Читать книгу современного автора Дмитрий Ра Гильдия Злодеев. Том 2 онлайн бесплатно без регистрации на нашем сайте drestime.ru в формате FB2, TXT, PDF, EPUB.

Гильдия Злодеев #2
Я – коллекционер. И собираю отнюдь не марки…

Но я потерял всё! Коллекцию, тело, свой мир!

Очнулся в каком-то Анклаве. У меня есть жаба, я бастард, вычеркнутый из Родовой Книги, а бандиты передумали обменивать меня на мешок с картошкой после знакомства с Кисой.

Череп радостно восклицает:

– Поздравляю, мастер! Я же говорил, что у вас черная душа! Кстати, с вас десять жизней! И обязательно посмотрите в зеркало.

Дмитрий Ра

Гильдия Злодеев. Том 2

Глава 1

Костя резко затихает, говорит спокойным голосом:

– Рано или поздно все, у кого хватает мозгов, доходят до этого, мастер. Анклав не прощает глупцов. Когда мы заключили контракт, я рассказал вам все правила. Если бы вы слушали внимательно, то поняли бы намного быстрее, что такое – Великий Анклав.

Торн встает. Его лицо становится непроницаемым:

– Вы собираетесь приносить жертвы этой древней твари, Римус? – кивает на череп. – Людей?

Киса замирает и даже не дышит. Смотрит то на меня, то на Торна.

Подхожу ближе к гвардейцу:

– Верно, мой дорогой друг. Я буду расплачиваться за анклав чужими жизнями. Считай, что это, – обвожу руками пещеру, – моя Гильдия Злодеев. Я вижу в анклаве огромнейший потенциал. И собираюсь им воспользоваться по полной. Ты со мной?

Ни одного мускула не дрогнуло на лице Торна:

– Хотите узнать, с вами ли я? Хм… Мне и правда есть что сказать по этому поводу, Римус. Возможно, вам мои слова не понравятся.

– Торн, давай без этого. Говори.

– Хм… хорошо. Я еще ни разу не подвёл вас за эти дни. Я знаю ваши тайны. Перстень. Потеря памяти. Анклав. Вы мне доверяете, но сейчас спрашиваете, есть ли у меня проблемы с еще одной вашей тайной – жертвоприношения тёмному магу. Спрашиваете, буду ли я и дальше с вами…

– К чему ты клонишь?

– К тому, что сначала выпустите меня отсюда, а потом спросите ещё раз, буду ли я и дальше служить человеку, который приносит в жертву людей.

Череп хрюкает:

– Справедливо, добрый рыцарь. Мастер, он дело говорит. Вы очень комфортно устроились. Требуете ответа от заключенного. Рыцарь прекрасно понимает, что если он пошлет вас, то вы запрёте его здесь вместе с Кисой. А может, и убьете.

Воу, Ден, ты посмотри, что творится. А ведь они правы. Легко требовать верность от человека, у которого на это только два ответа. Либо сдохнуть, либо упасть в ноги. Даже если он скажет «да, мне пофиг на жертвы, я ваш гвардеец», то искренности в этих словах не будет. Потому что он мой заложник.

Прошло всего три дня, но за это время Торн много раз доказал мне свою верность. Мало того, никому не рассказав про перстень и Анклав, он сам стал соучастником преступления. В ведь у него… семья, которой надо помогать. И он не знает, смогу ли я оплатить ему жалование, и сам за себя отдает последние гроши за комнату в Стреломёте.

Тишина.

Торн с Костей меня подловили. И подловили по делу. На том, от чего зависит вся моя жизнь. Придется надеть кольцо. Торн оставил доспехи и оружие снаружи. Это даст мне время, если всё пойдет плохо. Может, смогу отбиться…

Торн не сводит с меня взгляда, уголок его губ приподнимается:

– Если вы согласны, Римус, то я попрошу и перстень тут оставить.

Костя заливается смехом, но ничего не говорит.

Я же вздыхаю, развожу руками:

– Ты прямо мысли мои читаешь.

– Я капитан гвардии.

– Точно… Ладно, погнали, – кидаю перстень Ионе.

Пока не передумал, быстро приказываю анклаву вернуть нас с Торном в номер Стреломёта.

Тьма…

…

Свет…

Торн сразу же садится на кровать, показательно отодвигает свой меч подальше:

– Хм… Я благодарен вам за доверие, Римус. Теперь я отвечу. Жертвоприношения – это чистое зло. Это уничтожит ваш разум и душу. Нет ни одной причины, ради чего стоит так низко опускаться. Я вижу, что вы изменились, и что это не простая потеря памяти. Но я встречался с тёмными колдунам, и считаю, что вы отличаетесь от них. Вы всё ещё человек. Поэтому прошу вас не пересекать черту.

Что ж, этого следовало ожидать. Торн весьма разумен. А вот его взгляды на жизнь – нет. Опять лишь чёрное и белое, злое и доброе.

Скрещиваю руки на груди:

– Не пересекать черту, говоришь… Скольких ты убил, Торн?

– Многих. Понимаю, к чему вы клоните. Но я воин, выполняющий долг перед Домом Гелленов.

– А, вот как… Интересно. А если эйр прикажет тебе принести в жертву человека, ты откажешься?

– Да.

– А вырезать женщин и детей во вражеской деревне?

Торн смотрит на меня ледяным взглядом, молчит. Развожу руками:

– Как я и думал… Что, есть у тебя похожий опыт, да? Значит, вырезать сотню невинных – это выполнять долг перед своей страной и остаться хорошим. А принести Косте в жертву какого-нибудь ублюдка – плохо и чистое зло?

Подхожу ближе к Торну. Даже сидя, он ненамного ниже меня, поэтому смотреть на него сверху вниз непросто:

– Либо ты отказываешь от своей наивности, друг мой, либо уходишь. Мне не нужен такой помощник. Потому что я не убиваю женщин и детей по приказу, но приношу в жертву ублюдков и негодяев. По моему мнению, я как раз хороший, а вот ты – плохой.

Торн не сводит с меня глаз. Пронизывает ими насквозь:

– Кто-то должен пачкать руки, Римус. Ради жизни одних нужна смерть других. Так работает природа. Если я не выполню жестокий приказ, это сделают другие. А вот жертвоприношения – против человеческой природы. Они противоестественны и необязательны.

Старпер с промытыми мозгами. Чем старше люди, тем сложнее изменить их мышление. Они будут нести полную чушь, лишь бы оправдать свою деградацию и тупость.

– Да неужели? Мне вот очень даже обязательно. Не хочу с Костей расплачиваться своей жизнью. Я умён, талантлив, и часто делаю жизни людей комфортнее. А ублюдок-маг, грабящий и убивающий – паразит. Его смерть поможет моему делу и спасет жизни других. Как не посмотри, такое жертвоприношение всем на пользу. А ты убиваешь, и даже не знаешь, почему. Просто такой приказ. Ты, друг мой, обычное оружие в чужих руках. Пока ты этого не поймёшь, советы кого и как мне убивать от тебя не нужны. Тебя либо это устраивает, либо уходи в наёмники. Мы закончили философствовать, друг мой. Выбирай.

Торн долго смотрит мне в глаза. Но вот опускает голову, вздыхает:

– Жду ваших приказаний, Римус. Я правильно понимаю, что вы хотите захватить магов в лагере Стилета?

Вот и отлично. На моей памяти очень немногих людей такого возраста можно в чем-то переубедить. Не просто так отец его уважал и… зачем-то отдал мне.

– Я хочу знать, почему эйр Галлен отдал мне именно тебя, Торн. Он со мной во что-то играет?

– Я говорил вам, что не обсуждаю дела своих господ. Неважно, бывшие они, или настоящие.

Ах, да, точно. Жаль.

– Ты докладываешь ему обо мне?

Торн искоса смотрит на меня:

– Вам следовало думать об этом до того, как рассказали мне о перстне и анклаве, Римус.

Хмыкаю:

– И то правда. Хорошо, извини, если оскорбил тебя недоверием. Меня просто удивляет, что он отдал сынку-недотепе опытного и дорогостоящего ветерана.

А уж как бизнесмен я этого точно не понимаю. Какие-то бессмысленные растраты.

– Не извиняйтесь, Римус. Вы задаете правильные вопросы.

– Верно. Что ж, возвращаемся в анклав.

Торн кивает.

Свет…

…

Тьма…

– О! Вы вернулись! – оживает череп. – Мне очень понравился ваш разговор.

Торн хмурится:

– Ты слышал нас?

– Конечно, добрый рыцарь. Мастер хорошо промыл тебе мозги. Знаешь, это так прекрасно, когда такие правильные существа, как ты, приносят мне жертвы.

– Что? – взбаламучивается Иона. – Дядька, ты согласился на это? Серьезно? Я думала, ты умнее, и оторвёшь Римусу башку. Ты что, не видишь, в кого он превращается?

– Хм…

Закатываю глаза. Еще одна. Хотя её мне убеждать не надо, поэтому я только отмахиваюсь:

– Теперь я знаю, что мне ожидать, если отпущу тебя.

Череп подхватывает:

– У-у-у, девка, похоже, ты тут надолго.

Так, ладно. Пока Иона пререкается с Костей, я, пожалуй, начну. Подхожу к столу, переливаю в глиняный стакан четверть настойки «Изнеможения», развожу отваром полыни.

– Вы уверены, Римус? – очень серьезно спрашивает Торн. – Тренировки очень суровые, и если вы с ними не справитесь, то можете умереть.

Какое-то время молчу:

– Поэтому ты здесь, Торн.

А еще у меня есть анклав и кольцо. Артефакт уберёт усталость, но повысит предельную нагрузку на тело. А тройной метаболизм из-за расплаты с Костей за троих должен помочь это пережить. Надеюсь, что должен… Как бы не получилось хуже…

Но, в теории, риски минимальны. Если настойка «Изнеможения» отравляет организм, то негативный эффект должен уменьшиться в три раза. Та же печень – первый защитник против токсинов, будет восстанавливаться в три раза быстрее. В отличие от инородного яда, органы – часть моего организма.

Беру кружку, разглядываю мутную жидкость. Еще, блин, и полынь. Почему полынь? Нельзя было выбрать менее вредную и горькую фигню?

Спрашиваю у Торна:

– Может, ещё уменьшить концентрацию?

– Очень важно придерживаться дозировок. Алхимик четко это сказал. С вашим весом… это самый приемлемый вариант.

– Ты поэтому такой сильный? Из-за этих настоек?

Кивок:

– Люди слабы, Римус. Одна из самых слабых рас Варгона. Чтобы выжить, нам пришлось что-то предпринять, или мы бы стали вторыми гоблинами.

– Только люди пользуются настойками?

– Нет. Многие. Но изобрели их мы.

– А как же магия? Зачем нужно быть физически сильным, если можно бросить огненный шар?

– У людей мало магов, и они редко рождаются, Римус. Намного реже, чем в Коалиции Высших Рас. Я уже не говорю про Союз Смертных Духов, где все обитатели – големы, неуязвимые к магии. Даже среди гоблинов шаманы рождаются чаще, чем у нас – маги.

Коалиции Высших Рас. Союз Смертных Духов. Надо уже почитать ту книгу по историю Варгона. Не всё же мне допытывать Торна.

– И что, вот ты сможешь справиться с магом? Например, с элементалистом четвёртой ступени.

– С должными артефактами, снаряжением и оружием – да. Ступени боевой магии и воинского искусства примерно равны.

Вспоминаю, что было написано в книге про магию:

– Но магам ведь не нужно магическое снаряжение. Они и так сильны.

– Почему же… Они тоже не против воспользоваться каким-нибудь артефактом на физическую защиту. Вот только артефакты для них менее эффективны, чем для таких, как я.

Что-то такое припоминаю… Примерно по этой причине существует артефакторная несовместимость. Эфир одного мага конфликтует с эфиром другого. Если уж носить на себе несколько артефактов, то изготовленные одним мастером-артефактором. Также это работает и с магами – они сами по себе живые артефакты и эфир в их сосудах конфликтует с зачарованными предметами, поэтому эффект от них снижается.

Для меня, как бизнесмена, это очень плохая новость из-за того, что покупатели артефактов работают только с одним артефактором и не будут докупаться у других из-за этой несовместимости. Новые артефакторы редко взлетают и зарабатывают хорошие деньги. Эта ниша очень конкурентная и контролируется целыми картелями.

– Понятно… Значит, ты создан для борьбы с магами.

– Хм… не думаю, что так говорить правильно. Я просто сильный. А сильных можно использовать не только для сражения с магами.

Череп фыркает, но не вмешивается. Наверное, его забавляет то, что Торн считает себя сильным. Иона сидит на лавке, ковыряется ногтем в зубах:

– И какой ты ступени, дядька?

– Четвертой.

– Жестко… А я только второй. Не выдержала испытания травами для третьей ступени.

– Испытания травами?

– Ага. Настойки из трав же всяких. А ты их глотаешь с риском сдохнуть. Чем не испытание?

Торн сухо спрашивает:

– Девочка, где вы взяли настойки? Достать их очень непросто.

– А хрен его знает, – пожимает плечами. – Стилет и не такое может достать. У него полно связей в столице. Слушай, дядька, как ты пережил четвертую ступень, а?

– Пережил и всё.

Иона прыскает:

– Ну-ну. Вас таких сколько во всем Мерносе? Сотня? Две? О, а ты когда-нибудь встречался с пятой ступенью?

– Несколько раз.

Иона не на шутку возбуждается:

– Правда?! Такие бывают?!

– Да. Один раз я встречал и шестую ступень.

– Да ла-а-а-адно? Гонишь же?! Кто смог пережить испытание травами на шестую ступень?

– Хм… кто-то смог…

– И кто это?

– Личный гвардеец принца Легдана. Он сейчас в родовом замке Галленов.

Что? У крысюка личный гвардеец сильнее, чем мой? Что за безобразие.

Спрашиваю:

– Это не тот, который мне чуть ребра не сломал?

– Нет. Если бы это был он, то вы бы не выжили. Нам повезло, что он тогда куда-то отлучился. Даже я не смог бы ему долго противостоять.

Не хотел бы я столкнуться с таким монстром.

Взбалтываю жидкость в кружке:

– По сути, я сейчас прохожу испытание травами на первую ступень?

– Верно. Первый раз – всегда самый сложный. Но у вас есть преимущества… – осматривает пещеру. – Если выживете, то тело привыкает, и настойки первой ступени уже не будут так опасны.

– И… сколько людей такие испытания не переживают?

– При испытании на первую ступень умирает каждый десятый. Каждый пятый проваливает его и потом долго восстанавливается. На вторую и последующие ступени риски выше. Но, чем тренированнее тело, тем выше шанс пройти испытание.

– Ага, а у меня оно не очень тренированное…

– Верно. Поэтому я вас и предупреждаю.

– Каковы мои шансы?

– Сложно сказать… Вы не первый додумались пользоваться артефактами во время испытаний травами. Это, конечно, поможет, но… я бы сказал, что шанс умереть у вас один к семи. А то, что вам станет хуже, а не лучше – пятьдесят на пятьдесят.

О! У них тут тоже есть процентные соотношения? Воистину, математика везде одинаковая.

Торн хмыкает:

– Но все же вы в анклаве… Ваше тело сейчас… непростое. Думаю, что шансы на успех высоки.

– Понятно. А что потом? Я должен каждый день употреблять эти зелья?

– Но вы же не хотите повышать свою ступень, верно? Просто сбросить вес. Четырех доз вам может хватить.

– А если я хочу не только похудеть, но и повысить ступень?

– Без настоек поддерживать ступени невозможно. Чем выше ступень, тем больше и чаще нужно их употреблять. Я выделю вам четыре флакона из своих запасов. На две недели должно хватить.

– А потом, когда они кончатся?

– Ослабнете. Через месяц без настоек снижается ступень. Восстановить утерянные силы будет уже сложнее… А снова потолстеть – легче.

До меня доходит:

– Так, стоп, а как же ты? У тебя настойки есть?

– Немного…

– На сколько?

– Я попробую убавить концентрацию, как это делаете вы. Может, тоже растяну на две недели. Но потом начну слабеть.

Дрянь. Еще одна статья расходов. И хрен знает, где взять эти настойки.

– Почему мой отец их тебе не выдал? Дорогущее снаряжение, значит, подарил, а настойки – нет?

Торн пожимает плечами:

– Ну почему же. Мне он их тоже выдал… Дело в сроке годности. Он недолгий.

– А если ты потом вернешься в замок и попросишь ещё?

Торн какое-то время молчит:

– Не уверен, что это хорошая идея, Римус. Я думаю, ваш отец не хочет привлекать внимания к тому, что я ушел с бастардом, но все ещё содержусь за счет казны. Хм…

Он прав. Я тоже об этом думал. Отец специально отдал мне Торна со всем обмундированием. Даже настойками обеспечил по максимуму их срока годности. Но он не тратится на нас, потому что такая статья расходов заметна. Видимо, Торн сразу понял, что значит «неофициальный гвардеец». А я только сейчас.

Отец вычеркнул меня из родовой книги, фактически выгнал из дома, но все же разрешил ночевать в казарме, где полно воинов. А еще выдал личную и очень мощную охрану, но не хочет платить ему жалование из казны… Что происходит? Отец что, пытается меня от чего-то оградить? Или защитить?

Ладно…

Залпом выпиваю горькую настойку.

До чего я докатился. Заливаюсь тем, что называется «Изнеможение»…

Торн резко встает, напрягается:

– Римус, надевайте кольцо и повторяйте за мной. И ни в коем случае не останавливайтесь, даже если ваши ноги начнут ломаться, а руки перестанут слушаться. Иначе умрёте…

Глава 2

Я всегда считал себя ЗОЖником. Правильное питание, спорт, приседания по утрам… Жимы, тяги, растяжка, планки, тяги-перетяги, враскоряку-недокоряку, гантели, гири и скакалки…

Короче, всё это полное фуфло. Одни названия, и ничего больше. Разминка для секс-меньшинств. Нет, серьёзно. Поставить нашего богатыря средневековья против бодибилдера современности, и он отдерёт крапивой сосунка эдакого и отправит его грядки полоть и коров доить.

То, что со мной делает Торн, это фонтаны крови и слез для любого качка с синдромом широких крыльев.

Меня ничто не спасает. Ни артефакт, ни настойки, ни особенности организма. Несколько раз я стоя терял сознание, но когда приходил в себя – не лежал на полу. Нет, я и без сознания продолжал тренировки, но только уже с поддержкой Торна. А когда он видел, что я снова в сознании, переставал меня подстраховывать:

– Выше, Римус. Сильнее. Шире. Быстрее! Быстрее, Римус!

Я не просто потею – нет. Мое тело, мать твою, дымится. Температура организма не меньше сорока градусов – я чувствую это. Пот становится солёным туманом и кипит на коже.

На Земле моё сердце давно бы не выдержало. Но здесь…

Иона с интересом наблюдает за процессом:

– Ого, а меня Стилет по-другому гонял…

Торн не сводит с моих адских мучений взгляда, отвечает:

– Тренировки зависят от многого. Ты женщина без лишнего веса. У тебя не было перстня с камнем Первозданного.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я – капитан Гвардии Дома Галленов.

– А, ясно. Почему он так устает с кольцом? В прошлый раз, когда мы с ним занимались, он не выглядел таким убитыми.

Череп ухахатывается:

– А оно так работает, девка. Оно не убирает усталость, а сильно её уменьшает.

Торн будто чувствует, что моя жизнь в опасности, дает команду остановиться. Я хочу упасть и сдохнуть, но он запрещает, придерживая меня за локоть:

– Тридцать секунд, Римус. Стойте на ногах и продолжим. Если сядете-умрёте. Не дышите так. Чем больше воздуха получает сердце, тем тяжелее ему работать. Медленно и глубоко…

– В… воды, – хрипит глотка.

Торн дает мне кружку. Выпиваю все, что есть. А есть там немного. Пара столовых ложек… Почти с ненавистью смотрю на Торна. Он качает головой:

– Больше нельзя.

Как нельзя? Почему нельзя?!

Торн берет меня за руку, смотрит на кольцо. Не знаю, что он там видит, но он хмурится, повышает голос:

– Вперед, Римус!

И началось… Точнее, не закончилось…

– Нет, не так! Берегите колени! Нельзя напрягать суставы! Стойте ровно!

Это как в аду. Уверен, что через час там ты будешь уверен, что прошли сутки. Так и сейчас. Время остановилось. Я не помню, когда отдыхал, не помню, что делал. Помню только, что Торн постоянно мне страховал, поддерживал, но никогда не позволял отдохнуть больше, чем на тридцать секунд. Мизинец горел от жара кольца, но это ерунда… ерунда…

Разве человек способен на такое?..

Разве толстяк на такое способен?..

Мне кажется, что Торн понимает в том, что со мной происходит, намного больше, чем я сам. Он учитывает всё и играет с моим телом, как с пластилином. Одна малейшая ошибка, и я не выдержу… Я уже знаю, что не могу сказать «Всё, хватит!». Потому уверен, если хоть чуток засомневаюсь в указаниях Торна, то сдохну…

Я помню, как спала Иона. Потом проснулась и доела остатки рыбы с человеческими глазами.

Она наблюдала за мной, но потом ей это наскучило…

Помню, как Костя рассказывал ей истории… Что-то про эльфов и тролля.

Она смеялась…

Помню уставшие глаза Торна – он уже долго не спал, и его изнеможение больше моральное. Ведь он знает, что если упустит хоть что-то в моих беспощадных тренировках, то я умру.

Я помню, как смеялся Костя.

Я помню странный хруст в руке, но Торн запретил обращать на это внимание.

И я не обращал…

Отключил голову, погрузил её в бредовый туман и просто делал, как робот, что от меня требуется. Я давно перестал чувствовать слабость и боли в мышцах. Но это уже давно не третье дыхание. Возможно, десятое… Или двадцатое.

Боль – удовольствие!

Страдание – печеньки!

Жир – долой!

Потом тренировки стали чуть легче… Торн снижал нагрузки. Постепенно, медленно.

А когда он сказал «достаточно, Римус» я наконец-то закрыл глаза.

И не упал.

Я вырубился стоя.

Это какой-то бред… С этим миром… точно… что-то… не так…

* * *

Проснувшись, я не открывал глаза по привычке. Не знаю, почему я так делаю. Делаю и всё. Наверное, после некоторых приключений с похищениями на Земле я выработал инстинкт притворяться спящим.

Голос черепа сух:

– Ты не так прост, добрый рыцарь. Ты учёл всё. Ускоренное старение, артефакт, особенности тела Мастера, и даже нагрузил его в идеальном соотношения веса к концентрации настойки Изнеможения. Откуда такие познания, а?

– Я – капитан гвардии Дома Галленов, и должен знать, как сделать своих людей сильнее.

– А мне кажется, ты скромничаешь. Ну же, не ломайся, расскажи свою историю.

– Мне нечего тебе сказать, колдун.

– Как жаль… Девка, ну ты довольна?

– В смысле?!

– Ну, посмотри на мастера. Он, конечно, ещё толстяк, но уже далеко не перекормленный Тролль.

– Пошел ты.

Слышу Торна:

– Отсюда же есть выхода, маг? Анклав проветривается… Или это магия? Кто её поддерживает? Артефакты или ты?

– Выход есть, верно же, девка?

Иона отвечает слишком уж взволнованно:

– Что? А я-то тут при чем?

– Ну как, ты же с кольцом залезла довольно высоко.

Понятно. Он про случай, когда Иона разбила мне об голову банку с гомункулусом. Она тогда висела на сталактитах.

Открываю глаза, спрашиваю:

– Иона, что там наверху?

Девушка вздрагивает:

– О, проснулся! Да ничего там нет!

Пауза…

– Ну ладно, есть там одно отверстие… Но к нему не подобраться.

– Почему?

– Да потому что это какая-то башня под землей, – кивает вверх. – эти каменные сосульки не потолок. По центру есть отверстие, я туда залезла, но попала в такую же пещеру. Только там все стены гладкие и никаких сосулек не свисает.

На удивление, тело слушается. Усталости почти не чувствую. Сажусь. Осматриваю свои руки, задираю рубаху, щупаю бока. Хрена себе. Сколько я сбросил? Килограмм тридцать? Где висяки? Где справедливая реакция организма в виде мучительной смерти от недостатка… чего-нибудь.

Перевожу взгляд на Торна:

– Это… нормально?

Пожимает плечами:

– Вы же этого и хотели, Римус. Но не радуйтесь раньше времени. Большинство силовых тренировок сошли на нет из-за перстня. Мы работали над уменьшением веса, а не силой.

Вроде понятно. Надев какой-нибудь экзоскелет, сильнее не станешь от того, что жмешь в нем двести килограмм. Но все же организм трепыхается. Короче, не знаю, как это работает.

Так… мне нужна одежда. Свисает мешком.

– Сколько прошло времени?

– Тридцать семь часов, Римус. Скоро рассвет.

Тридцать семь? Охренеть? Я думал месяц-два. По ощущениям.

Встаю. Точнее, подпрыгиваю. Я легкий, как пушинка!

– Осторожнее, Римус. Я первый раз провожу такие тренировки. Вам придется каждый день поддерживать результат и усердно заниматься собой. Настойки у меня на какое-то время хватит. Иначе… неизвестно, что с вами произойдёт. Может, умрёте.

Прекрасно! Отличная мотивация стать сильнее! Меня это устраивает! В моем стиле. Только вперед и не смотреть по сторонам. Никогда еще фраза «движение – жизнь» не казалась мне такой буквальной.

А раз так, то…

Киваю.

Анклав заглатывает нас в свои недра и выплёвывает в Стреломёте – в моей комнате.

Торн трясет головой:

– Неожиданно…

– Извини, не хотел слушать историку Ионы о том, как она хочет с нами. Слушай, я чувствую себя прекрасно… А вот ты? Спал хоть? Я же тебе говорил, что у нас утром дела.

Торн пожимает плечами, начинает напяливать на себя доспехи, оставленные на кровати. Щелк-щелк и готово. Удобно. Слышал, что в средневековье рыцарей три холопа в металл одевали.

– Обо мне не переживайте, Римус. Я пять дней могу не спать.

Какое-то время трачу на то, чтобы одежда не висела мешком. Получается не очень, но, по крайней мере, не испытываю дискомфорт. Да уж, я и правда безбашенный. В таком виде переться на болота…

Что поделать. Все, что надо, при мне. Фиал, нож, Торн. А там – как повезет.

Спускаемся вниз. Слышу, что Лия уже проснулась, гремит посудой. Говорю Торну подождать, сам захожу на кухню:

– Лия, как дедушка?

Девушка роняет поварешку от неожиданности, разворачивается. На лице высшая степень изумления:

– Г… господин? Р… Римус? Это вы?

Развожу руками:

– Не похож?

Лия не сводит с меня взгляда. Руки, ноги, торс – просто пожирает меня глазами.

– Но как?

– Магия, – пожимаю плечами.

– Но… но… только вчера… вы были другим…

– Ага. Ну так что, похож я на Римуса Галлена?

Лия моргает:

– Я вас с трудом узнала вблизи, Римус.

– Неплохо. Кстати, можешь сделать что-то с этой одеждой? Пожалуйста. Висит, неудобно.

– Д… да, конечно. Подошью. Дайте мне немного времени.

Хорошая девочка.

– А волосы покрасишь? В чёрный.

– Тут… сложнее. Нужны головастики, вороньи яйца…

О, я слышал о таком. В древнем Египте модницы также красились. Надо же…

* * *

Лия быстро подшила мне рубаху и штаны. Все еще висит, конечно, но уже не так мешает. В дорогу она дала нам несколько ломтей хлеба, вяленого мяса и два бурдюка воды.

Ну я и нахлебник…

Минут через сорок мы с Торном уже покидаем Гнездо. Погода сегодня отвратительная. Пасмурно и дождь. Но на удивление тепло, и плащ спасает. Не знаю, из чего он сделан, но воду он не пропускает. Мы старались идти дворами, чтобы ни с кем не столкнуться. Не хочу, чтобы люди видели мои изменения.

Через лес пробираемся осторожно, стараемся держать охотничьих троп. Торн идет впереди, так как лучше понял маршрут до лагеря Стилета.

Я помню, как тяжело мне было пробираться через эти терновники, как я устал и запыхался. Это было всего три дня назад. Сейчас же я… просто порхаю. После ада в Анклаве такое – просто пшик.

Эх, я всё больше и больше погрязаю в долгах. Лия кормит и дает крышу над головой. Торн платит за себя и отдает настойки, которые ему самому нужны.

Мы идем молча. Торн сразу сказал, что в лесу тишина – лучшая защита от неприятностей.

Через три часа дороги по бурелому он поднимет кулак:

– Стойте, Римус…

– Что такое? – отвечаю так же шепотом.

Торн молча кивает в сторону. Всматриваюсь. Поначалу ничего не вижу. Кустарник да поваленное дерево. А потом…

… вижу.

Тело человека. Гнилое, поломанное и шевелящееся. Вижу струпья и вспоротое пузо. Тварь гнилая настолько, что не понять, женщина это или мужчина.

Зомби.

До последнего надеялся, что утропии – это не зомби.

– Низший утропий, – тихо констатирует Торн.

Еще раз вглядываюсь в ходячий кусок гнили. Т-а-а-ак, а что он так напрягся-то? Он же булькает и кряхтит только. Еле вон с комом грязи справляется, даже встать не сможет. Фильмография говорит, что таких «пум» по голове, и вопрос исчерпан.

Дэн, ну харе… Сколько раз тебе говорить, что кино и реальность – разные вещи.

Осторожно спрашиваю:

– Что будем делать? Убьем?

– Нет. Обойдем вон там…

Показывает в сторону буреломов и очень неудобной местности с поваленными деревьями.

– Хм, а есть смысл терять на это время?

– Есть. В следующий раз принесу вам книгу об утропиях, Римус. Иначе долго не проживёте.

Согласно киваю:

– Хорошо, давай обойдем. Но вкратце расскажи, почему я должен его бояться.

Пока пробираемся через заросли, Торн объясняет:

– Хм… тяжело привыкнуть, что вы так мало знаете, Римус.

– Ну уж извини.

– Не извиняйтесь. Это моя вина, что не объяснил вам заранее. В Варгоне многие живые существа не умирают до конца, Римус. Люди среди них. После смерти мы сжигаем труп, иначе через сутки он оживет. Утропии практически не разлагаются. Вон тому, – кивает за спину, – лет десять, а может, и двадцать.

Какая… прекрасная новость. Так вот почему я не нашел в Гнезде кладбище.

– Всегда так было?

Кивок:

– Со времен первой эпохи. В какой-то момент мы просто перестали до конца умирать. Может, кто-то в Аббатстве и знает, почему, но я – нет.

Еще одна тайна.

– Эти утропии заразны?

Намекаю на то, что знаю о зомби. Если укусят – станешь одним из них.

– Заразны? В каком смысле? Не слышал о таком…

Отвратная мысль приходит в голову. Останавливаюсь:

– Лия с Клоушем. А если он умрет?

– У неё будут сутки, чтобы предупредить об этом стражей. Не переживайте. Люди привыкли к такому. Можно задать вопрос, Римус?

Он когда-нибудь перестанет меня об этом спрашивать? Вздыхаю:

– Да.

– Что значит «другая личность»?

Напрягаюсь.

– Не знаю, Торн. Просто не знаю…

– Как можно ничего не помнить, но понимать, как делает свою работу Гимз? Как пытать козлами? Знать о ядовитых грибах? Обманывать людей и обворовывать принцев? Я вижу в вас опыт. Но опыт идет из памяти…

Зря я рассчитывал, что вокруг меня одни идиоты. Кошусь на Торна:

– Ты помнишь, как ты сказал первое слово или сделал первый шаг?

– Хм… нет.

– Но сейчас ты идешь и разговариваешь. Наверное, опыт не всегда зависит от памяти.

Торн не отвечает. Проникся? Тогда я спрошу:

– Почему мы не убили утропия?

– Смерть одного привлекает других.

– Каким образом?

– Убийство утопия называется последняя смерть. Происходит выплеск эфира, привлекающий утропиев со всей округи. Если бы мы убили его, то за километр это бы почувствовали другие. А если убить десяток в одном месте, то и выплеск больше. Заметили частокол вокруг деревни? Он нужен не для убийства утропиев, а чтобы задержать их.

– Убить их можно, только раскроив голову?

– Откуда вы знаете?

– Не знаю. Предположил.

Зомби же. Хотя этот «выплеск» – что-то новенькое. С такой фигней в нашем кинематографе герои долго бы не прожили. Зомби, которых нельзя убивать…

Ну теперь понятно, почему их тут так боятся.

– Римус, вы должны знать, что тут когда-то шли войны. Зловонные Болота хорошо сохранили тела убитых. Под нашими ногами их тысячи, а то и больше. Стилет знал, где прятаться.

– Вы с Гримзом согласились, что план может сработать.

Торн не отвечает, и мы продолжаем путь. Передвижению мешает дождь. Под ногами хлюпает, а к телу липнет мокрая одежда. Не представляю, каково Торну в доспехах. Просто монстр какой-то.

Вскоре деревьев становится меньше, а болот больше. Мы узнаем места, описанные Херусом, стараемся проверять каждое подозрительное место, тычем палками в трясину, проверяем глубину. Пока нас не засосало, а значит, Херус не соврал о безопасном маршруте.

Еще через десять минут мы находим лагерь посреди огромного болота. Каким-то чудом бандиты возвели тут настоящий форт на несколько гектаров. Его окружают деревянные стены из толстых стволов. Как все это чудо не погружается в трясину и не гниёт – загадка. Или магия.

Прячемся с Торном за поваленное дерево.

– Открытая местность, вокруг болота, – осматривается он. – Нас заметят ещё на подходах.

– Неужели нельзя было направить сюда одного элементалиста?

– Можно… Но дорого и рискованно. Тут нужны плетения четвертой ступени, не меньше. В гарнизоне таких всего таких трое, и, если потерять хоть одного из них – это серьезно ослабит защищённость замка. Ваш отец не пойдёт на такой риск ради шайки бандитов.

Не меньше часа мы наблюдаем, трижды обходим лагерь, выискивая слабые места. Возвращаемся в укрытие. Торн снимает шлем, потирает лоб:

– Херус не соврал. Из форта только один выход. Со всех сторон непроходимое болото.

Замечаю, как к форту по тропе ковыляет утропий. Сгнивший, ущербный. Еле-еле ногами передвигает.

Торн видит мою недобрую улыбку, хмурится:

– Вы что-то задумали?

– Ага. Слушай, у тебя есть что-нибудь дальнобойное? Магия?

– Нет. Я воин ближнего боя. А с такого расстояния от лука толку не будет. Вы посмотрите, какой дождь моросит. Стрелы и болты не найдут своей цели. По бандитам точно не попасть, да и какой в этом смысл – только потеряем преимущество неожиданности. Давайте придерживаться плана, Римус.

– Так я и придерживаюсь. Смотри.

Торн с легкой грустью возвращает железо на голову, смотрит в указанную сторону.

На стенах появляется бандит, опустошает ведро с каким-то месивом прямо у единственных ворот.

– Хм… подкармливают. Утропии чувствую кровь. Но хуже, чем выплеск.

– Больше они ничего не чувствуют?

– Низшие – нет. А высшие в этих землях не водятся.

– Понял. Геомант точно переживет нашу затею?

– Если он второй ступени, то должен.

Киваю:

– Жди здесь.

– Римус, что вы делаете?..

Ложусь в лужу животом, поворачиваю голову к Торну, улыбаюсь своей богомерзкой улыбкой:

– Как что? Ты думал, будешь за меня всю грязную работу делать? Нет, друг. Ты мой помощник, а не нянька. Тебя я взял на всякий случай.

Ползу через болота по маршруту за утропием, стараюсь изгваздаться в тине и грязи как можно сильнее. Меня не должны заметить. Замираю, когда вижу бандита на стене.

Он смотрит вниз, зевает. Наверное, проверяет, вкусно ли утропию. Скрывается из виду. Вонь гнили бьет в нос, а мошкара лезет в глаза. Не представляю, как можно жить на болотах…

Приближаюсь к форту еще ближе. Уже могу рассмотреть трупные язвы на теле утропия у ворот. Смотри-ка, у него и правда башка пробита. Половины кости черепа нет, различаю зеленоватые мозги. Кушай, гаденыш, кушай и дергайся.

Если бандиты меня заметят, то хватит и одной стрелы, чтобы закончить моё весёлое приключение. Но сегодня дождь союзник мне, а не им. Он заглушает звуки и прячет меня. Повезло. Он уже не просто дождик, а настоящий ливень. Если бы не изменившаяся погода, я бы не додумался до такого…

Достаю из сумки за спиной перстень, надеваю. Следом охотничий нож.

Словно монстр из болот, я медленно встаю, выпрямляюсь. Грязь валится с меня кусками. Перехватываю нож за лезвие.

Я знал, что мое хобби рано или поздно пригодится в этом мире.

Спортивное метание ножей.

Теперь я могу это сделать. Тело лёгкое, послушное, быстрое…

Физической силы хоть отбавляй. Спасибо тебе, принц Крысеныш. Отличный подгон.

ВЖИИИИИИИХХХХ!!!

С такого расстояния ливень мне не мешает. Охотничий клинок находит свою цель в пульсирующих мозгах. Утропий падает и больше не двигается.

Быстро достаю из сумки фиал Дождя. Откупориваю.

Размахиваюсь, перекидываю через ворота флакон.

Глупо орать, но… я не могу удержаться! Адреналин в кипящей крови требует сказать слово!

– Я вернулся, утырки!!! Второго шанса не будет!!!

Ливень превращается в водопад такой силы, что меня впечатывает в грунт под напором воды. Еще немного, и тут будет настоящий ад. Огороженный со всех сторон форт станет ловушкой и могилой. Никакой геомант не удержит его на плаву. Он смог лишь укрепить фундамент деревянных стен. Но всему есть свой предел…

Лес оживает. Вой утропиев слышится со всех сторон. Болото вокруг форта бурлит. Трупы всплывают на выплеск эфира и запах крови.

Несусь со всех ног обратно к Торну.

Когда ваши трупы обглодают утропии, я пошарюсь в ваших карманах…

Когда вода из форта сойдет, я открою все ваши сундуки…

Сдохните, мрази.

Гнездо – моё.

Вой становится громче. И ближе…

Глава 3

Подползаю к Торну, отскабливаю от лица прилипшую глину и жабью икру.

– Хм…

Выплёвываю изо рта комок тины, улыбаюсь:

– Я же говорил, что справлюсь без тебя. Утропии нас тут не сцапают?

– Не думаю. Они обезумели от выплеска эфира и крови. Главное – держаться от них подальше и не провоцировать. Смотрите…

Буквально в пяти метрах от нас проходит утропий. На нас даже не смотрит.

Выглядываем из укрытия.

Ливень такой, что форт вообще не видно. Зато слышны отдаленные крики и какие-то взрывы.

– Хм… а ведь и правда может получиться. Повезло, что сегодня такая дождливая погода. Эффект фиала усилился.

– Это не везение. Мы подстроились под обстоятельства. Если бы не пошел дождь, я бы придумал что-то другое… Так, Торн. Тебе задание. Сделай обход лагеря и высматривай геоманта. Уверен, что он не спасет своих дружков?

– Уверен. Если он второй ступни, то силенок хватит только на себя. Думаю, он воспользуется плетением «грязевой ком» и пройдет по болоту.

Грязевой ком, блин. Киваю:

– Хорошо, вперед.

Торн встает, поправляет доспех. Достает из сумки простой нож, передает мне:

– Не знал, что вы умеете метать их, Римус. Разве это умение можно сравнить с «первым словом или шагом»?

Беру нож, хмурюсь:

– Меня утомили твои подозрения. Говорю в последний раз. Я сам не знаю, кем я стал и почему. Знаю только то, что я не коварный злодей или некромант под прикрытием. Ты уже должен был это понять. Поэтому либо ты принимаешь меня таким, какой я стал, либо уходишь. Я тебя насильно не держу и постоянно оправдывать не собираюсь. Ты меня хорошо понял?

Вижу легкое голубое свечение в щёлках шлема. Проходит несколько томительных секунд.

Торн тихо произносит:

– Еще тогда, в тронном зале, я многое заметил… Хм… Римус Галлен… значит…

Со звоном достает меч, откидывает ножны в сторону:

– Я и правда стал слишком болтлив. Сам себя не узнаю. Прошу простить меня за это. Я многое повидал в жизни, но, когда сталкиваюсь с чем-то настолько неизвестным… Мне тяжело справиться со своими старческим нравом. Я задам вам вопрос и, клянусь честью, он будет последним, касающимся вас и вашего провала в памяти. В зависимости от вашего ответа я или приму решение остаться с вами до конца, или уйду в наёмники.

Вздыхаю, смотрю на тёмное небо. Вода стекает по лицу. Я знаю, что за вопрос он хочет мне задать. В этом мире не так много дураков, как мне хотелось бы.

– Можешь не утруждаться, друг мой. Нет, я не Римус Галлен. Во время ритуала некро…

БАМ!!! Торн с силой бьет себя груди:

– Мне этого достаточно, господин. Разрешите исполнять ваше указание?

Приподнимаю уголок губ:

– Разрешаю.

Торн кивает, скрываясь за пеленой ливня. Единственная его задача: найти геоманта и привести его живым.

Я же говорил, что интуиция на людей редко меня подводит. Хотя я и не думал, что был… настолько прав насчет Торна. Разве он помогает мне не потому, что я именно Римус Галлен?.. Разве отец не назначил его гвардейцем для сына, а не какого-то там… непонятного чела с черной душой?..

Странный Торн. Очень странный.

* * *

Воу-воу! Что творится! Никогда не думал, что окажусь в настоящем эпицентре зомби апокалипсиса вперемешку с мировым потопом.

Я отхожу вглубь леса, потому что вода все ближе подбирается ко мне. Болота превращаются в озера с сотнями копошащихся зомби. Дождь не хочет заканчиваться. Наоборот, он только набирает обороты. Который раз замираю или прячусь, потому что зомби, как призраки, оказываются поблизости. Они лениво перебирают конечностями и не желают сворачивать с пути. Их привлекает выплеск эфира и кровь.

Но часто всё идёт не по плану…

Я чуть ли врезаюсь в одного из утропиев. Он просто вышел из-за дерева, за которым я хотел спрятаться от другого ходячего трупа.

– Здрасьте…

Ничего умнее в голову мне не пришло, кроме как поздороваться с вурдалаком. Хорошо хоть переборол инстинкт воткнуть ему в глаз нож.

Отступаю на шаг… Ещё один…

Утропий покачивается. Он голый – вся одежда давно сгнила. Одно из его глазных яблок болтается на нерве, другого вообще нет. Пялится на меня своей черной дыркой. Глазницей, точнее.

Делаю шаг влево.

Утропий в ответ только поворачивает голову вправо. Влево…

Хм… странно… Он не нападает.

С перстнем я не опасаюсь этого немощного зомби. Мне достаточно одного удара, чтобы превратить его в фарш.

Подхожу еще ближе, протягиваю руку…

Утропий щелкает челюсть, три зуба выпадают.

Не реагирую, касаюсь пальцем его груди. Палец мгновенно утопает в гнилой плоти.

Вытаскиваю, брезгливо вытираю о кору дерева.

Он не нападает…

Утропий теряет ко мне всякий интерес, лениво разворачивается, бредет в сторону форта.

Т-а-а-ак, что за хрень?..

Нахожу уже другой труп, провожу такой же эксперимент. Ещё один, ещё… Аналогично.

Они… меня не видят.

Нахожу группу из троих утропиев. Легким движением переламываю одному колено. Он падает, рычит, булькает, вертит головой во все стороны. Его гнилые коллеги тоже реагируют, останавливаются, машут руками, стучат зубами. Неожиданно один из них срывает с места и носится туда-сюда, как марафонец. Ох ты ж! Не все тут перегнили и еле ногами перебирают. Хотя стоп! Нет… Быстрые зомбари как раз выглядят потасканнее смертью, чем их медленные сородичи. Разве это так работает? У них же все сгнило, как они так двигаются?

Молча рассматриваю десятки зомби, идущих мимо меня. Один нагло быкует – бьет меня плечом. Отвешиваю ему поджопник, он кувыркается, плюхается мордой в грязь, говорит «бульк». Десятки прогнивших идиотов вокруг нервничают, хрустят костями и щелкают челюстями. Трое из них подпрыгивают, и я сразу понимаю, что они тоже из быстрых. Такие – самые опасные.

Какое-то время стою под дождем.

Они… меня не видят…

Растягиваю коронную улыбку, сжимаю нож.

Чёрный эфир, значит. Это из-за него? Ясно-понятно. Точнее, ни хрена не ясно, но что поделать, будем плясать.

Кстати, сейчас еще кое-что проверю.

– Эй, ты, – окликаю ближайшего зомби. – Упал-отжался. Сядь. Присядь. Умри. Не хочешь?

Жаль. Повелителем нежити я не буду.

Возвращаюсь ближе к лагерю. Дальше нельзя, слишком много воды. Больше, чем я планировал. Куча бандитского добра сгинет в болотах, но что поделать. Не переть же мне напролом на форт с головорезами в третий день своей новой жизни. Какой идиот так поступит?

Пытаюсь разглядеть, что происходит.

Сотни утропиев сгрудились у ворот по колено в воде. Так, стоп. Нет, не по колено. Они стоят на куче других утропиев. Вода буквально за час затопила всю округу. Часть стен у форта развалилась, не устояв на «фундаменте», воздвигнутым геомантом. Бревна плавают, к ним цепляются десятки гнилых рук, пытаются забраться. Вижу, как одного из бандитов сдернули с него в воду – он хотел доплыть до суши.

– Помоги, Стилет! Помоги!!!

Оборачиваюсь на звук.

На другом бревне двое. Стилет и неизвестный мужик, вцепившийся в кору. Он орет. Сразу десяток рук тянут его под воду. Бревно шатается, Стилет еле-еле держит равновесие. Ругается, взмахом меча перерубает своему коллеге руки, ногой отпинывает конечности в воду. Зомби радуются угощению, отцепляются от бревна. Стилет загребает мечом, как веслом, в сторону берега.

Срань! Уйдет же! Торн, где ты, чтоб тебя?! По плану бандиты должны были захлебнуться или сдохнуть от утропиев.

Несусь в сторону места, куда должен причалить Стилет. Еще пара минут, и он окажется у «берега».

Думай, Ден… Думай…

Прячусь за деревом, тяжело дышу. Чёрт, организм шалит. Ему не очень хорошо после недавних тренировок.

Мимо проходит один зомби, второй… Они все идут туда, где произошёл выплеск.

Торн, мать твою… Уйдет же…

Стилет причаливает, оглядывается по сторонам. Замечаю за его спиной мешок. Быстрым движением он перерубает ноги очередному зомби, спешит убраться в лес…

Уйдет, гаденыш! С моим добром! С моим мечом!

Проверяю кольцо. Заряда процентов двадцать-тридцать. Хватит.

Выхожу из укрытия:

– Эй, Штиблет!

Главарь бандитов замирает на месте, оборачивается:

– Ты кто, сука, такой?!

Немного пафоса и бессмысленных угроз не повредят в этот пасмурный день среди зомби:

– Смерть твоя! Настало время расплаты за грехи!

Стилет оглядывается:

– Ты один, парень? Твоя работа? Фиалом Дождя нас залил? Неплохо придумал, сучёны…

Стилет затыкается, моргает, всматривается:

– Свинка? Это… ты? Не понял… ты чего… тощий такой?

Узнал наконец. Как же мне нравятся выражения лиц на свои внешние изменения. Они будто призрака видят.

Пожимаю плечами:

– А ты думал в сказку попал? Повторяю. Пришло время расчетов.

Стилет ловко перерубает ноги зомби. Слышу сзади хрип еще одного, но не оборачиваюсь. Вижу по глазам Стилета, что он видит утопия позади меня, скалится:

– Удивил, сученыш… Ох, как удивил. Кому-то придется ответить за такую подставу… Вместо свинки нам подкинули… хер знает кого. Так это ты подвесил Шмыга и пощипал нас?

Киваю:

– А ты думал Киса?

– Что ты сделал с девкой? Где она? Тоже убил?

Что это он за неё так распереживался? Неспроста это.

– Хочешь с ней встретиться? Могу организовать… Встань на колени и моли о пощаде. Тогда я подумаю.

Лицо Стилета греет мне черную душу. Он в полном недоумении от моей наглости. Ещё прекраснее оно становится, когда зомби позади проходит мимо, не обращая на меня никого вниманию.

Стилет отбрасывает мешок с добром, хватается за меч двумя руками:

– Ты кто такой, сука! Чё тут творится?! А?!

Кладу руку на перегнившее плечо зомби, останавливаю его. Он пытается вырваться, но кольцо на моей руке работает. Дергаю его к себе, сжимаю сильнее.

– Ты очень плохо слушаешь, Штиблет. Я смерть твоя…

Взмах! Втыкаю нож в висок зомби. Он падает, не шевелится.

Глаза Стилета вылазят из орбит от охранения:

– Падла!!! Ты что творишь?! Мы оба сдохнем!

Оцениваю расстояния. Метро пять, не меньше…

Поправка на дождь и ветер… Эх, ладно, все равно промажу…

Взмах! Нож свистит в воздухе, вонзается в черепушку самого прогнившего зомби, которому Стилет недавно перерубил ноги. Гнилой урод затихает.

Надо же… Попал… Трачу удачу на всякую ерунду…

Зловеще вскидываю руки:

– Явитесь, воины мои! Жрите, убивайте, потрошите!!!

Дикий вой раздается со всех сторон. Лес шевелится, вода бурлит, являя распухших зомбяков. Там вот о каких утропиях-утопленниках говорили детки.

Первыми из леса показываются быстрые зомби. Десять, а может, двадцать тел. Они замечают Стилета. Ужас на его лице так прекрасен, хе-хе… Эх, хотел я задать ему пару вопросов, но что поделать – возможности поймать его живым нет. Попробуем добросить геоманта, если Торн сможет его схватить.

Глаза Стилета загораются синим цветом, мышцы вздуваются, он рычит:

– Аргх!!! Сопляк! Убью! Мы вместе отправимся в бездну!!!

Взмахивает мечом, перерубая сразу двоих зомби. Ещё раз, ещё. Конечности летят во все стороны. Вой стоит такой, что хочется зажать уши. Вот только… чем больше он убивает зомби, тем агрессивнее становятся другие. Что за…

Шум над головой привлекает мое внимание. Смотрю вверх. Твою ж мать! Некоторые зомби скачут по веткам, как самые настоящие шимпанзе, спрыгивают прямо на Стилета. Он машет мечом так, что я не могу уследить за его движениями. Потроха и конечности летят во все стороны. Вижу, как Старается старается не убивать зомби – только обездвижить. Но получается это плохо. То тут, то там мозги разлетаются во все стороны.

Останавливаюсь. Не… С собой он меня не заберет. Через пару минут ему конец. С каждым убитым зомби остальные становятся сильнее. Перегнившие мускулы нисколько не мешают им двигаться. Замечаю голубое свечение на некоторых трупах. Ощущение, что их телами управляет не перегнившая мускулатура, а что-то другое. Вон, у одного вообще одни кости вместо ноги, но голубая паутина оплела суставы и позволяет двигаться.

Тэк-с… Всё выходит из-под контроля.

Достаю из сумки череп:

– Эй, Штиблет! Жить хочешь?!

Он – кладезь информации. Кого окучивал, с кем дела имел, какие связи. Я могу не начинать все сначала, а взять за основу его дела. Размен хороший. Я потрачу намного больше времени на становление с нуля, чем мне обойдется его туша в анклаве. Ещё и эта история с Кисой. Почему он её воспитал? Зачем Галлены убили всю её семью, но её саму пощадили? Это может быть очень важно.

– Аргх!!!

– Не понял?! Так хочешь или нет?!

Вокруг Стилета уже столько шевелящихся ошметков, что я плохо различаю его самого. Он всё больше и больше ошибается. Ему приходится бороться ещё и с конечностями, цепляющимися за ноги.

– Что ты хочешь, сопляк?!! Золота!!! Забирай!!! А, сукааа!!!

Один из зомби вгрызается в его промежность зубами. Морщусь… Больно, наверное.

Взмах меча, и башка твари разлетается в клочья. Зомби верещат еще сильнее, а кровь на руке бандита сводит их с ума.

Ядовито ухмыляюсь:

– Зачем мне твое золото?! Я и так заберу его с твоего трупа! Скажи мне, говнюк, ты маг?!

– А-а-а! Сука, нет! Не маг! Слепой, что ли?!!

Жаль. Чуть меньше поводов спасать это ничтожество. Да и поздновато уже… Слишком он утонул в зомби-апокалипсисе. Швыряться черепами я точно не буду. По-любому в этом хаосе промажу.

«У вас чёрная душа, мастер» – звучит холодный голос Кости в голове.

Что за хрень?!

Шепчу, косясь на череп:

– Костя?

«Верно. Вокруг много тёмного эфира. Поэтому мы можем поговорить, мастер. Вы же чувствуете эти выплески после смерти утропиев?

Нет. Не чувствую.

– Возможно.

– Хорошо. Именно этот эфир нужен мне больше всего. Выдержанная жизненная сила перегнивших тел. Эфир полусмертия. Независимая, чистая, концентрированная энергия, когда жизнь и эфир – одно целое. Тысячелетнее вино для настоящих ценителей. Я хочу его».

Сжимаю катализатор в руке.

Тысячелетнее вино… значит…

Перевожу взгляд на Стилета. Он – мясорубка и смертельное оружие. Если это третья ступень воинских искусств, то на что способен Торн с четвертой? Неужели человек и правда способен на такое?..

«Мастер, вы слышите?»

– Да.

«В Гурум-Хупе вас обучат собирать силу с утропиев. Девка сказала правду – там есть что-то вроде Академии Тёмных Искусств. Назовите им имя Грайн и они не убьют вас слишком быстро».

Стилет орет. Утропий откусил ему палец на левой руке.

– Не интересует, Костя. Я не собираюсь сжигать мосты с цивилизованным миром раньше времени. Вот когда прижмёт, тогда и подумаю.

Голос Кости спокоен и серьёзен. Ощущение, что это совсем другой человек. Или… не человек.

«Тёмный эфир не заменит мне вашу жизненную силу, так как контракт уже заключен. Но я могу предложить за него нечто большее, мастер. Я открою вам самые большие тайны анклава. Вы станете самым могущественным существом Варгона. На этот раз я не шучу».

– Ты поэтому так ко мне прицепился и спас тогда в лесу?

«Да, мастер. Я знаю только одно существо с таким же эфиром, как у вас. И это существо – я».

Молчу. Стилет перестает орать. Избавившись от него, зомби резко замирают на месте, превращаясь в унылое ходячее говно. Вся прыть покидает их.

«Я дам вам всё. Власть над эфиром. Почитание и величие. Даже бессмертие. Разве вы не этого хотите? Но вы должны поторопиться. Утропии – вымирающий вид. Обитатели Варгона адаптируются, сжигают погибших, уничтожают мёртвых. Их не так много, как кажется. Чем дольше утропии скитаются по миру, тем сильнее становятся, и тем ценнее их тёмный эфир. Мастер, я уже понял, что вы за существо. Вижу, что вы лишены глупых предрассудков, поэтому сможете услышать меня. Я не плохой и не хороший. Я тот, кто я есть. Варгон мне безразличен, и если он вам так нравится, я не буду вам врагом или соперником. Только дайте мне… тёмный эфир».

Хоть убей, но мне это всё не нравится. Ох как не нравится. Настоящее нашептывание демона. Я достаточно хорошо разбираюсь в таких вещах и знаю, что не существует безграничных почитаний, власти, могущества и всяких бессмертий. Если бы были, Костя не стал бы черепом. Очень уж он похож на коуча из разряда «только я научу вас, как заработать миллиард. Всего за сто баксов».

Но отказывать слишком открыто нельзя. Теперь понятно, насколько я ценен для Кости. Возможно, впервые я «вижу» его настоящее лицо.

– Предположим, я соглашусь обучаться в Гурум-Хупе… Может, лет через двадцать или тридцать. Но не факт… Заинтересуй меня. Дай какой-нибудь аванс. Покажи, для чего мне марать себя энтропией? Мне вполне хватит и артефакторики или элементализма. Знаешь, я и без тебя многого добьюсь. Мне хватит небольшого замка на острове, набитого черепами и артефактами. То, что ты предлагаешь, мне неинтересно.

А может и интересно… Если бы я, конечно, доверял Косте.

Тишина.

В голове только ветерок. Но вот Костя отвечает:

«Хорошо. Я подумаю, чем можно вас… – весёлый смешок, – соблазнить».

Голос Кости становится тише:

– Ты недавно говорил что-то о существах, страшнее инквизиторов. Когда предупреждал не болтать об анклаве. О ком ты говорил? Тут есть такие же, как ты? Ответь.

Костя не отвечает сразу. Но вот тихо произносит:

«Таких как я больше нет. Но есть другие, мастер. Варгон – прекрасное и одновременно ужасное место. О некоторых его тайнах не знаю даже я. И вообще, с чего это вы решили, что мы стали друзьями и теперь можно меня допрашивать, а, мастер? Неужели почувствовались из-за моего откровения?»

Понятно.

Костя затихает. Уже думаю вернуть его обратно в сумку, как в мозгах орёт:

«Девка! Что ты делаешь с жабой?! Не запихивай ее туда! Оу… я всё расскажу мастеру…»

Э-э-э-э… Ну… ладно. Так, воображение, уймись. Костя специально это сделал. Не верю, что он не знает о том, что я его слышу.

Убираю череп за спину. Осматриваюсь.

Мд-а. Вот это жуть. Зомбяки, как истуканы, бродят вокруг огромной кучи ошметков своих гнилых коллег. Пробираюсь через них, нагло распихивая. Забираюсь на кучу трупов, расшвыриваю ошметки, наконец вижу Стилета. Хорошо его погрызли. Кстати, тут зомби людей не жрут, как мне изначально показалось. Просто рвут, «рассматривают» мясные кусочки и не спешат отходить от свежих трупов, будто тут гноем намазано. Неправильные какие-то зомби.

Выковыриваю из ошмётков меч Стилета. О да, прелесть моя. Я надеялся, что мы ещё встретимся. Какая прекрасная работа. Гарда в виде змей, голубоватое лезвие. Легкий, будто из пенопласта. А, не-е. Я же в кольце. Мне сейчас всё лёгкое.

Так, а где мешок с добром?

Добрых пять минут расшвыриваю трупаки во все стороны. Хорошо, что я не из чувствительных, а желудок вылит из бетона. А ведь еще воняет, у-у-у-у. Но почему-то мне на это плевать.

Гной – вкуснота.

А, ну да…

Контакт с Костей сделал меня нечувствительным к перегнившим селезёнкам. Даже не знаю, хорошо это или плохо.

А вот и мешок! Вытягиваю. Закидываю на плечо. Тяжеловатый даже с кольцом. Надеюсь, там горы золота и еще парочка говорящих черепов.

Спускаюсь с кучи трупов, подхожу к втыкающему в пространство зомби. Сжимаю меч. Легким движением перерубаю его пополам.

ВОЙ!!!

Зомби разом разворачиваю головы в мою сторону, стучат челюстями, конвульсируют, дрыгаются.

Э-э-э-э-э…

…

…

Что?..

Что?!!

Да почем-у-у-у?!!

Зомби окружают. С рёвом срываются с места прямо на меня.

Глава 4

Отбрасываю мешок, становлюсь в позу «умирать, так с боем». Ближайшего зомби разрубаю от плеча до паха, лишь немного почувствовав сопротивление костей. Я не боец на мечах какой-то ступени и прекрасно понимаю, что кольцо меня не спасет. Еще секунда и…

Второй зомби вместо того, чтобы перегрызть мне глотку изворачивается и кусает голубоватое лезвие меча. Вырываю и прогнившая челюсть падает на землю.

Отскакиваю в сторону, спиной натыкаюсь на третьего.

И снова я жив…

Зомби тупо отталкивает меня. Выставляю меч острием на ненормального, и он с удовольствием сам на него насаживается. Отталкиваю ногой. Не успеваю даже сообразить, что происходит, как сразу двое хватаются за лезвие руками и сразу же лишаются пальцев.

И тут до меня доходит.

Отбрасываю меч. Зомби щучкой ныряют за ним, бьются башками об землю с намерением… убить мой меч. Меня они не трогают.

Понятно.

Кровь. Клинок в крови Стилета.

Несколько минут наблюдаю, как зомби самоубиваются, сражаясь с клинком… Во все стороны летят ошметки любителей остренького.

Присвистываю:

– Ребятки, что ж вы себя так не бережете-то…

Через десяток секунд зомби резко замирают, скрежеща конечностями, встают и разбредаются во все стороны.

Та-а-а-ак. Только что я увидел что-то интересное и странное одновременно. Зомбяки реагируют на кровь – это понятно. Вот только неподалеку валяется еще свеженький Стилет. Его еще рвать и рвать. Но при этом они отстали от его тела, но сагрились на измазанное в крови оружие. И только в момент, когда я убил одного.

Что за хрень с этими зомбями? Они реагируют на смерть сородичей. На кровь тоже, но намного агрессивнее, если эта «кровь» на них нападет. У меня такое ощущение, что зомбяки больше защищаются, чем нападают. Они как дикие звери со стадным инстинктом. Если молодняк не обидишь и близко не подойдешь – не тронут.

Замечаю какое-то шевеление. Торн стоит в отдалении, машет рукой. Похоже, он спешил на помощь, но произошло что-то мутное и он решил просто посмотреть, чем всё закончится на безопасном расстоянии.

Показываю ему знак немного подождать. Нахожу нож в груде тел, вырываю из тухлой башки. Иду в противоположную от Торна сторону. Нужно отогнать отсюда зомби – а то подираются к нему все ближе и ближе. Того и гляди мне придется смотреть бой с ними уже с мастером четвертой ступени. И есть у меня уверенность, что мой гвардеец победителем не выйдет.

Неспешно отхожу метров на двести. Посматриваю на то, что осталось от лагеря. Мешанина из бревен, зомби и всякого хлама. Беспощадное болото скоро все тут поглотит. Лезть туда в поисках добра – чистое безумие. Будем надеяться, что Стилет утащил с собой все ценное. Эх…

Мимо ковыляет зомби. Ставлю ему подножку, и он падает.

Да уж… а я ведь знал, что в кино что-то недоговаривают. Зомби хотят тихой и спокойной смерти. Нет же, надо придумать парочку оправдывающих их убиение факторов: тупые и любят мозги. Как можно убивать таких милых созданий? Не понимаю…

Всаживаю следующему зомби в висок кинжал. Он последний раз щелкает челюстью.

Очередной вой и ближайшие тухлые родственники собираются в одном месте, я же возвращаюсь к Торну.

– Хм…

Как эмоционально он выражает эмоции. Ну, ладно.

Вздыхаю, развожу руками:

– Даже не спрашивай, хорошо? Я без понятия, почему они меня не трогают.

– Из-за черного эфира?

– Я тоже так подумал. Ты о таком слышал? Ну, чтобы утропии на кого-то не нападали.

Отрицательно качает головой:

– Нет. Не думал, что такое бывает. Даже некроманты не умеют контролировать естественных утропиев.

– Естественных?

Кивок:

– Кто умер или кого убили, а не создали.

Смотрю за спину Торну, не вижу одну очень важную тушу:

– С геомантом не получилось?

– Получилось. Оставил его позади и поспешил к вам.

Внимательнее осматриваю Торна. Он немного потрепан, а латный наплечник погнут:

– Это он тебя так?

– Да.

– Ты же четвертой ступени, а он второй.

– Верно. Но я с разряженными артефактами.

– Неужели они так влияют?

– Для мастеров воинских искусств – да. Ступени магов можно сравнивать со ступенями воинов, только если они в полной экипировке. С геомантом третьей ступени я мог бы уже не справиться.

От светских бесед посреди трупов нас прерывает очередной вой. Забираю мешок с добром и меч. Торн молча кивает, разворачивается. Следую за ним, но не догоняю. Жадность больше не может терпеть, ничто ей не помешает проверить добро: ни зомби, ни мировой потоп, ни моросящий дождь, ни бульканье под ногами.

– Та-а-а-ак… о! 0! О! Торн, ты погляди!

Торн озирается по сторонам, убеждается в относительной безопасности, сравнивается со мной.

– Награбленное золото?

– Не только! Ты глянь-ка… он взял все самое ценное!

– Само собой.

На дне мешка монеты разной потертости. В основном золото и немного серебра. На первый взгляд тут где-то триста-пятьсот золотых монет и пятьдесят-сто серебряных. Десятка два камней, явно не первозданных, но эти я тоже не узнаю.

– Хм… Накопители. Очень дорогие, не удивлен, что он их с собой взял.

– Тебе подойдут?

– Вполне.

– Отлично.

Так, что еще. Гребень для волос такой работы, что любой ювелир от зависти сдохнет. Достаю, рассматриваю со всех сторон. Камушки-брюлики, металлический. Блин, что за фигня?

Торн будто мысли мои читает:

– Мифрил. Из него делаются легендарное артефактное оружие. Кто додумался сделать из мифрила расческу?

– Да уж. А мне очень интересно посмотреть на шевелюру этого человека. Сколько такой стоит?

– Не знаю. Дорого.

– Примерно?

– Никогда не интересовался.

Видимо Торн замечает мой осуждающий взгляд любителя всего «примерного».

– Тысячу золотых.

Довольно посвистываю.

– Или триста.

Перестаю свистеть:

– Триста и тысяча – это разные вещи.

– Ну вы же хотели примерно, Римус.

– Ты что там, улыбаешься?

– Нет, что вы.

– Ты от меня за шлемом не спрячешься, друг.

Торн издает глухой смешок, не отвечает.

Мифрил. Тут грамм сто, не больше. Двуручный меч весом шесть кило выйдет на шестьдесят тысяч золотых.

Хм…

Мозг в считанные секунды начинает конвертировать валюту этого мира в рубли. Ничего не могу поделать с этой привычкой. Я прожил в Нью-Йорке пять лет, но всегда высчитывал сколько чашка кофе стоит в рублях, а не в долларах.

Итак, местная валюта. Я давно забил на вес монет, стоимость и чистоту металла, из которых они вылиты. Хрен так быстро разберешься во всем. Понятно, что тут драгметалл не соответствует стоимости в моем средневековье. Об этом говорит и огромное количество всяких шахт.

Берем все цены, что я видел в лавке и Стреломете.

Получаем очень грубо, приблизительно и со средневековыми поправками, но… золотая монета – это 10 000 рублей. Серебряная – 1 000. Медная – 100. Иногда медь пилят на четвертинки равные 25-ти рублям.

Итого получаем:

Десяток гнилой картошки – 100 рублей или 1 медяк.

Десяток хорошей картошки – 200 рублей или 2 медяка.

Считать деньги Клоуша за еду и номер я не буду. Очевидно, что он брал намного меньше, чем надо, поэтому это только собьёт меня с мыслей.

Одна нарисованная фурия – 3 000 рублей или 3 серебряка.

Серебряное кольцо по весу серебра – тоже 3 000 рублей. Сколько весило кольцо я не помню, но оно было крупнее и толще привычных мне. Ладно, пофиг.

Браслет физзащиты от медведя – 47000 рублей. На что Гримз вообще рассчитывал? Что его нищебродные крестьяне купят?

Фиал Дождя – 300 000 рублей или 30 золотых. Теперь понятно почему целая деревня на него жабилась. Ну сколько там работоспособного населения, половина которых денег вообще не видела и занимается бартером с соседями, а другая половина прислуживает в замке за копейки? Человек пятьдесят-сто? Каждому нужно скинуть по 3000–6000 рублей. Считай месячный заработок деревенщины. А ведь еще каждый день на что-то бухнуть надо.

Кстати, рядовые воины получают жалование в 3 золотых или 30 000 рублей. Торн получает 150 000 рублей или 15 золотых. Интересно… Расходы на его содержание – это еще чуть больше трех миллионов рублей. Ну чем не наш офицер в танке? Купи танк, обслужи, соляры жрет немерено. Вроде все логично.

О, кстати! Если двадцать золотых это три четвертых месячной прибыли Стреломета, которую у них отжимал Стилет, то всего Клоуш с Лией делают в месяц 25–30 золотых монет. К слову, это 250 000–300 000 рублей чистой прибыли на сотню пьянчуг в Гнезде. Каждая пропитая морда пробухивает тысячи три рублей в месяц. Норма-а-а-ально…

А теперь самое интересное. Мифрил. Если по весу стограммовый гребень из этого металла стоит тысячу золотых, то двуручный меч весом в шесть кило выйдет в шестьсот миллионов рублей. Тупо по весу материала. А ведь еще стоимость работы мегакрутого кузнеца и артефактора, которому нужно несколько лет непрерывно его запитывать, как ту Булаву Верности, о которой я читал в книге Абы. Охренеть…

– Римус?

Из размышлений меня выбивает голос Торна. Моргаю…

– М-м-м?

– Мы пришли.

Замечаю, что стою на месте, уткнувшись в содержимое мешка и не помню, когда остановился. Вот что деньги творят с людьми. Превращают их в зомби даже среди зомби.

О, дождь почти прошел… Замечательно.

Осматриваю добычу Торна. Мужик лет сорока. Морда бандитская, плешивый с усиками одного знаменитого нациста былых времен. Ох не так я себе представлял мага. Внешне невредим. Пускать друг другу кровь среди зомби – плохая идея, и Торн это знает. Маг скован по рукам и ногам какими-то кандалами.

– Ты где их взял?

– Всегда со мной. Зачарованные оковы. Чтобы магией не пользовался.

Хорошая штука. Надо будет и себе такие найти.

– А если бы очнулся и убежал?

– В оковах? Далеко бы от меня не убежал.

Осматриваюсь. Вой зомби остался далеко позади.

Смотрим на пленника.

– Хм…

– Хм… – отвечаю Торну.

– Вы его хотите допросить?

– Да.

– А потом…

Ясное дело – на нож ради спасения невинных и наказания виноватых. Или как там это называется. В общем, комбо. Мы оба с этим хреном сделаем всем только лучше. Он своей смертью, а я своей жизнью.

Пожимаю плечами:

– Принесем в жертву, как и планировали.

Торн скрежещет металлом. Тема ему не нравится, но мы ее уже обсуждали.

– И как это… сделать? Просто убить?

– Кто бы знал. Надо у Кости спросить. Может там… что-то произнести надо, молитву спеть, кровью окропить жертвенный алтарь или вообще ее выпить. Мне бы такого не хотелось.

– Вы неплохо в этом разбираетесь.

На этот раз в его голосе нет подозрений. Только легкое смирение с тем, что связался с каким-то мутным типом.

– Простая логика, друг мой. Если сказали «жертва» – жди всякого такого.

– Хм…

Наклоняюсь над мужиком, размахиваюсь, чтобы вмазать ему пощечину. Сюсюкаться с ублюдками я не люблю.

Торн кашляет.

Рука замирает в сантиметре от бандисткой морды.

Ох ты ж…

Кладу мешок на землю, снимаю перстень. Сейчас бы устроил тут фейверк из мозгов.

На этот раз пощечина не смертельная. Еще раз… Еще…

– Ты не убил его случаем?

– Нет. Придушил. Он сильно опустошил сосуд эфира. Нужно какое-то время, чтобы он пришел в себя.

Ясно. Тащить его с собой в деревню не хочется. Особенно устраивать там танцы с жертвоприношениями. Нужно все решить здесь и сейчас.

Достаю череп:

– Оставайся с ним, я пойду узнаю у Кости подробности.

Торн кивает, садится на поваленное дерево.

Свет…

…

Тьма…

Сухая пещера встречает меня приятным теплом. Почему-то тут всегда чувствуется некоторый комфорт, хотя антураж и не располагает.

Киса тихо дрыхнет в уголке, обнимая пустой кувшин из-под вина. Блин, надо будет ей отправить сюда гостинцев. А то сидит тут, страдает…

– Костя, ты живой? – тихо спрашиваю я.

– Пока нет, – также тихо, но с издевочкой, отвечает он. – Но это скоро изменится.

– Правда?

– Страшно?

– Не очень, но лучше бы ты оставался черепом. Очень уж ты мутный тип.

– Да ладно? Уверен, вам это часто говорили, мастер. Так что, значит хотите узнать о жертвоприношении?

– Смотрю, ты доволен.

– Конечно. Обожаю этот переходный момент. Так вот, вспарываете пузо бандиту, пропихиваете меня в его утробу и ждете полного разложения. Пока, я так сказать, не насыщусь его соками.

Молчу. Вздыхаю, потирая переносицу:

– А если серьезно?

– Если серьезно, то вам нужно затащить его в анклав и оставить тут одного. Девку тоже придется вытащить. Вам нельзя видеть, что я с ним сделаю.

Вот теперь я немного охреневаю:

– Так, не понял. А чего ты раньше не сказал?

– А вы спрашивали?

– Конечно, нет. Я думал глотку перерезать и все дела.

– Ага, я слышал, что вы рыцарю говорили. Еще станцевать вокруг кургана и выпить его крови. К сожалению, все не так. Хотя я пару раз так веселился с другими хозяевами. Но с вами не буду. Оставляете его здесь всё. Плату с вас за жертву я не возьму.

– И что ты с ним сделаешь?

– Это вопрос такой же нетактичный, как и подглядывание за принцессами, когда они…

– Ой, замолкни, Костя.

Секунду думаю спрашивать его или нет. Советы от него – такие себе.

– Как думаешь, Иону можно выпустить?

– Честно?

Начинается. Сейчас опять пошутит.

– Нет, соври.

– Хорошо. Я бы ее сначала отодрал и сделал верной и послушной. Знаете, гордые женщины часто ломаются до, так сказать, их первого раза. Потом, чтобы не спятить внушают себе мысли, что сами дали или хитро сманипулировали ситуацией. В общем, навыдумывают себе, лишь бы проституткой себя не считать. С таким можно работать. Потом влюбите ее в себя, скажете парочку комплиментов и всё – они больше не изнасилованные, а любимые.

Знал же, что спрашивать у него бессмысленно.

– Наверное, у тебя много женщин было, да, Кость?

– До того, как я стал черепом?

– А что и черепом были?

– Конечно. Ух, какие горячие. Скоро и девка моей будет. А вы мне отдадите пять лет жизни.

– Посмотрим. Ладно, я тебя понял. Развлекайся тут… Не знаю, зарядку что ли сделай или выпей.

– Обхохочешься.

Тьма…

…

Свет…

Снова мокрый и благоухающий трупаками и хвоей лес. Снова унылый Торн и маг-нацист. Быстро пересказываю разговор с Костей.

– Хм…

– Ага.

– Что будете делать?

– Наверное, выпущу, – вздыхаю. – Вроде бы мы немного подружились. Посмотрим, как дальше будет.

– Хм… не думаю, что девочка будет болтать о вас и анклаве, Римус. Никто не говорит о некромантии. Она не из тех, кто любит внимание.

– Ты прямо хочешь, чтобы я ее отпустил.

– Не совсем.

– Тебе не нравится, что я ее там держу?

Не отвечает. Понятно. Законник-моралист. В тюрягу и на виселицу значит норм, а в пещере с веселым Костей – не, это плохо.

Так, ладно. Если Иону и отпускать, то далеко в лесу и рядом с Торном.

– Если она удерёт, догонишь ее?

– Вряд ли. Но могу не дать убежать.

– Только не убивай.

Кивок.

Бандит открывает глаза, моргает.

– Какие люди, – вскидываю руки. – Как поспал? Ну что, мой скользкий друг? Бедуешь говорить или привести козла и помыть тебе ноги?

Вскидываю руку с мечом, чуть ли не срубив кончик носа бандиту.

Он вздрагивает, сглатывает:

– А?.. Что… буду говорить… не убивай…

Ну, еще бы. Он не под грибами бесстрашия и только что пережил зомби-апокалипсис, а какие-то страшные парни тычут ему в нос оружием босса.

– Хм…

– Да, Торн? Ты хочешь что-то сказать ПРЯМО СЕЙЧАС?

– Хм… этот меч. Украшен головастиками. Это же…

Головастиками? Я думал это змеи…

Торн резко встает, за шкирку приподнимает опешившего бандита одной рукой. Отступаю на шаг от странного развития ситуации. Голос Торна ледяной:

– Откуда у вашего вожака этот меч?

Бандит чуть ли не визжит от страха:

– Стилета! Стилета меч! Не знаю! Всегда у него был! Не убивайте, господин!

Складно выражается. Он точно выходец из какого-нибудь аристократского Дома, а не холоп-разбойник.

Торн какое-то время держит в воздухе мага, отпускает и тот падает, скулит, свернувшись в калачик. Торн возвращается на место, садится, не поднимая головы говорит:

– Римус, это фамильный меч Дома Галенов. Утерян две сотни лет назад. Как же… мы не заметили…

Глава 5

С еще большем энтузиазмом рассматриваю меч. Да ну-у-у-у-у, не бывает такого…

– В смысле фамильный меч? А куда он пропал двести лет назад?

– Хм… тогдашний сын эйра был немного… нездоров головой. Ночью он выкрал меч из покоев отца и незаметно выбрался ночью из замка. На следующий день его обнаружили обглоданным в леса. Рядом валялись только ножны. Следов людей не было, но были следы мертвецов. Эйр приказал зачистить все северное направление, перебили тысячи утропиев, но меч так и не нашли.

– Интересно.

– Лезвие покрыто мифрилом, Римус.

Глаза загораются огнем сатаны:

– Очень интере-е-е-есно! Только покрыт? Или полностью из него?

– Покрыт. Да и ковка и зачарованность не самые лучшие. Мечу больше пятисот лет. Тогдашний эйр был не очень богат. Но эта реликвия бесценна своей историей. Римус?

О нет, опять этот взгляд.

– Даже не думай, Торн. Это мой трофей, и я его никому не отдам.

– Это символ и бесценный реликт Дома Галленов. Подумайте, с ним вы не походите – каждый второй может его распознать. А так можете заслужить благосклонность отца.

Заслужить. Благосклонность. Отвратительно.

– Забудь про отца. Я в ногах у него ползать не собираюсь. И еще. Стилету не мешало, что меч узнаваемый.

– Ну, если вы тоже собираетесь жить на болотах, тогда да. Римус, я сорок лет отдал вашему Дому. Вашу отцу, отцу его отца. Теперь вам. Заработать на нем вы не…

– Я тоже Галлен, забыл? – хмыкаю. – Причем первый наследник и человек. Может я, конечно… кхм… изменился, но ты сам подумай, кому достанется меч, если я его верну? Моему братцу – эльфу.

– В нем тоже кровь Галленов.

– В общем, даже не думай об этом. Я всё сказал.

Торн вздыхает:

– Как скажете.

– Вот и отлично.

– Знаете, Римус, я не суеверный.

– Это ты к чему?

– Сначала уникальная жаба, теперь еще и фамильный меч. Вас просто тянет к гербу своего Дома.

– Совпадение.

– Хм…

Разрубаю мечом воздух. Бандит съеживается в чернослив, скулит. Не обращаю на него внимания:

– И чем так хорош этот мифрил?

– Не нуждается в заточке. Всегда острый. Легкий и один из самых лучших материалов для зачарования. Практически неразрушаем.

– Неплохо, а доспехи из мифрила бывают?

– Бывают. Но в Меруносе такой только у короля.

Еще бы. Такие бабки стоит.

– У всех Домов есть что-нибудь из мифрила?

– Нет. Только у богатых и влиятельных.

Прикольно! Ух, как прикольно! Мне определенно тут нравится. Сколько всякие необъяснимых вещей, которые можно положить под подушку. Это тебе не марки! Хочу коллекцию фамильных реликвий великих домов и манекен с доспехами короля!

Надеваю кольцо, подхожу к дереву в толщину в шею Торна.

Взмах!

Лезвие застревает в стволе где-то посередине. Вырываю меч. Морщусь:

– Я с кольцом и мечом, но всё равно не перерубил…

Торн встает подходит к другому дереву. Уже не с шею толщиной, а целый дуб. Огромным двуручником сносит его как лезвие масло. С грохотом оно падает на землю.

– Дело не в силе, Римус. А в технике. С кольцом ваша физическая сила выше моей, но вы не умеете ею пользоваться.

– А если ты оденешь кольцо? Камень разрубишь?

– Скорее сломаю об него свой меч.

– А если я дам тебе свой.

– Может получиться. Но я всю жизнь учился орудовать двуручным мечом. Причем тяжелым. С перстнем и мифриловым мечом я больше потеряю, чем получу. У меня никогда не было таких могущественных артефактов. Множество моих техник заточены под мою личную силу и вес меча.

– Ясно… Значит, те кто изначально тренируется с артефактами и мифрилом имеют преимущество перед такими, как ты?

– Верно. Но лишившись артефактов, они станут не опаснее крестьян с вилами. Лично я пользуюсь только защитными артефакторными доспехами, и моя сила от них не зависит. Постоянно рассчитывать на другие артефакты я не могу. Они очень дорогие и привязывают к тем, кто меня ими обеспечивает. Поэтому я не рекомендую вам тренироваться владению мечом с перстнем. Когда он разрядится, вы поймете, что меч стал тяжелее, тело непослушнее и всё, что вы умели с ним, теперь не работает.

Вот так-то. Значит терминатора из Торна не сделать. Как же тут много тонкостей. А ведь сначала казалось, что мол на тебе кольцо и вперед на тупых орков в рукопашную.

Прячу меч… кхм… да никуда не прячу. Не в штаны же их засовывать. Держу в руке. Смотрю на ножны Торна за спиной.

– Слушай, разве удобно носить двуручник за спиной?

– Да.

– А как ты меч за спину вкладываешь? Он же длинный, а руки короткие…

– Вот так…

Торн показывает.

– А, ясно. Ну, ладно. Давай к делу. Ты готов принять Иону?

Кивок.

Без лишних брифингов касаюсь черепа.

Свет…

…

Тьма…

– Приветствую, мастер. Красивый меч.

– Да-да, возьмешь с меня за него по весу. Что б ты подавился, Костя.

– Ага. Девка еще спит. Она совершенно не умеет пить. Пару глотков и плывет. Знаете же как этим воспользоваться?

– Догадываюсь, что у тебя на уме.

Подхожу к девушке, сажусь на корточки.

Ква-а-а-а…

Никогда не слышал настолько умоляющее кваканье. А вот сейчас услышал. Забираю из рук Ионы кувшин, заглядываю внутрь:

– Так вот куда она тебя запихивала…

– А вы думали в трусы, да, мастер?

Если честно, то мелькнула такая мысль. Уж больно тогда Костя реалистично орал на Иону, чтобы она не запихивала куда-то жабу. Но я никому в своих фантазия не признаюсь.

Не обращаю внимание на Костю, сую руку в кувшин, достаю несчастное создание. Жаба сразу соскальзывает с рук, со звуком «пуньк» падает на камень, переворачивается на спину, покачивается туда-сюда. Глазки бегают во все стороны.

– Принцесса, ты что… надралась?

Череп хрюкает:

– Девка ее споила, мастер. Она вас к ней приревновала.

Тычу пальцем в жабье пузо.

Квээээ…

Еще раз.

Квэээээ…

– Кость, ей плохо.

– Я уж думаю.

– Эй, принцесса, я тебе искусственное дыхание делать не буду.

– Чейта, мастер? Нет уж, вдуйте ей.

– Замолкни.

– Не-а.

Резко встаю с жабой в руках, подхожу к Косте на столе.

– Вот сам и вдувай.

Открываю черепу пасть…

– Нет, мастер! Нет! Нет! Нет!

Запихивая жабу в пустую черепушку…

– Не…

Костя замолкает. Хлопаю глазами.

Так, не понял.

– Ко-о-о-ость? Ты живой или еще мертвый?

Тишина. Только несчастное и предсмертное «квэ-э-э-э».

– Костя? Только не говори мне, что ты… заткнулся.

Тишина.

Скалюсь довольным мамонтом, достаю принцессу из черепа.

Тишина.

– Костя-я-я-я, можешь не молчать, ты меня не обманешь…

Голос Кости таит в себе вселенскую обиду вперемешку с кривлянием:

– Коффя, мофефь не мофять ты фефя не оффанешь…

– Это всё?

– Ой, всё.

Хлопаю по костяной макушке:

– Во-о-о-от оно что. Значит с жабой в свой пустой черепушке ты замолкаешь. Интере-е-е-есно почему бы это?..

Тишина.

– Обиделся?

Тишина.

Улыбаюсь еще шире:

– Чего молчишь? Тебе что, в рот жаба залезла?

Молчит, гад.

– Слушай, почему так, а? Вообще не вижу никакой взаимосвязи. Жаба в черепушке, и ты молчишь. Странно же, а?

Тишина.

Пожимаю плечами, оставляю принцессу у черепа, а не в нем, подхожу к Ионе. Трогаю ее за плечо. Хорошо так дрыхнет. Ладно, можно сделать ей сюрприз. Так даже удобнее. Меньше будет неожиданностей.

Оборачиваюсь на Костю:

– Жди свою жертву.

Тьма…

…

Свет…

Я плавно приземляюсь на мох, а Иона плюхается навзничь в ногах Торна.

– Хм… Перегар, – констатирует он.

– Ага. Вина оставалась мало, но ей и этого хватило. У нее, похоже, непереносимость алкоголя.

– Такое бывает?

Еще как. Аллергия на алкоголь довольно частое явление. Краснеешь, сердце бьется, давление скачет.

– Бывает.

Иона открывает сонные глаза, моргает. Замечает не сталактиты, а небо и кроны деревьев.

– Воробушки! – вскакивает они, но Торн хватает ее за шкирку.

Иона вырывается, дергается, но Торн только приподнимает ее, отрывает от земли.

– Что за дела?! Эй, дядька! Римус! Дерево! Свежий воздух! О, Крот…

Ионе перестает барахтаться, расслабленно висит в воздухе, смотрит на скулящего геоманта по кличке Крот.

– Да отпустите вы меня, никуда я не убегу!

Торн вопросительно смотрит на меня, и я еле заметно киваю.

Иона приземляется как кошка, потягивается:

– Ох-х-х, вот это да! Что происходит-то, а… Оу-у-у, это мы у лагеря?! О! Римус, это меч Стилета?!

– Иона, ты пьяна.

– Да я только пригубила! Крот, что происходит-то?! Ты живой?!

Геомант отрывает рожу от колен, испугано переводит взгляд на девушку:

– Киса?

– Точно. А ты Крот.

– Ж… жива?

– Нет. Ну, так что, вас правда всех «того»? Где Стилет?

Губы Крота дрожат. Он испуганно бегает глазами по мне и Торну:

– Они… они… затопили… перебили… а ты… с ними?

– Похоже, что я с ними?

Крот усиленно кивает.

– Ну, тогда с ними, раз вас всех убили. Кстати, Крот…

Бам!

Иона со всей дури бьет Крота носком по бедру. Торн хватает ее за шкирку, предотвращая второй определенно фатальный удар в то самое место.

– Отпусти, дядька! Этот хмырь меня еще мелкой лапал, когда я сдачи дать не могла! А потом Стилет запрещал его трогать. Важный он, видите ли! Ладно, всё, не буду его бить, правда… Отпусти…

Торн отпускает.

– Я соврала ах-ха-ха!

Бум!

От воя Крота, наверное, разбежались все зомби вокруг. Кстати, как я понял, на звук они не шибко реагируют, когда вокруг столько выплесков темного эфира и крови.

Обреченно тру переносицу. За что мне такая компашка досталась…

На этот раз Торн держит Иону крепче, но та уже не сопротивляется:

– Вот теперь мне полегчало. Ну что, дядька, Римус? Ясен-красен, что мне теперь деваться некуда, раз вы банду перебили. Пойду с вами. Пока нам по пути, конечно. А то, что вы некроманты я никому не расскажу. Я вообще не из болтливых. Живите в своих темных анклавах сколько хотите.

Крот воет еще сильнее от того, что услышал. Торн обреченно вздыхает. Да уж, не из болтливых.

– Упс, – прижимает палец к губам Иона. – Кстати, Римус. Ты разузнал от Стиллета ту самую тему? Ну, зачем он спас меня и вообще воспитывал?

– Не получилось. Больно уж сопротивлялся.

– Эх, жаль… Крот, хватит уже ныть, а. Смотреть противно. Дядька… отпусти…

– Нет.

– Я больше не совру.

– Не отпущу.

– Вот ведь… Слушай, Римус, а ты мне денег дашь?

От такого вопроса я чуть не поперхнулся. Так сразу?

– С какой это стати?

– Я матер боевых искусств второй ступени, забыл? Можешь нанять меня. Не подамся же я одна в грабеж, ну. А жить на что-то надо.

Переглядываемся с Торном. Говорю:

– Ей больше не наливать.

Гвардеец согласно кивает:

– Можем сдать ее стражам.

Иона пытается вырваться, но понимает, что это бесполезно, вздыхает:

– Меня повесят. А я ведь дочь твоего друга, дядька…

– Испорченная дочка моего друга. Твой отец понял бы меня. Он был хорошим человеком.

Подхожу к висящей в воздухе Кисе. Даже так я выше ее, смотрю в глаза:

– Если я соглашусь, с тобой возникнут проблемы?

– Не…

– Уверена?

– Не… То есть, да.

Вздыхаю:

– Торн, какое жалование у мастеров воинских искусств второй ступени?

– Семь с половиной золотых.

Семьдесят пять тысяч рублей, значит. Неплохо. На десяток холопов хватит. Будут убираться, готовить, может даже массаж делать.

– Месяц работаешь за еду. Испытательный срок.

Иона взбаламучивается:

– Что-о-о-о?! За еду?! Римус! Я троих стою! Пятерых! Эй, дядька, сколько тебе Римус платит?!

– Хм… нисколько.

А вот сейчас неприятно было. Иду к мешку, отсчитываю пятнадцать золотых, передаю Торну. Он думает лишь секунду стоит ли его честь ворованных денег. Но вот кивает, забирает монеты, сует в поясную сумку.

– Пятнадцать золотых?! – дергает Иона. – А мне значит за еду?!

Ого, какой у нее глаз наметанный. По горстке монет определила их количество.

Развожу руками:

– Ну а ты что думала? Тебя доверия нет, но на работу все же беру. Каким я буду идиотом, если дам тебе денег, а ты через час сбежишь?

– Не сбегу-у-у-у… Гадство. Ладно, уговорил. Но через месяц заплатишь мне семь с половиной золотых. Понял, ты, говнюк?!

– Шесть.

– Что-о-о-о?! Да почему, черт бы тебя побрал?! Охренел?

– Пять.

Моргает. Я только улыбаюсь. Нефиг мне тут хамить.

Иона наконец понимает в чем смысл понижения ее жалования, закатывает глаза:

– Хорошо, пять… Отпусти меня, дядька!

Знаком разрешаю это сделать и Иона снова свободна.

Сажусь на корточки перед пускающим слюну Кротом:

– Запомни, Иона, за каждую грубость или неподчинение я буду лишать тебя одного золотого.

– Что за чушь, г… Римус?

– Это мое условие. Так, а теперь чисто для успокоения. Крот ведь говнюк?

– Говнюк, конечно. Или ты про что?

– Убивал, насиловал, грабил?

– Да не особо… Я с ним редко общалась. Он, типа, главный по лагерю и болотам.

Та-а-а-ак, ну что за фигня. Мне нужен оправдывающий мотиватор. Кто знает, что там Костя с ним сделает. Не хочу чувствовать себя совсем уж отбитым.

– Что самое мерзкое он делал?

– Какой-то странный вопрос. Ну, пару раз рабынь на продажу избивал. Стилет за это по нему хлыстом прошелся. Это плохо?

Мда-а-а, над Ионой мне еще работать и работать. Для нее плохо – это нормально.

Пожимаю плечами:

– Сойдет. Эй, Крот. У меня к тебе парочка вопросов о ваших делах.

Скулит.

Иона поясняет:

– Зря стараешься. Он особо не при делах. Так, грядки окучивал, да лагерь на плаву держал. Иногда брали его на дела, где нужен был геомант. Я и то больше знаю.

Оборачиваюсь:

– Я смотрю ты совсем о друзьях не переживаешь. Мы же их всех убили, ты в курсе?

– А мне то что? Я там с четырнадцати лет выживала как в бездне с демонами. Думаешь, плакать по ним буду? Им бы на меня было плевать.

Усмехаюсь, касаюсь черепом Крота, и он переносится в анклав.

– Это что ты сделал, а?

– Принёс его в жертву.

Голос Ионы становится не таким веселым:

– А это так делается, да?

– Как оказалось.

Так, и что теперь? Костя говорил отправить – я отправил. Вроде просто. Но он не говорил мне подождать, когда закончит свои темные делишки.

Окей.

– Торн, будь на чеку.

Свет…

…

Тьма…

– Мастер, как поживаете?

Голос снова радостный и никакой обиды за жабу.

– Замечательно. Где Крот?

Осматриваюсь. Ничего не изменилось. Бандита нет.

– Я его съел.

– В плане?

– Хватит задавать вопросы. Итак, мастер, жизненных сил у жертвы было на тридцать три года. Весьма неплохо для его возраста. Он хорошо питался и любил… кое-что. В общем, как вы помните, жизненная силы жертва оценивается мной в десять раз дешевле вашей. А значит вы получаете три года и три месяца. Рады?

– Не особо. Маловато.

– А что вы хотели? Принесите больше жертв и будет вам счастье.

– Ага. Уже бегу.

Тьма…

…

Свет…

Возвращаюсь. Рассказываю, что увидел и что услышал.

– Хм…

Замечаю кое-что:

– Иона, положи золотой обратно в мешок.

– Да я только посмотреть!

Понижаю ее жалование:

– Четыре золотых.

Отборный мат разносится на весь лес. Даже Торн скрежещет металлом от такого жаргона. Ладно, за это пока штрафовать не буду, а то совсем отобью у нее мотивацию работать. На личности не переходит и хорошо.

Закидываю мешок на спину, даю сигнал выдвигаться.

Настроение очень и очень сильно повышается, хотя погода и дрянь. Скоро меня ждет горячий ужин, мягкая постель и расчёты со всеми долгами. А уж одно только представление, как я буду раскладывать добро, изучать, считать монетки… м-м-м-м…

Жизнь то и правда налаживается. Сейчас разберемся с лавочником и таверной, научим их жизни, объявим о своем покровительстве Гнезда – только по-тихому, чтобы до замка ничего лишнего не дошло. Такими темпами я и правда заработаю себе денег для Академии. А там жизнь не только наладится, а расцветёт новыми красками!

А еще мне очень интересен гребень из мифрила. Чисто с профессиональной точки зрения. Кто додумался делать расческу из такого металла? Для чего? О, а я еще поспрашиваю Кису о мутных делишках Стилета, раз уж мы с ней подружились. Хотя спускать с нее глаз пока нельзя… А ведь еще пора серьезно заниматься ее соблазнением. Благо, награда за это того стоит.

Катализатор размером с орех…

Размером с орех…

Размером с орех…

Так, стоп.

Стоп-стоп-стоп…

Останавливаюсь. Иона врезается мне в спину.

Костя сказал «размером с орех»? Но до размеров какого именно ореха он уменьшит катализатор, если я выиграю пари с Ионой?

С чего я взял, что все орехи маленькие?..

Почему-то очень захотелось кокосового ореха…

Глава 6

До Гнезда мы добрались за полночь. Уставшие, вымотанные и грязные. Никогда не думал, что буду так радоваться замызганной гостинице под названием Стреломет. За три дня таверна стала мне почти родной. Эта затхлость, запах лука и кислухи.

Мы прошли через черный вход, по пути стараясь никому не попадать на глаза. Киса то и дело озиралась – она чувствовала себя тут не в своей тарелке и параноила, что какой-нибудь Галлен выскочит на нее из кустов.

Лия не спит, встречает нас:

– Господин Римус! Господин Торн! Радость-то какая! Неужели все получилось?

Киваю, и она бросается мне на шею, но замечает позади Иону, отстраняется:

– Ой, здравствуйте, госпожа…

Иона фыркает:

– Госпожа… а что, мне нравится. Римус, твоя женщина? А она ничего так.

Лия краснеет, юркает на кухню и уже оттуда кричит:

– Я принесу вам покушать! Пожалуйста у-и-и-и-и присаживайтесь!

От такого я точно не откажусь. Голодный, как стая волков в пустыне. Замечаю, как Иона закатила глаза на Лиино «уиииии». Да, к такому нужно привыкнуть.

Усаживаемся за большой стол. Торн снимает с себя шлем, доспехи, начинает их осматривать, особо хмурится вмятине на наплечнике. Ионы закидывает ноги на стол:

– А тут ничего так, нормально. Лет пять не была в Гнезде.

Лия заносит большой поднос. Большая тарелка вареной картошки с маслом и зеленью, жаренная рыба с человеческими глазами, персики и яблоки, три кувшина, котелок с овощным рагу и большая тарелка с белым куриным мясом. Бедная девушка еле тащит такую тяжесть, останавливается у стола, не понимая, куда ей ставить поклажу.

Иона ножом ковыряется в зубах, делая вид, что не замечает Лию и то, что своими ногами заняла половину стола.

– Хм… – исподлобья смотрит на нее Торн.

Иона показано делает вид, что не понимает, что от нее хотят.

– Ноги убери, – требую я, раскладываю на столе золотые монетки.

Иона фыркает, но слушается. Лия кладет поднос на стол, не уходит, косится на меня:

– Еще что-нибудь пожелаете, господа?

– И госпожи, – тычет в нее лезвием ножа Иона. – Или ты уже забыла?

– Н… нет, госпожа, простите, – низко кланяется.

Отрываюсь от подсчета денег:

– Иона, чуть поскромнее, хорошо?

– В смысле?

Перевожу взгляд на Лию:

– Как твой дедушка?

– Хорошо, Римус. Съел похлебку, не встает, как вы и велели.

– Ясно. Присаживайся к нам, что ли.

Лия сразу веселеет на глазах, садится между мной и Торном, подальше от Ионы, сверлящей ее глазами.

– Это кто? – смотрит на нее Иона. – Серьезно твоя, что ли?

Киваю:

– Моя. Такая же, как и ты. Вам стоит подружиться.

– Да это без проблем… Слушай, а тебя как звать, а?

– Л… Лия… госпожа…

Иона корчит лицо, будто лизнула кислого:

– У тебя во рту что-то? Ты чего еле языком ворочаешь?

Лия поджимает губы, говорит чуть увереннее:

– У меня все хор… ошо с языком.

– Оно и видно. Римус, ты же в Аббатство собрался, да? Я не очень поняла, что значит «она такая же, как и ты», – снова сверлит Лию. – Ты мастер воинских искусств? Или магичка?

Лия хлопает глазами:

– Я… я…

– Драться-то хоть умеешь? Пусть в Аббатство пролегает вдоль границ Гурум-Хупа. Хоть от одного гоблина отобьешься?

Лия опускает голову, не отвечает.

Иона скрещивает руки на груди:

– Я так и думала. Римус, какого черта? Я умею драться, дядька умеет драться – деньги ты нам нормальные платишь. А эта девчуля что, наоборот, тебе кроватку греет?

Торн не вмешивается, пытается руками выгнуть наплечник, но даже у него это не получается. Завершаю золотую башенку из тридцати золотых монет, смотрю на Иону:

– Лия умеет вкусно готовить, стирать, и вообще мастер пятой ступени по уюту. Или может ты будешь заниматься готовкой? Или стиркой? Вон Торн третий день ходит в одной перепотевшей рубахе.

Иона щерится:

– Хренушки я этим займусь. Хоть двадцать золотых мне плати.

– Я так и думал. Поэтому мы этот разговор закончили. Я люблю уют, комфорт и чистоту. И буду рад в дороге женщине, которая меня этим обеспечит.

– Да поняла я, поняла. Она, кстати, к тебе жмется. Это тоже входит в ее обязанности?

Что-то я не очень понимаю ее агрессии. Точнее, вроде бы, догадываюсь, в чем дело. Но не может же ЭТО быть.

Протягиваю руку Ионе, ухмыляюсь:

– А что такого? Вы оба тоже можете ко мне прижаться. Торн?

– Воздержусь.

– Да иди ты! – отворачивается Иона.

– Ну вот видишь. Сама не хочешь, так других не осуждай. И постарайся Лию не обижать. Я за этим прослежу.

– Пф-ф, зачем она мне. Но сразу предупреждаю, я нанялась к тебе наемницей. Мое дело – твоя безопасность. За ее шкуру отвечай сам.

Лия вскакивает с места:

– Я и сама могу за себя ответить!

Иона приподнимает бровь:

– Вот и отлично. Кстати, я тоже неделю одежду не меняла. Постираешь сегодня.

Губы Лии трясутся, она быстро моргает. Справиться с собой у нее не получается, она быстрым шагом уходит на кухню.

Ну вот, взяли и обидели ни за что. Хотя Лия и правда чересчур эмоциональная. Работа в таверне для пьянчуг – ей не очень подходит.

– Серьезно? – Иона разводит руками. – И вот ее ты потащишь с собой, Римус? Да она дальше вареной картошки ничего не видела, – подцепляет кинжалом картоху, со смаком жует. – Гфупая идея.

Торн подает голос:

– Согласен. Девочке будет тяжело.

Посыпаю мясо солью, с удовольствие кладу в рот, пожевываю:

– У меня чутье на людей. Она себя еще покажет. Иона, хватит смотреть на мое золото.

– Оно больше мое, чем твое. Ты его украл у нас.

Запиваю мясо. Ух, деревенское молоко отдает душком, но что-то в этом есть. Наверное, такой вкус у бруцеллёза.

– А вы его значит честным трудом заработали? Кстати, скрывать от вас незаконную прибыль я не собираюсь. Со Стиллета мы поимели денег на шестьсот пятнадцать золотых монет.

И еще сотня золотых в черепе, которые я втихаря туда запихал в лесу вместе с гребнем и мечом. Нужно будет туда первым наведаться. Всегда должна быть заначка о которой никто не знает.

Иона присвистывает:

– Вот гад. Нам говорил, что денег нет…

Торн безразличен, понижает голос:

– Римус, вы расскажете Лии об анклаве?

Хороший и очень сложный вопрос.

– Возможно. Так, вы наелись? Тогда отправляемся спать. Завтра много дел.

* * *

Перед тем как уйти спать, захожу на кухню к Лие, кладу на стол золотой. Я без понятия, сколько мы нажрали и наспали с Торном за эти дни. Есть вероятность, что даже подороже, но страх переплатить сильнее совести. Я и так им вернул деньги за крышу и избавился от Стилета. Пусть мне платят, блин.

Лия стоит спиной и втыкает в столешницу.

– Лия?

Она вздрагивает, оборачивается. Глаза распухшие:

– Римус, что вы здесь делаете? Тут… не убрано.

– Если Иона тебя обидела, подумай, что ждет дальше? Мы встретим много разных людей, много опасностей. Это твой последний шанс.

– Я… справлюсь. А эта девушка… кто она?

– Разбойница.

Глаза девушки сначала округляются, но вот она меняется в лице, опускает голову:

– Понимаю… Она сильная, смелая… Вам такие… нравятся?

Ах, точно, чуть не забыл. Улыбаюсь:

– Завтра с тобой поужинаем, как и обещал. И подготовь, пожалуйста, все для моего преображения. Пока никто не знает о том, что я изменился. А над моим новым именем мы, всё-таки, еще подумаем.

Лия подходит ближе. Неужели опять целоваться полезет? Но нет, она останавливается, как-то обреченно вздыхает:

– Ага… Римус… тут… одна проблема возникла…

На душе сразу кошки заскреблись.

– У нас остались всего две свободные комнаты. Ваша и господина Торна. Пока вас не было, к нам подселился проезжий купец со своим сыном.

Не очень понимаю, о чем речь:

– И?

– Вы… с Торном будете в одной? Могу дать вам подстилку… Просто… для вашей спутницы… Могу предложить конюшню, но вряд ли она согласится…

А, теперь понятно. Учитывая габариты Торна в одной комнате двум потным мужиками будет не очень комфортно, и Лия это понимает. А значит на моей довольно крупной кровати удобнее всего будет возлечь с Ионой.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Уи-и-и-и-и… – закрывает лицо ладошками, наполняет полную грудь воздуха: – А хотите спать со мной?!

Вот это скромняшка!

За стеной слышится ор Клоуша:

– Я тебя крапивой выпорю стал-быть!

Не выдерживаю, смеюсь, глажу Лию по голове:

– Не будем торопить события, хорошо? А то дедушка твой помрет от такого безобразия.

Под звуки сдувающего шарика отправляюсь наверх и сталкиваюсь с возмущающейся на Торна Ионой:

– Вот ты и спи на улице, дядька! Это будет моя комната!

Твою ж. И здесь эта история.

– Хм… нет.

– Что значит нет?!

– Я за нее заплатил.

– У меня нет денег!

– У меня есть.

– Дай мне!

– Нет.

Иона пытается открывать дверь, но Торн держит ее рукой и даже не чувствует потугов Ионы.

– Уходи, Иона.

– Я буду орать у тебя под дверями! Ты у меня вообще не заснешь!

– Можешь спать в лесу.

– Сам спи в лесу!

Иона замечает меня, тихо пытающегося улизнуть обратно по лестнице вниз до момента, когда эта странная история закончится как-нибудь сама собой.

– Римус!

Тихо ругаюсь, поднимаюсь обратно:

– Слушаю тебя?

– Скажи ему?! Мне негде спать! Ты нанял меня, обеспечь крышей! И дай денег на горячую воду!

Жадность раздувается:

– Я на речку ходил. Как ты в лагере мылась?!

– Там были рабы на продажу!

По выражению лица Торна становится ясно, как относится к рабам. Но он ничего не говорит.

– Тебя рабы мыли? – морщусь я.

– А для чего они еще нужны, а? Грели воду, мыли! Пусть твоя девчуля тоже мне спину потрет! Дай денег!

За дверью одной из комнат орет незнакомый мужской голос:

– Хватит орать! Дайте поспать!

Ион с силой пинает дверь:

– Я тебе язык отрежу!

Помогло. Больше никто не возмущается.

Достаю из мешка серебряк, кидаю Ионе:

– Должна будешь.

– И это все?!

– Всё. Плохо себя ведешь. Жабу споила.

– А спать мне где, а?! Ты вообще в курсе, что своих наемников нужно содержать?!

Развожу руками:

– Что поделать, свободных комнат нет.

– Тогда я пойду в твою! А вы спите с дядькой.

Хмыкаю, одним взглядом говорю, что думаю об этом. Что же с ней делать-то? В череп отправить? Даже если у меня есть там три с лишним года, это не значит, что можно тратиться на всякую фигню. В ближайшее время новых жертв не просматривается.

Мы с Торном переглядываемся. К настолько походным условиями мы оба не готовы. Это тебе не в лесу у костерка с мужиками спать. Что-то идея вербовки Ионы мне нравится все меньше и меньше. Конечно, мастера второй ступени где попало не валяются, но даже в моем мире каким бы ты профи ни был, если у тебя поганый характер – с тобой не работают.

Иона все понимает без слов, фыркает:

– Хорошо! Буду спать с тобой!

Внизу на кухне что-то с грохотом падает на пол. Иона смеется:

– Не переживай, девчуля! Он на полу поспит!

Ухмыляюсь. Вот уж вряд ли. Если спать, то вместе. На одной тепленькой кровати, в обнимку. Эх, ладно, озвучивать я это не буду. У Ионы куда больше комплексов по этой теме, чем у скромняшки Лии.

На удивление ситуацию выруливает Торн. Он понижает голос:

– Римус, я предлагаю вам отправиться… хм… туда. Сегодня у вас был тяжелый день, нужно закрепить тело. Если не заниматься, последствия будут непредсказуемыми.

– Хорошая мысль! – радуется Киса, но мы с Торном предупреждающе на нее смотрим, и она говорит тише: – А я пока отдохну.

В общем, так мы и поступаем. Отправляем Иону в комнату Торна, а сами идем в мою. Торн проводит брифинг по упрощенным тренировкам, где его помощь не сильно нужна. Я один отправляюсь в анклав. Несмотря на острое желание бухнуться в уголок и поспать, я все же приступаю к занятиям с использованием перстня и второй дозы настойки «Изнеможения». Спустя три-четыре часа я чувствую, что потерял еще килограммов пять, но вместе с этим пришло ощущение, что если я не отдохну, то упаду и умру. Торн об этом предупреждал, но на этот раз мне нужно не продолжать самоистязания, а наоборот – отдохнуть. Учитывая, что время я не ускорял, то расчёт наступит через часов восемь. Вполне хватит, чтобы отдохнуть.

Укладываюсь на холодный, но не холодящий тело камень, под голову кладу жесткий мешок с золотом. Помимо основных плюшек я нашел в нем несколько золотых колец, почему-то три разных серьги с самоцветами и собачий ошейник. Зачем Стилет его прихватил – я так и не понял. По ощущениям он самый обыкновенный и незачарованный. Из обычной кожи, только шипованный. О, Ионе бы такой точно подошел. Стала бы готом.

Кстати, заметил одну странность:

– Костя… меня смущает твое молчание. Ты не заболел?

– Я думаю, мастер. Такое иногда бывает, не обращайте внимания.

– О чем думаешь? – от балды спрашиваю я, чувствуя, как тяжелеют веки, а боль в теле понемногу затухает.

– О сиськах, конечно же. О чем ночами могут думать черепа? И вы, кстати, мешаете этому благородному делу.

– Так значит уменьшишь катализатор до размера ореха, да?

– Конечно.

– А какого ореха?

Череп хрюкает:

– Сообразили наконец-то? Низкий вам поклон от всех тупиц Варгона. Все верно, в Варгоне некоторые орехи размером с лошадь. И знаете, если бы вы не сообразили об этом и выиграли пари, то я бы очень повеселился, уменьшив катализатор всего на чу-у-у-уть чуть. Вы бы даже разницы не заметили. Наше же договоренность была какой, помните? Я уменьшу катализатор до размера ореха. Так и я планировал сделать. Эх… не люблю умников. Но раз уж вы сообразили, да еще и выпустили девку из анклава до того, как я успел ее соблазнить, то предлагаю ввести коррективы. Вы возвращаете девку в анклав хотя бы на сутки раз в три дня. Согласитесь, это справедливо. Как мне ее соблазнять, если ее тут нет? А взамен я обещаю, что уменьшу катализатор до размера монеты.

Вздыхаю:

– Костя, как же ты меня иногда бесишь…

– Ладно-ладно, бывают и правда большие монеты… Уменьшу катализатор в пять раз.

Примерно прикидываю объем черепа и получившиеся размеры. Устраивает. Примерно грецкий орех.

– То есть теперь мне думать, как каждые трое суток возвращать Иону сюда?

– А в чем проблема, мастер? Заставьте.

– Всё у тебя просто… Знаешь, союзников выгоднее не принуждать, а убеждать. Она многое знает про подпольные дела Стилета, да еще и мастер воинских искусств второй ступени. Иона мне еще пригодится.

– А еще она дерзкая стерва с прекрасной задницей. Только не говорите, что это не самая важная причина.

– Не самая. Кстати, где опять принцесса?

– Не здесь.

Неожиданная перемена в голосе Кости меня напрягает:

– В каком смысле?

– В очень загадочном и таинственном. Вашей жабы в анклаве нет.

– А где она?

– Не скажу.

Что за чертовщина происходит с этой принцессой?

– Она может покидать анклав самостоятельно?

– Не скажу.

– Засранец.

Молчит.

Ну и хрен с тобой. Переворачиваюсь на бок и мгновенно засыпаю.

* * *

Проснувшись, я первым делом вернулся в реальный мир и… обнаружил, что проспал меньше, чем думал. Может, часа четыре. Иона еще спит, хотя за окном уже светло. И в такой сексуальной позе, что у меня глаз задергался, а гормоны забурлили. С полуспущенными штанами, будто пыталась их снять, но уснула до того, как стянула их с широких бедер. Костя не соврал. Трусики и правда кружевные. Красные такие полустринги. Не грязные панталоны или крестьянские обмотки, а вполне себе Victoria Secret. Без понятия, как это чудо современности попало в такой устаревший мир и доступно красоткам-разбойницам. Но обязательно узнаю.

Твою ж мать… До чего же девчонка хороша. Хоть картины с нее рисуй. Дерзкий образ разбойницы в красных стрингах.

Не знаю, чем я вдруг подумал, но от желания пощупать материал трусиков я отказывать не стал. Подцепляю пальчиками, натягиваю. Белоснежная и нежная кожа, женственные очертания и…

Иона стонет…

Задерживаю дыхание, не шевелюсь. Ну, что поделать. Бывает…

Не проснулась. Даже как-то жаль.

…возвращаю трусики на свое «законное» место. Как-нибудь потом их спущу. Главное, что меня так потрясло за ними.

То, что я увидел у Ионы…

Бритая?

Серьезно?

Я что, попал в сказку прекрасных дам из какого-нибудь японского аниме?

Так, ладно. Это всего лишь очередная мелкая странность. Хватит удивляться пустякам, Ден, привыкай.

Выхожу в коридор. Торн в полном облачении отдает мне честь.

– Ты что, опять не спал?

– Спал. Не хотел, чтобы Иона наделала глупостей, пока вас нет.

– Похвально.

Слышим топот, Лия набегает на нас как волна, тяжело дышит:

– Господа… господа… доброе вам утро. У меня очень хорошая новость.

Не нравится мне как это звучит. Переглядываемся с Торном. Спрашиваю:

– Что такое Лия?

– Принц Легдан и эйра Эльвина решили осмотреть земли Галленов. И начнут они с ближайшей деревни. Нашей! Скоро они будут в Гнезде! Вы представляете… ох… как же я нервничаю. А вдруг они посетят Стреломет?

Глава 7

Переглядываемся с Торном. Радости Лии он явно не разделяет, как и я. С какой целью принц посещает Гнездо? Правда что ли прогуляться решил? Если бы он подозревал меня в пропаже кольца, то вряд ли бы организовал целую официальную делегацию. Куда проще направить парочку безымянных людей и выбить из меня признание вместе с кольцом.

А может… я просто надумываю? Мне показалось, что Крыска умом не блещет. Вполне мог ночью сидеть и думать, чем бы ему заняться. Сексом со служанкой или погулять по деревням. Кинул монетку, выпала решка – решил со вздохом, что секс отменяется.

– Лия, мне нужно спрятать свои вещи. Туда, где их не найдут, даже если перевернут верх дном весь Стреломет.

Имею в виду именно череп. Если тут будет проходить табор элитных войск, то дощечке в полу своего номера я уже не доверяю. А остальное добро я уже спрятал в анклав.

– Я… – моргает глазами.

– Лия, если хочешь отправиться со мной – соображай быстрее. Вопросы можешь задать потом.

– Д… да, Римус!

Возвращаюсь в комнату, забираю череп. Следуем с Торном за Лией на кухню. Помогаем ей в кладовой разгрести мешки. Она что-то подцепляет пальцем на срубе, открывается створка. Эдакий средневековый замаскированный сейф в стене.

На удивление, это не все. Лия вытаскивает десяток золотых и ожерелье, которое благополучно перестала на себе таскать после двух конфузов. Отодвигает в сторону фальшдощечку.

– Двойное дно, – кивает Торн. – Хорошая мысль.

– Дедушка сделал, – улыбается Лия. – Вверху мы держим месячную прибыль, а на дне то, что очень давно копим.

Морщусь. Лия чересчур доверчивая девочка. Мигом показала нам все свои нычки. Ничего не говорю, прячу сумку с черепом, не забывая захватить с собой мешочек с сотней золотых монет. Сегодня у меня могут возникнуть растраты.

Маскируем все обратно и возвращаемся на кухню.

– Так, Лия, сколько у нас времени? Когда они явятся?

Девушка явно не понимает, чего это я так нервничаю, но уже научилась не задавать лишних вопросов.

– Не знаю, Римус. В Гнезде говорят, что они готовятся. Вроде бы к середине дня.

– Ясно. Ты подготовила, что я просил?

Имею в виду грим и всякую краску. Судя по распухшим глазам Лии, она всю ночь не спала и выполняла мое распоряжение.

– Подготовила… Как вы и сказали…

Торн хмурится, не понимает, о чем мы говорим. Рассказываю ему идею по изменению моего внешнего облика, спрашиваю:

– Как думаешь, сработает?

– Хм… план безумный. Да, вы сильно изменились, но черты лица так просто не скрыть. Вы все еще Римус Галлен и кто вас хорошо знает – признает.

Да уж. И вес я еще скинул недостаточно. Во мне еще килограмм сто. Да, я уже не выгляжу жиробасом. Просто крупный. Можно даже сказать мощный с натяжкой. Эдакий любитель пива со стажем, но без огромного живота. Но ни о каком рельефном теле разговора пока нет.

Приподнимаю уголки губ:

– Ты меня недооцениваешь, Торн. Как и творческую магию.

– Хм…

Недоверие Торна вполне понятно. Вот только он не видел видео на ютубе, как азиатские бомжихи штукатуркой замазывали себе лицо и превращались в королев красоты. Сколько мужчин было обмануто женской коварностью. Я сам несколько раз гримировал себя для разных целей и весьма по-магически превращался в совершенно другого человека. Благо, тему изучал, да и художник я или нет? Тут к таким вещам непривычны, да и одна мысль, что мужчина будет краситься, вызывает в Лии нервоз лицевых мышц.

– Так, Лия, показывай, что у тебя есть.

Лия убегает в комнату с симулирующим болезненность Клоушем и возвращается с тремя тюбиками. Морщусь… хреново дело. С черной краской более-менее все понятно. Вороньи яйца, молотые головастики и еще какая-то бурда. А вот местные тональники, и, прости боже, консилеры или как там их, в купе с тенями и румянами, оставляют желать лучшего. Мел, уголь, хна, воск… Совершенно примитивные средства косметики. Учитывая, что я мужик, меня сразу же запалит любая женщина, разбирающаяся в этом… Нужно что-то другое. Что-то более эффективное. На моем лице все еще красные пятна из-за алкоголя. Они скоро пройдут, но сейчас их нужно спрятать. И простыми средствами этого не сделать.

Вздыхаю, осматриваю кухню. Должна же быть какая-то альтернатива… Что-то общее между этим миром и другим. Нужна какая-то косметическая революция… И быстро…

На глаза попадается какая-то картина. Хотя назвать ее так можно с натяжкой. Намалеванная на туалетной бумаге то ли коровка, то ли морковка.

Хм…

А ведь это мысль… Когда-то я изучал живопись голландских мастеров семнадцатого века. Они использовали очень специфическую ярко-белую краску. Мешали белила с льняным маслом. Насколько я помню, такими белилами можно не только картины рисовать… Но и морду лица.

Так, надо узнать, получится ли это здесь:

– Где можно найти свинец?

По лицам соратников понимаю, что они первый раз слышат это слово. Хреново. Но может они просто не понимают, о чем речь? Они же не металлурги. Попробую подойти с другой стороны. С симптомов отравления свинцом. В моем средневековье это обычное дело.

Резко оборачиваюсь на Лию:

– Солнышко, скажи, пожалуйста, в деревне кто-нибудь мучается странными недугами? Например, ослабление памяти, паршивое настроение, тошнота, боли в животе, головные боли, нарушение речи и анем… бледность кожи и сильная утомляемость? Может у кого дети слабоумные и агрессивные? Например, ослабление памяти, паршивое настроение, тошнота, боли в животе, головные боли, нарушение речи и анем… бледность кожи и сильная утомляемость? Может у кого дети слабоумные и агрессивные?

– А?.. Я даже…

– Да или нет, Лия? Подумай, я не тороплю.

– Да вроде ничего такого…

Черт… Жаль… Наверное, тут такого металла нет.

– Хм…

Оборачиваюсь на Торна:

– Ты знаешь что-то?

– Знаю. В Гнезде с этим проблем нет. Но вы очень подробно описали состояние некоторых аристократов и высокопоставленных служителей власти. У них вечные проблемы с этим. Это Болезнь Высших. Неделю назад проезжал мимо земель эйра Цириандра, так он платит тысячу золотых за то, чтобы вылечили его супругу. Пока никто в этом не преуспел.

– Болезнь Высших?

– Да. Они много работают ради народа. Их ум слабеет, а за ним и тело…

Не выдерживаю, смеюсь.

Торн и Лия переглядываются.

– Я сказал что-то не то?

Опираюсь рукой о стол, продолжаю смеяться. Через какое-то время резко становлюсь серьезным:

– Додумались же… Болезнь Высших, ага… Я бы назвал это болезнью богатых.

– О чем вы говорите, Римус?

Не отвечаю. Перехожу ко второму этапу разведки. Обращаюсь к Лии:

– У тебя есть посуда, которую вы с Клоушем бережете? Знаешь, гладкая такая, дорогая. Может, наливаете в нее вино для очень важных гостей?

– Н… ет… Хотя! – чуть ли подпрыгивает Лия. – У дедушки есть тарелка. От матери осталась. Очень гладкая. Но мы из нее никого не кормим.

– Покажешь?

– Да! – расцветает Лия, что наконец-то чем-то помогла. – Пока дедушка спит, я принесу.

Через минуту я уже рассматривал блестящую лакированную тарелку с дурацким рисунком спаривающихся зайчиков. Подковыриваю ногтем, нюхаю, натираю. Ясно…

– Свинцовая глазурь…

– Хм… свинцовая?

– Металл такой. Мягкий, эластичный, серебряного цвета.

– Вы имеете в виду гераниум?

Упс. Вот и первый языковой косяк и причина недопонимания. Римус Галлен не знал названия этого металла, поэтому мой мозг не перевел свинец в местный гераниум. Я обозвал его так, как он называется в моем мире и даже не заметил разницы. Очень опасная особенность мозга. Так можно на чем-нибудь проколоться. Нужно меньше умничать при незнакомых людях.

Смотрю на Лию. Наивная девочка меня, ожидаемо, ни в чем меня не подозревает. Для нее я просто очень крутой Римус Галлен, решивший наконец-то измениться.

Киваю:

– Верно, гераниум. Его просто по-разному называют. Из него делают покрытие для посуды. Дорогое удовольствие, доступное ПОКА не каждому. Это ваша «Болезнь Высших» всего лишь последствие употребления пищи и воды из такой посуды. Гераниум очень ядовит. Вы разве не знали? – наигранно хлопаю глазами, типа я умный, а вы неучи.

Лия качает головой. Торн смотрит на нее:

– Хм… Лия, не могла бы ты оставить нас ненадолго.

Лия переводит взгляд на меня, не находит поддержки. Вздыхает, выходит в главный зал. Торн подходит ближе, понижает голос:

– Римус, вы знаете то, что никто не должен знать.

Смотрю в глаза мудрому гвардейцу:

– Верно. Похоже, мне нужно меньше болтать.

– Да. Вы знаете, что в Аббатстве есть целая гильдия по изготовления утвари? Они зарабатывают большие деньги на этой посуде и держат в секрете тайны ее изготовления.

– Ага. И что будет, если я всем сообщу, что такая посуда убивает?

– Ничего хорошего.

– Ты прав, надо быть осторожнее.

К несчастью для этой гильдии, я знаю их «страшный секрет» изготовления этой глазури. Хех. А значит, я так просто это не оставлю и не забуду. Золотая жила, ну.

Торн одобрительно кивает:

– Так вы хотите сказать, что Болезнь Высших – это выдумка?

– Да. Важных людей отравляет не страшный труд во имя простого народа, а свинец. Логично, что болеть будут только те, кто может позволить себе посуду, покрытую им.

Может у них тут еще и канализация какая-нибудь есть, кто их знает. Еще древние римляне делали из свинца водопроводные трубы.

– Римус, почему вы заинтересовались этим именно сейчас?

Вздыхаю:

– Свинцовые белила. Беспощадное, но действенное средство для изменения внешности. Парочка трюков с углём, хной и другими ингредиентами и меня будет не узнать.

А еще в идеале на такой косметике можно заработать огромные деньги. Тут даже крестьянские женщины стараются скрыть свою смуглость. Доступное и легкое производство, цену регулирую я, как истинный монополист. Вот только… такая косметика убивает. И даже зная это, многие женщины скажут, что «красота требует жертв». Вопрос в том, скажу ли я им об этом? И что скажет моя совесть… Если уж по-честному, то я не хочу начинать свою жизнь в новом мире с заработка на ядах. Не моё это…

Так, ладно.

– Торн, сходи-ка к местному кузнецу, узнай есть ли у него гераниум. Скажи ему сделать несколько тонких пластин и скурить вот в такую спираль, – жестами показываю, что мне надо.

Металла в Варгоне много, а добыча свинца очень легкая. Если местные делают из него глазурь для посуды, то и в остальном используют.

Торн кивает и уходит. Я возвращаюсь в гостиный зал.

Пока я завтракал с Лией, спросил есть ли нее уксус. Как и ожидалось, до уксуса в этом мире тоже додумались. Спустя полчаса возвращается Торн с заказом. Передает мне свинцовую спиралевидную фиговину. И ведь не говорит, что заплатил за нее из своих. Хороший какой. Надо будет потом рассчитаться.

Довольно быстро сооружаю агрегат для «брожения» белил. В большой глиняный кувшин заливаю немного уксуса, сую туда свинцовую фигню и запихиваю все это добро в большой мешок с лошадиным навозом, возвращаюсь в кладовую и отправляю приблуду в анклав. Дерьмо погниет и вместе с уксусной кислотой сделают из свинца свое дело. А так как времени для этого немного, анклав поможет ускорить химический процесс в пять раз.

Пока косметика суицидальника готовится, Лия заготовила краску и ножницы. Сначала она обкорнала меня. На удивление из нее еще и неплохой цирюльник. Длинные лохмотья сострижены и теперь я ну просто красавчик. В меру коротко, в меру длинно. И любимая челка на лбу, прибавляющая легкой загадочности любителя аниме. Следующим этапом она стала выкрашивать меня из светло-русого в жгуче черный цвет.

Все это время таверна была закрыта по моему требованию. Стреломет терял прибыль, поэтому мне пришлось взять в аренду все заведение. Если месячная прибыль Стреломета составляет 25 золотых, то я заплатил за сегодня 8 серебряных и 3 медных монеты. Учитывая, что кормить и поить нас дешевле, чем десятки алкашей, то это я еще дорого дал.

В процессе выкрашивания нас посетила Иона. Зевает, потягивается. Торн неодобрительно на нее смотрит: