какую роль в русском языке играют северокавказские регионализмы
Какую роль в русском языке играют северокавказские регионализмы?
В 11:32 поступил вопрос в раздел ЕГЭ (школьный), который вызвал затруднения у обучающегося.
Вопрос вызвавший трудности
Ответ подготовленный экспертами Учись.Ru
Для того чтобы дать полноценный ответ, был привлечен специалист, который хорошо разбирается требуемой тематике «ЕГЭ (школьный)». Ваш вопрос звучал следующим образом: Какую роль в русском языке играют северокавказские регионализмы?
После проведенного совещания с другими специалистами нашего сервиса, мы склонны полагать, что правильный ответ на заданный вами вопрос будет звучать следующим образом:
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АВТОРЕ ЭТОГО ОТВЕТА:
Работы, которые я готовлю для студентов, преподаватели всегда оценивают на отлично. Я занимаюсь написанием студенческих работ уже более 4-х лет. За это время, мне еще ни разу не возвращали выполненную работу на доработку! Если вы желаете заказать у меня помощь оставьте заявку на этом сайте. Ознакомиться с отзывами моих клиентов можно на этой странице.
ПОМОГАЕМ УЧИТЬСЯ НА ОТЛИЧНО!
Выполняем ученические работы любой сложности на заказ. Гарантируем низкие цены и высокое качество.
Деятельность компании в цифрах:
Зачтено оказывает услуги помощи студентам с 1999 года. За все время деятельности мы выполнили более 400 тысяч работ. Написанные нами работы все были успешно защищены и сданы. К настоящему моменту наши офисы работают в 40 городах.
Площадка Учись.Ru разработана специально для студентов и школьников. Здесь можно найти ответы на вопросы по гуманитарным, техническим, естественным, общественным, прикладным и прочим наукам. Если же ответ не удается найти, то можно задать свой вопрос экспертам. С нами сотрудничают преподаватели школ, колледжей, университетов, которые с радостью помогут вам. Помощь студентам и школьникам оказывается круглосуточно. С Учись.Ru обучение станет в несколько раз проще, так как здесь можно не только получить ответ на свой вопрос, но расширить свои знания изучая ответы экспертов по различным направлениям науки.
Если честно незнаю вообще не разбираюмь.
Какую роль в опере играет хор?
Какую роль в опере играет хор.
Помогите ответить на вопросы, пожалуйста?
Помогите ответить на вопросы, пожалуйста!
1. Какую роль в русском языке играют северокавказские регионализмы?
2. Как и когда на территории Кубани появились восточнославянские языки и их говоры?
3. Почему кубинские говоры называются говорами вторичного образования?
Какую роль играли реки в проникновения русского населения вятскую землю?
Какую роль играли реки в проникновения русского населения вятскую землю.
Какую роль играют в экосистеме кормильцы?
Какую роль играют в экосистеме кормильцы.
Какую роль в природе играют слоны?
Какую роль в природе играют слоны.
Какую роль играет дыхательная система?
Какую роль играет дыхательная система.
Какую роль реки играют в природе?
Какую роль реки играют в природе.
Русская сказка где есть стихия земли?
Русская сказка где есть стихия земли.
Какую роль играет стихия земли в этой сказке?
Какие слова называли северокавказскими регионализмами?
Какие слова называли северокавказскими регионализмами.
Неприятные для организма звуки способны изменять ритм сердечной деятельности, поражать сосуды нарушать цикл дыхания, приводить кязве желудка, энтероколиту, аллергии идиспепсии. Плохие шумы также могут изменять логику мышления, вызывает неуверенность..
Герой произведения – одиннадцатилетний мальчик, который жил и учился в деревне. Его считали «башковитым», потому что он был грамотным, а также к нему часто приходили с облигациями : считалось, что у него счастливый глаз. Но в деревне, где жил наш г..
Россия и народы Северного Кавказа: проблемы культурно-цивилизационного диалога
Северный Кавказ занимает уникальное геополитическое и геокультурное положение, во многом определяющее культурно-цивилизационные процессы в этом регионе. Он с древности являлся контактной зоной и в то же время барьером между цивилизациями и империями Средиземноморья, Передней Азии, Восточной Европы.
Важное стратегическое и торговое положение Кавказа с древнейших времен ставило его в центр борьбы между Древней Грецией и Персидской империей, Римом и Боспорским царством, сасанидами; Арабским халифатом, Хазарским каганатом и Византийской империей. Значительную роль в этногенезе современных народов Северного Кавказа, развитии их культуры сыграли кочевники восточноевропейских степей (скифы, сарматы, половцы и др.).
Русско-северокавказское цивилизационно-культурное взаимодействие уходит корнями во времена Киевской Руси, развивается сложно и неоднозначно, но является определяющим для современных этнокультурных процессов в регионе. Поэтому кратко рассмотрим этапы цивилизационно-культурного диалога восточных славян, а затем русских с народами Северного Кавказа.
Причерноморье и Приазовье, заселенные этими народами, были одним из каналов распространения на Руси христианства. Приазовье, в частности Тмутараканское княжество, являлось районом наиболее интенсивного взаимодействия славян, алан, тюрок и других народов. На основе этого синтеза зарождается протоказачество.
XIII-XV века. Древнерусские княжества, потестарно-политические объединения Северного Кавказа подверглись разгрому в ходе монголо-татарского нашествия и оказались в сфере влияния или в составе Золотой Орды. В этот период диалог северокавказских народов и формирующихся великороссов развивался в крайне противоречивых формах. Главным образом он проявился в процессе происхождения южнорусского казачества.
XVI-XVII века. Они занимают в истории России и Северного Кавказа особое место. В цивилизационно-культурологическом аспекте существуют различные, подчас взаимоисключающие подходы к пониманию России и Северного Кавказа, их роли в региональной и мировой истории.
Мы понимаем под цивилизацией развивающийся, но устойчивый в своих основных типологических чертах и архетипах духовный, социокультурный и хозяйственный этнорегиональный комплекс. Его системообразующие факторы: религиозно-нравственное мировоззрение, система экзистенциальных ценностей и табуирования, природно-ландшафтные условия и способы хозяйствования, формы государственно-политической организации и правоотношений, которые проявляются в определенных пространственно-временных рамках уникально и разновекторно, получают различную иерархию, что находит выражение в рождении и бытии самобытных региональных цивилизаций.
С этой точки зрения в XVI-XVII вв. завершается формирование в равной степени самобытных русской 5 и кавказской горской цивилизаций.
На наш взгляд, кавказская горская цивилизация и традиционная северокавказская культура по системообразующим факторам являются типологически (качественно) отличными от русской цивилизации и русской национальной культуры (как, впрочем, и от западноевропейской и в меньшей степени от исламской):
Русская цивилизация
определяется православным типом духовности и экзистенциальными ценностями,
равнинными природно-ландшафтными условиями с относительно суровым климатом,
общинно-артельными формами хозяйственной деятельности в условиях мобилизационного типа развития, государственностью как доминантной формой национальной самоорганизации, правовой культурой, не абсолютизирующей формальный закон.
Кавказская горская цивилизация
определяется полиэтничностъю, религиозным синкретизмом (синтезом местного язычества с элементами христианства и различными течениями ислама),
сочетанием высокогорья, предгорий и равнин, которое определяет взаимосвязь террасного земледелия, альпийского скотоводства и наездничества, закрепленных в своеобразных этических горских кодексах, психологических чертах,
преобладанием негосударственных форм самоорганизации.
Она испытывает сильное влияние исламской цивилизации (Иран, Османская империя).
Горские народы испытали кризис самоидентификации. Угроза потери независимости, необходимость преодоления этнической, клановой и социальной разобщенности активизировали исламизацию Северного Кавказа как интеграционного фактора.
Шамилю удалось впервые создать объединенное исламское государство Чечни и Дагестана, связанное и с адыгами Северо-Западного Кавказа. Попытки Шамиля перестроить социальную и клановую структуру горского общества, вытеснить адаты (обычное право) шариатом имели глубокие цивилизационно-культурные и психологические последствия. В то же время исламизация не смогла разрушить традиционалистское ядро, обеспечивающее самоидентичность горских народов.
Фронтальное столкновение горской цивилизации с российской в годы Кавказской войны носило противоречивый характер. Часть горской элиты и горских обществ колебалась, переходя от одной стороны к другой, часть преимущественно продолжала придерживаться российской ориентации.
Поражение в Кавказской войне и мухаджирство привели к этнокультурной и демографической катастрофе адыгских, вайнахских и некоторых других народов, тяжелым экологическим последствиям на Кавказе.
20-80-е годы XX века В ходе революции 1917 г. и гражданской войны этнографическая и этнокультурная ситуации на Северном Кавказе претерпели коренные изменения. В процессе создания советской модели индустриального общества происходит экспериментальное формирование этнонаций и национальных культур северокавказских народов как части системной советской культуры, называемой в прошлом «социалистической по содержанию и национальной по форме».
СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Современная культура Северного Кавказа исторически сформировалась в результате диалога кавказской горской, исламской и русской (российской) цивилизаций и культур, модернизационных процессов XX в. Поэтому она отличается сложной многослойностью, полисубъектностью, синкретизмом.
В советский период на Северном Кавказе сложился определенный баланс, способствующий взаимному «прорастанию» различных культур друг в друга, их толерантности и дружественности, что определялось универсальным характером и авторитетом русской культуры, а также монополией социалистической идеологии. Крах социализма и распад СССР вызвали кризис идентичности (в том числе культурно-цивилизационной) как у горских (кавказских) народов, так и у русских и русскоязычных жителей Северного Кавказа, России.
В условиях современного культурного плюрализма на Северном Кавказе можно выделить следующие основные проблемы цивилизационно-культурного взаимодействия.
Культурно-цивилизационное взаимодействие «коренных» северокавказских народов и русских
Из отношений преобладающего культурного согласия (по крайней мере без острой конфронтации) в последние годы они все более перерастают в состояние культурного конфликта.
Распад СССР и системный кризис, охвативший Российскую Федерацию, привели, среди прочего, к скачкообразной утрате русской культурой в массовом сознании на Северном Кавказе своего универсального характера и авторитета. В результате деятельности СМИ, особенно электронных, было утрачено доверие ко всему, что было связано с Российской империей и СССР, в том числе к российской культурной доминанте.
Цивилизационно-культурный нигилизм федеральных властей в 90-е годы проявился в стремлении разрушить ценностную систему, знаки и символы советской эпохи (а вместе с ней и дореволюционной России), изменить менталитет общества. Эти же идеи легли в основу школьной реформы. Учебники серии «Обновление гуманитарного образования в России» рисуют Россию и ее духовно-культурные основы «как пример неудавшейся истории» (по выражению М. Мамардашвили), обосновывая тем самым смену системы ценности на основе общечеловеческих ценностей, точнее западно-либеральных, соответствующих «рыночной культуре и рыночному сознанию». В результате сформировался стереотип отечественной истории как тупиковый путь от якобы ошибочного принятия восточного христианства и до наших дней, всегда носившего экспансионистский и катастрофический характер.
Кризис российской идентичности актуализировал этническую, религиозную, северокавказскую и кавказскую самоидентификацию горских народов, причем в цивилизационно-культурной оппозиции к собственно России и русским.
Поток этой литературы достиг своего апогея в 90-е годы и начал перекочевывать в школьные учебники. Протесты профессиональных археологов и историков в малотиражных изданиях 22 тонут в потоке подобных паранаучных теорий, которые определяют формирование массового исторического сознания, «этнических мифов» поколений, формирующихся в этот период. Внедрение в обыденное сознание мысли об «утраченных» территориях предков стимулирует взаимные территориальные претензии, а также предъявление «прав» на южнорусские области, вплоть до Поволжья.
Обращает на себя внимание, что в программах научных конференций, семинаров, проводимых в регионе, крайне мало ученых из несеверокавказских республик, особенно русских, что объясняется не только политизированностью многих научных форумов, но и банальным отсутствием средств. В этом же состоит причина ограниченных возможностей для ученых Северного Кавказа проходить стажировку, участвовать в конференциях и т.д. в российских городах (в отличие от поездок при спонсорской поддержке в США, Европу, Турцию, арабские страны).
Огромную роль в культурно-цивилизационном взаимодействии в регионе играет русский язык, который обеспечивает доступ народам к мировым культурным достижениям и с предвоенных лет (30-е годы XX в.) играет монопольную роль языка межэтнического общения на Северном Кавказе. Поколебать эту роль в ближайшие годы невозможно и нерационально, так как потребуются огромные материальные затраты. Однако снижение престижа русского языка, как индикатора падения роли и значения русской культуры на Северном Кавказе, очевидно.
Если старшее поколение народов Северного Кавказа в целом толерантно и сохраняет интернациональные позиции, то среди 30-40-летних такого единства уже нет, а последующие поколения растут в социокультурной среде, которая определяется следующей оппозицией в своем крайнем выражении (аналогичных высказываний можно привести значительно больше и применительно почти ко всем горским народам):
«Чеченская нация является этнической корневой частью Кавказской расы, одним из древнейших источников человеческой цивилизации, первоосновой духовности, прошла хурритскую, миттанскую, урартскую культуры и выстрадала свою историю и право на достойную жизнь, стала образцом жизнестойкости и демократии.
Межкавказский культурный диалог
Неприятие массовой культуры западного общества, его несовместимость с ценностной системой горского общества, развивающееся отчуждение от русской, российской культуры, кризисное состояние российской действительности привели, как уже отмечалось, к возрождению традиционной культуры горских народов, которая становится основой этнической самоидентификации, а также фактором коммуникации и социализации.
В условиях кризиса российского общества и этнической идентификации ценности традиционной культуры горских народов показали способность противостоять энтропийным процессам, стали средством адаптации горцев к современным переходным условиям. В то же время возрождается не весь комплекс традиционной культуры, а лишь те его сегменты и стороны, которые могут быть востребованы в современных условиях для приспособления к модернизационным процессам или, наоборот, обеспечивают защиту, сопротивление тем культурным инновациям, которые угрожают ментальной идентичности.
Так традиции групповой сплоченности и солидарности, развитые отношения родства и землячества и другие позволяют «кавказцам» легче приспосабливаться к изменениям среды и достигать высоких результатов по сравнению с «русскоязычными» группами населения в различных сферах, в том числе в теневых. Это, в свою очередь, способствует устойчивости традиционной культуры, определяет ее саморазвитие и активность. В то же время в тех сферах деятельности, где традиционный опыт отсутствует (банковское дело, современный менеджмент, отчасти государственное управление, современная военная тактика и т. п.), влияние старейшин или других традиционных авторитетов и институтов незначительно.
Возрождение традиционной культуры становится культурной легитимацией этноцентризма, что оказывает влияние на культурный полилог внутри северокавказской культуры. Традиционные этнические ценности, подкрепляемые указанными выше тенденциями в современном состоянии исторического сознания, культурно-исторически подпитывают сложные по своему составу конфликты между осетинами и ингушами, адыгами и тюркскими народами, «кочевниками» (кумыки, ногайцы) и горцами Дагестана и др. В результате возникают тенденции к конституированию гомогенных панэтнических культур, противостоящих друг другу: адыгской, вайнахской, включая проекты создания дагестанской нации с кавказской культурой, государственным турецким языком, открытой для воздействия западной цивилизации и культуры. Ситуация культурного взаимодействия горских народов колеблется между комплиментарностью, консенсусом и конфликтным характером.
Паннационализм и панисламизм в культурном взаимодействии на Северном Кавказе
Элементы идеологии пантюркизма в северокавказском регионе выступают в настоящее время как проекты отдельных молодых интеллектуалов. Эти проекты сводимы к представлению о северокавказских народах как культурном продукте исламо-тюркско-кавказского синтеза, как части единой тюркско-исламской цивилизации. В массовом сознании горских народов идеи пантюркизма и пантуранизма существуют в латентном состоянии (исключая отдельные радикальные группы), но культурная легитимация этих представлений имеет под собой реальную почву, опирается на некоторые историко-культурные реалии, этнические ценности, «узнаваемые» и привлекательные для массового сознания северокавказских народов, и получает определенную положительную динамику.
На протяжении тысячи лет, начиная с гуннской эпохи, тюркский компонент активно влиял на этнокультурную ситуацию на Кавказе, перекраивал кавказскую этнокарту, способствовал становлению и формированию тюркоязычных этносов Кавказа: азербайджанцев, кумыков, балкарцев, карачаевцев, позднее ногайцев, которые составляют в настоящее время более 750 тыс. чел., уступая по численности среди «коренных» народов региона только вайнахам. Тюркам принадлежит выдающаяся роль в распространении ислама у народов Северного Кавказа; в некоторых из кавказских языков понятия «тюрок» и »мусульманин», «тюркский язык» и «мусульманский язык» выступают как синонимы.
Многосторонними были контакты народов Северного Кавказа с Османской империей и Крымским ханством в XV-XVIII вв., в том числе интенсивное культурное взаимодействие. В советский период односторонне делался упор в исторической литературе на негативные стороны этих взаимоотношений: войны, набеги, работорговля и т. п. Теперь этот стереотип разрушен. Вместо него в массовое сознание внедряется другой: кавказско-османо-крымские отношения рисуются в явно идеализированном виде (напомним, что этот процесс развивается на фоне тотальной демонизации исторической роли России, ее культуры на Кавказе, как и образа России и русского народа в целом, что насаждается в немалой степени собственно российскими СМИ и образовательными гуманитарными программами).
Кардинальный пересмотр оценки тюркского канала развития культуры для горских народов подкрепляется «прессингом» исследований по проблемам происхождения и этнической истории тюркских народов, явно вызванных потребностями пантюркистских концепций. Для них «характерны две основные и взаимосвязанные тенденции, преследующие цель показать древность, «исконную» цивилизованность (со всеми ее признаками и, прежде всего, государственностью) и, как следствие, превосходство того или иного народа, его огромные роль и значение в древней и средневековой истории.
Кроме того, в духе евразийских концепций некоторые течения в казачестве идентифицируют себя как особый, нерусский народ, тюркский по своему происхождению и ментальности, что дает культурно-цивилизационную легитимацию автономистских и сепаратистских настроений у части казачества.
В многоязычном северокавказском регионе, как отмечалось, тюркские языки (кумыкский и азербайджанский) играли до революции и в первые годы советской власти роль языка межнационального общения в Дагестане и некоторых других районах Северного Кавказа. Поэтому идеологи сепаратистских и пантюркистских проектов выдвигают в качестве замены на Кавказе русского языка турецкий, как якобы нейтральный, имеющий латинскую графику и наиболее приспособленный к синтезу традиционного общества, ислама и модернизации (европеизации).
Пантюркистская мифологема в культурно-цивилизационном взаимодействии на Северном Кавказе далека от доминирования, несмотря даже на растущую миссионерскую и экономическую активность Турции в регионе.
Романтический имидж Турции в регионе как символа модернизации и европеизации исламского мира, его культурного и экономического центра, насаждавшегося частью региональных СМИ, в последнее время значительно померк. Этноэлиты «коренных» народов Северного Кавказа (включая тюркские) в основном ориентированы на этноцентризм и стремятся сохранить этническую идентичность (в сочетании с религиозной) и негативно относятся к своему культурному растворению в тюркском суперэтносе.
Роль ваххабизма в культурных и религиозных процессах требует в каждом случае конкретного анализа. Во-первых, ваххабизм выступает иногда прикрытием для обычных бандитских группировок, а во-вторых, к ваххабитам относят всех, кто в условиях давления чуждых горцам западно-либеральных ценностей и тотальной коррупции обращается к строгому соблюдению требований ислама в образе и стиле жизни. Возможности влияния арабского канала на развитие культурных процессов ограничиваются также слабыми его традициями на Северном Кавказе (исключая Дагестан) и малой вероятностью массового распространения арабского языка или графики из-за их сложности, хотя популярность арабского языка в общеобразовательном процессе растет.
Таким образом, в цивилизационно-культурном взаимодействии на Северном Кавказе идет борьба различных тенденций как консенсусного, так и конфликтного характера. С ослаблением доминантной роли русской культуры культурное пространство Северного Кавказа сегментировалось.
В условиях кризиса и модернизационных процессов в России возросло значение традиционных форм культуры народов Северного Кавказа, которые противоречиво взаимодействуют с другими культурными составляющими. Это взаимодействие амбивалентно и разновекторно, не сводимо к противостоянию или взаимодействию традиционной культуры и модернизма, русской культуры и культур народов Северного Кавказа.
Очевидна тенденция ослабления доминантной роли российской культуры на Северном Кавказе и борьбы за замещение ее западной массовой культурой и различными исламскими течениями. Северный Кавказ постепенно приобретает в цивилизационно-культурном отношении все более сущностные восточные черты, восстанавливает восточную, исламизированную ментальность, «дрейфует» в сторону исламской цивилизации.
В то же время исторически выявленная комплиментарность традиционной культуры, национальных культур Северного Кавказа и классической русской культуры, основополагающие ценности российской цивилизации (духовность, соборность, многокультурность и т. д.) обладают на основе диалога реальным потенциалом возрождения российского суперэтноса при сохранении этнокультурной идентичности всех народов, элементов кавказской горской цивилизации.
Данный процесс не может быть стихийным. Необходимо его государственное регулирование на основе соблюдения закона ментальной идентичности, который отражает сущностные связи между менталитетом народа и содержанием политики государства. Это одно из важных условий выхода из системного кризиса. Целесообразно комплексно задействовать все каналы воспроизводства и саморазвития региональной культуры (система образования, политические и социальные институты, религиозные и общественные объединения, СМИ), чтобы восстановить естественную доминантную роль и престиж русской культуры, а на этой основе баланс полиэтничной традиционной северокавказской культуры и модернизационных культурных процессов.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См.: Лавров Л. И. Адыги в раннем средневековье // Сборник статей по истории Кабарды. Нальчик, 1955; Равдоникас Т. Д. Очерки по истории одежды населения Северо-Западного Кавказа Л., 1990; Бетрозов Р. Этническая история адыгов. Нальчик, 1996; Грицков В. В. Русы и Кавказ // Аланы и Кавказ. Владикавказ, 1992; и др.
2. Вернадский Г. В. Русь и Кавказ // Киевская Русь. Тверь-Москва, 1996; Малахов С. Н. Ясская «генеалогия» сына Андрея Боголюбского и проблема русско-аланских связей в XII в. // Аланика. Владикавказ, 1992. Вып. 2; Хотко С. Х. Черкесские (адыгские) правители Египта и Сирии в XIII-XVIII вв. Майкоп, 1995; и др.
3. Ахиезер А. С. Социокультурные проблемы развития России. М., 1992; Гумилев Л. Н. От Руси к России. М., 1992; Семенникова Л. И. Россия в мировом сообществе цивилизации. М., 1994; Древняя Русь и Московское государство. У истоков Российской цивилизации / Отв. ред. А. В. Лубский. Ростов н/Д, 1988; Орлова И. Б. Евразийская цивилизация. М., 1998; и др.
5. Платонов О. Русская цивилизация. М., 1992; 1995; Патракова В. Ф., Черноус В. В. История человечества и русская цивилизация. Ростов н/Д, 1995; Они же. Русская (Российская) цивилизация. Российская историческая политология. Ростов н/Д, 1998; Троицкая Н. Е. Русская цивилизация между Востоком, Западом и Югом. М., 1995; Русская цивилизация // Философия: Курс лекций / Под ред. В. Л. Калашникова. М., 1997; Русско-славянская цивилизация / Под ред. Е. С. Троицкого. М., 1998; и др.
6. Броневский С. М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими со времен Ивана Васильевича доныне. СПб., 1996; Ахмадов Я. З. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI-XVII вв. Грозный, 1988; и др.
7. Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа в XVI-XVII вв. и их связи с Россией. М., 1963; Мальбахов Б., Эльмесов А. Средневековая Кабарда. Нальчик, 1994; и др.
8. Потто В. А. Два века терского казачества. Ставрополь, 1991; Заседателева Л. Б. Терские казаки (сер. XVI-нач. XX вв.). М., 1974; Кушева Е. Н. О местах первоначального расселения гребенских казаков // Историческая география России XVIII в. М., 1981; Козлов С. А. Кавказ в судьбах казачества (XVI-XVIII вв.). СПб., 1996; и др.
9. См. напр.: Кавказ: проблемы геополитики и национально-государственных интересов России. Ростов н/Д, 1998; и др.
10. Виноградов Б. С. Кавказ в творчестве Л. Н. Толстого. Грозный, 1959; Он же. Кавказ в русской литературе 30-х гг. XIX в. Грозный, 1966; Тотоев М. С. История русско-осетинских культурных связей. Орджоникидзе, 1977; Гаджиев А. Кавказ в русской литературе первой половины XIX в. Баку, 1982; Жданов Ю. А. Кавказ и передовая русская культура // Великий Октябрь и передовая Россия в исторических судьбах народов Северного Кавказа. Грозный, 1982; и др.
13. Тресков И. В. Этюды о Шоре Ногмове. Нальчик, 1974; Кумыков Т. Х. Культура и общественно-политическая мысль Кабарды первой половины XIX в. Нальчик, 1991; Гугкаев Д. О жизни и деятельности Инала Ялгузидзе // Изв. ЮО НИИ. 1955. Вып. 8; Патракова В. Ф. Общественно-политическая мысль народов Северного Кавказа в I половине XIX в. в исторической литературе // Вопросы истории и историографии Северного Кавказа (дореволюционный период). Нальчик, 1989; и др.
15. Гаспринский И.-Б. Русское мусульманство // Тарих. 1994-1997; Матвеев В. А. Православие и мусульманство в России: ретроспективный взгляд на межконфессиональные взаимоотношения до 1917 г. // Соборность в России и современность. Ростов н/Д, 1997; и др.
16. См. подробнее: Патракова В. Ф., Черноус В. В. Развитие региональных исторических исследований по истории Северного Кавказа досоветского периода.
17. Мамбетов Г. Х. Национальная государственность и культура народов Северного Кавказа // Национально-государственное строительство в Российской Федерации: Северный Кавказ (1917-1941). Майкоп, 1995; Бугай Н. Ф., Мекулов Д. Х. Народы и власть: «социалистический эксперимент». Майкоп, 1994; и др.
18. Ханаху Р. А. Традиционная культура Северного Кавказа: вызовы времени (социально-философский анализ). Майкоп, 1997; и др.
20. См.: Концепция программы «Архаический синдром в бывшем Советском Союзе. Проблема возрождения архаического сознания в экстремальных жизненных ситуациях и в закрытых культурных средах» // Пространство и время в архаических культурах (материалы коллоквиума). М., 1992; Зобов Р. А., Келасьев В. Н. Мифы российского сознания и пути достижения общественного согласия. СПб., 1995; Потестарность: генезис и эволюция. СПб., 1997; и др.
22. См. также: Алародии: этногенетические исследования. Махачкала, 1995; Современное состояние и перспективы развития исторической науки Дагестана и Северного Кавказа. Махачкала, 1997; многочисленные статьи В. Марковина, В. Шнирельмана; и др.
23. См.: Жданов Ю. А. Введение // Современное кавказоведение: Справочник персоналий. Ростов н/Д, 1997. С. 10.
24. Теофил Лапинский. Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. Нальчик, 1995. Т. 1-2; Хавжоко Шаукат Муфти. Герои и императоры в черкесской истории. Нальчик, 1994; Книги М. Гаммера, А. Авторханова, Н. Бэрзеджа, Р. Трахо и др.
25. Например, в докладе проф. М.-С. К. Умаханова и Б. Г. Алиева на одной из последних международных конференций говорилось: «Но не задеваются ли при этом национальные чувства нынешних русских, ведь в Дагестане гибли и русские парни, далеко не по своей воле оказавшиеся здесь? Дагестан и ныне является субъектом Российской Федерации. Но у нас и сейчас имеют место антироссийские настроения. Как быть дальше? По примеру предков выступать против России? Не с таких ли посылок началась война в Чечне, которая с таким трудом и такими жертвами завершилась. Не слишком ли мы, дагестанцы, охвачены ненужной эйфорией? Не переоцениваем ли значение былых побед?» («Кавказская война: спорные вопросы и новые подходы»: Материалы конференции, сент. 1998 г. Махачкала, 1998).
27. Ханаху Р. А. Традиционная культура Северного Кавказа. С. 95. (Содержательная работа, но в тоже время не всегда свободная от новейших стереотипов, отражающих одностороннее восприятие русско-северокавказского культурного диалога в XIX-XX вв.).
29. Хотко С. Х. Черкесские (адыгские) правители Египта и Сирии в XII-XVIII веках. Майкоп, 1995. С. 20, 25; и др.
31. Ст. 2 Устава Специальной Безапелляционной Судебной Коллегии ЧРИ. Цит. по: Россия и Чечня (1990-1997 гг.): Документы свидетельствуют. М., 1997. С. 211. Мы уже не говорим о сочинениях типа: Тагаев М. Наша борьба, или Повстанческая армия Имама. Киев, 1997; Дени Баксан. След сатаны на тайных тропах истории. Грозный, 1997; и т. п. Подобная крайняя точка зрения, безусловно, не является определяющей. Достаточно назвать интернационалистические работы А.-Г. С. Гаджиева, P. M. e А. Р. Магомедовых, Г. Г. Гамзатова, М. Р. Гасанова, упоминавшиеся труды Р. А. Ханаху, интересные исследования русской философии В. Х. Болотокова, А. М. Кумыкова и др. Однако считаю необходимым обратить внимание на указанную выше вполне определившуюся тенденцию.
33. См. напр.: Ханаху Р. А. Указ. соч.; Унежев К. Х. Феномен адыгской (черкесской) культуры. Нальчик, 1997; и др.
34. См. об этом: Кавказ: проблемы геополитики и национально-государственных интересов России. Ростов н/Д, 1998.
35. Дагестан в эпоху великого переселения народов. Этногенетические исследования. Махачкала, 1998. С. 4.