как понять что ты агендер
Просто о сложном: кто такой агендер и что их отличает от нас?
Мы так часто слышим разговоры о гендерном (не)равенстве и гендерных ролях, что уже порядком к этому привыкли. Мы даже почти смирились с тем, что гендер и пол – это разные вещи. Но стоит к привычному слову добавить всего лишь одну букву, как мы смущенно лезем в «гугл», теряясь в догадках, что же значит этот термин.
Итак. Кто же такие агендеры? Чем они живут и чем отличаются от других?
Агендер – человек, который не идентифицирует себя с каким-либо гендером. Для сравнения – термин «цисгендер» обозначает человека, гендерная идентичность которого совпадает с биологическим полом.
Проще говоря, мужчина, рожденный мужчиной и вполне этим удовлетворенный, и женщина, рожденная женщиной и уверенно чувствующая себя в женском теле – цисгендерные личности.
Человек (с мужским или женским набором гениталий, гормонов и т.д.), который отказывается ассоциировать себя с женским или мужским полом – агендер.
Когда вы читаете статьи об агендерных людях, там наверняка будет упоминание о цисгендерах. Точнее о необходимости со стороны цисгендеров проявлять уважение и понимание к агендерам.
В чем заключается проявление уважения? Например в том, что вы не можете самолично решить, какие личные местоимения использовать, обращаясь к агендеру. Если говорить об англоязычной среде, то следует использовать местоимения «they» и «them» – они нейтральны.
Перед вами – список из шести вещей, которые вам необходимо знать об агендерах для того, чтобы попытаться понять, чем живут эти люди и что они чувствуют.
6 признаков агендера
Их устраивает тело, в котором они живут
Некоторые люди уверены, будто агендер – это всегда человек, которому не комфортно жить в собственном теле. Будто бы они не могут принять свой биологический пол и испытывают из-за этого мучительные страдания.
Да, такое действительно случается. Но далеко не всегда.
Агендеры могут вполне себе наслаждаться жизнью в собственном теле и даже не помышлять об операциях по смене пола. Они просто не хотят загонять себя в рамки «мужественности» и/или «женственности». Иными словами, ты не обязан соответствовать общепринятым представлениям о том, как должен выглядеть человек твоего биологического пола, чтобы быть счастливым.
Как уже было сказано выше, агендерность – это про гендерную самоидентификацию. Не про биологический пол и не про сексуальную ориентацию.
Асексуальность – напротив, термин, характеризующий полное отсутствие сексуального влечения к какому-либо гендеру.
Не стоит думать, будто агендеры не испытывают сексуального влечения или интереса к романтическим отношениям. Есть ли среди агендеров асексуалы? Разумеется. Как и среди цисгендеров, например.
Как к тебе обращаться?
Вы можете подумать, что агендеры вообще не используют «мужские» или «женские» местоимения, предпочитая исключительно нейтральные варианты.
Агендеры могут использовать любые личные местоимения, в том числе и «он», «она», «ее», «его» и т.д.
Если вы не уверены, как стоит обращаться к человеку, обратите внимание на то, как к нему обращаются близкие люди. Или же спросите напрямую, но максимально мягко и корректно, в частном порядке. Если вы допустили ошибку, лучшее, что вы можете сделать – извиниться и двигаться дальше.
Агендеры вполне себе могут «играть» с полом, выбирая одежду, прическу и другие элементы образа. Собственно, так делают и цисгендеры, разве нет?
Они отказываются причислять себя к тому или иному гендеру, но порой им может захотеться выглядеть чуть женственнее или мужественнее чем обычно. Или же совместить в своем образе все сразу – просто по настроению.
Внешний облик для агендера – это свобода выбора и игра. А также возможность почувствовать себя комфортно в собственном теле, не оглядываясь на общепринятые представления о гендере.
Разберем еще один термин. Гендерфлюид – человек, который чувствует себя то мужчиной, то женщиной. Его гендер, как видно из названия, может перетекать из одной формы в другую. Мужчина, женщина, трансгендер, мультигендер и так далее – это все про гендерфлюидов.
Руби Роуз (звезда сериала «Оранжевый – хит сезона») в своем интервью журналу Elle сказала следующее: «Я не парень. Женщиной я себя не чувствую, хотя рождена ею. Я нахожусь где-то в середине. Я представляю себе это так, что я беру лучшее от каждого из полов».
Гендерфлюид и агендер – это две различные идентификации. Хотя оба термина входят в группу небинарных идентичностей.
Небинарные люди – все, кто не причисляют себе исключительно к мужскому или женскому полу.
Они просто запутались?
Квиры (собирательный термин для гендерных и сексуальных меньшинств, переводится как «странный»), трансгендеры и прочие люди, выбивающиеся из рядов гетеросексуалов и цисгендеров, за свою жизнь успевают наслушаться всякого. Их часто не воспринимают всерьез, убеждая их, что они просто «запутались» и «это все пройдет».
Вам может казаться, что «все эти ненормальные» пытаются таким образом выделиться из толпы. А кто-то и вовсе подумает, что все это выдумки и непонятно зачем этим сложным терминам была посвящена целая статья.
«Я никогда таких фриков не видел, где вы их только берете?»
Дело в том, что представители данного сообщества (ЛГБТ+) испытывают определенное давление со стороны общества, поэтому зачастую не заявляют о себе.
Ошибочно также полагать, будто это все «какая-то новая мода». Такие люди существовали всегда, на протяжении всей многовековой истории человечества. Во многих культурах существовали термины, описывающие таких людей.
Другое, весьма распространенное заблуждение заключается в том, что вражда и преследования «вылечат» таких людей и избавят их от желания «следовать моде». На деле же, лучшее, что вы можете сделать – попытаться понять человека, который живет не так, как вы. В этом и заключается толерантность – тебе не обязательно со мной соглашаться, просто попробуй понять меня и не пытайся переубедить.
«Эта часть идентичности мне не нужна»: кто такие агендеры и как с ними правильно общаться
Вы просите в транспорте: «Молодой человек, не могли бы вы передать за проезд?» В ответ к вам поворачивается лицо с ярким макияжем и сообщает: «Вообще-то, я девушка». С вами такое вряд ли случается часто, а вот с небинарными людьми — ежедневно. Они не вписываются в стандартные рамки «мужчины» и «женщины» и нередко страдают от гендерной дисфории. Лиза Мороз поговорила с двумя агендерами — людьми, которые не считают себя ни парнями, ни к девушками, — о буллинге, сексуальности и местоимениях.
Гендер для многих всё еще мистический зверь. Это нечто, что делает мир многоцветным и добавляет «лишние» слои. Конечно, наш ленивый мозг сопротивляется этим усложнениям.
Категории «женщина» и «мужчина», с помощью которых многие из нас осознают реальность, создают легкость бытия для условного большинства. Но при этом отнимают возможность быть счастливыми у тех, кто не может в них встроиться.
Поэтому первое, что нужно сделать для понимания агендерных людей, — разобраться в терминах.
В отличие от врожденных биологических половых признаков, которые могут как соответствовать (генетически, морфологически, гормонально) привычному всем набору или, у интерсекс-людей отличаться от него, гендер — социальный конструкт В обществе есть правила, соблюдение которых якобы гарантирует правильное определение гендерной идентичности окружающими. Их называют гендерным перформансом. К примеру, если любишь розовое и играешь в дочки-матери — ты похожа на девочку. Любишь голубой и роботов — видимо, мальчик. В момент правильного исполнения этих предписаний происходит создание гендера. Этому способствуют и другие внешние атрибуты, например имя, прическа, одежда и хобби.
Со временем мы научаемся производить гендер и начинаем идентифицировать себя как мужчину или женщину. Но иногда это внутреннее чувство «я парень» или «я девушка» не такое простое. Некоторые люди могут ощущать в себе сразу несколько гендеров, которые внезапно сменяют друг друга или плавно перетекают один в другой. У вторых есть чувство некой гендерной комбинации (и мужчина, и женщина). А третьи вообще не чувствуют принадлежности к какому-либо гендеру. Именно их и называют агендерами.
Отказываюсь выбирать
У Марка Кедровского ультракороткие волосы и мягкие черты лица. Иногда он красит глаза яркими подводками и тенями, а иногда — обходится увлажняющим кремом. В его гардеробе много феминной одежды, хотя раньше он, наоборот, предпочитал мужскую.
Его детство было гендерно-нейтральным, без особых различий между ним и его младшим братом. Родители не покупали ему исключительно «девчачьи» вещи и не заставляли отращивать косы. Поэтому до подросткового возраста он считал себя девочкой. Биологически он ею и остается.
В 12 лет у него появился интернет и первый форум, где он назвался Марком и стал использовать мужской род. Уже позже, рефлексируя над этим периодом жизни, он понял, что принял такое решение отчасти из юношеского максимализма, а отчасти из-за внутренней мизогинии.
Участники форума принимали Марка, чего ему не хватало в реальной жизни. Он бессознательно связывал свои проблемы в коммуникации с женским именем, поэтому в 16 у него началась сильная гендерная дисфория.
«Я пытался сделать хоть какой-то пасс: носил мужскую одежду, бинтовал грудь, начал курить в надежде сделать голос более низким и хриплым.
Но даже когда чувствовал себя максимально маскулинным, я не переставал извиняться за свое самоощущение: „Вообще меня зовут вот так, но называйте меня, пожалуйста, Марк“. А еще брил ноги. Поэтому в лучшие дни выглядел как мальчик-подросток с большой попой и бритыми ногами».
Марк решил, что трансгендерный переход — его путь. Он изучал всю доступную информацию о возможностях перехода, смене документов, гормональной терапии. Одновременно погружался в гендерную теорию и примерял на себя различные идентификационные термины. Тогда и пришло осознание, что на самом деле ему больше подходит именно «агендер» и делать пасс необязательно.
«Я понял, что мне будет проще отказаться от гендера в принципе, и сказал себе: „Мне не нужна эта часть моей идентичности“. Но получилась такая идентичность Шредингера: она как бы есть, но ее в то же время нет», — рассуждает Марк.
Хотя некоторые агендерные люди всё же прибегают к оперативному вмешательству или приему гормонов. Правда, сделать это они могут нелегально или сообщив ложную информацию о себе на комиссиях, на которых принимается решение, может ли человек сделать пасс по причине трансгендерности или нет.
У Глеба Семенова другое отношение к агендерности. Он называет свою идентичность «средним арифметическим» требований общества, мнения мамы и его самоощущения. «Я просто осознал, что именно этот термин представляет собой тот стиль жизни, гендер и социальную роль, которые дают мне максимальный комфорт с минимальными потерями», — объясняет он.
Но до этого он долго пытался быть «парнем», потому что заметил, что на «Хорнете» (дейтинг-приложение для геев) предпочтение отдают маскулинным мужчинам, которые, по сути, ничем не отличаются от гетеросексуалов. Он сделал качественные фото. Посыпались лайки и комментарии. Но он чувствовал, что одобрение приходит не ему, а какому-то другому человеку. Тогда он понял, что заигрывается, и решил приводить себя в форму, которая олицетворяла бы его настоящего.
Глеб отрастил рыжие кудри ниже лопаток, о которых мечтал с 10 лет. Купил много унисекс-одежды. И попробовал яркий макияж.
«Я продвинулся в принятии себя как агендерного человека, то есть человека, который внешне напоминает женщину как минимум с какого-нибудь ракурса. И сейчас, если кто-то видит мою фотку и говорит, что это девушка, то меня это веселит и мне это приятно слышать, потому что это я».
Гендерная дисфория как средневековая пытка
Помните фильмы, в которых по магическим причинам девушка попадает в тело парня, а парень — в тело девушки? Их сюжет всегда одинаков. Утро. Они просыпаются не в своих привычных телах. Начинается паника. Он смотрит на себя в зеркало и не понимает, почему у него округлилась грудь. Ее пугают борода и широкие плечи. На последнем этапе они проверяют «самый главный» показатель — половые органы. И, конечно же, удивляются непонятной «штуковине» в трусах.
Примерно так можно описать гендерную дисфорию, с которой сталкиваются многие небинарные люди. Это психологически болезненное чувство от несовпадения пола и гендера.
Дисфория бывает телесная, как у Марка, которому долгое время не нравилось собственное тело. Он точно знал, что нужно изменить, поэтому туго бинтовал грудь.
«В дни, когда получалось хорошо забинтоваться, я присылал своей близкой подруге фото и писал что-то вроде: „Смотри, как круто получилось! Вообще не видно!“ Физически это было дискомфортно, но ощущение, что я плоский, было прекрасно».
Помимо всего прочего, в школе его дразнили за большую попу. Но это расстраивало не так сильно, как постоянное напоминание, что он обладатель феминного типа фигуры — классической груши.
Марк понимал, что у цисгендерных мужчин такого не бывает, и думал: «Ты не похож. Ты не пройдешь. Никто тебе не поверит!»
И это уже была социальная дисфория, которая выступает катализатором телесной. Человек извне впитывает, что люди считывают его гендер неправильно, и начинает искать в своем теле то, что натолкнуло окружающих на ложную идентификацию.
У Глеба социальная дисфория чувствуется как замешательство. Он впадает в ступор, когда встречает вопрос «Вы мужчина или женщина?». Чтобы объяснить это, он приводит пример:
«Большую часть времени вы не думаете об адресе, по которому вы прописаны. Но если в паспортном столе вас попросят назвать его, вы задумаетесь и начнете вспоминать. Приблизительно так я и живу. Только когда у вас спрашивают прописку, вы не чувствуете дискомфорта, а когда у меня уточняют, кто я — мужчина или женщина, мне неприятно. Как будто у меня нет постоянного места жительства и мне стыдно в этом признаться».
Пожалуйста, используйте местоимения он/оно
Каждый из нас хоть раз в жизни сталкивался с социальной дисфорией. Например, такое могло произойти с девушкой, которая сделала короткую стрижку «под мальчика». А в очереди ей прилетает: «Молодой человек, не могли бы вы подвинуться». Из-за этого она чувствует напряжение или раздражение.
Такое неправильное определение гендера называется мисгендеринг. О нем не понаслышке знает Глеб Семенов. Однажды он сидел в кафе с подругой. Они болтали, пока их разговор не прервал парень. Он положил руку на плечо Глеба и сказал: «Девушка, можно с вами познакомиться?» А когда понял, что ошибся, отшатнулся без извинений и быстро ретировался.
«Раньше меня это сильно оскорбляло. В школе я часто плакал, когда меня называли „бабой“. Наверное, так проявлялась мизогиния, бессознательная брезгливость ко всему феминному. А потом в мою жизнь пришел феминизм — и я понял, что в том, чтобы быть похожим на женщину и иметь какие-то „женские“ черты, нет ничего постыдного», — рассказывает Глеб.
Марк тоже испытывал мисгендеринг, который был связан с его именем и мужским родом, в котором он просит обращаться к себе. Если после просьбы называть его так, как ему комфортнее, человек продолжает использовать женские окончания и паспортное имя, Марка начинает распирать гнев. «Один раз мне казалось, что я абсолютно нормально вел дискуссию, объясняя человеку про агендерность, а он сказал: „Ладно, ладно, я согласен, остановись, а то у тебя кулаки в глазах“».
Но больше всего его задевает реакция родителей. Раньше, когда он использовал уже привычные для него местоимения, папа исправлял его, будто «суфлер», повторяя за ним всё сказанное, только в женском роде. Марк решил, что непременно поговорит с отцом.
«Я постарался объяснить, что женские окончания режут мне слух. А он ответил, что то же самое у него с мужскими. Сошлись мы на том, что он может не использовать мужской род, только не нужно меня исправлять. Я знаю, кто я, и если он сам не хочет так говорить, то пусть хотя бы не отнимает у меня это право. Теперь он старается так не делать.
С мамой было проще, потому что она чаще настроена на долгие разговоры. Но они всё еще не используют мужское окончание и называют меня паспортным именем. Я их не осуждаю, они же растили дочь».
Цисгендерному человеку довольно сложно быть эмпатичным к таким ситуациям. Поэтому Марк приводит пример, который смог бы проиллюстрировать любому его чувства.
«Представьте. Вас зовут Катя. Но все, кого вы знаете, называют вас Игорь. Вы красивая Катя, которая мечтает о красивом платье, а к вам подходит знакомый, хлопает по плечу и говорит: „Здорово, Игорь! Идем сегодня на футбол?“ Вы отвечаете „да“, потому что вам страшно выделиться и сказать: „Вообще-то я Катя!“ Это постоянный страх, что вас не примут и не поймут. Если действительно сделать усилие и визуализировать это, то можно с удивлением понять, что наши имена — это довольно большая часть нашей идентичности».
Гендерная эйфория тоже бывает. Это чувство удовлетворенности собой, ощущение своей целостности и метафорическое «возвращение домой». У Глеба Семенова такие переживания были, когда в 5 лет он надевал мамины платья и нижнее белье.
«Мне казалось, что моя одежда, которая была на мне, грязная и вонючая. И мне хотелось скорее ее снять. А надевая мамины наряды, я чувствовал себя сексуально. В зеркале я видел красивого человека, который мне нравился, который был силен, которого хотел весь мир».
Сейчас, когда Глеб надевает платье на закрытую вечеринку или подруга наносит ему макияж, он испытывает схожие ощущения.
«Я всё время хотел стать более феминным и склонялся именно в эту сторону.
Но о трансгендерном переходе не думал, потому что меня устраивают мои гениталии и тело в целом. Из-за них я не попадаю в „женский“ лагерь, а из-за того, что хочу накрасить ногти и увеличить губы, не могу быть в „мужском“.
Но теперь я наконец-то смог позволить себе быть тем, кто я есть. Быть где-то между и принимать себя».
Агендер, гей, полиамор
Гендер и ориентация — разные вещи. Поэтому агендерные люди могут испытывать влечение либо к одному гендеру, либо к нескольким. А еще у них может не быть сексуального желания ни к кому, и в таком случае они будут асексуалами.
Глебу всё еще претит слово «гей», хотя по факту его привлекают мужчины и чаще всего он спит именно с ними.
«Наверное, мне всё еще кажется, что быть геем и называть себя геем — это оскорбительно. Это сразу отсылает меня к событиям, когда меня называли пидором. И это до сих пор делает мне больно. Но я стараюсь себя осекать, потому что в том, чтобы быть геем, нет ничего зазорного».
С детского сада и до первых курсов университета Глеб переживал буллинг. Обычно это были словесные унижения. За все эти годы он услышал так много эвфемизмов к слову «гомосексуал», что теперь его сложно удивить.
«Каким-то чудом я избежал физического насилия. Лишь однажды меня попытались избить. Мы с подругой пошли на каток около школы. Я почувствовал тревогу, когда увидел, что люди на меня странно косятся и группируются. Я попросил подругу уйти со мной, но она отказалась. Через какое-то время на меня с разных стороны налетели парни, повалили в снег, придавили лицом в сугроб и начали бить ногами. Но так как я был в пуховике, то почти ничего не почувствовал. Это было не столько больно, сколько унизительно. И из-за этого я потом сильно рыдал», — вспоминает Глеб.
Из-за того, что в прошлом «мужской» мир его вытеснил, Глеб в страхе отстранился от него. Но при этом тянется к нему, в том числе с сексуальным интересом. Хотя и в гей-сообществе он не встретил принятия, которого искал.
Отношения с парнями, которые он пытался построить, обрывались в момент пересечения «двойной сплошной» — ему делали замечание, что он слишком феминен. «Обрежь волосы». «Поменяй гардероб». «Перестань вилять попой, когда ходишь». Из него пытались вылепить того, кем он не являлся и не хотел никогда быть.
«Я и сам воротил нос от таких, как я. Но со временем моя визуальная и эмпирическая библиотеки расширились. Я понял, что среди небинарных персон тоже есть умные, красивые, смешные и сексуальные люди. И теперь я могу представить, что хочу кого-то из них».
Марк уже больше двух лет состоит в полиаморных отношениях с парнем. Девушки ему тоже нравятся, но пока романтические истории у него были только с мужчинами. С бойфрендом он познакомился в Tinder и первые пару-тройку свиданий поправлял его с окончаниями.
«На самом деле его больше удивил не мой гендер, а тот факт, что на снимке в Tinder я был с волосами, а на встречу пришел лысый», — смеется Марк.
С полиаморностью у Марка было так же, как с агендерностью, — увидел слово и понял, что это про него. До этого его мучила вина, что он любит сразу двоих. А теперь сразу говорит, что не испытывает ревности — она просто «не встроена в его прошивку».
4 правила общения с агендерами
Если ваш гендер — часть системы, то, скорее всего, вы не замечаете, как всё в этом мире гендерно маркировано. Одежда. Язык. Работа. Манеры. Спорт. Хобби. Даже люди, с которыми мы проводим время. Поэтому небинарные люди, особенно агендеры, постоянно ощущают дискомфорт и дискриминацию: начиная с опросников, где нужно выбрать «пол», заканчивая «подходящей» дверью в общественный туалет.
Марк и Глеб соглашаются, что когда их рассматривают будто под микроскопом, это нетактично. Марка также раздражают вопросы про его «настоящее» имя. А Глеба — такие комментарии, как «ты же мужик!» или «че ты как баба!».
Чтобы избежать таких ситуаций, можно запомнить несколько простых правил общения с небинарными людьми.
«Ты мальчик или девочка?»: агендерные люди рассуждают о своей идентичности
Восемь человек, которые не причисляют себя ни к одному из существующих гендеров, рассказали «Афише Daily» об опыте самоидентификации и возможности будущего вне гендерных ролей.
Мирра, 21 год
Выбирает местоимение «он» или «она»
Родители дали мне имя Мирослав. В последнее время я понимаю, что оно не отражает меня и мою внутреннюю структуру, поэтому постепенно начинаю называть себя более подходящим именем — Мирра. Благо возможность смены имени в нашем государстве еще существует. Для меня нет никакой разницы, какое местоимение использовать. Мужской род использую чаще, наверное, из-за навязанной обществом социальной роли. В 30% случаев я говорю о себе в женском роде. Я работаю в сфере SMM и интернет-рекламы, чаще всего это таргетированная реклама. Моя главная цель в жизни — прижиться в обществе, максимально свободном от сексизма, гомофобии, объективации и основных социальных стигм.
Осознание агендерности у меня происходило постепенно. Я уже с детства понимал ту несправедливость, которая возникала вокруг меня и моих сверстников. Нам навязывали одежду, цвет, игрушки. Я считаю, что подобные решетки невероятно влияют на будущую жизнь человека. В этом нет свободы, устои общества ломают людей еще в детстве. Именно поэтому так много проблем вокруг принятия своего «я».
Близкий человек для меня — это тот, кто разделяет мои ценности и под похожим углом смотрит на желание быть свободным. Чем точнее это совпадение, тем ближе мне человек. Соответственно, вокруг меня те люди, которые принимают и поддерживают меня. Возможно, потому что большинство из них — агендеры, так уж удачно сложилось. Если рассматривать семью, я не стал бы здесь использовать слово «близкие». У меня хорошие взаимоотношения с мамой, я ее люблю и ценю, но при этом мы не схожи во взглядах на мир. Верю, что это, возможно, когда-нибудь изменится, потому что я часто рассказываю ей о своих убеждениях, советую важные для меня фильмы и книги.
Хочу заметить: я агендер, но это не означает, что я не признаю другой гендер. Я выбрал отказ от него, потому что не смог идентифицировать себя с каким-либо. Идея об обществе, в котором все люди были бы агендерными, противоречит моим принципам свободы. Я считаю, что такого общества не будет и построить его невозможно. Вот, например, гендерно-нейтральное воспитание — это будущее, свобода. Человек определяет свой гендер самостоятельно.
В России сексуальное и гендерное образование находится у границ нуля. Только это не оправдание для людей, которые мыслят стереотипами. Сейчас есть возможность черпать информацию из любых источников, изучать себя и мир не только сидя в школе. Первый стереотип, с которым хотелось бы покончить раз и навсегда, — что я «должен» выглядеть как-то иначе. Почему кто-то считает, что имеет право решать за меня такие вещи? Мой внешний вид будет соответствовать моим предпочтениям. Я стараюсь показать человеку, что это стереотипы, которые не соответствуют действительности, и если не получается, то мне тяжело или невозможно поддерживать приятельские отношения с ним/ней. Второй стереотип: «Сейчас модно называть себя разными словами, которые не несут никакого смысла». В моих глазах человек с подобными убеждениями сразу теряется.
Аттила
Выбирает местоимение «она»
Сейчас в паспорте у меня другое, «мертвое» имя, но когда-нибудь мои ноги дойдут до загса, и я сменю его на Аттила. Я всегда хотела назвать этим именем первого сына, но сейчас очень скептически отношусь к деторождению. Если я возьму детей, то из детского дома, и они сами выберут себе имена, ведь это так захватывающе. Прямо сейчас я учусь в медицинском колледже на медсестру. Путь в медицину был долгим, и самым страшным препятствием на пути была моя упавшая на дно мира самооценка. Но сейчас я здесь чувствую себя нужной, как нигде в другом месте, чувствую, что реализую себя по полной. И я хочу сделать нечто важное хотя бы для русской медицины.
Я феминистка. Именно поэтому я использую по отношению к себе местоимение «она» (но мне абсолютно неважно, как меня идентифицируют другие люди). Для меня возможность пользоваться этим местоимением — огромная привилегия, и я нашпиговываю свою речь феминитивами, когда это уместно и не очень. К примеру, я — агендерка. Смешно же?
Сейчас я понимаю, что была агендеркой с начала своей социализации. Вся семья, что со стороны матери, что со стороны отца, ждала мальчика. Накупили кучу мальчишеского шмотья и игрушек. Бабушка даже плакала, что родилась девочка, а не мальчик. Ну, как говорится, человеку сто раз скажешь, что он свинья, а он на сто первый хрюкнет. Так и вышло. До полового созревания к девочкам я себя не относила совсем, а они из солидарности не принимали меня. Однако с началом полового созревания меня отбросили и мальчишки. Кому будет комфортно рядом с одиннадцатилетней дамой с четвертым размером груди?
И я начала задаваться вопросами. А так как ничего не читала и поговорить было не с кем, ответов не находила. Но всегда интуитивно выявляла таких же (теперь я знаю это слово) небинарных людей, как и я. Уже тогда, в детстве, ко мне начали приставать с просьбами, а порой и угрозами, стать «нормальной девочкой». А кто это такая? Как она выглядит? Дайте мне на нее поглядеть, и я тут же скопирую ее образ. Но никто на самом деле этого не знает. И при разговоре по душам все поголовно превращаются в гендерных революционеров, даже самые опасные сексисты. В бинарной гендерной системе достается всем. Не только мне.
Чтобы сказать, как относятся к моей агендерности мои близкие, для начала нужно разобраться, кто они такие. Моя мать — держится. Иногда, когда поднимается тема моей самоидентификации, она молчит и искусственно улыбается, но чаще встает и уходит. Иногда вспоминает свою тетку, которая якобы вела себя так же, вот и осталась одна. Но эта байка меня больше не пугает. Я никогда не останусь одна. Вы посмотрите на меня — я же солнце! Людей ко мне тянет, как мотыльков на свет. А я — большая ценительница людей. Мой братишка, которому одиннадцать, внимательно меня слушает. Я вкладываю в него те знания, которых когда-то так не хватало мне. Друзья относятся смиренно. А если я совсем перестаю вписываться в чью-то систему координат, мы плавно перестаем быть друзьями.
Я узнала о термине «агендерность» относительно недавно. И для меня это значит: нет гендера. Мне он не нужен. Процесс гендерной самоидентификации принес мне столько боли и разочарования, что быть связанной с каким-либо гендером для меня просто невозможно. Хотя, должна признаться, быть агендеркой тоже тяжело. А быть агендеркой вкупе с пансексуальностью (сексуальное и/или романтическое влечение к людям вне зависимости от биологического пола и гендерной идентичности. — Прим. ред.) и полиаморией — еще тяжелее. Ведь иногда я интересуюсь людьми (или влюбляюсь в них), которые далеки от вышеуказанных понятий. И тогда я чувствую эту пропасть между нами. Я грущу, но не опускаю руки. Я строю мосты, и их порой строят и на той стороне.
Однажды моя психологиня (она не знала о моей агендерности) сказала в ответ на мои стенания о том, что я никак не могу определиться с внешним образом, следующее: «Женщина может быть какой угодно. Сегодня в юбке, завтра в спортивках. Не надо ни перед кем оправдываться. Ты можешь позволить себе все». Я добавлю только, что вы можете быть какими угодно. Вы можете позволить себе все. А когда захотите — поделитесь о своем опыте с другими. Кто знает, возможно, вы спасете какую-то маленькую Аттилу от саморазрушающей рефлексии.
Миша, 27 лет
Выбирает местоимение «он»
Я до сих пор не определился, кто я по жизни. У меня ДЦП, поэтому я всегда сталкивался с некоторыми проблемами в принятии себя и взаимодействии с обществом. Это дало мне какой-то опыт противодействия стереотипам и негативу от окружения. Занятия выбираю те, которые нравятся лично мне, поэтому не страдаю от боязни, что занимаюсь чем-то «не мужским».
В разговоре я позиционирую себя как мужчина, так как это привычно, это создает меньше проблем при общении с новыми людьми. К тому же русский язык не приспособлен к агендерным местоимениям — приходится работать с тем, что есть. Надеюсь, что рано или поздно в язык войдут уместные и органичные агендерные местоимения, но это точно будет нескоро. Можно гнуть свою линию, но это звучит нелепо, а люди вряд ли будут воспринимать тебя всерьез.
Резкого осознания агендерности у меня не было. Еще в детстве я недоумевал, почему существует столько запретов для девочек и для мальчиков, когда можно обходиться и без них. Лет с 15–16 я начал использовать стереотипно-девочковые вещи, вроде розового телефона с узором или скейтерских штанов младшей сестры. С недавних пор пришло полноценное осознание, что деление на гендеры не очень и нужно, поэтому я совсем закрыл глаза на него и начал делать что хочу.
Младшая сестра надо мной смеется, но иногда поддерживает мои начинания. Старшая сестра и мать не обсуждают мои убеждения в открытую, но им явно они не нравятся. С остальными родственниками не приходилось касаться этих тем, но и не хочется. Друзья относятся с пониманием и поддержкой, за что я им благодарен.
Агендерное общество, я надеюсь, будет существовать, но сейчас это так же призрачно, как и победа коммунизма. Добровольно-принудительное деление на гендеры в принципе ничего хорошего не дает. Сейчас эта проблема наконец поднимается в обсуждениях, и я очень этому рад. Стереотипы об агендерности пока мало встречаются, так как само понятие сих пор мало распространено. Обычно люди просто недоумевают. Может, такое положение вещей и хорошо, иначе бы чаще встречался троллинг и токсичное отношение к агендерам. Нужно еще много-много сил и времени, чтобы люди хоть немного научились понимать друг друга.
Адриан Унгард, 23 года
Выбирает местоимение «он» или «она»
Я коренной художник в широком смысле слова, был рожден в искусство своими родителями, актрисой и драматургом. С малых лет увлекался рисованием и музыкой, делал комиксы про Человека-паука и с серьезным лицом напевал Гарика Сукачева. В бунтарский период отрочества я полюбил кинематограф и видеоигры, и это сподвигло меня на создание чего-то своего. Сейчас я пишу сценарий для видеоигры, подрабатываю фрилансом и готовлюсь переезжать на учебу в Прагу. Я пишу стихи, песни, сценарии, рассказы и статьи, периодически снимаюсь в короткометражках и участвую в творческих коллаборациях. Моя мечта — единая планетарная цивилизация без дискриминаций и войн, движимая познанием, наукой и искусством. В этих рамках живут люди, которые выбирают любознательность и чувство бережливости, ответственности к себе, своим однопланетянам и Земле.
Мне всегда казались нелогичными и неестественными бинарные ограничения. Большинство моих друзей и близких людей относятся к моему мироощущению нейтрально, кого-то это вообще мало интересует, другие находят повод пошутить на этот счет. Не все хотят вникать во что-то новое. Как правило, у людей так много своих забот в жизни, что подобная информация им кажется лишней. Я участвую в этом проекте, потому что чувствую, что агендерные люди не имеют достаточной репрезентации в обществе, и хочу это исправить. Другая причина — малоосведомленные люди, которые часто не понимают, в чем разница между геем или трансгендерным человеком, между бисексуалом и пансексуалом, а уж тем более что за зверь такой — этот ваш агендер. Эти понятия превращаются в одну непонятную кашу терминов и концепций, кажущихся на слух чужеродными: «Так ты мальчик или девочка?» Я ни тот и ни другой. Я человек. Белый цисгендерный мужчина, азиатская трансгендерная женщина и агендерный человек, не признающий ограничения, прежде всего люди. «Человеки» с разными характерами, ценностями и целями в жизни. Все, что нас отличает, по сути, биологическое и социальное разнообразие.
Как правило, люди путают сексуальность, гендерную идентичность и «биологический пол». На самом деле все эти вещи живут отдельно друг от друга: биологический, или, как сейчас корректней говорить, «акушерский пол», — это тот пол, который установили при рождении. Тычинка или пестик, все просто же, да? Не совсем. Даже с этой точки зрения современные ученые признают как минимум три таких пола: мужской, женский и интерсекс. Интерсекс-людей не так мало, как многие могут полагать. Только по данным ООН, их от 0,5 до 1,7%. Плюс, идеального «мужского» или «женского» пола в природе практически не существует — большинство из нас находятся в спектре между этими величинами. Эндокринная система, сложение тела, гениталии, хромосомы и другие переменные говорят о том, что бинарная система несостоятельна.
Я думаю, что время, в котором все люди были бы агендерны, может наступить. Мы доживем до более цивилизованного общества, которое перестанет ассоциировать мышление со случайным набором гениталий, данных нам от рождения. Это будут люди, которые не привязывают одежду или нормы поведения к «классу», в котором они родились, — будь это сегрегация женщин и мужчин или богатых и бедных, и все развилистые термины станут атавистичными.
Несмотря на все трудности и преграды, которые сейчас стоят перед человечеством, общим трендом является постепенная гармонизация. Но на данном этапе осознанность в выборе — чуть ли не центральное понятие в современной цивилизации, находящее отклик во всех областях жизни, актуальное и болезненное одновременно. Более того, наше дальнейшее выживание на этой планете зависит от осознанности наших решений, осознания последствий наших действий. И, возвращаясь к осознанной самоидентификации, именно через саморефлексию, через попытки разобраться в себе и в окружающем мире, мы обретаем систему координат, а с нею — голос. И голос каждого имеет право на то, чтобы быть услышанным.