рейтинг карточный домик 6 сезон
«Карточный домик» рассыпался: каким получился последний сезон некогда главного политического шоу
В рецензии есть спойлеры к сюжету шестого сезона!
— Можно задать вопрос?
— Если новобранец не может задать вопрос президенту, грош цена нашей демократии!
— Госпожа президент, а у вас вообще есть какой-то план?
И опешившая Клэр отвечает самым удачным образом в свете представляемой ею феминистской повестки:
— А вы задали бы такой вопрос мужчине?
Ух ты! Кажется, что шоу, изрядно замылившееся за пару предыдущих сезонов, снова поднимает планку и отныне будет говорить с нами о чем-то действительно интересном: как меняется мир и почему сбросившие оковы патриархата женщины на удивление не солидарны, разобщены и на самом деле тотально, повсеместно не доверяют другим женщинам? Но нет, дальнейшее развитие сюжета этих надежд не оправдает — сценаристы снова сядут на любимого конька и пустятся живописать кромешные интриги во власти.
Основными соперниками Клэр Андервуд в последнем сезоне станут до невозможности подлые Шепарды — Билл (Грег Киннир) и его сестра Аннет (Дайан Лейн), бывшие спонсоры Фрэнка, теперь норовящие прижать к ногтю непокорную президентшу за то, что та отказывается соблюдать былые договоренности. Шепарды воплощают вездесущее зло олигархата: зная о грядущей аварии на одном из своих химзаводов, они не предотвратят ее, чтобы напугать обывателя и подписать на «спасительное» предупреждающее о катастрофах приложение, разработанное их же компанией и позволяющее влезать в личные данные тысяч пользователей. Но заявленный тем самым параноидальный триллер тоже не разовьется в увлекательный сюжет. Равно как и линия харизматичного и коварного русского президента (Ларс Миккельсен), прожженного главы русского олигархата, который одним миром мазан с теми, кому якобы противостоит на политической арене. В многострадальных странах третьего мира, «нуждающихся в демократии», те и другие просто отжимают друг у друга сферы влияния — нефть и порты — поверх всяких идеологий. Все так, и на этом фоне шипящая на Виктора Петрова: «Проклятый комуниссст!» влиятельная международная интриганка Джейн Дэвис (Патриша Кларксон) выглядит довольно наивно и старомодно — ну, ничего, Клэр с ней разберется.
В шестом сезоне есть еще одна занятная побочная линия — флэшбеки из детства и юности Клэр Хейл (да, она в какой-то момент вернет себе девичью фамилию, но этот сюжет никак не будет обыгран и останется просто эффектной виньеткой, равно как и назначение женщин на все должности в администрации). Из эпизодов детства Клэр мы узнаем, что все ее поступки с раннего детства определяли белые цисгендерные негодяи, поэтому она сейчас им всем покажет — больше ни от кого никогда не будет зависеть! Такой вот доморощенный психоанализ определяет, по мысли сценаристов, политику первой в истории женщины-президента. И если в предыдущих сезонах Андервуды избавлялись от опасных и неугодных людей точечно и осторожно, в шестом Клэр начнет, прости Господи, валить их пачками (даже Фрэнк Андервуд на фоне Клэр выглядит не последним негодяем). «Самый феминистский» сериал сезона, на который прямо повлияло движение #MeToo, несет какой-то странный месседж: хуже бабы зверя нет! Примерно это нам пытается поведать все восемь серий вернувшийся к рулю шоураннер Бо Уиллимон. Тотальному озверению Клэр Уиллимон противопоставит лишь совершенно обезумевшего Дага Стемпера (Майкл Келли), который воплощает какую-то странную ипостась мужской дружбы: Стемпер славен в основном тем, что иррационально, по‑собачьи предан теперь уже мертвому Андервуду. Жуткая женщина против прекрасной мужской дружбы — вы это серьезно?
Ладно, а что там с «главным предназначением женщины», которое должно, по идее, смягчить жестокую доминатрикс во власти? Тут сценаристы вдруг сменили пафос на макабр в духе «Ребенка Розмари»: беременная президентка, глядя в камеру, посетует: «А что если у меня родится Антихрист?». Ой, всё.
СериалыОдна дома: Чем разочаровывает шестой сезон «Карточного домика»
Клэр Андервуд хоронит мужа и заодно — идею женщины-президента
Шестой и заключительный сезон сериала «Карточный домик» вышел на Netflix в минувшие выходные. Итоговые восемь серий вместо точки ставят размазанную кляксу в истории династии Андервуд, и причиной тому вовсе не увольнение Кевина Спейси, обвинённого в многочисленных случаях сексуальных домогательств. Реальная американская политика за последние несколько лет явно превзошла фантазию сценаристов.
Фрэнк Андервуд мёртв, но дело его живёт. Его супругу Клэр (Робин Райт), унаследовавшую президентский трон почти как вдовствующая королева, со всех сторон обступают враги. Олигархический клан Шепардов в главе с Аннет (Дайан Лейн), с которой Андервуд знакома ещё со времён учёбы, и её наследником Данканом (Коди Ферн, как будто сбежавший прямиком из нынешнего сезона «Американской истории ужасов» — и тут и там он играет примерно одного и того же антихриста) хозяйничает в Белом доме, как в своём собственном. Проблема с исламскими фундаменталистами до сих пор не решена. Ко всему прочему, цепной пёс Даг Стемпер (Майкл Келли), всё ещё преданный своему усопшему боссу, вырвался на свободу, и контролировать эту блуждающую пулю — та ещё задача. Но Клэр знает, за какие рычаги потянуть — как-никак не один год была замужем за Фрэнком.
О том, чья она вдова, новому «лидеру свободного мира» в заключительной главе «Карточного домика» не дают забыть ни минуты: одни из большой лояльности к её покойному мужу, другие — оттого, что им, кажется, неприятен сам факт того, что во главе страны оказалась женщина, третьи, вроде эпизодического персонажа, обращающегося к Клэр «господин президент», просто с непривычки. От Кевина Спейси, обвинённого в домогательствах, Netflix избавился без особых колебаний, но вычеркнуть из сериала Фрэнка Андервуда оказалось на порядок сложнее.
Производство шестого сезона пришлось останавливать на ходу, а сценарий, судя по всему, переписывать полностью или почти полностью. И даже после этого неупокоившийся дух Фрэнка, скончавшегося при подозрительных обстоятельствах, продолжает кошмарить сериальную политическую элиту. В первую очередь саму Клэр — иногда буквально, мистическими приветами из загробного мира.
Идея перенести в самый центр истории сильную героиню — а заодно поспекулировать на тему того, на какое отношение может рассчитывать первая в истории США женщина-президент, — у Бо Уиллимона и его команды созрела явно не вчера: Клэр ещё в пятом сезоне начала оборачиваться к зрителям, как это делал Фрэнк. Но скандал со Спейси, похоже, только спутал им карты. Шоураннеры и режиссёры искусно вырезали опозоренного актёра (и сумели обойтись не только без его изображений, но даже без голоса), но свалившаяся на их головы необходимость утяжелила и без того неуклюжее повествование.
Появившись в эфире пять лет назад, политический триллер Уиллимона первые годы уверенно опережал события, показывая подковёрную возню мирка, в котором узаконено триязычие: один язык — для официальных речей и протокольных мероприятий; другой, более прямой и жёсткий, — для переговоров при закрытых дверях; на третьем, языке правды, говорят крайне редко, да и то чаще всего на манер театральных солилоквиев, повернувшись к зрительному залу. Державшая в напряжении интрига сериала строилась во многом на трудностях перевода с одного языка на другой — а ещё, конечно, на сложных, изумительно выписанных персонажах, один из которых из ценного игрока вдруг превратился в труп не особенно приятного родственника, которого, тем не менее, нужно срочно кремировать (просто закрыть сериал не позволяли контрактные обязательства перед съёмочной группой).
К ним примешиваются рассуждения о гендерной солидарности: в условиях массированной информационной атаки госпоже президенту не на что положиться, кроме созданного ею же женского батальона и девичьей фамилии. Но учитывая весь бэкграунд главной героини, собранный за пять предыдущих сезонов (если кто забыл, Клэр Андервуд не только лицемерный политик, но и хладнокровная убийца), тема выходит фальшивой и посылает не совсем однозначный сигнал. Его вполне можно расшифровать и так: если в Белый дом и может въехать независимая женщина, то непременно на мужнином горбу; если она даст власть другим женщинам, то исключительно назло политическим соперникам; а если она станет полноправным лидером нации, ждите третьей мировой, не меньше. Мнение имеет право на жизнь, на то она и художественная культура, чтобы предполагать худшее и предостерегать об этом. Вот только в реальной американской политике уже происходит по-другому, и состоявшиеся на днях промежуточные выборы это подтверждают.
Рейтинг карточный домик 6 сезон
По слухам, Netflix решил закрыть шоу еще до скандала с Кевином Спейси. Площадка, видимо, собирается уходить от формата дорогих сериалов в принципе, так что этот сезон так или иначе стал бы последним — и не потому, что история подошла к логическому концу, а исключительно из-за внешних факторов.
Вскоре после начала съемок этого сезона в октябре прошлого года Спейси получил первое обвинение в сексуальных домогательствах. Актер Энтони Рэпп заявил, что когда ему было 14, а Спейси — 26, тот отнес его на кровать и навалился сверху с явными сексуальными намерениями. Почему он ждал 30 лет, чтобы рассказать об этом? Потому что раньше признаться было невозможно. Поначалу его адвокат говорил, что дело не на чем строить, затем Рэпп рассказал об этом случае публично, но не упомянул имени Спейси, чтобы его самого не засудили, и только сейчас, после скандала с Вайнштейном, он решил, что настало, наконец, время, когда к его правде кто-то может прислушаться.
Сказать, что он врет, или что Спейси можно простить за одну пьяную выходку по молодости, не выйдет. Сам Кевин обвинений не отрицал, написал, что не помнит подобного, но если было — приносит глубочайшие извинения. К сожалению, это оказался не единственный случай — с того момента еще 14 (снова эта цифра) человек признались, что Спейси вел себя с ними крайне неподобающе, в том числе на съемочной площадке «Карточного домика».
Netflix решил максимально дистанцироваться от актера, заявив, что не примет новый сезон, если он будет хоть как-либо связан с Кевином Спейси. Съемки были остановлены для анализа ситуации и разработки плана дальнейших действий. Сценарий пришлось переписывать, а основную линию сезона — борьбу Клэр и Фрэнка — выкидывать полностью. Скорее всего из-за этого хронометраж и был сокращен с 13 до 8 эпизодов, хотя тут Netflix мог просто воспользоваться предлогом и продавить свое желание резать расходы на сериал, за который они уже не слишком горят желанием платить.
Сценаристам, безусловно, пришлось несладко. Мало того, что им нужно было придумать и написать полностью новый сезон в кратчайшие сроки, но, похоже, дело осложнялось еще и тем, что занятым в сериале актерам необходимо было прописать роли под старые квоты.
То есть, авторы не могли просто так выкинуть героя или написать ему линию вдвое короче той, что была в старой версии сценария. Персонажам пришлось придумывать равнозначные партии в совершенно новом сюжете — это должно было быть нелегко. Это забавно в виде литературного эксперимента — а напиши-ка мне стих пятистопным ямбом, чтобы первые буквы строк складывались в слово «параллелепипед», а в каждом четверостишии встречались слова «чайник», «красный» и «невтерпеж». Плюс не используй слова с мягким знаком, плюс во всех строках должно быть равное количество букв. Ах да, стих должен внятно и полно пересказывать сюжет «Игры престолов». В общем, задача стояла крайне сложная, а сроки сгорели еще до начала работы.
Учитывая все вышесказанное, я удивлен, что сезон вообще можно смотреть. Но даже принимая во внимание все очевидные сложности, нельзя искренне им наслаждаться. Это месиво и, пусть и по понятным причинам, достойной концовкой сериала оно не стало.
Как ни странно, проблема сезона вовсе не в отсутствии Фрэнка Андервуда (он умирает еще до его начала, за кадром, о чем нам с порога и сообщают), не в том, что Клэр стала протагонистом, не в сокращенном на 5 эпизодов хронометраже, не в том, что этот сезон сделали последним. На мой взгляд, все это пошло сериалу только на пользу. Или пошло бы, если бы он смог воспользоваться предоставленным ему шансом.
Для меня Фрэнк уже давно изжил себя как персонаж, еще в рецензии на четвертый сезон я написал:
В начале сериала мы наблюдали за его леденящими душу манипуляциями и мирились с его ролью главного героя только потому, что изящество, легкость и мастерство, с которыми он проворачивал свои дела, вызывали невольное восхищение. В третьем же сезоне, стоило Фрэнку, наконец, достичь вожделенного поста президента, дальше ему лезть было уже некуда — он достиг потолка. Оставалось лишь бороться за сохранение того, чего он добился. И вот тут начались проблемы — он начал проигрывать. Неудачи преследовали его одна за другой и из супер-злодея он превратился в обычного политического мудака, который на самом деле не способен справиться даже с другими политическими мудаками. Они оказывались умнее, проворнее и откровенно сильнее характером. В конце он умудрился потерять даже своего ближайшего спутника — свою жену.
Надежда была на то, что, показав своего героя в позиции слабости, сериал в четвертом сезоне вернется к прежней формуле — Фрэнк расправляется с противниками благодаря уму и готовности пойти на все. Эта надежда также не оправдалась. В новом сезоне Андервуд продолжает получать оплеухи и далеко не на все ему удается хоть чем-то адекватно ответить. Это снова история умных многоходовок Фрэнка, которые впечатляют как хитроумное ограбление друзей Оушена, за исключением того, что все они с треском проваливаются в конце.
В финале пятого сезона Фрэнк звучит как медленно теряющий разум дедушка: «Власть не в Белом Доме, она снаружи, над ним, я уйду в частный сектор, и мы будем, наконец, править миром вместе». Все это вкупе с организацией собственного падения и надеждой на помилование от Клэр выглядело не хитроумной многоходовкой, а бредом полоумного. Фрэнк растерял энергию и убедительность. Он больше не приковывал к экрану, а его динамика с Клэр исчерпала себя окончательно.
Клэр давно пора было выводить в центр истории. Сюжет буквально умолял об этом. Нам нужно было посмотреть на нее — одну. Не в паре с Фрэнком, не в молчаливой пассивно-агрессивной ссоре с Фрэнком, не в открытой конфронтацией с Фрэнком. На нее в свободном полете. И весь скандал со Спейси выкрутил сценаристам руки и вынудил их сделать то, что давно нужно было сделать, но на что не хватало смелости — вынуть топор из каши, он сыграл свою роль. К черту Фрэнка Андервуда.
Сериал подводил нас к идее равнозначности Фрэнка и Клэр уже давно. Финалы всех последних сезонов так или иначе заигрывали с идеей, что Клэр теперь главная, но каждый раз это оказывалось лишь трюком. В конце пятого она не отвечает на звонок Фрэнка, отказывает ему в помиловании, а в последней сцене и вовсе говорит прямо в камеру: «Мой черед». Если бы Спейси не уволили, уверен, это бы тоже оказалось обманкой — первую скрипку ей бы так и не отдали, по-прежнему морозя в тени Фрэнка.
К сожалению, сценаристы не сумели воспользоваться предоставленным шансом в выделенное им время. Первая половина сезона вышла совсем мертвой, ее откровенно тяжело смотреть, затем сюжет начинает, наконец, увлекать, что-то происходит, но если оступиться на секунду и вдуматься в происходящее, картина разваливается.
Казалось бы, есть четкая и яркая линия — первая женщина-Президент. Как ее управление страной будет отличаться, с какими предрассудками ей придется столкнуться, как она будет противодействовать им… Создатели шоу берутся за эти вопросы, но вскоре довольно неуклюже роняют их на пол, пытаясь удержать в воздухе все тарелки, которые крутятся уже несколько сезонов, и линию с новым главным оппонентом, который вышел крайне блеклым и лишенным четкой мотивации и характера.
Везде — и в линиях, и в героях — временами чувствуется проблеск интересных идей, ярких черт, но его быстро смывает побочными линиями или резкими сменами курса.
Фрэнк мертв, но при этом его тень лежит на всем происходящем и не собирается никуда исчезать. Его поминают в каждой второй фразе, его действия и слова продолжают влиять на героев. Мы все еще разбираемся с его сомнительным наследием. С одной стороны — это оправданно и хочется даже похвалить сценаристов за то, что они не стали открещиваться от истории сериала и преемственности, но со временем начинает казаться, что они перегнули палку. Выходит, не так красиво, как с Недом Старком, который даже после смерти определял судьбу Вестероса. Фрэнк ощущается как грибок, который никак не вывести, он все еще не желает отпускать ни Клэр, ни мир сериала, ни зрителя на свободу.
Впечатление усугубляется тем, что шоураннеры не могли использовать ничего, связанного со Спейси, напрямую. Герои постоянно талдычат его имя, но мы не видим флэшбеков с ним, даже сцену его смерти, не видим его лица — даже в фотоальбоме с похорон президента, не слышим его голоса. Даже когда персонажи слушают его записи — они вынуждены делать это в наушниках, а затем повторять вслух слова Андервуда. Это выглядит как фарс.
Но больше всего меня расстроила Клэр, вернее та линия, что ей прописали. Сама Робин Райт великолепна как никогда, ее харизма вытягивает на себе даже совсем мертвые сцены, но весь потенциал соло миссис Андервуд, истории первого женщины-Президента, вылетает в трубу из-за нескладного сюжета и окончательно оторвавшихся от реальности поворотов.
Весь пласт отличия женского президентства от мужского остается неисследованным, потому что Клэр окружают призраки прошлого — она вынуждена воевать со своими личными демонами, поэтому это больше история «Клэр Андервуд против всех», чем женщины-президента.
В какой-то момент Клэр начинает вести себя крайне странно, а затем, как и Фрэнк в прошлом сезоне, заявляет, что этот самосаботаж на самом деле — хитрый план. Вот только в чем была его хитрость, как он принес ей хоть что-то полезное, способное перевесить весь тот очевидный ущерб, что из него проистекал, так и остается неясным. Сериал просто заявляет — а, последствия этого идиотизма просто испарились, все снова нормально. Потому что это был хитрый план.
«Карточный домик» на старте подкупал хитросплетением политических интриг с примесью откровенно шокирующих безжалостных тактик — слежка, шантаж, убийство, отвлечение внимания любыми способами. Но все же крайности оставались именно этим — крайностями, вплетающимися в обычные политические игры. И поэтому шокировали, выделялись на общем фоне.
В последнем же сезоне сценаристы решили забить на какие-либо правила игры, нюансы и связи с реальным миром.
— Кто-то, может быть, есть шанс, слышал что-то, отдаленно напоминающее улику против нас.
Мочат в следующей же сцене. Кто-то еще сфоткал того, кто, может быть, что-то слышал? И его замочить. И всех его одноклассников, соседей, родственников, собаку его тоже замочить — на всякий случай. На всех неугодных мгновенно и без усилий находится компромат. Любое сопротивление в собственном правительстве решается немедленным увольнением или вынужденным выходом в отставку.
В любой истории важно понимать, нутром чувствовать высоту ставок, опасность угроз и сложность, с которой их придется решать. Здесь же вся система мер, весов и противовесов вылетает к чертям. Все начинает разрешаться очень быстро, обычно посредством очередного рояля в кустах. Если какая-то проблема не исчезает за пять минут, переученный зритель начинает недоумевать — а почему источник проблемы еще не пристрелили? Из сериала про политику «Домик» превращается в сериал про мафию, крайне надуманный и неровный при этом.
Освежать нашу память — кто это вообще такие — флэшбэками или упоминаниями контекста «Домик» считает выше своего достоинства. Да, более-менее получается сообразить, о чем речь, но сам факт того, что сезон монотонно и самозабвенно гребет куда-то на этом плоту, связанном кишками чаек из разлагающихся тел, вместо того, чтобы сосредоточиться на новом сюжете, новых идеях и новых конфликтах, удручает. Он тонет в собственном мутном наследии, в котором уже сам не может до конца разобраться, не в силах дать нечто по-настоящему новое.
И концовка сезона выходит под стать общей картине — вроде громкая, но вызывающее недоумение после короткого вау-эффекта.
Большинство линий так и не разрешаются, обрываясь ни на чем, словно они должны были продолжиться в новом сезоне — но ведь авторы с самого начала знали, что это конец, занавес, что нужно завершить арки всех основных персонажей и свести все к какой-то четкой точке. Но нет, все повисает на громкой ноте, которая, впрочем, больше напоминает клиффхэнгер, заставляющий ждать нового сезона, которого никогда не будет.
Лучше сразу придушите в себе надежду, что этот финал ответит на все вопросы, ясно очертит будущее этого мира, подоткнет вам одеяло, нальет глинтвейна и уложит спать. Чтобы не так сильно разочароваться. Это лучшее, что они смогли выжать из себя в крайне непростой ситуации, и создателей можно понять. Но это не причина тратить свое время на столь разочаровывающий псевдофинал.
Шестой, он же последний сезон «Карточного домика», — вышел и на русском языке. Все новые эпизоды уже сейчас доступны по подписке в онлайн-кинотеатре ivi.
По промокоду «houseofcards» можно посмотреть новый сезон «Карточного домика» и другие фильмы и сериалы в подписке ivi. Действует он две недели, так что не упустите ваш шанс!
Каким мы запомним сериал «Карточный домик»
«Никакой больше боли», — сообщает зрителям новый президент США Клэр Андервуд, отпуская на волю птенца в середине первого эпизода. В «Карточном домике» всегда была довольно претенциозная — и одновременно вполне прозрачная — символика, но дело даже не в том, как напыщенно это звучит. Последний сезон с порога анонсирует перестройку, дразнит переменами, намекает на переосмысление формулы: чаемая перезагрузка в связи с кадровыми обстоятельствами; уйти — но красиво и высоко задрав подбородок.
Чтобы не томить никого в ожидании вердикта, скажем сразу — не получилось. Все восемь серий (и почему Netflix до этого заказывал по 13?) Клэр изо всех сил пытается разделаться с наследием супруга, тщится провозгласить свою — не бога, не мужа, не хозяина — декларацию независимости, стремится выйти наконец на собственную орбиту.
Все восемь серий у нее ничего не выходит: то ли сама механика власти подразумевает «мужские», с манипуляциями и угрозами, ходы и комбинации, то ли Клэр на самом деле мало чем отличается от покойника. В этом смысле «Карточный домик» так и остался крайне пессимистичным шоу о том, как устроена публичная и непубличная политика: всякий идеализм в конечном счете оказывается скомпрометирован, высмеян, а иногда просто убит выстрелом в затылок.
У «Домика» всегда были сложные отношения с реальной американской повесткой, которую он скорее преломлял, чем отзеркаливал. Финальный сезон — почти альтернативная новейшая история: что если бы на выборах в ноябре 2016 года победил другой кандидат? Насколько дееспособна администрация, состоящая только из женщин? Совместимы ли президентство и (огромный спойлер!) беременность? Инструментальный, прикрывающий жажду власти феминизм Клэр заставляет поморщиться даже тех, кто совершенно равнодушен к проблематике «Второго пола»: если это шарж на #metoo, то очень несмешной; если критическая реплика в споре о гендерном равенстве и привилегиях, то совсем неумная.
«Бывший хороший сериал» — формулировка довольно унизительная, но что поделать: «Карточный домик» не смог избежать участи многих громких проектов, появившихся на исходе золотого века телевидения. Развилкой, как теперь стало понятно, был третий сезон — не такой уж, что бы там ни писали, слабый. Тогда «Домик» попробовал переключить фокус, обследовать другую — отличную от надоевших к тому времени многоходовок тему: состояние семьи. Особенности союза Андервуд, его сексуальное, эмоциональное, политическое наполнение питали авторов вплоть до пятого сезона, но о чем можно долго распространяться теперь, когда одного из участников тандема нет в живых?
В ход идут домыслы, полуфальшивые воспоминания и даже аудиодневник вашингтонского Вергилия — уж не его ли он записывал, общаясь с нами по ходу действия? Отсутствие Фрэнка — это ничем в итоге не заполненное зияние: ну вот примерно как в недавних «8 подругах Оушена», где что ни разговор, то про героя Джорджа Клуни — тоже, кстати, мертвого.
Означает ли неудачная развязка, что все было зря? Отменяет ли она — отнюдь не мнимые, повторимся — достоинства ранних эпизодов: искусно построенных, элегантных, злых? Сейчас, пока длится аффект после нелепо-кровавого финала, хочется ответить да — как хотелось растерзать «Остаться в живых» за то, во что превратился самый амбициозный сериал нулевых. За «Домик» со Спейси еще некому вступиться, но когда-нибудь, уже после завершения всех юридических разбирательств, непременно отыщется зритель, который сможет разглядеть в нем то же, что и все мы в 2013 году: техничный, игривый и страшно интересный сериал, предназначенный для запойного, круглые сутки нон-стоп, употребления.
Хорошо бы это произошло до того, как Клэр — или кто там сейчас в нашей реальности контролирует ядерную кнопку — вздумает на нее нажать.
Посмотреть сериал можно на сайтах Amediateka или ivi.