк».
«Вечерняя Москва» предлагает вашему вниманию десятку главных хитов Дельфина:
1. Любовь (из альбома «Глубина резкости», 1999)
В песне никакой романтики, чувство любви описывается как бесконечное страдание, поиск, потери. Любовь постоянно ищет новые жертвы, рыщет по свету «в белой фате со злобным оскалом». Несмотря на все ужасы, вывод однозначен: никогда никого не любить еще ужаснее.
2. Весна (из альбома «Звезда», 2004)
В этой композиции четыре раза повторяется одно пятистишие. Весна – не время года, а некий образ, другой мир, в который уходит герой песни. Первая ассоциация – мир загробный, где две любящие души встретятся, когда придет время.
3. Война (из альбома «Не в фокусе», 1997)
Песня о сегодняшнем дне, о войне, с которой человек встречается каждый день. Это и война, о которой рассказывают в новостях, и война с самим собой, и война с любимыми. Суть в том, что война преследует человека на протяжении всей жизни. Кстати, официального клипа на эту песню снято не было, а это концертное видео – единственное. Все остальное – самодельные клипы
4. Романс (из альбома «Звезда», 2004)
В отличие от песни «Любовь», тут никакого надрыва нет. Не в силах ждать, когда ему ответят взаимностью, герой уходит в небытие и зажигает «октября костер, чтобы хоть как-то попрощаться».
5. Серебро (из альбома «Звезда», 2004)
Первое, что бросается в глаза при прослушивании этой композиции, – метафоричность. Мужчина и женщина, о которых поется, уподоблены каплям воды, «слезам облака». Их бесконечное стремление вниз вознаграждается взглядом Солнца.
6. Дверь (из альбома «Глубина резкости», 1999)
Лейтмотив песни – осень, которую несет с собой герой. Осень везде – в бледном и холодном небе, в грязных лужах, в усталых деревьях…
7. Дилер (из альбома «Не в фокусе», 1997)
Без нотаций, без морализаторства Дельфин поет страшную и жесткую песню об употреблении наркотиков. В отношениях с дилером раскрывается вся страшная суть жизни наркомана:
И ты мне деньги отдашь с готовностью
И будешь смотреть на меня как на гада
О да, я мерзкий тип,
И я могу себе это позволить
И если мы видимся, значит ты влип.
8. Я буду жить (из альбома «Глубина резкости», 1999)
Герой этой песни намерен жить вопреки всему: вопреки загнивающему миру, людям, похожим на тлю… Первые в этом мире те, кто ненавидят. Дорога ненависти прямая, но это – дорога в ад. Собирая волю в кулак, герой движется по нелегкой дороге любви и повторяет, как мантру, одни и те же слова: «Я буду жить!»
9. Радиоволна (из альбома «Плавники», 2000)
Здесь поется о любимой девушке, которая далеко, с которой не поговорить… Герою тоскливо и одиноко, и его печаль «через стены и даль» доносит лишь радиоволна.
10. Глаза (из альбома «Звезда», 2004)
Дуэт с американской певицей Стеллой Катсудас. Дельфин поет по-русски, Стела – по-английски. Если в куплетах два языка по смыслу никак не пересекаются, то в припеве Стелла на английском повторяет то, о чем Дельфин поет на русском.
Музыка, похожая на творчество Дельфина
Вижу, что пользователи здесь отлично разбираются в музыке, поэтому прошу помощи. Скоро выходит новый альбом Дельфина — «Край».
О том, каким он получится, говорить пока рано, но основная проблема для меня кроется в другом. Уже на предыдущих двух работах Дельфин серьезно изменил звук, практически избавившись от того гитарно-нойзового драйва, который мне так нравился на альбоме «Юность» и буквально бил в грудь на концертах.
В связи с этим есть вопрос: знаете ли вы группы с похожим звучанием и стилем музыки? Еще раз уточню: интересует именно музыка, не подача текста и не стиль «spoken word», явно проявившийся на последних альбомах.
Среди отечественных исполнителей ничего похожего я не слышал, но подозреваю, что в творчестве зарубежных коллективов вполне может найтись что-то похожее.
Поиск по ресурсам с рекомендациями не дает толковых результатов, так как, например, LastFM считает, что на Дельфина очень похоже творчество Найка Борзова, Lumen, Линды и даже Louna.
Заранее спасибо за рекомендации!
Влепил плюс за пик в шапке
Cлушаю дельфина лет 20 уже и даже не знаю с чем его ещё сравнить можно.. он неповторим, слушай просто старые альбомы как делаю это я xD
Мне кажется схожего мало, из русских дельфин прям реально уникален, таких сложносочиненных текстов только у него видел
Ну, справедливости ради, замечу, что русскими я как раз и не ограничиваюсь. Понимаю, что как поэт он абсолютно уникален, а вот музыкальная составляющая вполне может быть у кого-то похожей. Я, например, с удивлением услышал знакомое звучание в треке Trentemøller:
Ну я не говорил, что он похож, просто предложил как вариант.. я его тоже до дыр заслушал)
Дельфины кстати своих детей убивают
Они во всем лучше нас
Макулатура? Над альбом «Место» работал гитарист Дельфина.
+к Макулатуре, не все вещи заходят, но годных песен хватает
Для Massive Attack и UNKLE есть отдельное определение жанра, так что можно поискать вообще что-то интересное в трип-хопе.
Фанат дельфина, тоже много искал, но так ничего и не нашел. Если близкие по настроению, но не Дельфин. Он же черт такой постоянно экспериментирует со звуком, что исполнителей под него не найдешь.
Дельфин: «Я сейчас стараюсь от всего отнекиваться»
СЕРГЕЙ МИНАЕВ: Я второй день слушаю твой новый альбом, и он очень походит на саундтрек новостей. В ушах у меня эта музыка, а перед глазами — Кемерово. Фраза «Небо кричит голосами мальчишек», к сожалению, попала в точку. Не хотелось бы говорить, что ты предвидел события.
ДЕЛЬФИН: Все правильно. Мне нечего добавить.
СЕРГЕЙ: Меня тронула социально-политическая составляющая нового альбома. Ты следишь за информационной повесткой?
ДЕЛЬФИН: Новый альбом — это сиюминутное высказывание. На самом деле при работе над ним мы не испытывали потребности высказаться и не старались быть настолько серьезными, как может показаться слушателю. Результат нас самих немного удивил.
СЕРГЕЙ: Тебя смущает резонанс, который вызвал альбом?
ДЕЛЬФИН: Я не ожидал такой активной реакции.
СЕРГЕЙ: В клипе на песню «520» ты выходишь, нарочито ставишь уточку на угол телевизора, она скрипит. Все же понимают, про что это.
ДЕЛЬФИН: Когда мы начинали снимать, это был фан, а не спланированная акция. Музыканты, создатели видео — все получали удовольствие от процесса и больше веселились, к происходящему мы не относились серьезно. Хотя…
СЕРГЕЙ: Ты говоришь, что для тебя этот альбом с художественной точки зрения менее ценен, чем другие. Но там есть песни, среди которых, например, та, что в интернете называют «Молитва пилота». С одной стороны, к ней можно относиться с юмором. С другой — это манифест.
ДЕЛЬФИН: Я сейчас стараюсь от всего отнекиваться. Возможно, потому, что не хочу так сильно, глубоко погружаться в происходящее вокруг. Мне достаточно только поднять голову, посмотреть, ужаснуться, высказаться по этому поводу, уйти обратно и закрыть окно. Находиться в какой-либо ситуации долгое время для меня очень тяжело, а главное — бессмысленно. Это разрушает сильнее, чем самокопание. А в итоге не приносит ни значимых результатов, ни художественной ценности.
СЕРГЕЙ: Я видел пару телевизионных эфиров с твоим участием. Ты прекрасно говоришь и шутишь. Но понятно, что тебе некомфортно — видно, что ты довольно социопатичный человек.
ДЕЛЬФИН: Да, наверное.
СЕРГЕЙ: У тебя много друзей?
ДЕЛЬФИН: Нет, не очень.
СЕРГЕЙ: Сколько их?
ДЕЛЬФИН: Думаю, что один. Не считая жены. Еще есть, так скажем, близкие товарищи.
СЕРГЕЙ: В какой момент ты понял, что останешься в музыке? Во времена «Мальчишника» или позже?
ДЕЛЬФИН: Наверное, позже. Когда мы записали пластинку «Юность», я подумал, что, пожалуй, буду продолжать.
СЕРГЕЙ: Ощущение, что сейчас повсеместно возвращаются 1990-е — «лихие 90-е», как часто говорят. А ты какими их чувствуешь?
ДЕЛЬФИН: И лихими в том числе, потому что случались некоторые моменты.
СЕРГЕЙ: Реальная угроза жизни была?
ДЕЛЬФИН: Нет. Но напряженные ситуации, когда можно получить травму, несовместимую с жизнью, бывали. Но не то чтобы я кому-то задолжал и это могло привести к летальному исходу. В любом случае 1990-е были для меня напряженными. Когда я про них вспоминаю, мне становится холодно.
СЕРГЕЙ: Ты хорошо помнишь 1991-й, 1993-й? Я прочитал, что в 1991-м вы писали где-то на Кутузовском диск практически под лязг танковых гусениц, если это, конечно, не фигура речи.
ДЕЛЬФИН: В 1991-м я был в Ницце, сидел в отеле, видел по телевизору танки и совершенно не понимал, что происходит, поскольку не очень хорошо знал язык. Было страшно и не понятно, вернемся ли мы вообще домой.
СЕРГЕЙ: А в 1993-м ты был в Москве?
ДЕЛЬФИН: Я не помню.
СЕРГЕЙ: О твоем прошлом почти ничего не известно. Казалось бы, столько интервью, но информацию я по крупицам собирал. Ты сказал, что смеешь надеяться, что ты хороший отец. Ты общаешься с друзьями своей дочери, с ее тусовкой?
ДЕЛЬФИН: Если есть такая возможность, то да. Дом мы всегда держим открытым для друзей дочери. Во‑первых, это интересно. Во‑вторых, полезно. Но, к сожалению, сейчас мы живем порознь. Ей удобнее жить в Москве, ближе к институту. Иногда она приезжает на выходные.
СЕРГЕЙ: А ты за городом?
ДЕЛЬФИН: Да.
СЕРГЕЙ: Как ее одноклассники на тебя реагируют? Вот они приходят к ней — а там Дельфин.
ДЕЛЬФИН: Абсолютно спокойно. И ей, и нам, родителям, повезло со школой — все ребята отличные, все сложилось очень хорошо.
СЕРГЕЙ: Тебе интересно, что они слушают?
ДЕЛЬФИН: Да, мы стараемся обмениваться музыкой. Иногда мне кажется, что я услышал что-то, что ей может понравиться, но часто ошибаюсь. (Смеется.) Присылаю ей, а она говорит: «Что это такое, с чего ты взял?»
СЕРГЕЙ: А ты слушаешь то, что им нравится? Фейса, Фараона, например. Моей дочери 15 лет, так что я в курсе.
ДЕЛЬФИН: А моей уже 20, и она над таким просто смеется.
СЕРГЕЙ: Да, она уже другого поколения. Тебе интересно, что происходит в русском рэпе? Это же сейчас большое явление.
ДЕЛЬФИН: Честно говоря, не особенно.
СЕРГЕЙ: Не цепляет?
ДЕЛЬФИН: Я быстро устаю от большого количества слов. Если в них пытаться уловить смысл, мозг отказывает. Не моя тема.
СЕРГЕЙ: Многие критики пишут, что Дельфин единственный современный поэт. Вслед за ним — Оксимирон. Его-то ты знаешь, разумеется.
ДЕЛЬФИН: Он самый адекватный из всех, кто мне попадался.
СЕРГЕЙ: А какую музыку ты сейчас слушаешь?
ДЕЛЬФИН: Абсолютно разную — занимаюсь музыкальным серфом. Всегда интересно, за что-то зацепившись, посмотреть похожих исполнителей. Там какие-то имена, совершенно тебе не знакомые. Когда находишь что-то совсем удивительное, думаешь: это круто, это что такое? А это какой-нибудь 1975 год. В этой нечеткости музыкальных границ есть свое очарование. Современные треки могут быть записаны так, будто это сделано в 1965 году.
СЕРГЕЙ: Я вчера зашазамил трек, в моем понимании, сделанный в 1984-м, а он 2016-го.
ДЕЛЬФИН: Сейчас можно любые манипуляции со звуком проводить, придавать записям определенные оттенки, с помощью которых ты быстрее достучишься до своей аудитории.
СЕРГЕЙ: Ты помнишь момент, когда к тебе пришла популярность, когда люди тебя стали узнавать на улицах?
ДЕЛЬФИН: На протяжении всего моего трудового пути, скажем так, я никогда не страдал от назойливых поклонников. Бывает, что узнают, но не на каждом шагу.
СЕРГЕЙ: Я задавал этот вопрос и Косте Хабенскому — он говорит, что ненавидит фотографироваться, считает это вторжением в личное пространство. А если к тебе подходят?
ДЕЛЬФИН: Это бывает редко. Когда я вижу, что человек случайно меня узнал и просто хочет похвастаться картинкой в соцсетях, то отказываю. А если чувствую, что ему действительно это почему-то важно, — фотографируюсь.
СЕРГЕЙ: Тебе никогда не было важно, сколько человек тебя слушает. Ты избирательно относился к интервью. Тебя никогда не было в телевизоре, за исключением твоих клипов в ротации MTV. Но ведь чем больше у тебя медийный охват, тем больше людей придут на твой концерт. А ты старательно отодвигаешь от себя славу — почему?
ДЕЛЬФИН: На каком-то уровне медийность работает. Но важно не просто без конца напоминать о себе, важно действительно зацепить людей, чтобы они были эмоционально связаны с тем, что ты делаешь. Вот будет мой концерт, и наверняка много народу придет просто посмотреть «а он что, еще живой?».
СЕРГЕЙ: Ты шутишь!
ДЕЛЬФИН: Да таких половина, я уверяю.
СЕРГЕЙ: Но Дельфин не тот артист, на которого люди попадают случайно.
ДЕЛЬФИН: Нет, бывает. И лучше пусть придет меньше зрителей, но они будут качественными.
СЕРГЕЙ: Кого ты называешь качественным зрителем? Он знает твои стихи?
ДЕЛЬФИН: Да. И, наверное, это те люди, которые проживают какую-то историю вместе со мной, иногда соглашаясь с тем, что я делаю, иногда — нет. После концертов они подходят поговорить о той или иной песне и находят новые смыслы в моих текстах, порой я этого даже сам не улавливаю. Бывают и странные, и очень интересные мнения.
СЕРГЕЙ: Раньше люди, которым было по 35 лет, мне казались дедами. Накануне 40-летия меня накрыла ужасная депрессия. А ты как воспринимал возраст?
ДЕЛЬФИН: У меня есть яркое впечатление из детства: классе в шестом я вышел с уроков и подумал: «2015 год, это ж сколько мне тогда будет?» Посчитал и пришел домой в совершенно удрученном состоянии.
СЕРГЕЙ: Ты в прекрасной форме, отлично выглядишь.
ДЕЛЬФИН: Все равно, конечно, идет какое-то внутреннее сопротивление на уровне «нет, я еще могу, я еще зажгу!» Я начинаю ощущать и хорошие моменты возраста, глубже понимаю вещи.
СЕРГЕЙ: Твои родители живы?
ДЕЛЬФИН: Нет, умерли.
СЕРГЕЙ: Тогда я правильно предполагал. В твоих текстах много обращений к отцу, к матери — слышится, что тебе не хватает их, что ты скучаешь по ним. У меня никогда не создавалось впечатления, что ты был домашним парнем.
ДЕЛЬФИН: Не то чтобы скучаю. Я только во взрослом возрасте понял, кем были родители, как они ко мне относились. Понял, потому что сам уже отец. Когда я осознал, какие у нас были взаимоотношения, стал вспоминать их с благодарностью. Жаль, раньше я этого не понимал и не ценил. Но я бы и не смог тогда — только сейчас. Это нормальный процесс.
СЕРГЕЙ: Моя мама не дожила до момента, когда я написал первую книгу. А твоя мама увидела, как ты стал популярным артистом? Она говорила с тобой на эту тему?
ДЕЛЬФИН: Она видела мою популярность во времена «Мальчишника». Был мой день рождения, и квартира чуть не треснула по швам. Мама приехала и сказала: «Андрей, желаю тебе, чтобы через десять лет у тебя было столько же друзей». А через десять лет у меня на дне рождения не было вообще никого. Но это уже другая история. Потом мама наблюдала, как я начал работать сольно, записал пару пластинок. Мне казалось, она до конца не верила, что этим можно зарабатывать деньги, семью содержать, и думала, что когда-нибудь все закончится.
СЕРГЕЙ: Но она тебе не говорила: «Андрей, шел бы ты в офис!»?
ДЕЛЬФИН: Нет, так она не говорила.
СЕРГЕЙ: Я хорошо помню эфир на радио «Максимум», в котором ты принимал участие. Это было лет пятнадцать назад. Обсуждали твое творчество. Ведущий, естественно, пошел по самому простому пути: «Зачем вы используете мат?» И дальше из тебя вытягивают, вытягивают. Ты помнишь этот момент?
ДЕЛЬФИН: Да.
СЕРГЕЙ: Я думал, эти вопросы ушли, но совсем недавно тебя спрашивали про табуированную лексику, про детей революции… В твоем новом альбоме вместо названий треков — числа. Вот, скажем, «713-й просит посадку» — старый советский фильм. Нет?
ДЕЛЬФИН: Для меня все эти цифры очевидны, поэтому я и назвал треки так. Оставлю это в секрете. Не надо ломать над этим голову, мне кажется, все просто. И любая интерпретация имеет право на существование.
СЕРГЕЙ: Расскажи только про один трек — «713-й».
ДЕЛЬФИН: Нет.
СЕРГЕЙ: Это какая-то личная история?
ДЕЛЬФИН: Да.
СЕРГЕЙ: Потому что я уже пошел по псалмам, по заветам… Ну да ладно. Тебя зовут на корпоративы?
ДЕЛЬФИН: Иногда.
СЕРГЕЙ: Кто эти люди? Хочется представить себе человека, который зовет Дельфина на корпоратив.
ДЕЛЬФИН: Это бывает редко, и я сам не знаю, кто они.
СЕРГЕЙ: Но ведь эти люди деньги платят не потому, что ты поешь песню 1993 года, они потом хотят поговорить с тобой, разве нет?
ДЕЛЬФИН: У нас нет общения. Мы играем концерт и уезжаем.
СЕРГЕЙ: Как это происходит? Зрители отвлекаются от еды и стоят внимают?
ДЕЛЬФИН: Мы не чувствуем разницы между корпоративом и концертом на фестивале или в клубе. Мы всегда стараемся, где бы и перед кем бы ни выступали.
СЕРГЕЙ: Вы-то да, а публика? Сорок лет заводу «Трансбетон», например.
ДЕЛЬФИН: Тоже. Видимо, зовут те люди, кому я хоть как-то нужен. Насколько я вижу, публика достаточно заинтересованно смотрит на сцену.
СЕРГЕЙ: То есть эволюция российского слушателя произошла? Больше не кричат: «Слушай, помнишь, у тебя была там эта…»?
ДЕЛЬФИН: Такого не было.
СЕРГЕЙ: После киевского концерта «Мумий Тролля» ты сказал, что он сдулся, а о Земфире однажды — что у нее не хватает людей, которые будут направлять ее в творчестве. Ты кого-то нового открыл на русской сцене?
ДЕЛЬФИН: Пожалуй, нет. Независимо от того, как я отношусь к Земфире и Лагутенко, они большие артисты. К сожалению, в последнее время никого их уровня не появилось. Да, есть люди, которые могут собрать огромную аудиторию, но это не доказательство их уровня.
СЕРГЕЙ: Ты счастливый человек?
ДЕЛЬФИН: Да. Всегда хочется, чтобы было еще лучше, но по большому счету меня все устраивает.
СЕРГЕЙ: Я часто сталкиваюсь с мнением, что нашему поколению что-то недодали. Вот если бы мы были на пять лет постарше, мы бы сейчас по‑другому обустраивали жизнь в стране, а если бы помоложе, у нас было бы больше шансов…
ДЕЛЬФИН: Может быть, это слова тех, кто сам немножко не дожал? Скорее всего.
СЕРГЕЙ: Ты много гастролируешь?
ДЕЛЬФИН: По‑разному бывает. Осенью и весной концертов больше, чем зимой. Летом тоже довольно разрежено — в основном фестивали. Но так или иначе мы постоянно играем.
СЕРГЕЙ: Работа музыканта дает тебе возможность полностью себя обеспечивать? Иными словами, в России музыкант хорошо зарабатывает?
ДЕЛЬФИН: В принципе, да.
СЕРГЕЙ: Ты ничем больше не занимаешься?
ДЕЛЬФИН: Ничем.
СЕРГЕЙ: Ты не пишешь музыку для фильмов или для рекламы?
ДЕЛЬФИН: Только когда просят — специально я этим не занимаюсь.
СЕРГЕЙ: На одной из первых пластинок Николая Баскова — уж прости — ты значишься автором песни «Гудбай, май лав, гудбай». Ты можешь это объяснить?
ДЕЛЬФИН: Был момент, когда Николай сотрудничал с людьми, в свое время работавшими с группой «Мальчишник». И они попросили меня перевести эту песню Демиса Руссоса, чтобы Басков мог ее исполнить.
СЕРГЕЙ: Фантастика. Это какой год?
ДЕЛЬФИН: Примерно 1994-й.
СЕРГЕЙ: А в 1996 году тебя позвали в кампанию «Голосуй, или проиграешь». Ты не жалеешь о своем участии?
ДЕЛЬФИН: Да нет.
СЕРГЕЙ: Тебя звали в этом году поучаствовать в выборах, поддержать Путина или еще кого-нибудь? К тебе политики обращаются?
ДЕЛЬФИН: Нет.
СЕРГЕЙ: Это закончилось, потому что ты отказывался?
ДЕЛЬФИН: Это никогда и не начиналось. Я не припомню серьезных предложений от каких-либо политических фигур или движений. Ничего такого.
СЕРГЕЙ: Допустим, тебе звонят из администрации президента: «Андрей, здравствуйте, это Песков. У вас очень образные стихи. А у нас выборы, концертик собираем. Вы нас не поддержите?»
ДЕЛЬФИН: Если какую-то партию, вряд ли. А если это социальная акция, например, день открытых дверей на заводе, какой-то бесплатный концерт при поддержке правительства Москвы, то почему бы и нет.
СЕРГЕЙ: Ты осознаешь свое влияние на зрителя?
ДЕЛЬФИН: Я думаю, что на нас так или иначе воздействует все, что нам нравится. Если люди принимают мою работу, значит, можно сказать, что я на них влияю. Когда я смотрю фильм, который мне нравится, я проникаюсь идеями режиссера. Но я против оголтелого принятия, а всегда за диалог. Даже если тебе не с кем поговорить (с этим режиссером или музыкантом) по поводу того, что он сделал, ты можешь внутри себя все сформулировать. «Вот это мне не очень нравится, а вот так я бы не делал». Я всегда пытаюсь разговаривать с людьми, с чьими произведениями сталкиваюсь, будь то картины, фотографии или что-то еще.
СЕРГЕЙ: Ты можешь назвать людей, которые на тебя повлияли?
ДЕЛЬФИН: Помимо музыки, которая мне нравилась, я думаю, наибольшее влияние на меня оказали реальные люди. Зачастую они были старше меня. Испытывая к ним симпатию, в чем-то даже подражая им, я многого от них набирался. В свое время мне повезло со старшими товарищами.
СЕРГЕЙ: Кто они? Они не были из какой-то богемной тусовки?
ДЕЛЬФИН: Нет. Просто я знал одного, он знал других. Такая история. Потом начал тусоваться с ними. Они были чуть постарше, года на четыре-пять.
СЕРГЕЙ: Что вы слушали в тот момент? Я помню, что от тебя впервые узнал, например, о Sonic Youth и My Bloody Valentine.
ДЕЛЬФИН: Да, это легенды уже.
СЕРГЕЙ: Это 1990-е.
ДЕЛЬФИН: Это и сейчас круто. Мало таких исполнителей.
СЕРГЕЙ: Когда я спросил про друзей, ты сказал, что у тебя только один друг и жена, конечно. Сколько вы уже в браке?
ДЕЛЬФИН: Вместе мы живем чуть больше 20 лет, а поженились мы только после рождения Мирона.
СЕРГЕЙ: Это огромный отрезок жизни. Где вы познакомились?
ДЕЛЬФИН: Нас познакомили бывшие коллеги по «Мальчишнику» — они говорили Лике, что мы подойдем друг другу. Так и случилось. Но еще лет за пять до нашей встречи Лика видела наше выступление. Когда «Мальчишник» был в расцвете, у нас был тур по Черноморскому побережью. А дедушка Лики работал в парке, в тире, и мог смотреть концерты на летней площадке. Бесплатный билет тогда достался и Лике.
СЕРГЕЙ: Что делают твои бывшие коллеги по «Мальчишнику» сейчас?
ДЕЛЬФИН: У меня может быть недостоверная информация. По‑моему, Дэн все еще диджеит, а Паша пишет музыку к фильмам. Но я могу ошибаться.
СЕРГЕЙ: Вы не общаетесь?
ДЕЛЬФИН: Нет.
СЕРГЕЙ: Жизнь развела?
ДЕЛЬФИН: В какой-то момент все просто решили, что будут заниматься собственными делами.
СЕРГЕЙ: В «Вечернем Урганте» ты рассказал о том, что шел в метро (по моим прикидкам, это год 1988-й, когда у тебя был берет со значками и булавками), тебя остановил мент, завел в комнату и сказал: «Я тебя сфотографирую, а через 20 лет тебе покажу». Если б ты через 20 лет с этим ментом встретился, он бы показал тебе эту фотографию, ты бы что ему сказал? Ты же тогда круто выглядел, нереально круто.
ДЕЛЬФИН: Наверное, мы просто посмеялись бы вместе с ним над этим забавным молодым человеком.
СЕРГЕЙ: Кажется, ты не только в этом альбоме, но и вообще в своем творчестве достаточно часто затрагиваешь тему смерти.
ДЕЛЬФИН: Возможно. Это логично. Всегда же должен быть конец. Не тотальный, конечно, но как завершение одного этапа и начало нового.
СЕРГЕЙ: Ты веришь в загробную жизнь, переселение душ?
ДЕЛЬФИН: Нет. Но вот знаешь сериал «Видоизмененный углерод?»
СЕРГЕЙ: Да. А еще фильм «Газонокосильщик» на ту же тему — там герой растворяется в виртуальной реальности. И ты думал об этом?
ДЕЛЬФИН: Почему нет? Это интересно.
СЕРГЕЙ: Ты задумываешься о том, что будет, когда нас уже не будет? Один мой приятель сказал, глядя в окно: «Тверская, машины едут, вот мы передохнем, а они так и будут ехать».
ДЕЛЬФИН: Да. Так и будет, я думаю.
СЕРГЕЙ: Тебя это пугает?
ДЕЛЬФИН: По‑другому отвечу. В течение жизни нужно по максимуму выработать самого себя, чтобы к ее завершению уже вообще было все равно.
СЕРГЕЙ: Чтобы все выжато было.
ДЕЛЬФИН: Чтобы наступил такой момент понимания, через который ты уже не сможешь перешагнуть. Пока каждый раз перешагиваешь — понимаешь, осознаешь, некоторое время с этим живешь, думаешь: «Вот он какой на самом деле — мир вокруг тебя, я его раскусил». Но проходит время, и ты опять перестаешь что-либо понимать. И, возможно, нужно до какой-то такой точки дойти, через которую ты уже точно не сможешь переступить. Может быть, именно на этом все и закончится.
СЕРГЕЙ: Ты верующий человек?
ДЕЛЬФИН: Нет.
СЕРГЕЙ: Из твоих текстов можно сделать вывод, что ты пришел к вере.
ДЕЛЬФИН: Нет. Но я с глубоким уважением к ней отношусь. Очень много людей спасаются именно верой.
СЕРГЕЙ: Разговор двух атеистов о вере — сильная история. Я хочу спросить тебя о ресурсе. Насколько ты еще в себе ощущаешь запал?
ДЕЛЬФИН: У меня много творческих амбиций, которые хочется реализовать. Новые пластинки хочется записать.
СЕРГЕЙ: Творчество — это всегда выбор между «я в вечность хочу зайти» и «я хочу быть злободневным». Сейчас, пока мы говорим, каждый раз, когда мы касаемся твоего последнего альбома, ты сдаешь назад, потому что он очень злободневный.
ДЕЛЬФИН: Да, он такой. Так получилось.
СЕРГЕЙ: Что для тебя как для артиста важнее — соответствовать сегодняшнему дню или более глубокие вопросы поднимать?
ДЕЛЬФИН: Думаю, мне удобно опираться исключительно на слова. Если это история, которой можно поделиться, если это хорошие слова, они искренние, что-то достают из глубины, это здорово. А во что они будут упакованы, уже не имеет значения. Я не связан никаким музыкальным стилем. Именно слова остаются. ¦