какую скрипку выбрал великий скрипач никколо паганини
Скрипка Паганини
Никколо Паганини – итальянский скрипач-виртуоз. Про этого выдающегося музыканта написано множество книг и снято несколько фильмов. Про него ходит множество историй, одна интересней другой. Однако эта история не о нём, а о предназначении.
Свою любимую скрипку Паганини завещал музею Генуи. Скрипку называют «вдова Паганини». Вот об этой «вдове» и поговорим.
У Никколо Паганини было много различных скрипок от прославленных мастеров того времени, некоторые из них находятся в работе до сих пор и стоят миллионы. Однако любимая скрипка у Паганини была одна. Она были изготовлена в 1743 году мастером Джузеппе Гварнери, которого не мудрствуя лукаво, называли «мастер от Иисуса». Скрипке уже 277 лет и она всё ещё в прекрасном состоянии, так как хранится в специальной витрине при определённой температуре и влажности. Однако чтобы сохранить жизнеспособность, скрипка должна ещё и выполнять своё предназначение, то есть время от времени звучать, а Паганини завещал скрипку музею с условием, чтобы она не покидала Геную и никто больше на ней не играл.
Скрипка – это не картина и не скульптура, чтобы на неё просто смотреть, она была создана не для показа, а для того, чтобы нести удивительные звуки в мир. Что сказал бы «мастер от Иисуса», по-видимому, создававший свои музыкальные инструменты, как раз, чтобы нести Божественные мелодии в мир, узнай он о решении Паганини? Ведь музыкальный мир стал лишь беднее после такого решения. Почему Паганини оставил такое завещание? Потому ли, что не хотел, чтобы другая рука прикасалась к скрипке или думал, что никто другой не сможет играть, так как он или действительно любил скрипку «как жену», в общем-то уже и не важно. Факт лишь в том, что каждый предмет и каждое живое существо исполняет цель своего творения, принося пользу и радость, только если занимается своим делом и находится на своём месте.
К счастью запрет Паганини выполнялся не вечно, в наше время, «вдова Паганини», изредка всё же звучит. Раз в год в Генуе проходит музыкальный конкурс имени Паганини и только для игры настоящего мастера, победителя конкурса, скрипку достают из её стеклянного склепа. Я думаю, что и Паганини, и Джузеппе Гварнери, где бы они ни были, только рады, что скрипка, вышедшая из рук прославленного мастера и радовавшая слух людей 200 лет назад, в руках выдающегося скрипача, всё ещё исполняет своё предназначение – звучит и приносит радость людям.
«Два самых важных дня в твоей жизни: день, когда ты появился на свет и день, когда понял зачем».
Марк Твен
«Неприятности – это не самое плохое, что может с нами произойти, хуже всего, когда с нами ничего не происходит»
Ричард Бах
Скрипка Паганини — история единственной вдовы маэстро
Скрипач Никколо Паганини стал настоящей легендой еще при жизни. Он пользовался чрезвычайной популярностью, причем не только в музыкальных кругах — с ним стремились дружить влиятельные люди его времени, а поклонницы стремились занять эксклюзивное место в сердце музыканта. Несмотря на это, большую часть жизни Паганини оставался одиноким, а его единственной вдовой считается его любимая скрипка, которую он называл «il Cannone» («Пушка»). Эксперты интернет-магазина Музлайн продают скрипки и знают о ней всё, в нашей статье они расскажут об истории этого инструмента с момента его появления на свет до сегодняшнего дня.
Музыкант и коллекционер
На самом деле у Паганини была не одна скрипка — он был обладателем потрясающей коллекции выдающихся инструментов, изготовленных лучшими мастерами 18 века. Среди них конечно же были образцы работы Страдивари и Амати, но самой любимой скрипкой, едва ли не единственной, с которой маэстро не расставался ни на день, была скрипка, которую изготовил Джузеппе Гварнери в первой половине 18 века. Можно смело сказать, что Паганини прошёл весь свой творческий путь именно с ней — когда парижский поклонник, состоятельный человек, преподнес ему инструмент, легендарному скрипачу было всего 17 лет, его карьера была на взлете, им восхищались публика по всей Европе.
Почему же среди множества первоклассных инструментов он выбрал именно эту скрипку?
Существует версия, что она единственная соответствовала ему в силе — она одна выдерживала экспрессивную и весьма агрессивную манеру игры, неизменно великолепно звучала, не фальшивила и идеально слушалась музыканта. Стоит ли говорить, что между Паганини и его скрипкой как будто бы образовалась связь — он относился к ней так, будто бы она была живым существом. Однажды, когда скрипка перестала звучать должным образом, он разыскал лучшего в Европе скрипичного мастера, чтобы тот вернул его сокровище к жизни. Мастеру по имени Вильом понадобилась неделя чтобы привести скрипку в порядок и за эту бесценную услугу Паганини вознаградил его сверх оплаты великолепным драгоценным ларцом, украшенным дорогими камнями.
Скрипка дьявола
Конечно же всем известна легенда о том, что Паганини будто бы продал свою душу дьяволу, чтобы стать сильнейшим виртуозом своего времени. Те, кто искренне верил в неё, в качестве доказательства приводили тот факт, что на скрипке Паганини не мог играть никто, кроме него. В руках других скрипачей инструмент звучал весьма заурядно. На наш взгляд, это всего лишь говорит о том, что важнейшую роль в успехе Паганини сыграли всё же его мастерство и подлинный талант, а скрипка была лишь орудием.
Что же стало со скрипками Паганини после его смерти?
Замечательную коллекцию скрипок, которыми владел Никколо Паганини, и в том числе его “вдову” скрипку il Cannone, унаследовал не его сын и не другие люди из его круга, но его родной город Генуя. По завещанию маэстро инструменты должны оставаться в городе и никогда не покидать его пределов — так и есть с 1851 года до наших дней. Любимая скрипка музыканта хранится в палаццо Дориа Турси, в музее, вместе с другими вещами Паганини. Для того, чтобы инструмент, на котором большую часть времени практически никто не играет, оставался в хорошем состоянии, в помещении, где она хранится, создан специальный микроклимат с постоянной температурой воздуха около 20 градусов и влажностью не выше 50%.
Можно ли услышать скрипку Паганини сегодня?
Удивительно, но да. Но далеко не каждый музыкант удостаивается чести прикоснуться к легендарному инструменту, — играть на скрипке Паганини могут лишь победители музыкального конкурса его имени, проводящегося ежегодно в Италии.
Еще один любопытный факт — одна из скрипок Паганини всё же покинула Геную, она была продана на аукционе Сотбис в середине 2000-х. За неё заплатили огромную сумму — 1,1 млн долларов.
Никколо Паганини. Скрипач от дьявола и любовник от Бога.
Об итальянском скрипаче-виртуозе, жившем двести с лишним лет назад, наслышаны даже те, кто ни разу не бывал на концертах классической музыки.
Кроме любви к музыке, у Паганини были еще две страсти — карточная игра и женщины. Если от первой Никколо, признававшийся, что мог проиграть все, сумел избавиться, то любовь к женщинам пронес через всю жизнь.
С возрастом внешность Паганини менялась к худшему, и из прекрасного ребенка он превратился в худого нескладного мужчину, страдающего синдромом Марфана. Тем не менее свою любовь дарили музыканту прекраснейшие дамы, в том числе и коронованные особы.
27 октября 1782 года на окраине Генуи, в переулке Черной кошки, родился ребенок.
Мальчика назвали Никколо.
Отец его, портовый грузчик Антонио Паганини, слыл человеком со странностями: тяжелый властный характер самодура и домашнего тирана сочетался в нем с прозорливостью и здравым смыслом. А еще он любил играть на мандолине. Все старались уйти подальше и не слышать его «бренчание». Все, кроме сына.
Однажды, слушая отцовскую игру, 4-летний Никколо указал папе на ошибку. Как ни странно, Антонио не разозлился, не побил сопляка, а протянул ему инструмент. Малыш тут же правильно сыграл несложную мелодию. Отец сразу понял, что музыкальный талант сына можно выгодно использовать. Собрав деньги, он купил Никколо крошечную скрипку и показал, как водить смычком по струнам. А чтобы ребенок не отвлекался на игры и «пустые» занятия, Антонио запирал его со скрипкой в комнате.
Часто малыш занимался целый день, оставаясь голодным. Иногда отец пускал в ход кулаки — с педагогикой бывший грузчик знаком не был. Разумеется, такие «уроки» весьма негативно сказывались на здоровье ребенка, и через некоторое время истощенный и больной Никколо впал в каталепсию. Сочтя мальчика умершим, родители уже собирались похоронить его, когда он внезапно пошевелился.
Исследователи творчества великого скрипача считают, что это — пограничное между жизнью и смертью — состояние еще больше усилило его тягу к музыке.
Сильно повлиял на впечатлительного мальчика и другой случай — заболела его мать, Тереза. Прометавшись ночь в бреду, утром она подозвала сына и сказала, что ей приснился ангел.
Он открыл женщине, что она скоро умрет, а ее сын, Никколо, станет первым скрипачом мира.
Мать тогда взяла с ребенка обещание никогда не расставаться со скрипкой. Напуганный и расстроенный болезнью матери, Никколо дал это обещание. Решив изменить систему обучения, едва не сведшую сына в могилу, отец стал нанимать для Никколо учителей.
Одни авторы, описывающие жизнь юного Паганини, считают, что частая смена учителей — следствие жадности отца, не желавшего платить за уроки, другие — что музыкантам нечему было научить юного виртуоза.
И действительно, играл он превосходно.
Биографы описывают историю, как богатый ценитель музыки предложил ребенку пари — сыграть незнакомую мелодию с листа. Цена — скрипка Гварнери. Удивленный несложным заданием, мальчик открыл ноты и сыграл все без запинки. Так у Никколо появился дорогой инструмент.
Паганини часто страдал от жестокой боли. Искривленный позвоночник, больные почки, вечное переутомление и нервное перенапряжение год от года подтачивали его силы.
В статье современного американского врача Майрона Шенфельда говорится, что великий скрипач страдал синдромом Марфана, который был вызван наследственным пороком развития соединительной ткани. На эту болезнь указывают и особенности внешности Никколо Паганини — высокий рост, худощавое телосложение, длинные конечности и огромные выпуклые глаза. Несмотря на слабеющее год от года здоровье, Никколо Паганини не только концертировал, но и писал музыку для скрипки — после его смерти эти сочинения сочли невозможными для исполнения из-за их сложности.
В свои пьесы Паганини ввел новые эффекты (техника двойных нот, игра на одной струне, pizzicato, флажолеты).
Отношение к Паганини современников было неоднозначным.
Великий скрипач покорял сердца многих, его боготворили и восхваляли в стихах.
Но все это также делало Никколо мишенью для нападок и клеветы. Некие «доброжелатели» слали письма матери и отцу Никколо, описывая разврат и кутежи, в которых якобы погряз их сын.
Однажды перед экзаменом у маэстро Паера ему подменили скрипку. Дешевая скрипка с мерзким звуком и подпиленными струнами на несколько мгновений заставила Никколо поверить в то, что он разучился играть. Когда подмена вскрылась, великий скрипач с облегчением выдохнул — дело было не в нем, а всего лишь в скрипке.
Враги Паганини кричали о договоре, заключенном с самим дьяволом, и о том, что вместо струн на его скрипке натянуты кишки замученной им женщины.
Вся эта ложь больно ранила Никколо.
Он писал опровержения и с негодованием отвергал предложение представителей церкви опустить его скрипку в святую воду, чтобы проверить, не дьявольский ли это инструмент.
Однако эта шумиха не помешала церкви сделать его кавалером ордена Золотой шпоры, третьим в истории музыкантом, удостоенным столь высокой награды.
Первыми были Моцарт и Глюк.
С возрастом внешность Паганини менялась к худшему, он был страшен, как дьявол, — высокий, худой, сгорбленный, с вытаращенными глазами и длинными волосами, но женщины продолжали интересоваться им, причем в их числе были и высокопоставленные особы. Самой сильной страстью в его жизни была сестра Наполеона.
Элиза Бонапарт тогда только вступила во владение маленьким герцогством Лукка, подаренным ей французским императором, и, безумно скучая по блестящему двору, оставленному в Париже, желала завести нечто подобное в Италии.
С практичностью, достойной семейства Бонапарт, принцесса Элиза в короткий срок собрала придворный оркестр и пригласила на должность капельмейстера-дирижера «первую скрипку Республики Лукка» Паганини. Одновременно Никколо должен был обучать игре принца Феличе Бачокки, мужа Элизы, — тот обожал скрипку, и, по меткому замечанию Наполеона, это была «самая чудная из причуд принца». А вскоре, открыв безграничные возможности Никколо как непревзойденного композитора и желая блеснуть в глазах придворной публики, Элиза попросила Паганини приготовить для нее на очередном концерте сюрприз — «маленькую музыкальную шутку с намеком на наши отношения». И Паганини сочинил знаменитый «Любовный дуэт» для двух струн — ми и ля, имитирующий диалог гитары и скрипки. Новинка была принята с восторгом, и августейшая покровительница уже не просила, а требовала: очередную миниатюру маэстро сыграет на одной струне! Идея понравилась Никколо, и спустя неделю на придворном концерте прозвучала Военная соната «Наполеон» для струны соль.
Успех превзошел все ожидания и еще больше подогрел фантазию Паганини — мелодии одна красивее другой просто выпархивали из-под чутких пальцев композитора чуть ли не каждый день.
Но апофеозом непростых отношений принцессы Элизы и ее придворного музыканта стали «24 каприса», написанные на одном дыхании! Это уникальное сочинение — вершина творческого наследия Паганини.
Романтический плен мог продолжаться и дальше, но придворная жизнь изрядно тяготила Никколо да и наскучила ему. Он жаждал свободы действий. Последнее объяснение с коронованной любовницей произошло в 1808 году: «Я хочу сохранить свою индивидуальность, и никто не смеет упрекать меня в этом».
Элизе ничего не оставалось, как мирно расстаться с Никколо.
В середине 1815 года, когда Паганини находился на пике творчества, началось его триумфальное шествие по Европе.
В лондонском Ковент-Гардене, венском Хофбурге, парижской «Гранд-опера» аристократическая элита взрывалась овациями, приветствуя «сенсацию мира», а модные салоны спешили заключить в свои объятия «самого зрелищного и самого необыкновенного виртуоза»!
Газеты захлебывались от восторга, описывая выступления генуэзского кудесника, которые Паганини превратил в настоящее шоу. Все было им продумано буквально до мелочей: от репертуара, куда входили исключительно собственные блистательные импровизации и миниатюры, до каскада эффектных трюков с лопнувшей струной и коронного «привета с деревенской фермы» — непревзойденной имитации крика осла, петуха, курицы, пения канарейки и даже собачьего лая.
Игру маэстро имели возможность оценить Бальзак, Гейне, Мюссе, Шуберт, Лист.
Устав от любовных похождений, Никколо Паганини впервые женился (это был гражданский брак), когда его возраст перевалил за сорок.
Долгожданного ребенка — сына Ахилла — маэстро подарила Антония Бьянки, начинающая певица «Феникса».
Привлекательная внешность и живой темперамент Антонии произвели на пылкого Никколо неотразимое впечатление, и он взял ее на гастроли. Но неожиданно Бьянки сообщила Никколо о своем интересном положении. Страсть к гражданской жене потухла так же быстро, как и зажглась.
Однако родившийся малыш завладел всем сердцем скрипача.
В 1837 году Никколо Паганини еще давал концерты в Турине, но в следующем его здоровье резко ухудшилось — чахотка, бич XIX века. В 1839 году по предписанию врачей Паганини поселился в Марселе. Неописуемые мучения пережил Паганини в последние дни жизни, с 15 по 27 мая, — он был прикован к постели.
Долгими часами Никколо упрямо пытался проглотить крохотные кусочки пищи и, уже совершенно потеряв голос, не мог объясниться даже с сыном и писал свои просьбы на листках бумаги.
О последнем часе великого музыканта написано немало фантастического. Один поэтический рассказ рисует такую картину: Паганини умирает в лунную ночь, протянув руку к своей скрипке.
На самом деле все было не так поэтично.
Один из друзей скрипача, не покидавший его в последние дни, Тито Рубаудо, рассказывал, что, когда Паганини садился за обеденный стол, у него внезапно начался сильный приступ кашля. Он захаркал кровью и тотчас захлебнулся ею.
Произошло это 27 мая 1840 года, в 5 часов дня.
В завещании Паганини было написано:
«Запрещаю какие бы то ни было пышные похороны. Не желаю, чтобы артисты исполняли реквием по мне. Пусть будет исполнено сто месс. Дарю мою скрипку Генуе, чтобы она вечно хранилась там.
Отдаю мою душу великой милости моего Творца».
Какую скрипку выбрал великий скрипач никколо паганини
На инструменте какого мастера играл Н. Паганини? инструмент мастер
Кому не известна легенда о том, как великий скрипач и композитор Николо Паганини, родом венецианец, продал дьяволу свою душу за волшебную скрипку? В это предание верил даже такой безбожник, скептик и насмешник, как славный поэт Генрих Гейне. Зато мало кто знает о том, как закончилась эта богопротивная сделка и кто в ней оказался победителем: человек или враг человечества? Среди венгерских бродячих цыган ходит одно смутное предание. Верить ему или не верить — это уж как хотите.
Очень немилосердна была судьба к молодому Николо в тот год, когда долги, неудачи и сотни мелких неприятностей заставили его бежать из Венеции в Вену, где он — странствующий музыкант — играл на свадьбах или обходил со своей дешёвой скрипкой кабачки последнего разбора. В приличные гостиницы его не пускали по причине его плохой одежды, состоявшей из лохмотьев.
Но особенно тяжёлый, проклятый день выпал для него 21 октября. С самого утра шёл непрерывный холодный дождь со снегом. Дырявые башмаки артиста так промокли, что обратились в кисель и хлюпали на каждом шаге, брызжа фонтанами грязи, и сам Паганини был весь мокрый и грязный, как чёрный пудель, вылезший из болота.
Падал на город мутный, жёлтый, зловещий вечер. Едва светили сквозь дождь редкие фонари. В такие погоды людские сердца неохотно раскрываются навстречу чужому горю и чужой бедности, между тем как бедняк вдвойне ощущает холод, голод и сиротливость.
В течение всего дня Паганини не заработал ни гроша. Только уже поздно вечером пьяный лудильщик дал ему недопитую кружку пива, стряхнув в неё, кстати, пепел из своей трубки. А в другом месте подкутивший студент швырнул ему три крейцера и сказал:
— Вот тебе плата за то, чтобы ты перестал играть!
Паганини взял эту злую подачку и заскрежетал зубами: «Ладно! Когда я буду знаменит — попомнишь ты у меня эти три крейцера!»
Надо сказать, что, вопреки всем несчастиям, Паганини никогда не сомневался в своём гении. «Мне бы только порядочную одежду, благоприятный случай да хорошую скрипку — и я удивлю весь мир!» Из последнего трактира его просто-напросто выбросили на улицу, потому что он оставлял за собой целые озёра воды. На три крейцера Паганини купил маленький белый хлебец и ел его без удовольствия, идя по дороге к дому. Когда же он, усталый, с трудом взобрался на верхний этаж, в свою голую чердачную клетушку, то смертное отчаяние и бешеная злоба охватили его мрачную душу. Ударом ноги он отшвырнул свою жалкую отсыревшую скрипчонку в угол и, бия себя в грудь кулаками, возопил:
— Диавол! Диавол! Если ты не глупая бабья выдумка, если ты воистину существуешь, то приди ко мне сейчас же! Дёшево продаётся гордая человеческая душа вместе с творческим гением. Поспеши же! Иначе какая тебе будет корысть от повесившегося бедняка?
И диавол немедленно явился. Явился вовсе не в серном дыме, не с отвратительным запахом козла, не с раздвоенными копытцами вместо ступнёй, без малейших признаков хвоста,— в скромном виде старенького нотариуса или стряпчего, в сером опрятном камзоле со старинными желтоватыми кружевами. Чернильница, гусиное перо и подержанная контрактная книга — всё это находилось при нём и было не спеша, деловито разложено на хромоногом столе. Ярко вспыхнул огонь в масляной лампе.
— Видите, юноша,— начал спокойно диавол. — Я к вам явился без всякого балаганного шума и треска, без всяких адских запахов и костюмов, и расписки непременно кровью я от вас не потребую. Оставим эту дурацкую бутафорию скудному и болезненному воображению средневековья. Наш век — век вежливости, прозы и арифметики. Не буду скрывать от вас, что нам, чертям, гораздо выгоднее и удобнее в нашей торговле услужливость и честность, чем наивный обман. Поэтому не удивитесь тому, что в нашей сделке я буду не только покупателем, но, если понадобится, то иногда и вашим адвокатом. Итак: что вы желаете получить за вашу душу?
— Денег! Золота! Без конца золота!
— Видите, вот вам уже и понадобилась моя юридическая помощь. Ничего нет легче, как потребовать от диавола денег. Это всякий лопоухий молодой дурак сумеет заказать. Ну, а что вы скажете насчёт славы?
— Пустяки! Славу можно купить за деньги. Надо только не особенно скупиться.
— Нет, мой друг, вы говорите опрометчиво. Золотом можно купить только льстецов. Но такая слава не перешагнёт за пределы того круга, который составляют ваши льстецы и в центре которого находитесь вы, оглушённый низкими похвалами прихвостней. Нет, вы лучше скажите мне о чём-нибудь другом. Например, о любви.
— Чёрт возьми! Да ведь любовь уже наверно покупается легче всего!
— Всякая? Вы так думаете? Напрасно, совсем напрасно, мой молодой Николо! Если бы всякая любовь продавалась, то уж давным-давно земной шар и вся вселенная были бы в совершеннейшей и вечной власти диавола и нам, его сотрудникам, приходилось бы только жиреть в бездействии на казённых харчах. Хотите, я вам скажу один страшный секрет? Хотите знать, почему диавол так несчастен? Потому что он всеми своими силами хочет любить, но не может. Нет, юноша, если вы хотите заключить со мною сделку, выгодную и почётную для обеих сторон, то остановитесь на ваших первых, скромных условиях: хорошая одежда, удачный случай и прекрасная скрипка.
Паганини раздумывал в течение нескольких минут и потом сказал нерешительно:
— От своего намерения я не отступаюсь. Мне кажется, что вы как будто бы правы, господин стряпчий. Но только не слишком ли дешёвую плату я потребовал впопыхах за мою бессмертную душу, заранее осуждённую на бесконечные муки? Стряпчий молча нагнулся, вытащил из-под стола большой, старинный, потёртый на углах футляр из буйволовой кожи и бережно передал его Паганини.
— Можете сами поглядеть на скрипку и даже испробовать её. Это — бесплатно. Паганини почтительно отстегнул бронзовые золочёные застёжки футляра, вынул и расстелил на столе три покрывала, которые окутывали инструмент: замшевое, бархатное и шёлковое,— и вот волшебная скрипка, высоко поднятая вверх, показалась во всей своей красоте, так пленительно похожая своим строением на фигуру нагой, совершенно сложённой женщины, с её маленькой головкой, длинной, тонкой шеей, покатыми плечиками и гармоничным переходом нежной талии в плавные мощные бёдра.
— Это не Страдивариус, — воскликнул восхищённый Паганини, — но это также не Амати, не Гварнеро и не Гваданини! Это идеал скрипки, дальше которого человек не пойдёт, не может пойти! Так, значит, вы позволите мне немного поиграть на ней?
— Да. пожалуйста, — как-то вяло, нехотя и скучно согласился чёрт. — Я вам сказал.
Струны скрипки были уже настроены, и смычок в меру натёрт калофонием. Когда же Паганини заиграл на ней могучую пламенную импровизацию, то он сам впервые понял — какой крылся в нём великий талант, заглушённый до сей поры нищенским прозябанием. И он сказал почти весело:
— Хозяин, я к вашим услугам, и благодарю вас за умные советы. Но почему, скажите мне,— если это только вам не трудно, — почему вы как будто приуныли и омрачились, точно обиделись на меня?
— Если говорить по правде, — сказал чёрт, поднимаясь со стула, — меня немного огорчает то, что вы оказались бесконечно талантливее, чем я мог предположить. Однако слово есть слово. Скрипка эта — ваша, владейте ею пожизненно. Вот вам небольшой мешочек с золотом; это на первое время. Завтра к вам придут: портной с придворным костюмом и лучший венский парикмахер, а через день вы выступите на том музыкальном состязании, которое торжественно устраивает сам эрцгерцог. Теперь, будьте любезны, подпишитесь вот в этой строке. Так. Хорошо. Мерси и до свидания, молодой человек.
— До скорого? — спросил лукаво венецианец Паганини.
— Вот этого я уже не знаю,— ответил сухо чёрт. — Я думаю, что до положенного вам срока, не ближе. Ведь вы у меня не просили долголетия. Мои комплименты, маэстро!
Сделавшись миллионером, он всё-таки собирал на улице бумажки, обрывки верёвок и всякую другую труху, а дневное его пропитание никогда не превышало одного талера.
Сколько прекраснейших женщин, упоённых его сверхъестественным искусством, приходило к нему, чтобы отдать ему себя, своё сердце, судьбу и кровь, и всегда он брезгливо отворачивался от них, убеждённый, что они хотят его золота. А одной знатной даме, супруге председателя государственного совета, жаждавшей разделить с ним и славу, и богатство, и любовь, и позор развода, он сказал, бросив на стол мелкие монеты: «Передайте вашему мужу эти три крейцера. Он мне их дал когда-то за то, чтобы я не играл больше на скрипке; вас же я прошу уйти, я сейчас занят упражнениями. »
Сколько истинных друзей и почитателей он оттолкнул грубыми словами: «Ты гонишься за моими деньгами или стремишься попасть на буксир моей славы». Воистину он был жалок и страдал глубоко, и не было ему утешения. Ибо не верил он никому.
Когда же настал срок его смерти и пришёл к нему Серый Нотариус, то Паганини спокойно сказал ему:
— Хозяин, я готов. Но скажу вам, что в жизни моей не было радости.
Серый Нотариус устало возразил:
— Да, признаться, и у меня от вас не было никакого барыша. Оба мы заключили невыгодную для нас сделку. Поглядите на список контрактов. Там вашего имени нет совсем. Оно стёрлось, оно кем-то вычеркнуто. Кем-то, кого мы не смеем называть.
— Что же я стану теперь делать? — снисходительно спросил Паганини.
— Ровно ничего, — ответил Серый Нотариус. — Ровно ничего, мой друг. Я поквитался с вами уже тем, что не пропускал ни одного вашего концерта. Это мне у моего начальства было поставлено в минус. Но и вы, в свою очередь, поквитались с тем, чьё имя неназываемо. Видите ли, настоящее искусство не от нас, а от Него, а кто сочтёт эти счёты? Прощайте. Теперь навсегда. Скрипку я оставляю у вас. Ах, нет! Не страшитесь за меня. Это только маленькие служебные неприятности. Прощайте же.
Наутро нашли великого Паганини мёртвым; лоб его и морщины были, как и при жизни, горды и суровы. На устах же его лежала блаженная, счастливая улыбка. Дьявольская скрипка пропала навсегда.
1 ноября 2005 года скрипка работы мастера Карло Бергонци, принадлежавшая Никколо Паганини, приобретена на аукционе «Sotheby’s» в Лондоне за 1,1 миллиона долларов (стартовая цена составила 500 тысяч долларов) председателем попечительского совета Фонда скрипичного искусства Максимом Викторовым.
Указанная скрипка является одним из пятидесяти инструментов работы Карло Бергонци, дошедших до XXI века.
Анто́нио Страдива́ри или Страдива́риус знаменитый мастер струнных инструментов, ученик Амати. Сохранилось около 650 инструментов его работы.
Последний, самый дорогой для него инструмент, про который говорил- моя пушка
все вопросы и ответы в инете,только задать вопрос и все те же ответы 
Гварнери. Не ищите Mariэто в инете
дак вы сами вопросы тянете из инете,печалька
О начал свою игру на скрипке Алессанро Ролла, учителя который отказал ему в обучении по причине. совершенной игры. И будучи военным много играл даже для Семейства Бонопартов. Свою любимую скрипку работы Гварнери виртуоз завещал родному городу, Генуе (маэстро не хотел, чтобы на ней кто-то играл после его смерти). Позже инструмент получил имя «Вдова Паганини».
Пушка Гварнери, Вы правы!
Великий скрипач собрал целую коллекцию скрипок знаменитых мастеров: Страдивари, Гварнери, Амати и др. Свой же любимый инструмент работы Гварнери Паганини завещал родному городу Генуе, т. к. не хотел, чтобы он после его смерти перешел в руки какого-либо другого музыканта
Патриот должен жить в России
а кто говорил о патриотизме? Я и не жила никогда в России, я из Риги, родом из СССР. Я о том, что в мире вообще все переворвчивается с ног на голову и на все понавешали ценники