когда на какое нибудь определенное действие человек затрачивает
Чехов — Пешкову А. М. (Горькому М.), 3 января 1899.
Чехов А. П. Письмо Пешкову А. М. (Горькому М.), 3 января 1899 г. Ялта // А. П. Чехов. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. — М.: Наука, 1974—1983.
Т. 8. Письма, 1899. — М.: Наука, 1980. — С. 11—12.
2558. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)
3 января 1899 г. Ялта.
Дорогой Алексей Максимович, отвечаю сразу на два письма. Прежде всего с Новым годом, с новым счастьем; от души, дружески желаю Вам счастья, старого или нового — это как Вам угодно.
«фаталистически», проходят незаметно, но Ваши вещи музыкальны, стройны, в них каждая шероховатая черточка кричит благим матом. Конечно, тут дело вкуса, и, быть может, во мне говорит лишь излишняя раздражительность или консерватизм человека, давно усвоившего себе определенные привычки. Я мирюсь в описаниях с «коллежским асессором» и с «капитаном второго ранга», но «флирт» и «чемпион» возбуждают (когда они в описаниях) во мне отвращение.
Вы самоучка? В своих рассказах Вы вполне художник, притом интеллигентный по-настоящему. Вам менее всего присуща именно грубость, Вы умны и чувствуете тонко и изящно. Ваши лучшие вещи «В степи» и «На плотах» — писал ли я Вам об этом? Это превосходные вещи, образцовые, в них виден художник, прошедший очень хорошую школу. Не думаю, что я ошибаюсь. Единственный недостаток — нет сдержанности, нет грации. Когда на какое-нибудь определенное действие человек затрачивает наименьшее количество движений, то это грация. В Ваших же затратах чувствуется излишество.
Описания природы художественны; Вы настоящий пейзажист. Только частое уподобление человеку (антропоморфизм), когда море дышит, небо глядит, степь нежится, природа шепчет, говорит, грустит и т. п. — такие уподобления делают описания несколько однотонными, иногда слащавыми, иногда неясными; красочность и выразительность в описаниях природы достигаются только простотой, такими простыми фразами, как «зашло солнце», «стало темно», «пошел дождь» и т. д. — и эта простота свойственна Вам в сильной степени, как редко кому из беллетристов.
Первая книжка обновленной «Жизни» мне не понравилась. Это что-то несерьезное. Рассказ Чирикова наивен и фальшив, рассказ Вересаева — это грубая подделка под что-то, немножко под Вашего супруга Орлова, грубая и тоже наивная. На таких рассказах далеко не уедешь. В Вашем «Кирилке» всё портит фигура земского начальника, общий тон выдержан хорошо. Не изображайте никогда земских начальников. Нет ничего легче, как изображать несимпатичное начальство, читатель любит это, но это самый неприятный, самый бездарный читатель. К фигурам новейшей формации, как земский начальник, я питаю такое же отвращение, как к «флирту», — и потому, быть может, я не прав. Но я живу в деревне, я знаком со всеми земскими начальниками своего и соседних уездов, знаком давно и нахожу, что их фигуры и их деятельность совсем нетипичны, вовсе неинтересны — и в этом, мне кажется, я прав.
Теперь о бродяжестве. Это, т. е. бродяжество, очень хорошая, заманчивая штука, но с годами как-то тяжелеешь, присасываешься к месту. А литературная профессия сама по себе засасывает. За неудачами и разочарованиями быстро проходит время, не видишь настоящей жизни, и прошлое, когда я был так свободен, кажется уже не моим, а чьим-то чужим.
2558. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)
«первой книжке обновленной „Жизни“» (вышла 25 декабря 1898 г.).
Я писал Вам не о грубости. г.
Вы самоучка? — Горький писал: «Я самоучка, мне 30 лет. Не думаю, что я буду лучше, чем есть, и — дай бог удержаться на той ступени, куда я шагнул; это не высоко, но — будет с меня. И вообще я — фигура мало интересная».
. писал ли я Вам об этом? — См. письмо 7 Писем.
Первая книжка обновленной «Жизни» мне не понравилась. — Речь идет о первой, январской книжке «Жизни». Здесь напечатаны: очерк Горького «Кирилка», повесть В. Вересаева «Конец Андрея Ивановича», повесть Каз. Баранцевича «Записки», рассказ Е. Чирикова «Чужестранцы» и др. О предполагавшемся сотрудничестве Чехова в «Жизни» Горький писал (во втором письме): «Получил от Поссе письмо, он извещает меня, что Вы будете сотрудничать в „Жизни“. Дорогой Антон Павлович — для „Жизни“ Вы туз козырей, а для меня Ваше согласие — всем праздникам праздник! Рад я — дьявольски! Рад за успех „Чайки“, за „Жизнь“, за себя, что вот могу писать Вам, и за Вас, что Вы — есть». О новом составе редакции «Жизни» Чехову писал В. А. Поссе 8 декабря 1898 г. (см. «Несохранившиеся и ненайденные письма», № 1051). Горький ответил Чехову: «Неутешительно, но верно то, что вы говорите о „Жизни“, Чирикове и „Кирилке“, да, это так: „Жизнь“ пока не серьезна, Чириков — наивен, о „Кирилке“ можно сказать, что он совсем не заслуживает никакого разговора. По поводу Верес — не согласен. Не считаю я этого автора человеком духовно богатым и сильным, но после его „Без дороги“ — Андрей Иванович, кажется, лучшее, что он дал до сей поры. Тем не менее для „Жизни“ этого мало. Дайте вы, Антон Павлович, что-нибудь ей! Очень прошу Вас об этом, ибо „Жизнь“ эта весьма мне дорога. Подумайте — вдруг по толчку Вашему и дружным усилиям других возникнет журнал, на самом деле интересный и серьезный? Это будет славно! Если это будет». Во второй половине 1899 г. Чехов писал для «Жизни» повесть «В овраге».
. под Вашего супруга Орлова. «Супруги Орловы».
. я знаком со всеми земскими начальниками своего и соседних уездов. — Земским начальником в Мелихове был А. К. Тарновский.
«В Петербург жить — не поеду. Я не люблю больших городов и до литературы был бродягой. А в Петербурге я живо издохну, ибо у меня маленькая чахоточка».
§ 26. Сложноподчиненное предложение с придаточным уступительным
Упр. 217 (188). С местоимениями и местоименными наречиями частицы (приставки) не и ни пишутся слитно: некто, некогда, никто, никак.
Следует различать местоимения и местоименные наречия с приставкой ни- (пишутся слитно) и сочетания местоимения с частицей ни (пишутся раздельно); никто не пришел. — Мы не знапи, ни когда начнется концерт, ни кто будет выступать.
Если между приставкой и корнем употреблен предлог, то все сочетание пишется в три слова: нечем — не о чем, никому — ни к кому.
Через дефис пишутся
2) с приставкой кое-: кое-кто, кое-чему.
3) Наречия во-первых, во-вторых, в-двадцатых (образованные от порядковых числительных с помощью приставки в- (во-))
4) Наречия, образованные повторением слов или соединением синонимов: крест-накрест, подобру-поздорову, точь-в-точь.
Упр. 218 (189). Писатель может пользоваться не каждым словом, хотя бы оно и казалось очень удачным. (К. Паустовский.)
Повеств., невосклиц., сложноподчиненное с придаточным уступки.
1) С придаточным причины (потому что).
2) С придаточным времени (когда).
3) С придаточным цели (чтобы).
4) С придаточным определительным (которое).
5) С придаточным условия (если).
Тот — кто (Определительный, изъяснительный)
Кто ищет, тот всегда найдет.
Не ошибается тот, кто ничего не делает.
То — что (Изъяснительный)
Интересно было то, что в хоре были только мальчики.
Всякий — кто (определительный)
Всякий, кто когда-либо заходил в этот дом, уходит оттуда с подарком.
Таков — каков (определительный)
Он таков, каков каждый в нашей деревне.
К тому — что (изъяснительный, определительный)
Вся речь его свелась к тому, что мы ленивы и делать ничего не умеем.
Я подошел к тому дубу, что рос ближе всех.
К тому — чтобы (цели)
Я хотел подготовить его к тому, чтобы он принял это известие хорошо.
Мое любимое занятие
Упр. 221 (192). 1) Когда мы немного погодя вышли из дому, на улице было темно и безлюдно. 2) Когда я вошел к Орлову с платьем и сапогами, он сидел на кровати, свесив ноги на медвежий мех. 3) Когда на какое-нибудь определенное действие человек затрачивает наименьшее количество движений, то это грация. 4) Мне хотелось еще раз испытать то невыразимое чувство, когда, гуляя в тропическом лесу и глядя на закат солнца в Бенгальском заливе, замираешь от восторга и в то же время грустишь по родине. 5) Работая по утрам сапожною щеткой или веником, я с замиранием сердца ждал, когда наконец услышу ее голос и шаги. 6) Я поднимаюсь и жду, когда уйдет гость, а он стоит, смотрит на окно, теребит свою бородку и думает. 7) И не дождавшись, когда они кончат злословить, я собираюсь уходить домой. 8) Когда он отыскал свою дачу и узнал ее, уже заходило солнце. (А. Чехов.)
1. Когда — союз: №№ 1, 2, 3, 8.
2. Когда — союзное слово: №№ 4, 5, 6, 7.
Упр. 222 (193). Времени:
Он зашел в комнату только тогда, когда все гости разошлись по домам.
Изъяснительное: Я ждал, когда она заговорит.
Определительное: Это была та минута, когда Татьяна была по-настоящему счастлива.
Когда б погода была хорошая, мы бы в сад вышли, посидели бы на скамеечке.
Упр. 223 (194). 1) А Варвара так оторопела, что не могла подняться с места. 2) А мысли были все те же, что в прошлую ночь, однообразные, ненужные, неотвязчивые. 3) Я должен предупредить вас, что в этом лесу охота воспрещается. 4) Вообще он был неразговорчив и любил скрипку, быть может, потому, что во время игры можно было молчать. 5) Мне стало жутко от мысли, что я останусь один, раздраженный, недовольный собой и людьми. 6) В доме, что напротив, затихла музыка.
Упр. 224 (195). Я зашторил окна, чтобы солнечный свет не помешал мне уснуть, (цели)
Делайте упражнение так, чтобы все мышцы рук были напряжены. (образа действия)
Я не мог даже представить, чтобы леса в тайге были такими темными, (изъяснит.)
Чтобы ни случилось, я всегда буду в тебя верить.
3 января 1899 г. Ялта
«фаталистически», проходят незаметно, но Ваши вещи музыкальны, стройны, в них каждая шероховатая черточка кричит благим матом. Конечно, тут дело вкуса, и, быть может, во мне говорит лишь излишняя раздражительность или консерватизм человека, давно усвоившего себе определенные привычки. Я мирюсь в описаниях с «коллежским асессором» и с «капитаном второго ранга», но «флирт» и «чемпион» возбуждают (когда они в описаниях) во мне отвращение.
Описания природы художественны; Вы настоящий пейзажист. Только частое уподобление человеку (антропоморфизм), когда море дышит, небо глядит, степь нежится, природа шепчет, говорит, грустит и т. п.,— такие уподобления делают описания несколько однотонными, иногда слащавыми, иногда неясными; красочность и выразительность в описаниях природы достигаются только простотой, такими простыми фразами, как «зашло солнце», «стало темно», «пошел дождь» и т. д.,— и эта простота свойственна Вам в сильной степени, как редко кому из беллетристов.
Теперь о бродяжестве. Это, т. е. бродяжество, очень хорошая, заманчивая штука, но с годами как-то тяжелеешь, присасываешься к месту. А литературная профессия сама по себе засасывает. За неудачами и разочарованиями быстро проходит время, не видишь настоящей жизни, и прошлое, когда я был так свободен, кажется уже не моим, а чьим-то чужим.
Принесли почту, надо читать письма и газеты. Будьте здоровы и счастливы. Спасибо Вам за письма, за то, что благодаря Вам наша переписка так легко вошла в колею.
Письма, т. 5, с. 479—481; Акад., т. 8, с. 11—12.
1 «Жизни» за 1899 г. были напечатаны очерк Горького «Кирилка», повесть В. Вересаева «Конец Андрея Ивановича», рассказ Е. Чирикова «Чужестранцы» и др.
2 Персонаж рассказа Горького «Супруги Орловы».
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Письма Чехова 1898-1900
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
1898
2212. M. П. ЧЕХОВОЙ
1 (13) января 1898 г. Ницца.
Вчера накануне Нового года какое-то русское семейство из Канн (Cannes) прислало мне цветов, и теперь у меня в комнате стоит аромат. Нового года не встречал, лег в 11 часов. Сегодня утром консул прислал бутылку старого вина (1811 года). С новым годом, с новым счастьем! Погода опять очень хорошая. Здоровье мое по обыкновению великолепно, хотя я и далеко не так толст, как вышел на фотографии. Вчера возил я А. А. Хотяинцеву в Монте-Карло и показывал ей рулетку, но она, как вообще женщины, лишена того хорошего любопытства, которое так двигает мужчин, и на нее ничто не производит впечатления. Одета она в то же платье, в каком была в Мелихове. Среди русских, обедающих в Pension Russe, она самая интеллигентная, даже сравнивать нельзя.
Нового ничего нет. Все благополучно. Низко всем кланяюсь.
98 1/I.
Марии Павловне Чеховой.
Лопасня, Московск губ.
2213. E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
1 (13) января 1898 г. Ницца.
Вот Вам выдержка из письма одной особы женского пола, обладающей большим литературным вкусом: ‘Понравился мне очень рассказ Шавровой в последней книжке ‘Рус мыс ‘. По-моему, она стала очень хорошо писать, совсем не по-бабьи’.
С новым годом, с новым счастьем!
Елене Михайловне Юст.
Пречистенка, д. Борщовой, кв. 3 (Шавровых).
Cher maоtre.* * дорогой учитель (франц.)
2214. Е. З. КОНОВИЦЕРУ
2 (14) января 1898 г. Ницца.
Дорогой Ефим Зиновьевич, Вы пишете о ‘Курьере’, о рассказах, но ни слова о том, как Вы поживаете, как Ваше здоровье (одышка и большой живот) и весело ли Вам в эту зиму. Что у Вас нового?
‘Курьер’ я получаю и читаю с удовольствием. Я догадывался, в чем дело, и мысленно благодарил Вас и собирался писать Вам и не написал только потому, что не знал Вашего адреса. Газета хорошая; прошу высылать мне ее и после Нового года.
Впрочем, поговорим о сем на свободе летом. Надеюсь, что в этом году Вы будете жить в Васькине. То, что Вы прошлым летом не жили в Васькине, я считаю положительно ошибкой. Лето было чудесное, и даже женского пола было много, и Ваш студент наверное остался бы очень доволен.
В Ницце я пробуду еще до начала февраля (ст. ст.), Ваше письмо еще застанет меня здесь, если Вы мне, по свойственной Вам доброте, напишете про себя и про Москву. Из Ниццы я поеду в Африку, потом опять в Ниццу, затем в Париж и домой.
Евдокии Исааковне и детям нижайший поклон и поздравление с новым годом, с новым счастьем. Крепко жму руку.
Ефиму Зиновьевичу Коновицеру.
Пименовский пер., д. Коровина.
2215. Ф. Д. БАТЮШКОВУ
3 (15) января 1898 г. Пицца.
Многоуважаемый Федор Дмитриевич, посылаю Вам рукопись. Пожалуйста, пришлите корректуру, так как рассказ еще не кончен, но отделан и будет готов лишь после того, как я перепачкаю вдоль и поперек корректуру. Отделывать я могу только в корректуре, в рукописи же я ничего не вижу.
В рассказе немного менее печатного листа. Скажите, чтобы мне прислали корректуру на тонкой бумаге, так как возвращать ее придется не бандеролью, а в письме. Здесь на почте не принимают русских печатных произведений, направляемых в Россию.
Поздравляю Вас с новым годом и желаю всего хорошего.
Когда на какое нибудь определенное действие человек затрачивает
3 января 1899 г. Ялта.
Дорогой Алексей Максимович, отвечаю сразу на два письма. Прежде всего с Новым годом, с новым счастьем; от души, дружески желаю Вам счастья, старого или нового — это как Вам угодно.
По-видимому, Вы меня немножко не поняли. Я писал Вам не о грубости, а только о неудобстве иностранных, не коренных русских или редкоупотребительных слов. У других авторов такие слова, как, например, «фаталистически», проходят незаметно, но Ваши вещи музыкальны, стройны, в них каждая шероховатая черточка кричит благим матом. Конечно, тут дело вкуса, и, быть может, во мне говорит лишь излишняя раздражительность или консерватизм человека, давно усвоившего себе определенные привычки. Я мирюсь в описаниях с «коллежским асессором» и с «капитаном второго ранга», но «флирт» и «чемпион» возбуждают (когда они в описаниях) во мне отвращение.
Вы самоучка? В своих рассказах Вы вполне художник, притом интеллигентный по-настоящему. Вам менее всего присуща именно грубость, Вы умны и чувствуете тонко и изящно. Ваши лучшие вещи «В степи» и «На плотах» — писал ли я Вам об этом? Это превосходные вещи, образцовые, в них виден художник, прошедший очень хорошую школу. Не думаю, что я ошибаюсь. Единственный недостаток — нет сдержанности, нет грации. Когда на какое-нибудь определенное действие человек затрачивает наименьшее количество движений, то это грация. В Ваших же затратах чувствуется излишество.
Описания природы художественны; Вы настоящий пейзажист. Только частое уподобление человеку (антропоморфизм), когда море дышит, небо глядит, степь нежится, природа шепчет, говорит, грустит и т. п. — такие уподобления делают описания несколько однотонными, иногда слащавыми, иногда неясными; красочность и выразительность в описаниях природы достигаются только простотой, такими простыми фразами, как «зашло солнце», «стало темно», «пошел дождь»
и т. д. — и эта простота свойственна Вам в сильной степени, как редко кому из беллетристов.
Первая книжка обновленной «Жизни» мне не понравилась. Это что-то несерьезное. Рассказ Чирикова наивен и фальшив, рассказ Вересаева — это грубая подделка под что-то, немножко под Вашего супруга Орлова, грубая и тоже наивная. На таких рассказах далеко не уедешь. В Вашем «Кирилке» всё портит фигура земского начальника, общий тон выдержан хорошо. Не изображайте никогда земских начальников. Нет ничего легче, как изображать несимпатичное начальство, читатель любит это, но это самый неприятный, самый бездарный читатель. К фигурам новейшей формации, как земский начальник, я питаю такое же отвращение, как к «флирту», — и потому, быть может, я не прав. Но я живу в деревне, я знаком со всеми земскими начальниками своего и соседних уездов, знаком давно и нахожу, что их фигуры и их деятельность совсем нетипичны, вовсе неинтересны — и в этом, мне кажется, я прав.
Теперь о бродяжестве. Это, т. е. бродяжество, очень хорошая, заманчивая штука, но с годами как-то тяжелеешь, присасываешься к месту. А литературная профессия сама по себе засасывает. За неудачами и разочарованиями быстро проходит время, не видишь настоящей жизни, и прошлое, когда я был так свободен, кажется уже не моим, а чьим-то чужим.
Принесли почту, надо читать письма и газеты. Будьте здоровы и счастливы. Спасибо Вам за письма, за то, что благодаря Вам наша переписка так легко вошла в колею.