касперский чей антивирус какой страны
Лаборатория Касперского: история и сфера деятельности компании
21 апреля в СМИ появилась информация о похищении в столице сына основателя «Лаборатории Касперского» Евгения Касперского. Специалисты МВД России и ГУВД Москвы проверяют эти сведения.
«Лаборатория Касперского» – самый популярный в России и крупнейший в Европе производитель систем защиты от вирусов, спама и хакерских атак. Основана 21 июля 1997 года.
Одним из основателей компании является Евгений Касперский. Работая в научно‑исследовательском институте при Министерстве обороны, он заинтересовался феноменом компьютерных вирусов и стал коллекционировать вредоносные программы, создавая к ним лечащие модули. Именно эта экзотическая коллекция позднее легла в основу знаменитой антивирусной базы Антивируса Касперского. Сейчас она насчитывает более 4 млн записей и является одной из наиболее полных в мире.
В 1991 году Касперский начал работу в компании «КАМИ», где вместе с группой единомышленников развивал антивирусный проект Antiviral Toolkit Pro (AVP), прототип будущего Антивируса Касперского.
Первое международное признание проекта пришло в 1994 году. AVP, еще мало кому известный на западе, впервые был протестирован тестовой лабораторией Гамбургского университета и показал лучший результат, превзойдя по качеству обнаружения вирусов все популярные антивирусные программы. В 1997 году Евгений Касперский вместе с коллегами принимает решение создать независимую компанию и становится одним из основателей «Лаборатории Касперского». С этого момента Касперский ‑ бессменный руководитель антивирусных исследований компании.
В 2007 году Евгений Касперский занял пост генерального директора»Лаборатории Касперского». Председателем Совета директоров стала Наталья Касперская.
«Лаборатория Касперского» сегодня представляет собой международную группу компаний с центральным офисом в Москве и пятью региональными дивизионами, через которые осуществляется управление деятельностью локальных представительств и партнеров компании в соответствующих регионах: в Западной Европе, Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в Африке, в Северной и Южной Америке, Японии и других странах Азиатско‑Тихоокеанского региона. Партнерская сеть компании объединяет более 700 партнеров первого уровня более чем в 100 странах мира. Технологии компании защищают более 300 миллионов пользователей во всем мире.
В компании работают более тысячи высококвалифицированных специалистов, десять из которых имеют дипломы MBA, шестнадцать – степени кандидатов наук. Ведущие вирусные аналитики «Лаборатории Касперского» являются членами престижной организации Computer Anti‑virus Researcher’s Organization (CARO). «Лаборатория Касперского» первой разработала многие современные стандарты антивирусных программ. Основной продукт компании, «Антивирус Касперского», обеспечивает надежную защиту всех объектов вирусных атак: рабочих станций, файловых серверов, почтовых систем, сетевых экранов и интернет‑шлюзов, карманных компьютеров.
Компания входит в четвёрку ведущих мировых производителей программных решений для обеспечения информационной безопасности.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Вирус Касперского: как бизнес Kaspersky Lab захватил 200 стран мира
Ужин подходил к концу, прошла уже пятая перемена блюд, а китайские бизнесмены так ни словом и не обмолвились о сделке, ради которой гендиректор «Лаборатории Касперского» Наталья Касперская прилетела в Пекин. Касперская пыталась убедить китайцев, что одноименный антивирус не надо воровать, можно просто оформить лицензию и продавать его под собственным брендом. Всего за 30% от стоимости антивируса. Китайцы стояли насмерть: соглашаемся за 3%, либо сделки не будет.
Вечером переговорщики переместились из офиса в ресторан. «Каждые две минуты они наливали до краев и поднимали тост «Кампэй!» — рассказывает Касперская. — Мы были втроем с коммерческим директором и главой местного офиса, а китайцев было девять — они пили «тройками»: пока трое пьют, остальные отдыхают. В тот день мы так и не договорились, а через год все равно вытеснили их [пиратов] из тройки лидеров».
Как будет справляться с новыми вызовами «Лаборатория Касперского», которой до сих пор нет равных среди всех российских технологических компаний в области покорения мирового рынка?
Офис без Каспера
На пятом этаже одного из зданий находится сердце компании, вирусная лаборатория — «вирлаб», или «клан» на местном жаргоне. За круглым столом с двумя десятками мониторов сидят «дятлы» — аналитики, которые «долбят вирусы». Каждый новый аналитик «Лаборатории Касперского» проходит «боевое крещение» здесь, за круглым столом «вирлаба».
Это неписаная традиция: с «долбежки кода» начинал и сам Каспер, как называют своего шефа сотрудники компании.
В 1989 году он поймал первый компьютерный вирус с названием Cascade, а затем описывал, «потрошил», классифицировал вирусы, занося их в специальную тетрадочку.
Кабинет с табличкой «Eugene’s Escape» пустует большую часть года: в январе его хозяин был в Лондоне на открытии нового офиса, потом в Давосе на Всемирном экономическом форуме, в феврале — в Доминиканской Республике, Бразилии и Чили, в марте — в Риме и Ганновере. В Доминикане Касперский общался с бывшим советником Барака Обамы по информационной безопасности Говардом Шмидтом, в Германии встречался с канцлером Ангелой Меркель.
«Политические вопросы [Украина, Крым] на этих встречах не обсуждались — я и сам не стремлюсь обсуждать их с мировыми лидерами, — письменно ответил на вопросы Forbes Касперский. — Я специалист в одной сфере, в кибербезопасности, и в этой области я могу что-то рассказать и рекомендовать».
Правильные люди
У истоков «Лаборатории Касперского» стояли четыре человека: сам Евгений, его однокашник по физико-математическому интернату МГУ Алексей Де-Мондерик, создатель антивирусного проекта Anti-Ape Вадим Богданов и первая жена Касперского Наталья. В начале 1990-х все они работали в антивирусном проекте НТЦ КАМИ, компании, созданной бывшим преподавателем Касперского из Высшей школы КГБ. Но в 1997 году Касперская убедила мужа основать свою компанию и сделать фамилию брендом. Отцы-основатели занимались технической частью, «мать» и по совместительству гендиректор компании — продажами, кадрами и выходом на международные рынки.
Евгений сам занял пост генерального директора, но, по собственному признанию, в оперативном управлении компанией он сейчас уже не участвует.
«Для меня менеджмент — это когда на нужных местах работают правильные люди и, желательно, лучшие в мире».
Другие сооснователи «Лаборатории», Де-Мондерик и Богданов, от руля тоже далеки. Нынешняя правая рука Касперского — заместитель гендиректора по юридическим вопросам Игорь Чекунов.
Чекунов поначалу служил в милиции, а в 1990-е годы работал в Минтрансе начальником правового отдела в департаменте речного транспорта. «У него была хорошая способность выигрывать суды с налоговой инспекцией и трудовые споры. В знак благодарности его сделали главным юристом, но у него потом проявились международные амбиции», — вспоминает Касперская. Наталья как-то пыталась даже уволить Чекунова, но Евгений юриста отстоял.
Чекунов укрепил свои позиции, став еще ближе к Касперскому после похищения его сына в 2011 году: он участвовал в поисках, давал показания в суде. «Сейчас он принимает бизнес-решения, у него право подписи», — не без раздражения говорит Касперская. «Отношение к Чекунову на рынке скептическое», — осторожно замечает знакомый Касперских.
«Он работал в КГБ»
Первый зарубежный офис «Лаборатория Касперского» открыла в июне 1999 года в британском Кембридже: Евгений тщательно готовил свою первую речь на английском языке. Послушать ее пришли два человека, оба эксперты из Virus Bulletin. «Это был первый и последний случай, когда на нашей презентации не было аншлага», — признавался Касперский в своей биографии.
Партнером «Лаборатории» в Великобритании стал эмигрант Владимир Фрейдин, торговавший программным обеспечением. Касперская вспоминает о нем со смехом. «Владимир старался экономить на всем, даже на аренде, фирма была зарегистрирована у него дома в Кембридже, там работали два человека — Владимир и Лиза Кленси, отвечавшая на звонки. Когда появился третий сотрудник, они сняли маленькую комнату». Позже офис перебрался в другой университетской город, Оксфорд. Продажи шли вяло — рынок оказался тяжелым для входа и консервативным, для захода в торговые сети требовались огромные вложения, которых компания не могла себе позволить. С Фрейдином в итоге расстались. «Великобритания — наш самый первый и неудачный опыт, — признается Касперская. — Там мы сделали все мыслимые и немыслимые ошибки».
Следующий зарубежный офис, в Германии, «Лаборатория» открыла лишь спустя четыре года, в 2003-м, и этот год стал переломным во всей истории компании. «До нулевых годов российский рынок был основой для нас, а к 2003 году продажи за границу составили уже порядка 60% от общей выручки», — вспоминает Касперский. В 2004 году открылись представительства в Японии и Франции, затем — в США и Китае.
В Китае российский антивирус продвигал легендарный Джеки Чан: в телевизионном ролике актер в доспехах и шлеме с эмблемой «Лаборатории» сражался с вирусами в киберпространстве, а после боя, довольный, указывал на Евгения пальцем: «Если мне нужна будет хорошая защита, я выберу Касперского». А в Японии, вспоминает Касперский, «была самая сумасшедшая реклама».
На коробках с антивирусом поместили фото Касперского с подписью «Он работал в КГБ» — на Востоке, особенно в Японии, образ Касперского — выходца из КГБ — срабатывал как знак качества.
Открывая зарубежное представительство или офис, «Лаборатория» всегда старалась найти в новой стране партнера — человека со связями из местных или эмигранта, обычно это удавалось, хотя и не всегда с первой попытки. Бывали исключения: уроженец Гонконга Гарри Ченг, долгое время проработавший в Австралии, сам вышел на Касперского с предложением о развитии партнерской сети. Именно Ченг помогал разбираться с китайскими пиратами и «подтянул» Джеки Чана в рекламу. «Гарри — очень мощный лоббист со связями не только в Китае, но и во всей Юго-Восточной Азии», — говорит Хайретдинов.
Ченг был членом совета директоров «Лаборатории Касперского» и управляющим по странам Азиатско-Тихоокеанского региона. Результат к 2011 году: в одном только Китае российский антивирус установлен более чем у 100 млн пользователей. Но в 2012 году, после двух лет переговоров, партнерству пришел конец: «Лаборатория» выкупила у Ченга компанию-дистрибьютора.
Покорить Европу и Азию было непросто: успех дался ценой многих ошибок, разочарований и зря потраченных денег. Но еще труднее пришлось в США — это самый лакомый для всех IT-компаний рынок, но и самый тяжелый, к тому же родной дом главных конкурентов «Лаборатории Касперского», Symantec и McAfee. Покорить Америку удалось лишь с третьей попытки.
Американские приключения
Один из первых партнеров «Лаборатории» в США, бизнесмен Кит Пир, устроил Касперским неприятный сюрприз. Он на два дня раньше, чем московский офис, зарегистрировал на себя марку AVP в США и открыл сайт Аvp.com. «На сайте постоянно исчезали ссылки на «Лабораторию Каперского», надо было следить и пинать его палкой», — вспоминает Наталья Касперская.
«У нас не было ни опыта управления сетью, ни серьезных рычагов воздействия на партнеров, поэтому мы терпели воровство, лишь бы нас продвигали на рынок», — признается Касперский.
Команда прорыва
Для третьей попытки засылки десанта на территорию США решили взять на должность директора представительства Питера Лаакконена, главу американского офиса финской антивирусной компании F-Secure, давнего партнера «Лаборатории». «Питер придирчив к деталям — вцепляется и не отпускает, пока не соглашаются, — рассказывает Касперская, — это оказался джекпот, он собрал нам весь американский рынок за три года».
По словам Касперской, прорывом в американской рознице компания во многом обязана именно Оренбергу. После увольнения с предыдущего места работы он обязан был год соблюдать соглашение о неконкуренции и все это время работал над стратегией, искал людей вроде маркетолога Ренди Драваса. И к моменту истечения срока соглашения все было готово к «крестовому походу» на США.
Доказывать преимущество своего антивируса над решениями конкурентов «Лаборатория» также решила нестандартно — за счет числа обновлений. Именно по этому показателю антивирус Касперского в разы превосходил конкурентов. Рисовали графики, показывали все наглядно.
«В какой-то момент мы стали там популярны среди гиков, технарей, любящих продвинутые девайсы и софт, а дальше получилось распространить этот успех и на более массовый рынок», — говорит Касперский.
На вопрос, как удалось зайти в торговые сети, Евгений честно отвечает: он не в курсе.
Два ключевых сотрудника в США в итоге поссорились: в конце 2008 года было решено реорганизовать американское представительство и независимого прежде Лаакконена поставить под руководство Оренберга. Питеру это не понравилось, и он ушел.
Несмотря на успехи, американские офисы «Лаборатории» долгое время были убыточны: на прибыль они вышли только в 2010 году. А в апреле-мае 2010 года впервые в истории американского розничного антивирусного рынка продажи продуктов под маркой Kaspersky превысили продажи аналогичных продуктов мирового лидера антивирусной отрасли, американской Symantec. Это была принципиальная победа над злейшим конкурентом и одновременно другом и соратником в борьбе с кибернетическими угрозами.
Элита GReAT
Александр Гостев заступил на свое первое самостоятельное дежурство в «Лаборатории Касперского» 25 января 2003 года. К нему присоединился и Евгений Касперский, который часто работал по выходным. День проходил спокойно, пока в комнату не вбежал пресс-секретарь «Лаборатории» Денис Зенкин: «Вы видели, что в мире происходит?»
В тот день большая часть Южной Кореи оказалась без интернета. Вирус распространялся молниеносно: попадая на один компьютер, он тут же рассылался на другие. «Мы связывались с коллегами, пытались найти вирусный файл, но никто не понимал, что происходит», — вспоминает Гостев. Вскоре в «Лабораторию» прислали кусочек кода объемом 376 байт. Углубившись в изучение кода, Евгений вдруг захлопал в ладоши и захохотал, он понял, как вирус работает: это был второй в истории случай «бестелесного червя».
«Любые сложные вещи вызывают уважение и восхищение. В эти 376 байт они умудрились запихнуть весь вирус», — рассказывает Гостев. Вирус назвали Helkern, и Зенкин тут же стал писать пресс-релиз под диктовку Гостева и Касперского, которые параллельно пытались научить антивирус распознавать «червя». В мире вирус получил название Slammer: авторитета «Лаборатории Касперского» тогда не хватило, чтобы данное ею название прижилось.
Создать глобальный исследовательский центр (GReAT) решили в 2008 году, его первым руководителем стал Гостев. «У нас тогда было несколько экспертов по всему миру, и нужно было их объединить». Сначала в новой команде было 5–6 человек, а сейчас их стало 30, из них только 10 сидят в Москве. «Эти люди — клоны Евгения Касперского», — улыбается Гостев. В штаб-квартире на Ленинградке сотрудники GReAT сидят неподалеку от кабинета Касперского, в самом отдаленном от «вирлаба» конце офиса. Путь через весь open space как бы символизирует продвижение сотрудника в иерархии — от «вирлаба» до высшего звания борца с вирусами, «клона Касперского».
Если «дятлы» должны ответить на вопрос, как вирус атакует компьютер, то «элитный» отдел выясняет, кто стоит за атакой.
Сфера его ответственности — кибероружие нового поколения, нашумевшие вирусы вроде Stuxnet, Flame, Red October. Сотрудничество с другими антивирусными компаниями идет постоянно: обмен файлами, образами вредоносных серверов управления, если кому-то из конкурентов удалось добраться до них первыми. «Разобрать вирус и понять, как он работает, все могут одинаково хорошо. А вот как научить антивирус его детектировать и защищать компьютер, это уже секреты мастерства. Ими не делятся», — поясняет Гостев.
Сейчас в работе у GReAT может находиться до 20 крупных исследований, хотя еще несколько лет назад их были единицы. «Обычно исследование ведут несколько человек, очень редко — в одиночку», — говорит глава российского исследовательского центра «Лаборатории» Сергей Новиков. Долгое время отчеты об исследованиях полностью открыто публиковались, сейчас их делят на две части: одну публикуют, вторую рассылают правоохранителям и продают по подписке.
Пиар-эффект
Доходы «Лаборатории» от продажи отчетов или расследований компьютерных инцидентов несопоставимы с выручкой от продажи антивирусных решений. Но они выполняют другую функцию — делают «Лаборатории Касперского» мировое имя. Для компании, которая изначально решила продвигаться без огромных вливаний в рекламу, это важно.
Первый такой успех выдался еще в далеком 1994 году, когда антивирус Касперского одержал победу в тестировании, проведенном лабораторией Гамбургского университета. «Для нас это был прорыв, нас начали включать в международные тесты, о нас узнали специализированные журналисты. Это была большая победа», — вспоминает Касперский. Сейчас почти каждый отчет экспертов компании тут же разлетается по СМИ.
У «Лаборатории» есть собственная ежегодная конференция Security Analyst Summit (SAS). Такие есть и у конкурентов, но они больше про маркетинг и продажи, чем про технологии и угрозы, объясняет Сергей Новиков. SAS выросла из «междусобойчика», который решили открыть для сторонних слушателей. Действующим хакерам на SAS вход закрыт — «Лаборатория» «точечно» приглашает экспертов по информационной безопасности, журналистов, сотрудников госведомств и правоохранительных органов. Три последние конференции SAS проходили в странах Карибского бассейна — Мексике, Пуэрто-Рико, Доминикане. «Это дорогое удовольствие, но для нас это важно», — уверяет Новиков.
На последней SAS главную сенсацию презентовал глава глобального исследовательского центра «Лаборатории» Костин Райю, раскрывший детали кибершпионской операции The Mask. По данным «Лаборатории», сейчас такие сложные таргетированные кибератаки на крупные компании составляют примерно 10% среди всех атак, но их число неуклонно растет. Это тренд, и защита корпораций от киберпреступников становится все более интересным бизнесом для антивирусных компаний.
Торжество развода
Разделить пользовательское и корпоративное направления «Лаборатория» пыталась еще в 2008 году. Наталья Касперская, к тому времени уже бывшая жена Евгения, но еще председатель совета директоров компании, резко возражала против разделения. Но рычагов давления у нее уже было недостаточно. «Как я и думала, началась драка за ресурсы, а дублирование функций маркетинга привело к увеличению затрат при маленькой эффективности», — рассказывает Касперская.
Рычаги управления Наталья потеряла в 2007 году, покинув пост гендиректора.
«Касперский решил, что он великий бизнесмен и сам станет все делать», — вспоминает Наталья.
В качестве компенсации ей было предложено кресло председателя совета директоров и контрольный пакет акций дочерней компании InfoWatch — с октября 2007 года Наталья Касперская является ее генеральным директором.
В самой «Лаборатории» в конце 2008 года произошла вторая реорганизация — по региональному признаку. В одну группу объединили Африку, Восточную Европу и Россию, а в другую — Западную Европу и США. «Для нас США в то время были типичным emerging market: мы быстро росли, но это было только началом. А в Германии у нас было уже 40% рынка», — вспоминает Касперская. Руководить офисами в Европе поставили американцев. «Европейцы не восприняли жесткого руководства, начали сваливать. Потом в компании разобрались, откатились назад», — говорит она.
С 2008 года в ЛК прошло пять реорганизаций, сейчас идет шестая, рассказывает Касперская. Наталья уже не имеет никакого отношения к «Лаборатории»: ее InfoWatch сотрудничает с «Лабораторией Касперского», но только на уровне менеджмента среднего звена. «У них давно было все плохо на личном уровне, и Наталья предчувствовала, что будет происходить, — говорит знакомый Касперских. — Она подписывала соглашения о разводе бизнеса с торжеством. И была очень рада, что забрала InfoWatch».
В 2008 году глобальная выручка компании выросла на 90%, однако в 2009-м — только на 40%. «После кризиса 2008 года рынок был сложный», — утверждает Касперский. С 2009 года компания начала искать внешние денежные вливания. «План был — привлечь инвестора, а с ним уже вместе go public», — уточняет Касперская. «Лаборатория», как утверждает источник Forbes, даже начала подготовку к IPO, наняла консультантов и провела аудит. Идею выхода на биржу активно продвигала Касперская. У нее был «шкурный» интерес — хотела выйти в кеш, признается Наталья.
Первый инвестор
Год спустя, в 2012 году, «Лаборатория» решила выкупить акции обратно. «А деваться было некуда: метрик не достигли, условия для второго и третьего транша были не достигнуты, и наступал реверс по сделке — все шло к тому, что они должны были еще доплатить General Atlantic», — говорит знакомый Касперского. — Покупка своих акций была наиболее дешевым выходом».
Сейчас выход на IPO в планах компании не значится.
По мнению Касперского, для публичных компаний акционерная стоимость — главное мерило успеха и развития, отсюда желание сиюминутных результатов. «Нам статус частной компании позволяет мыслить подлинно стратегически, работать на перспективу. Поэтому пока мы не планируем IPO, нам и так хорошо», — говорит Касперский.
Новые вызовы
«Рынок информационной безопасности в целом продолжает расти, но менее быстрыми темпами. Связано это с насыщением рынка решений для традиционных десктопов и ноутбуков. Думаю, что в дальнейшем замедление темпов роста будет характерно для всех игроков», — объясняет директор по исследованиям аналитической компании IDC Елена Семеновская.
«Лаборатория » пытается реагировать и на рост атак на корпоративный сектор: в объеме выручки компании этот сегмент занимает около 40%. Например, с помощью Kaspersky Fraud Prevention, которая должна защитить клиентов банков от онлайн-мошенничества. В продвижении этого продукта могут поспособствовать законодатели, обязавшие банки возвращать деньги пострадавшим от кибермошенников клиентов.
Компания также разрабатывает специальную операционную систему для инфраструктурных объектов, которая будет защищать от серьезных вирусов вроде Stuxnet — «страшилок», о которых постоянно рассказывают эксперты компании. Эта система разрабатывается уже пару лет и будет разрабатываться, как признаются сотрудники, еще столько же. Останется убедить предприятия по всему миру использовать эту ОС. Например, госорганы Канады и армии некоторых стран НАТО не боятся использовать решения от Касперского.
Этому отчасти помогает само имя Касперского — иностранцы знают его уже почти так же хорошо, как имя конструктора автомата Калашникова.
«Однажды я регистрировалась в маленькой гостинице на окраине Лондона, и меня попросили назвать фамилию по буквам. Девушка на ресепшен переспросила: «Касперская? Это как антивирус?» Было приятно», — с улыбкой вспоминает бывший генеральный директор «Лаборатории».
Как и почему Касперский стал Касперским. Уникальные фото
Статьей о человеке-бренде Евгении Касперском TAdviser открывает цикл материалов под общим названием «Программист-миллионер-звезда», посвященных жизнеописанию знаменитых российских ИТ-предпринимателей. Данный текст подготовлен на основе длительного личного интервью с Евгением Касперским.
Содержание
Компьютерный ребенок
«Машинка называлась «МИР», а язык программирования «Алмир»», вспоминает Евгений.
Такой же аппарат сейчас стоит в политехническом музее. Его размер – как два письменных стола. С одной стороны перфолентный ввод, а с другой – устройство печати. По вычислительной мощности он был слабее, чем калькулятор, но по тем временам для физматшколы это было очень даже пристойно.
«На ней решались достаточно тривиальные задачи. Первое, что я вычислял, это траекторию спуска летательного аппарата на землю (гравитация и т.д.). Мне было лет, наверное, четырнадцать, я сразу стал компьютерным ребенком».
Школа закончилась, и пришло время выбирать вуз. Касперский вспоминает себя как очень амбициозного юношу. Он хорошо учился и понимал, что может поступить в любое физико-математическое заведение столицы. Ездил в Московский университет на Мехмат, в Физтех, но увидел творившееся там «раздолбайство и студенческую вольницу».
«Я сам был очень сильным раздолбаем и понял, что это будет, наверное, нехорошо. Я решил, и совершенно правильно решил, что вольница мне будет менее полезна, чем армейская дисциплина. Сам на себя одел погоны и пошел в академию криптографии».
Неудавшийся криптограф
Обучение в академии сильно отличалось от обычного института, вспоминает Касперский. Утром построение, вечером построение, увольнительные на выходные. Студенты носят форму. Если не сдаешь экзамены, то отправляешься в обычную армию. В дипломе вместо традиционных предметов одни специальные дисциплины: СД1, СД2, СД3, СД4, история КПСС.
«Это было настолько секретно, что я уже ничего не помню».
Тем не менее, в основном от академии у Касперского остались позитивные впечатления.
«Я очень благодарен этому учебному заведению, меня там научили работать».
Но криптограф из него не получился, а получился, по собственному признанию, плохонький программист.
«Ребята, когда ковыряют мой код… его уже не осталось, конечно, но когда они его ковыряли, они иногда посмеивались».
В 1989 году Евгений Касперский поймал свой первый вирус. По тем временам это был нетривиальный вирус, он внедрялся в ядро операционной системы MS DOS и заражал файлы. Вирус был продвинутой системной программой, которая периодически проявлялась тем, что «осыпала» буквы на экране. Народ бежал с мониторами в ремонт, говорил «буковки падают». Вирус приполз к Касперскому сам, говорит он. Никакого интернета тогда не было. Сети были в зачаточном состоянии. Компьютерные вирусы тогда передавались на дискетах.
«Это было время, когда биты были большими, а компания Microsoft маленькой. Вот тогда это все и случилось».
Касперский тогда работал в Многопрофильном научно-исследовательском институте Министерства обороны СССР криптографом. Но эта специальность не прельщала Евгения, и в 1991 году он решил покинуть госучреждение. Примерно за полгода до этого он понял, что профессиональная офицерская деятельность и ловля вирусов – вещи несовместимые. К тому же его стали публиковать и приглашать на выступления с докладами. Именно тогда были написаны первые версии антивирусной программы.
«В какой-то момент я понял, что пора делать выбор – либо одно либо другое. Иногда шучу по этому поводу, говорю – вот, не написал бы тогда рапорт, был бы сейчас генералом, жил бы спокойно, ездил бы на черной Волге».
Голодный программист
Следующие несколько лет жизни Евгения Касперского были неразрывно связаны с НТЦ «КАМИ». Собственный статус в компании того времени он характеризует как самоокупаемое подразделение:
«Оно не всегда самоокупалось, конечно, но я думаю, что мы были квиты, потому что «КАМИ» использовала нас как флаг: вот у нас есть Касперский, его все знают».
«Нам хотелось как можно быстрее засветить эту утилиту пусть даже бесплатно, так как продать ее в то время еще не удавалось. Когда я заливал файл на какой-то западный FTP-сервер для тестирования, то ошибся, и вместо atp.zip написал avp.zip. Так что название AVP – это опечатка, которую мы не заметили. А оно взяло и прижилось».
Еще будучи сотрудником «КАМИ» Касперский, как признается сам, халтурил на другую российскую антивирусную компанию, которая существует до сих пор. Ее название Евгений не раскрывает. Разработчик набивал базы не только в свой антивирус, но и в один чужой. Оплата была за запись.
Наталья убедила, что время пришло
Решение об открытии собственной компании группе Евгения Касперского пришло не вдруг. Этому предшествовало как минимум несколько лет размышлений, обсуждений и подготовительной работы.
«Задолго до открытия фирмы я задавал вопрос своим наставникам о том, нужно ли создавать отдельную компанию. Алексей Борисович Ремизов, руководитель компьютерного подразделения «КАМИ», говорил мне: «Женя, не стоит, разоришься». И, наверное, где-то в первой половине 90-х это была правда. Но в итоге мы просто поняли, что нам необходимо открывать свою компанию».
Софтверный и хардверный бизнес, по мнению Касперского, с трудом уживаются друг с другом. Подтверждением этому тезису служит не только пример «КАМИ». В аналогичной ситуации в свое время находились и Аркадий Волож, который выделил «Яндекс» из дистрибуторской компании CompTek (КомпТек), и Сергей Белоусов, разделивший софтверные проекты и продажу компьютеров.
«Наверное, единственный пример, когда компания успешно разрабатывает программы и компьютеры – это Apple. Более или менее успешный пример. IBM – делает «железо», и все ее попытки сделать какой-то софт были неуспешны».
Начиная с 1995-го года «КАМИ» избавлялась от своих софтверных проектов. Антивирусное подразделение оставалось последним. Инициатором решения о выделении в самостоятельный бизнес была Наталья Касперская – на тот момент супруга Евгения: «Она убедила нас в том, что пора, время пришло. В тот момент это действительно было уже очевидно». В итоге из «КАМИ» выделилась антивирусная команда в составе 15 человек.
Проблемы с авторскими правами на антивирус, разработанный внутри «КАМИ», не возникло. Ведь это были 90-е годы. Отношения, по воспоминаниям Евгения, были оформлены «не стройно» и никак на практике не регулировались. Впервые регистрировать интеллектуальную собственность разработчики начали только в 1996 году.
Выходить на рынок с нуля, не имея маркетинговых бюджетов, команды продавцов, опыта самостоятельной работы – практически бесполезно. «Лаборатория Касперского» это понимала. Коробку со своим продуктом на полке в магазине разместить компания не могла, т.к. никто ее не знал. Серьезные партнеры представлять ее продукты в европейских розничных сетях не собирались.
Это как «Боинг», который летает на двигателях «Роллс-ройса»
«Это как «Боинг», который летает на двигателях «Роллс-ройса». Именно от этих технологических контрактов мы и получали основные доходы в последующие годы. На этом и жили».
На протяжении нескольких лет F-Secure и G Data оставались единственными партнерами компании, но вскоре заинтересованность в лицензировании антивирусных решений Касперского стали проявлять и другие фирмы. В начале нового столетия число таких партнеров стало неуклонно расти. Ежегодно контракты заключались с несколькими компаниями, и в 2003 году их было уже порядка десяти, а к 2007 году – около 90.
Лицензии поставляются в виде SDK (software development kit). По сути, это набор библиотек, без какого-либо интерфейса, но с необходимой документацией, уточнили TAdviser в «Лаборатории». Другими словами, SDK — это комплект средств разработки, который позволяет специалистам создавать законченные приложения.
В 2007 году «Лаборатория Касперского» изменила подходы к политике лицензирования. Бизнес компании к этому моменту значительно возрос, более того, «Лаборатория» начала осваивать рынки других стран в качестве независимого поставщика, и кое-кто из вчерашних партнеров по программам лицензирования превратился в прямых конкурентов. Поэтому контракты с такими компаниями были прекращены: всего за 2007 – 2008 годы лицензионных контрактов лишились примерно 10 фирм.
В «Лаборатории Касперского» появилась простая и четкая стратегия: заключать контракты с теми фирмами, с которыми не будет прямой конкуренции. Кроме того, была назначена минимальная годовая сумма контракта.
Для ряда компаний такие условия выгодны. Ведь заплатить за лицензию проще, чем самому тратить силы и средства на создание программного продукта. По состоянию на середину 2015 года лицензии на использование решений «Лаборатории Касперского» получили около 1820 партнеров, сообщили TAdviser представители компании. Среди них Juniper, Check Point, Microsoft, Parallels (Параллелз Софтвер), Cisco, WatchGuard, Blue Coat, LANDesk и др.
Три поворотных момента
Затем кризис грянул вновь. У компании появился совет директоров и обновилась структура. Но родилась она не сразу.
«Мы довольно много времени провели в жарких спорах, гуляя по парку перед офисом. Думая, как правильно реорганизовать компанию, для того, чтобы она работала более эффективно. Далеко не все были довольны, пару менеджеров мы потеряли с конфликтами. Зато остальные 90 остались».
Управленческих кризисов Касперский больше не ожидает: «Мне не известны другие, более взрослые модели организации компаний, поэтому может быть, это был наш последний кризис». Но в столь динамично меняющейся и молодой индустрии полностью избежать сложностей нельзя. Например, компания решила провести реорганизацию подразделения разработки. Ее Касперский называет очень болезненной, объясняя это врожденной консервативностью людей.
«Мы недостаточно быстро внедряли новые методы разработки. А мне хочется всегда попробовать что-нибудь новенькое, по-другому сделать, сделать лучше. В результате мы пришли к выводу, что нужно реорганизовать разработку таким образом, чтобы использовались новейшие методы разработки антивирусного софта, созданные и запатентованные нами».
Транснациональный монстр
Евгений Касперский стал одним из тех людей, чье имя больше ассоциируется с созданным им продуктом, нежели с ним самим. Из россиян в этот ряд можно поставить разве что некоторых создателей самолетов. Именно за это Касперского прозвали человек-бренд. Обыватели порой даже не знают о его существовании, удивляясь схожести фамилии в паспорте с названием антивируса, которым сами пользуются дома.
Характеризуя развитие своей компании, Касперский говорит: «Мы везде прем, везде фигачим как трактор». Штат «Лаборатории» по состоянию на середину 2015 года составляет более 3000 специалистов, ее представительства открыты в 31 стране на 5 континентах.
Наша встреча с Евгением Касперским переносилась несколько раз. Его оказалось не так-то просто поймать в России. За год Касперский может совершить до 100 перелетов и сотни часов провести в воздухе. На интервью он опоздал минут на тридцать.
Покрыв своими офисами и партнерами более 200 стран и территорий, Касперский стремительно перемещается между ними круглый год. За масштабы деятельности коллеги из России прозвали его транснациональным монстром.