кишинев на каком языке разговаривают
На каком языке говорят в Молдавии?
На каком языке говорят в республике Молдавии? Если честно, то даже само государство не определилось до конца, какой язык у них является основным.
Так, учитывая нормы конституции, в качестве государственного языка выступает молдавский язык. Если вы поинтересуетесь у школьников по поводу того, какой язык им приходится изучать, то это будет румынский.
Большинство политиков сходится на мнении, что уже пора давно определиться с государственным языком, ведь часть населения говорит на молдавском, а часть – на румынском.
Официальный язык в Молдавии
Итак, если мы возьмем конституцию страны, то в ней «черным по белому» будет написано, что государственным языком Молдавии является молдавский язык.
Также, за русским и украинский в распоряжении Молдавии имеется возможность закрепления в качестве официального языка на территории автономной области Приднестровья (ее не контролирует власть Республике Молдавия). Кроме того, русский и гагаузский язык распространены в качестве официального на территории автономной области Гагаузия.
Количество молдаван, которые говорят на русском языке, составляет всего 5% от общего числа жителей республики. Преимущественно это те, кто застал времени Советского Союза. Молодежь и люди чуть постарше, предпочитают общаться на молдавском языке или румынском языке.
Когда вы поедете в путешествие по Молдавии, то обязательно прихватите с собой русско-молдавский разговорник. Дело в том, что несмотря на то, что молодое население усиленно изучает английский язык, данный язык не считается успешным в изучении.
Поэтому, мало кто владеет им на должном уровне, чтобы помочь вам в беде или сориентировать на местности, если заблудитесь.
Обратите внимание, что исключительно в туристических местах Молдавии вам могут оказать помощь именно на английском языке.
При этом, во многих ресторанах республики нет даже меню на английском языке. Радует лишь то, что некоторый процент жителей республике все-таки понимает на русском языке. Поэтому, худо-бедно, но вы сможете поговорить с ними.
Если вы не хотите проблем и неприятностей в путешествии, не лишним будет воспользоваться услугами гида – переводчика. Он подскажет, как и где лучше отдыхать, что купить и поможет в общении с местным населением.
Румынский язык признан государственным языком Молдавии
КИШИНЕВ, 5 дек — РИА Новости. Конституционный суд (КС) Молдавии в четверг принял решение о том, государственным языком в Молдавии является румынский язык. Основанием для такого решения стал вывод Конституционного суда о том, что текст Декларации о независимости Республики Молдова, в котором государственным языком назван румынский, превалирует над Конституцией Республики Молдова, где указан молдавский.
«Декларация о независимости является неотъемлемой частью Конституции. В случае расхождений текст Декларации превалирует. Решение окончательное и обжалованию не подлежит», — заявил председатель КС Александр Тэнасе.
Данное решение Конституционного суда принято после рассмотрения запросов по этому поводу от представителей либеральной и либерально-реформаторской партии Молдавии.
Стремится ли Молдавия к евроинтеграции
Для 14,2% респондентов ЕС означает потерю независимости страны, для 11,2% — безработицу, а для 7,9% — потерю национальной идентичности. Еще для трети граждан республики ЕС ассоциируется со свободой работать (33,3%), путешествовать (28,2%) и учиться (17,2%) в любой точке Европы.
Порядка 70% жителей непризнанной республики Приднестровье высказали мнение, что ситуация в республике после подписания соглашения Кишинёва с ЕС будет ухудшаться. В то же время с евразийским вектором жители Приднестровья связывают улучшение экономического положения и политическую стабилизацию, и даже признание Приднестровья.
Как Румыния предлагала Молдавии объединиться
В конце ноября президент Румынии Траян Бэсеску заявил, что объединение с Молдавией должно стать третьим важным проектом во внешней политике Румынии после вступления в НАТО и присоединения к ЕС.
Премьер-министр Молдавии Юрий Лянкэ в свою очередь отметил, что Молдавия к такому объединению пока не готова.
Юрий Лянкэ: «Нет. Потому что у нас очень четкие задачи по интеграции Республики Молдова в ЕС. Когда мы будем в Европейском союзе, там у нас там будет общее политическое пространство, экономическое, торговое. Без границ внутренних. Вот к этому мы будем стремиться».
Где еще остро стоит языковой вопрос
Летом 2012 года на Украине в силу вступил закон об основах государственной языковой политики, который предоставляет официальный статус русскому языку в ряде регионов страны. На самом деле это — закон об основах государственной языковой политики. Он сохраняет за украинским языком статус единственного государственного, но при этом расширяет права языков национальных меньшинств. О сторонниках и противниках закона — в материале РИА Новости >>
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Политика
Молдавия: один язык, два имени
Телеканал «Громадское» в рамках цикла статей о национальных языках в странах бывшего СССР подготовил репортаж о Молдавии и румынском языке, который также называют молдавским. Во время своего прибывания в Кишеневе журналист Ксения Туркова пообщалась с рядом местных экспертов и специалистов в этой сфере.
Я сижу в одном из кишиневских ресторанов и разглядываю меню — пытаюсь угадать значения неизвестных мне слов, ищу в них знакомые корни. О, «овощи» как во французском — legume! Апельсин — portocaliu — отсылает к греческому. Бранч-prânz, конечно, почти близнец итальянского pranzo. А ceai просто совсем как наш родной «чай».
«Румынский язык вроде бы похож на все сразу, но на самом деле не похож ни на один, он сам по себе», — говорит мне журналист, телеведущая Мария Левченко, с которой мы сюда пришли. Мария делает оговорку: это она называет язык румынским, но в другой компании я вполне могу услышать и второе название — молдавский. Все зависит от того, каких политических взглядов будут придерживаться мои собеседники.
«Если я нахожусь в обществе определенных людей, не хочу вызывать конфликты и мне нужно как-то лавировать и не называть язык ни румынским, ни молдавским, тогда я просто называю его государственным языком, — говорит Мария Левченко. — И здесь уже не к чему придраться, этот вопрос невозможно политизировать».
Язык Молдавии действительно уникален тем, что никак не может определиться с названием. И дело тут не в науке, а в политике. Лингвисты признают: этот язык почти идентичен румынскому (почти, потому что у любого территориального варианта есть особенности). А вот как его назвать, должны решить политики и общество. Правда, пока делать этого они категорически не хотят. Политики не прекращают спорить: одни пугают объединением с Румынией, другие — чуть ли не «новой Российской Империей».
Комментарий лингвиста, специалиста по типологии, автора книги «Почему языки такие разные?» Владимира Плунгяна:
«Вопрос донельзя запутан и разогрет с обеих сторон. Объективно — перед нами некоторое пространство территориально различающихся вариантов одного языка. Больше лингвист вам ничего не скажет. Дальше начинают действовать факторы истории, культуры, политики, религии.
Неверно, что в Молдавии говорят на таком же румынском, как в Румынии. Но неверно и то, что молдавский и румынский — это объективно и исконно разные языки. Вопрос о названии тут вообще не приоритетный, есть случаи, когда разные государства признают, что говорят на одном языке, как Австрия и Германия (при том, что особенности австрийского немецкого никто не отрицает). С одной стороны, ничего страшного не будет, если название «молдавский язык» будет сохраняться, с другой — это слишком политизированный вопрос. Любой территориальный вариант языка стопроцентно разумно назвать самостоятельным языком, если у большинства его носителей есть такое желание».
Но пока в Молдавии противоречат друг другу даже главные документы страны: в Конституции язык называется молдавским, а в Декларации о независимости — румынским. Правда, в 2013 году Конституционный суд признал приоритет Декларации о независимости над Конституцией. То есть формально язык признали румынским. Но согласия это не добавило.
Незнакомцу, который, условно говоря, упал в Молдавию с Луны, сложно будет разобраться, на каком же все-таки языке говорят ее жители. Язык один, а названия два. И каждое — сильно политизировано.
Мария Левченко признается, что сама очень хотела бы называть язык молдавским, но не может себе этого позволить: «Мы живем в Республике Молдова, и для построения нашего независимого, настоящего, крепкого суверенного государства, у нас должен быть свой язык — молдавский, который будет подчеркивать нашу идентичность, который будет подчеркивать, что мы не часть Румынии, что мы развиваемся как независимая страна. Но я не могу этого сделать, потому что, если я буду говорить, что я говорю на молдавском языке — меня сразу же отнесут к определенной политической категории, в которой я себя не нахожу и не ощущаю».
Языковой вопрос в политическом поле Молдавии возникает если не ежедневно, то еженедельно, говорит нам депутат молдавского парламента от Либерал-демократической партии Вадим Пистринчук. По его словам, все 25 лет независимости этот вопрос в Молдавии играл определяющую роль. Политикам легко играть на нем, учитывая проблему идентичности в молдавском обществе, часть представителей которого считает себя румынами, а часть — молдаванами. Это раздвоение, говорит депутат, родом из Советского Союза:
Контекст
Гагаузы выбирают русский язык
Молдавские гагаузы не хотят терять Россию
Где Литва и где Молдавия?
Молдавия ускользает от Европы?
Сам Вадим Пистринчук начал учить румынскую грамматику уже после того, как Молдавия стала независимой. Говорит, что в развитии и поддержке языка большую помощь оказала Румыния. Но именно в этом — влиянии Румынии — для довольно большой части общества и заключается угроза. Возможно, нужно, чтобы сменилась хотя бы пара поколений, чтобы все пришли к консенсусу, констатирует Пистринчук. Правда, признает: по его мнению, какой-то консенсус уже появился:
«Я даже знаю политических лидеров, которые публично заявляют, что это язык молдавский, но между собой они говорят: «Да я понимаю, что язык румынский». Мы даже шутим иногда. У нас недавно были парламентские дебаты о национальной идентичности. И нас было двое депутатов. Один говорит: «Я говорю на молдавском». А я говорю: «А я на румынском, но видите, мы отлично понимаем друг друга!»«
Коллега Пистринчука по парламенту, депутат-коммунист Инна Шупак с наименованием «румынский» не согласна. Решение Конституционного суда 2013 года она считает политически мотивированным и ссылается на то, что «как минимум у трех из пяти судей — румынское гражданство». Апеллирует депутат и к истории, напоминая о том, что молдавская государственность насчитывает уже больше 600 лет (первое летописное упоминание о Молдавском княжестве относится к 1359 году), а Румыния сформировалась как государство только в середине XIX века.
Для самой Инны Шупак государственный язык Молдавии — неродной, она выросла в русской семье, но выучила язык и считает, что его надо изучать и развивать. «Нужно показывать, что знание государственного языка — это само собой разумеющееся», — говорит Шупак.
Впрочем, в одном депутаты из обеих партий сходятся: языковой вопрос сильно политизирован. По мнению Инны Шупак, политики в пылу баталий используют языковой вопрос, чтобы разделить общество на своих и чужих. А кроме того, отвлекают людей от других, не менее важных, проблем: «Я думаю, что эту проблему можно будет решать, когда мы решим самую главную проблему — с теми, кто у нас руководит государством. Когда у нас, у граждан Молдавии, в том числе у тех, кто находится в оппозиции, будет доверие к институтам власти и в том числе к Конституционному суду. Сейчас у нас этого доверия нет».
Обращает внимание депутат и на статус русского языка. В Молдавии до сих пор действует закон о функционировании языков 1989 года, согласно которому русский имеет статус языка межнационального общения. Однако Кодекс об образовании от 2014 фактически перенес русский в статус иностранного. Инна Шупак убеждена, что все это «еще больше разделило и без того разделенное молдавское общество».
О делении на своих и чужих как основной проблеме молдавского общества говорит и специалист по коммуникациям Анастасия Примов. «У нас это все очень черное и белое», — говорит она. Сама Анастасия — из двуязычной семьи. Мама говорит по-русски, папа — по-румынски, оба они знают и русский, и румынский. Анастасия говорит, что в ее семье языкового вопроса нет: они просто говорят на том языке, какой понятен собеседнику. Но так далеко не всех:
«В большинстве семей происходит так, что люди идентифицируют себя либо с одной страной (Румынией), либо с другой (Россией). И здесь появляется очень много места для интерпретаций и для манипуляций. Очень часто, когда на фоне лингвистического критерия начинают дробить общество на наших и чужих, я это чувствую. То есть, если я говорю по-русски и захожу куда-то, я чувствую взгляды людей, который говорят только по-румынски и понимаю, что они меня сразу записали в «чужие». Очень удобно так манипулировать людьми: ты запускаешь просто фишку по поводу языкового барьера — и сразу имеешь не 100 человек, а 50 на 50».
По словам Анастасии Примов, проблема идентичности у молдаван — одна из самых острых, если не самая острая. Даже в учебниках по истории (истории Румынии) моменту создания Молдавии посвящено буквально несколько страниц. Сегодняшней Молдавии отведено очень мало места. В основном это сухие факты, говорит Анастасия: тогда-то, такого-то числа приняли то-то. В том числе в этом, считает она, следует искать причины разделенности молдавского общества:
«У нас есть несколько тем для спекуляций в Молдавии, чтобы разделить людей на «своих» и «чужих». Первая — лингвистическая, вторая — историческая, третья — это Приднестровье: наше оно или не наше, чужие или свои, как, куда присоединять или отпускать, что с ними делать? И еще меньшинства, права меньшинств, например тема ЛГБТ, тема меньшинств в Гагаузии, украинцев и так далее. Их включают в тот момент, когда общество «неудобно», когда оно слишком соединенное».
Кстати, с языками национальных меньшинств в Молдавии тоже не все так просто. Гагаузский — один из трех официальных языков Гагаузской автономии — в 2010 году ЮНЕСКО внесла в список исчезающих языков. По закону все официальные надписи и объявления в Гагаузии должны дублироваться на трех языках: гагаузском, румынском и русском. Однако встретить такую трехъязычную надпись здесь практически невозможно.
Кинорежиссер Иван Патраман рассказывает, что как-то потратил полдня на то, чтобы обойти столицу Гагаузии — Комрат — и нашел всего 25 табличек на гагаузском.
Сейчас Иван снимает первый в мире фильм на гагаузском языке. Съемки начал на свои деньги, снял пилотную серию, запустил проект. Но потом понял, что личного бюджета уже не хватает, и запустил краудфандинг. Собранных за три «волны» денег хватило на съемки. Кроме того, кто-то помогал съемочной группе с едой, кто-то давал бесплатный транспорт.
Актеров, хорошо говорящих на гагаузском, Иван набрал в местном театре. Но был и народный кастинг. Авторы фильма просто пригласили всех желающих местных жителей попробовать себя в качестве актеров — народу пришло очень много. Иван говорит, что для поддержки языка это важно: люди поняли, что их родной гагаузский — не музейный экспонат, а живой язык, который дает возможность заработать.
В основе сценария фильма- рассказ классика гагаузской литературы Николая Бабоглу о любви и шекспировском противостоянии двух семей.
О роли политиков и чиновников развитии гагаузского языка и культуры Иван говорить не хочет: сразу предупреждает нас, чтобы не спрашивали о политике. С такой же просьбой обращается к нам и известный в Гагаузии певец Виталий Манжул, с которым мы случайно знакомимся на пороге местного дома культуры. Виталий — настоящий, без пафоса, патриот своего языка. Рассказывает о нем с любовью и вдохновением. А что там делают политики, говорит, его не волнует:
«Что делают чиновники, мало меня вообще интересует. Хотят — делают, хотят — не делают. Одно могу сказать: сохранение своего родного языка не зависит только от государства — в больше степени это зависит от родителей, от того насколько сильно мы сами хотим сохранить этот язык. Я не считаю, что мне помогало государство, чтобы я знал свой язык».
Виталий знает родной язык с детства, потому что жил в атмосфере, где всегда говорили на гагаузском. Бабушка читала сказки и пела старые народные песни. Виталий и сейчас может напеть некоторые из них. Прямо во время интервью он поет нам бабушкину песню о том, как чабана просят, чтобы он открытой душой и сердцем смотрел за своими овцами, чтобы он им налил воды, чтобы у них было что поесть. А потом — приглашает в маленькую студию, где записывает песни.
Гагаузский язык, к сожалению, пока не переместился из области народных песен, сказок и разговоров с бабушкой в сферу общественной жизни, констатирует общественный деятель Михаил Сиркели, гагауз в пятом поколении. Михаил родился в гагаузско-болгарском селе, в его семье говорили в основном на гагаузском: «Это в принципе было свойством в советское время семей, где родители не имели высшего образования и не являлись, скажем так, сельской элитой. Потом, когда я уже пошел в детский сад, родителей очень сильно убеждали в том, чтобы они говорили на русском языке для того, чтобы дети избавились от гагаузского акцента». Однажды, вспоминает Михаил, отец решил вдруг действительно говорить на русском. Но его эксперимент не продержался и нескольких недель: мама сказала, что в семье должен звучать только гагаузский.
Но сейчас ситуация изменилась: на гагаузском говорит все меньше местных жителей. В основном этот язык сохраняется в гагаузских селах. Если дети живут с бабушками и дедушками, а родители на заработках, то они говорят на гагаузском. А если живут с родителями, — на русском. В советское время гагаузский в школах не преподавали. Гагаузы всегда боролись за свой язык и культуру, рассказывает Михаил и отмечает: после того, как Молдавия стала независимой, местные движения из гагаузских превратились в пророссийские:
«Здесь, в Гагаузии появились первые гагаузские диссиденты, которые организовали первые гагаузские движения за гагаузский язык, за культуру. Но потом, когда начался развал Советского Союза и появились националистические движения по всем бывшим советским республикам, гагаузы — учитывая то, что националистическое движение Молдавии было прорумынским фактически и выступало за объединение Молдавии с Румынией, — гагаузы увидели в этом очень серьезную опасность для себя, будучи русскоязычными в основном. И тогда почему-то это движение за гагаузский язык, все эти движения общественные, они из прогагаузских резко превратились в пророссийские, потому что люди захотели сохранить русский язык».
Влияние российских медиа в целом довольно сильно в Молдавии, а в Гагаузии — особенно. Возникла парадоксальная ситуация: гагаузы боролись за автономию, чтобы развивать язык и культуру, но на самом деле этим не занимаются и отдают предпочтение русскому. Весь документооборот идет на русском, и сложно найти хотя бы один документ на гагаузском языке, признает Сиркели. Впрочем, и начать этот документооборот было бы сложно — фактически законсервированный гагаузский язык беден, он не развивается.
В Гагаузии есть даже общественное телевидение и передачи на гагаузском языке утром и вечером. Но это все не способствует тому, чтобы гагаузский язык стал основным. Те, кто хочет остаться здесь, учат румынский или используют русский. А те, кто смотрит на Запад, изучают английский и другие языки. Правительство, говорит Михаил Сиркели, пока «не нашло фишку», чтобы стимулировать людей учить и развивать гагаузский.
В Гагаузии, как и в Молдавии в целом, на первое место выходит все тот же вопрос идентичности: кто мы, часть какого — русского, румынского или молдавского — мира?
Специалист по коммуникациям и пиару Анастасия Примов говорит: если бы ей поручили кампанию по продвижению государственного языка Молдавии для тех, кто говорит по-русски, она бы выбрала в качестве центрального образа что-то базовое, связанное, например, с кухней. «Я бы поговорила про кулинарию и придумала какой-нибудь слоган, связанный с едой. Например, «Румынский язык — это вкусно!». Потому что вкуснее жить, когда ты знаешь оба языка. И под этот слоган можно было бы снять видеоролики, как можно заказать кофе и как тебе будет вкусно, если закажешь его на румынском».
Осталось окончательно договориться, как назвать главное блюдо в этом меню.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Кишинев на каком языке разговаривают
Что происходит с русским языком и русскоязычным образованием в Молдове? На фоне тревожных новостей о том, что возможностей у русскоязычных школьников получать образование на родном языке становится всё меньше, русский по-прежнему второй по владению и распространённости в почти моноэтничной республике. О непростой истории взаимоотношений молдавского, русского и румынского языков, о проблеме самоидентификации молдаван и будущем русского языка в Молдове в интервью порталу «Русский мир» рассказывает главный научный секретарь Академии наук Республики Молдова Ион Гучак.
— На каком языке всё же говорит Молдова — молдавском, румынском или русском, как считаете?
— Секрета нет. На всех трёх языках, а государственным, по конституции, у нас является молдавский язык. Кстати, на основе латинской графики, чем обуславливается его родственная связь с румынским.
— Тогда почему в школьном курсе есть предметы «Румынский язык», «Румынская литература», есть «Русский язык», часы преподавания которого, правда, сокращаются каждый год, а молдавского языка как учебного курса вообще нет?
— Чтобы быть понятым, отвечу так. По меркам большой истории, русского языка тоже не так давно совсем не было. Был старославянский. На его основе формировался древнерусский, который ближе к украинскому и белорусскому языкам, но никак не к русскому. И лишь потом начал формироваться современный русский, который стал одним из мировых языков. Так же непросто и противоречиво складывались взаимоотношения молдавского и румынского языков. Румынская идентичность исторически начала формироваться позже молдавской, как русская позже древнерусской. Понятия «румыны» и «румынский язык» были созданы и оформлены в Трансильвании на латинице в середине — конце XVIII века. Молдавская письменность на основе кириллицы существует несколько раньше — с XVI века. Потом были разные периоды в драматической молдавской истории. Мы принимали латиницу, потом в период османского ига у нас вообще пытались отнять письменность, поскольку мы сопротивлялись арабской вязи. Потом снова чередовались кириллица и латиница. 31 августа 1989 года Верховный совет Молдавской ССР принял Закон о статусе государственного языка МССР и Закон о возврате молдавского языка к латинской графике. Таким был выбор молдаван. Изначальная кириллическая графика молдавского языка сохранена в Приднестровье. Вот таково состояние современного молдавского языка, корнями близкого к румынскому.
— А русский молдавскому близок только прошлым шрифтом?
— Разумеется, нет. Чтобы в России ни говорили о «притеснении» русского языка в Молдове, на русском языке свободно говорит почти половина молдаван. Лингвистически и этнически, понятно, молдавскому близок и ближе румынский язык. Русский близок культурно и ментально. Именно поэтому по закону Молдовы русский язык у нас имеет статус языка межнационального общения. А в Гагаузской автономии русский — родной для абсолютного большинства населения. Он, наряду с гагаузским и молдавским, имеет статус одного из официальных языков.
— Сами молдаване и Вы лично, как считаете, на каком языке говорите?
— Молдавское общество не сняло с повестки дня вопрос, кто мы и на каком языке разговариваем. Проблема идентичности есть, но она не диагноз и не приговор. Полагаю, цивилизационный вопрос для себя должен решать каждый лично и по своему разумению и усмотрению. Я считаю себя молдаванином, как считали себя и мои родители, дедушки и прадеды. Но родным языком называю румынский. И считаю, что такие вопросы не должны разделять молдавское общество. Их просто надо решать цивилизованно: язык конституции, конечно, молдавский. И тут особое значение имеет наличие и последовательное осуществление образовательной политики с тем, чтобы язык, на котором мы разговариваем, был грамотным.
— Русский язык в Молдове разве может быть грамотным, если его преподавание повсеместно сокращается или ликвидируется?
— Это не так. Его преподавание переводится в ресурс потребности общества: учить столько, сколько его хотят учить. По данным исследовательской группы «Циркон», в Молдове русский язык считают родным до 20 % населения. Говорит на нём 41 %, а свободно владеют им, я это подчёркиваю особо, — 71,3 %, могут объясниться — более 90 %, понимают — более 95 %. Разве эти цифры подтверждают вздохи и причитания в ряде российских СМИ о «притеснении русского языка» в Молдове? А проведённые нашим академическим Институтом CBS-AXA социологические исследования и вовсе дают положительную динамику. Около 62 % жителей республики свободно владеют русским языком в устной и письменной форме, ещё 18 % говорят по-русски свободно, но пишут с ошибками, 7 % могут общаться с русскоговорящими, ещё 5 % понимают русский язык, но не могут говорить, и лишь 1 % совершенно им не владеет. Даже проведите простой тест: молдаване, приезжающие на заработки в Россию. Они говорят на русском языке либо вообще без акцента, либо с акцентом, но их понимают россияне. Проблемы незнания русского языка у них, как правило, нет.
— На недавнем празднике государственного языка Молдовы в Кишинёве была вывешена растяжка с цитатой Карла Маркса на русском языке: «Не знать языка страны проживания может гость, идиот или оккупант, насаждающий свой язык». Это камень в огород местных русских?
— Тут две проблемы. Размещение рекламных материалов исключительно на русском языке, если они не продублированы на государственном языке, законом и мэрией запрещается. А значит, появление такого рекламного щита имело политическую подоплёку. Она, скорее, в том, что часть молдавского общества и его элиты выражает таким образом своё отношение к нежеланию части русской общины Молдовы учить государственный язык. Эта проблема есть. Не факт, что вывешивание рекламного щита с цитатой Маркса — действенный метод решения этой проблемы. На мой взгляд, это популистский способ. Для русских в Молдове, помимо того, что они должны понимать, что государственный язык учить надо, надо ещё и создавать для этого условия.
— Каким Вы видите будущее русского языка в республике?
— Таким, какое оно есть, и таким, как оно будет отвечать межгосударственным отношениям и интересам двух стран. Чтобы максимально уйти от личной оценки и субъективности, приведу конкретные цифры. По данным всё того же Института CBS-AXA, в 2012 году больше половины населения страны — 54,1 % — выступает за придание русскому языку статуса второго государственного. Против этой идей высказываются 38,8 % опрошенных. Как учёный, я считаю, вот оно, поле для договорённостей и достижения межнационального согласия.