какую песню пела белочка в сказке о царе салтане

Белка песенки поет да орешки все грызет…

Белка песенки поет
И орешки все грызет,
А орешки не простые,
Все скорлупки золотые…

Всем нам с детства знакомы эти строки из «Сказки о царе Салтане» А.С. Пушкина. Белка, хотя и не является одним из главных героев, придает сказке дополнительный колорит, недаром эти стихи помнят многие. Автор выводит в произведении белку несколько раз:

Первый, когда повариха рассказывает царю Салтану об этом чудесном животном:

Знайте, вот что не безделка:
Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поет
И орешки все грызет,
А орешки не простые,
Все скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Вот что чудом-то зовут…

Второй – когда князь Гвидон пересказывает об этом царевне-лебеди, повторяя повариху почти слово в слово, и лишь последняя строка иная: «Но, быть может, люди врут».

Третий – когда он уже получил белку:

Князь пошел себе домой;
Лишь ступил на двор широкий —
Что ж? под елкою высокой,
Видит, белочка при всех
Золотой грызет орех,
Изумрудец вынимает,
А скорлупку собирает,
Кучки равные кладет,
И с присвисточкой поет
При честном при всем народе:
Во саду ли, в огороде.
…
Князь для белочки потом
Выстроил хрустальный дом.
Караул к нему приставил
И притом дьяка заставил
Строгий счет орехам весть.
Князю прибыль, белке честь.

Затем – рассказ корабельщиков Салтану:

Ель растет перед дворцом,
А под ней хрустальный дом;
Белка там живет ручная,
Да затейница какая!
Белка песенки поет
Да орешки все грызет,
А орешки не простые,
Все скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Слуги белку стерегут,
Служат ей прислугой разной —
И приставлен дьяк приказный
Строгий счет орехам весть;
Отдает ей войско честь;
Из скорлупок льют монету
Да пускают в ход по свету;
Девки сыплют изумруд
В кладовые, да под спуд;

Потом они же кратко упоминают белку в последней беседе с царем.

И, наконец, по прибытии Салтана на остров Буян:

Царь ступил на двор широкий:
Там под елкою высокой
Белка песенку поет,
Золотой орех грызет,
Изумрудец вынимает
И в мешочек опускает;
И засеян двор большой
Золотою скорлупой.

Словом, Пушкин уделил зверьку немалое внимание 🙂

Источник

Какую песню пела белочка в сказке о царе салтане

Войти

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Oct. 20th, 2016

Ель растет перед дворцом,
А под ней хрустальный дом;
Белка там живет ручная,
Да затейница какая!
Белка песенки поет,
Да орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Слуги белку стерегут,
Служат ей прислугой разной —
И приставлен дьяк приказный
Строгий счет орехам весть;
Отдает ей войско честь;
Из скорлупок льют монету,
Да пускают в ход по свету;
Девки сыплют изумруд
В кладовые, да под спуд;
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты.

Это написано за 80 лет до создания ФРС и за 30 до *Капитала* Маркса.
Гений он гений во всем.
Но это еще не все.

В конце 16го века, задолго до одного из основоположников экономической теории Адама Смита некто Антонио Серра (не путать с Вильямом нашим Шекспиром) писал: если хочешь узнать, какой из двух городов богаче, посмотри, каким количеством ремесел владеют его жители. Чем больше ремесел, тем богаче город. Говоря современным языком, чем глубже уровень разделения труда и соответственно шире рынки, на которые город имеет возможность поставлять свою продукцию.
Это уже по поводу качества образования в Царскосельском лицее. Понятно, что экономическая теория в глубоко феодальной России на рубеже 18го и 19го веков представляла собой предмет далеко не самой первой необходимости (если вообще была допущена к широкому изучению и обсуждению), но, как мы видим, в лицее преподавалась. Потому что, понятно, что любой прохожий сразу же спросит автора: ну хорошо, месяц без еды, воды и воздуха в законопаченной бочке, человек растет без воды и пищи не по дням, а по часам, превращается в шмеля и комара, город возникает из ниоткуда, птица превращается в человека.
Кто нас этим удивит?

Бабариха права, это все просто на каждом шагу. Но вот чем живет город, окруженный со всех сторон водой? Без своих полей, пастбищ и с очень небольшим портом, к которому едва пристанет один торговый корабль раз в несколько месяцев? Где его рынки и ресурсы? Загадка. И самое главное, с какой целью корабль к нему пристает, разве обитатели такой Богом забытой скалы в море могут быть хоть в какой-то степени кредитоспособны? На такую явную нестыковку тут же обратит внимание любой даже самый поверхностный читатель. Но Сергеич не так прост, как кажется.

Из скорлупок льют монету,
Да пускают в ход по свету.
.
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты.

Живет город в море оказывается прямой эмиссией.

А вот это вы щас пошутили или нет? Спросят меня.
Не знаю, решать вам. Прочитайте еще раз отрывок в начале этого поста медленно и осмысленно (я понимаю, что в первый раз его никто читать не стал). И нтересно, правда? Когда на прошлой неделе я написал об этом одному своему знакомому, он ответил, что они с женой хохотали, как дети малые. А напрасно, смешного тут мало.
Все 200 лет вот это провисело на стене у каждого просто перед глазами.

Источник

Белка песенки поет, да орешки все грызет

Помните?
Пожалуй, это первая сказочная белка, с которой сталкивается ребенок.
А может, и единственная?

Князь спрашивает у Лебеди:

. Где-то есть
Ель в лесу, под елью белка;
Диво, право, не безделка —
Белка песенки поет,
Да орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Но, быть может, люди врут.

Вот приехали к Салтану Корабельщики:

Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
„Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем, иль худо,
И какое в свете чудо?“
Корабельщики в ответ:
„Мы объехали весь свет;
За морем житье нехудо;
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит.
С златоглавыми церквами,
С теремами да садами;
Ель растет перед дворцом,
А под ней хрустальный дом;
Белка там живет ручная,
Да затейница какая!
Белка песенки поет,
Да орешки всё грызет,
А орешки не простые,
Всё скорлупки золотые,
Ядра — чистый изумруд;
Слуги белку стерегут,
Служат ей прислугой разной —
И приставлен дьяк приказный
Строгий счет орехам весть;
Отдает ей войско честь;
Из скорлупок льют монету,
Да пускают в ход по свету;
Девки сыплют изумруд
В кладовые, да подспуд;
Все в том острове богаты,
Изоб нет, везде палаты;
А сидит в нем князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон“.

Источник

Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне лебеди

Князь печально отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает,
Одо­лела молодца:
Видеть я б хотел отца».
Лебедь князю: «Вот в чем горе!
Ну послу­шай: хочешь в море
Поле­теть за кораблем?
Будь же, князь, ты комаром».
И кры­лами замахала,
Воду с шумом расплескала
И обрыз­гала его
С головы до ног всего.
Тут он в точку уменьшился,
Кома­ром оборотился,
Поле­тел и запищал,
Судно на море догнал,
Поти­хоньку опустился
На корабль – и в щель забился.
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо ост­рова Буяна,
К цар­ству слав­ного Салтана,
И желан­ная страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости;
Царь Сал­тан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Поле­тел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Сал­тан сидит в палате
На пре­столе и в венце
С груст­ной думой на лице;

А тка­чиха с поварихой,
С сва­тьей бабой Бабарихой
Около царя сидят
И в глаза ему глядят.
Царь Сал­тан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Кора­бель­щики в ответ:
«Мы объ­е­хали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
В море ост­ров был крутой,
Не при­валь­ный, не жилой;
Он лежал пустой равниной;
Рос на нем дубок единый;
А теперь стоит на нем
Новый город со дворцом,
С зла­то­гла­выми церквами,
С тере­мами и садами,
А сидит в нем князь Гвидон;
Он при­слал тебе поклон».
Царь Сал­тан дивится чуду;
Мол­вит он: «Коль жив я буду,
Чуд­ный ост­ров навещу,
У Гви­дона погощу».
А тка­чиха с поварихой,
С сва­тьей бабой Бабарихой
Не хотят его пустить
Чуд­ный ост­ров навестить.
«Уж дико­винка, ну право, –
Под­миг­нув дру­гим лукаво,
Пова­риха говорит, –
Город у моря стоит!
Знайте, вот что не безделка:
Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поет
И орешки все грызет,
А орешки не простые,
Все скор­лупки золотые,
Ядра – чистый изумруд;
Вот что чудом-то зовут».
Чуду царь Сал­тан дивится,
А комар-то злится, злится –
И впился комар как раз
Тетке прямо в пра­вый глаз.
Пова­риха побледнела,
Обмерла и окривела.
Слуги, сва­тья и сестра
С кри­ком ловят комара.
«Рас­про­кля­тая ты мошка!
Мы тебя!…» А он в окошко
Да спо­койно в свой удел
Через море полетел.
Снова князь у моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь – поверх теку­чих вод
Лебедь белая плывет.
«Здрав­ствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ж ты тих, как день ненастный?
Опе­ча­лился чему?» –
Гово­рит она ему.
Князь Гви­дон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает;
Чудо чуд­ное завесть
Мне б хоте­лось. Где-то есть
Ель в лесу, под елью белка;
Диво, право, не безделка –
Белка песенки поет
Да орешки все грызет,
А орешки не простые,
Все скор­лупки золотые,
Ядра – чистый изумруд;
Но, быть может, люди врут».
Князю лебедь отвечает:
«Свет о белке правду бает;
Это чудо знаю я;
Полно, князь, душа моя,
Не печалься; рада службу
Ока­зать тебе я в дружбу».
С обод­рен­ною душой
Князь пошел себе домой;
Лишь сту­пил на двор широкий –
Что ж? под елкою высокой,
Видит, белочка при всех
Золо­той гры­зет орех,
Изу­мру­дец вынимает,
А скор­лупку собирает,
Кучки рав­ные кладет,
И с при­сви­сточ­кой поет
При чест­ном при всем народе:
Во саду ли, в огороде.
Изу­мился князь Гвидон.
«Ну, спа­сибо, – мол­вил он, –
Ай да лебедь – дай ей боже,
Что и мне, весе­лье то же».
Князь для белочки потом
Выстроил хру­сталь­ный дом.
Караул к нему приставил
И при­том дьяка заставил
Стро­гий счет оре­хам весть.
Князю при­быль, белке честь.
Ветер по морю гуляет
И кораб­лик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На под­ня­тых парусах
Мимо ост­рова крутого,
Мимо города большого:
Пушки с при­стани палят,
Кораблю при­стать велят.
При­стают к заставе гости;
Князь Гви­дон зовет их в гости,
Их и кор­мит и поит
И ответ дер­жать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Кора­бель­щики в ответ:
«Мы объ­е­хали весь свет,
Тор­го­вали мы конями,
Все дон­скими жеребцами,
А теперь нам вышел срок –
И лежит нам путь далек:
Мимо ост­рова Буяна
В цар­ство слав­ного Салтана…»
Гово­рит им князь тогда:
«Доб­рый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К слав­ному царю Салтану;
Да ска­жите: князь Гвидон
Шлет царю-де свой поклон».
Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь – а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Молит князь: душа-де просит,
Так и тянет и уносит…
Вот опять она его
Вмиг обрыз­гала всего:
В муху князь оборотился,
Поле­тел и опустился
Между моря и небес
На корабль – и в щель залез.
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо ост­рова Буяна,
В цар­ство слав­ного Салтана –
И желан­ная страна
Вот уж издали видна;
Вот на берег вышли гости;
Царь Сал­тан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Поле­тел наш удалец.
Видит: весь сияя в злате,
Царь Сал­тан сидит в палате
На пре­столе и в венце,
С груст­ной думой на лице.
А тка­чиха с Бабарихой
Да с кри­вою поварихой
Около царя сидят.
Злыми жабами глядят.
Царь Сал­тан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Кора­бель­щики в ответ:
«Мы объ­е­хали весь свет;
За морем житье не худо;
В свете ж вот какое чудо:
Ост­ров на море лежит,
Град на ост­рове стоит
С зла­то­гла­выми церквами,
С тере­мами да садами;
Ель рас­тет перед дворцом,
А под ней хру­сталь­ный дом;
Белка там живет ручная,
Да затей­ница какая!
Белка песенки поет
Да орешки все грызет,
А орешки не простые,
Все скор­лупки золотые,
Ядра – чистый изумруд;
Слуги белку стерегут,
Слу­жат ей при­слу­гой разной –
И при­став­лен дьяк приказный
Стро­гий счет оре­хам весть;
Отдает ей вой­ско честь;
Из скор­лу­пок льют монету
Да пус­кают в ход по свету;
Девки сып­лют изумруд
В кла­до­вые, да под спуд;
Все в том ост­рове богаты,
Изоб нет, везде палаты;
А сидит в нем князь Гвидон;
Он при­слал тебе поклон».
Царь Сал­тан дивится чуду.
«Если только жив я буду,
Чуд­ный ост­ров навещу,
У Гви­дона погощу».
А тка­чиха с поварихой,
С сва­тьей бабой Бабарихой
Не хотят его пустить
Чуд­ный ост­ров навестить.
Усмех­нув­шись исподтиха,
Гово­рит царю ткачиха:
«Что тут див­ного? ну, вот!
Белка камушки грызет,
Мечет золото и в груды
Загре­бает изумруды;
Этим нас не удивишь,
Правду ль, нет ли говоришь.
В свете есть иное диво:
Море взду­ется бурливо,
Заки­пит, поды­мет вой,
Хлы­нет на берег пустой,
Разо­льется в шум­ном беге,
И очу­тятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Трид­цать три богатыря,
Все кра­савцы удалые,
Вели­каны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Это диво, так уж диво,
Можно мол­вить справедливо!»
Гости умные молчат,
Спо­рить с нею не хотят.
Диву царь Сал­тан дивится,
А Гви­дон-то злится, злится…
Зажуж­жал он и как раз
Тетке сел на левый глаз,
И тка­чиха побледнела:
«Ай!» – и тут же окривела;
Все кри­чат: «Лови, лови,
Да дави ее, дави…
Вот ужо! постой немножко,
Погоди…» А князь в окошко,
Да спо­койно в свой удел
Через море прилетел.
Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь – поверх теку­чих вод
Лебедь белая плывет.
«Здрав­ствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опе­ча­лился чему?» –
Гово­рит она ему.
Князь Гви­дон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает –
Диво б див­ное хотел
Пере­несть я в мой удел».
– «А какое ж это диво?»
– «Где-то взду­ется бурливо
Окиян, поды­мет вой,
Хлы­нет на берег пустой,
Рас­плес­нется в шум­ном беге,
И очу­тятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Трид­цать три богатыря,
Все кра­савцы молодые,
Вели­каны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор».
Князю лебедь отвечает:
«Вот что, князь, тебя смущает?
Не тужи, душа моя,
Это чудо знаю я.
Эти витязи морские
Мне ведь бра­тья все родные.
Не печалься же, ступай,
В гости брат­цев поджидай».
Князь пошел, забывши горе,
Сел на башню, и на море
Стал гля­деть он; море вдруг
Вско­лы­ха­лося вокруг,
Рас­плес­ка­лось в шум­ном беге
И оста­вило на бреге
Трид­цать три богатыря;

Источник

Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне лебеди

В чешуе, как жар горя,
Идут витязи четами,
И, бли­стая сединами,
Дядька впе­реди идет
И ко граду их ведет.
С башни князь Гви­дон сбегает,
Доро­гих гостей встречает;
Вто­ро­пях народ бежит;
Дядька князю говорит:
«Лебедь нас к тебе послала
И нака­зом наказала
Слав­ный город твой хранить
И дозо­ром обходить.
Мы отныне ежеденно
Вме­сте будем непременно
У высо­ких стен твоих
Выхо­дить из вод морских,
Так уви­димся мы вскоре,
А теперь пора нам в море;
Тяжек воз­дух нам земли».
Все потом домой ушли.
Ветер по морю гуляет
И кораб­лик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На под­ня­тых парусах
Мимо ост­рова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с при­стани палят,
Кораблю при­стать велят.
При­стают к заставе гости;
Князь Гви­дон зовет их в гости,
Их и кор­мит, и поит,
И ответ дер­жать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете?
И куда теперь плывете?»
Кора­бель­щики в ответ:
«Мы объ­е­хали весь свет;
Тор­го­вали мы булатом,
Чистым сереб­ром и златом,
И теперь нам вышел срок;
А лежит нам путь далек,
Мимо ост­рова Буяна,
В цар­ство слав­ного Салтана».
Гово­рит им князь тогда:
«Доб­рый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К слав­ному царю Салтану.
Да ска­жите ж: князь Гвидон
Шлет-де свой царю поклон».
Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь, а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Князь опять: душа-де просит…
Так и тянет и уносит…
И опять она его
Вмиг обрыз­гала всего.
Тут он очень уменьшился,
Шме­лем князь оборотился,
Поле­тел и зажужжал;
Судно на море догнал,
Поти­хоньку опустился
На корму – и в щель забился.
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо ост­рова Буяна,
В цар­ство слав­ного Салтана,
И желан­ная страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости.
Царь Сал­тан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Поле­тел наш удалец.
Видит, весь сияя в злате,
Царь Сал­тан сидит в палате
На пре­столе и в венце,
С груст­ной думой на лице.
А тка­чиха с поварихой,
С сва­тьей бабой Бабарихой
Около царя сидят –
Четырьмя все три глядят.
Царь Сал­тан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Кора­бель­щики в ответ:
«Мы объ­е­хали весь свет;
За морем житье не худо;
В свете ж вот какое чудо:
Ост­ров на море лежит,
Град на ост­рове стоит,
Каж­дый день идет там диво:
Море взду­ется бурливо,
Заки­пит, поды­мет вой,
Хлы­нет на берег пустой,
Рас­плес­нется в ско­ром беге –
И оста­нутся на бреге
Трид­цать три богатыря,
В чешуе зла­той горя,
Все кра­савцы молодые,
Вели­каны удалые,
Все равны, как на подбор;
Ста­рый дядька Черномор
С ними из моря выходит
И попарно их выводит,
Чтобы ост­ров тот хранить
И дозо­ром обходить –
И той стражи нет надежней,
Ни храб­рее, ни прилежней.
А сидит там князь Гвидон;
Он при­слал тебе поклон».
Царь Сал­тан дивится чуду.
«Коли жив я только буду,
Чуд­ный ост­ров навещу
И у князя погощу».
Пова­риха и ткачиха
Ни гугу – но Бабариха,
Усмех­нув­шись, говорит:
«Кто нас этим удивит?
Люди из моря выходят
И себе дозо­ром бродят!
Правду ль бают или лгут,
Дива я не вижу тут.
В свете есть такие ль дива?
Вот идет молва правдива:
За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Высту­пает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Мол­вить можно справедливо.
Это диво, так уж диво».
Гости умные молчат:
Спо­рить с бабой не хотят.
Чуду царь Сал­тан дивится –
А царе­вич хоть и злится,
Но жалеет он очей
Ста­рой бабушки своей:
Он над ней жуж­жит, кружится –
Прямо на нос к ней садится,
Нос ужа­лил богатырь:
На носу вско­чил волдырь.
И опять пошла тревога:
«Помо­гите, ради Бога!
Караул! лови, лови,
Да дави его, дави…
Вот ужо! пожди немножко,
Погоди!…» А шмель в окошко,
Да спо­койно в свой удел
Через море полетел.
Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь – поверх теку­чих вод
Лебедь белая плывет.
«Здрав­ствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ж ты тих, как день ненастный?
Опе­ча­лился чему?» –
Гово­рит она ему.
Князь Гви­дон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает:
Люди женятся; гляжу,
Не женат лишь я хожу».
– «А кого же на примете
Ты име­ешь?» – «Да на свете,
Гово­рят, царевна есть,
Что не можно глаз отвесть.
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает –
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Высту­пает, будто пава;
Сладку речь-то говорит,
Будто реченька журчит.
Только, полно, правда ль это?»
Князь со стра­хом ждет ответа.
Лебедь белая молчит
И, поду­мав, говорит:
«Да! такая есть девица.
Но жена не рукавица:
С белой ручки не стряхнешь
Да за пояс не заткнешь.
Услужу тебе советом –
Слу­шай: обо всем об этом
Пораз­ду­май ты путем,
Не рас­ка­яться б потом».
Князь пред нею стал божиться,
Что пора ему жениться,
Что об этом обо всем
Пере­ду­мал он путем;
Что готов душою страстной
За царев­ною прекрасной
Он пеш­ком идти отсель
Хоть за три­де­вять земель.
Лебедь тут, вздох­нув глубоко,
Мол­вила: «Зачем далеко?
Знай, близка судьба твоя,
Ведь царевна эта – я».
Тут она, взмах­нув крылами,
Поле­тела над волнами
И на берег с высоты
Опу­сти­лася в кусты,
Встре­пе­ну­лась, отряхнулась
И царев­ной обернулась:

Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Высту­пает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Князь царевну обнимает,
К белой груди прижимает
И ведет ее скорей
К милой матушке своей.
Князь ей в ноги, умоляя:
«Госу­да­рыня-род­ная!
Выбрал я жену себе,
Дочь послуш­ную тебе.
Про­сим оба разрешенья,
Тво­его благословенья:
Ты детей благослови
Жить в совете и любви».

Над гла­вою их покорной
Мать с ико­ной чудотворной
Слезы льет и говорит:
«Бог вас, дети, наградит».
Князь не долго собирался,
На царевне обвенчался;
Стали жить да поживать,
Да при­плода поджидать.
Ветер по морю гуляет
И кораб­лик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раз­ду­тых парусах
Мимо ост­рова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с при­стани палят,
Кораблю при­стать велят.
При­стают к заставе гости.
Князь Гви­дон зовет их в гости.
Он их кор­мит, и поит,
И ответ дер­жать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете
И куда теперь плывете?»
Кора­бель­щики в ответ:
«Мы объ­е­хали весь свет,
Тор­го­вали мы недаром
Неука­зан­ным товаром;
А лежит нам путь далек:
Восво­яси на восток,
Мимо ост­рова Буяна,
В цар­ство слав­ного Салтана».
Князь им вымол­вил тогда:
«Доб­рый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К слав­ному царю Салтану;
Да напом­ните ему,
Госу­дарю своему:
К нам он в гости обещался,
А доселе не собрался –
Шлю ему я свой поклон».
Гости в путь, а князь Гвидон
Дома на сей раз остался
И с женою не расстался.
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо ост­рова Буяна,
К цар­ству слав­ного Салтана,
И зна­ко­мая страна
Вот уж издали видна.
Вот на берег вышли гости.
Царь Сал­тан зовет их в гости,
Гости видят: во дворце
Царь сидит в своем венце.
А тка­чиха с поварихой,
С сва­тьей бабой Бабарихой
Около царя сидят,
Четырьмя все три глядят.
Царь Сал­тан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Кора­бель­щики в ответ:
«Мы объ­е­хали весь свет;
За морем житье не худо,
В свете ж вот какое чудо:
Ост­ров на море лежит,
Град на ост­рове стоит,
С зла­то­гла­выми церквами,
С тере­мами и садами;
Ель рас­тет перед дворцом,
А под ней хру­сталь­ный дом:
Белка в нем живет ручная,
Да чудес­ница какая!
Белка песенки поет
Да орешки все грызет;
А орешки не простые,
Скор­лупы-то золотые.
Ядра – чистый изумруд;
Белку холят, берегут.
Там еще дру­гое диво:
Море взду­ется бурливо,
Заки­пит, поды­мет вой,
Хлы­нет на берег пустой,
Рас­плес­нется в ско­ром беге,
И очу­тятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Трид­цать три богатыря,
Все кра­савцы удалые,
Вели­каны молодые,
Все равны, как на подбор –
С ними дядька Черномор.
И той стражи нет надежней,
Ни храб­рее, ни прилежней.
А у князя женка есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает;
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
Князь Гви­дон тот город правит,
Всяк его усердно славит;
Он при­слал тебе поклон,
Да тебе пеняет он:
К нам-де в гости обещался,
А доселе не собрался».
Тут уж царь не утерпел,
Сна­ря­дить он флот велел.
А тка­чиха с поварихой,
С сва­тьей бабой Бабарихой
Не хотят царя пустить
Чуд­ный ост­ров навестить.
Но Сал­тан им не внимает
И как раз их унимает:
«Что я? царь или дитя? –
Гово­рит он не шутя. –
Нынче ж еду!» – Тут он топнул,
Вышел вон и две­рью хлопнул.
Под окном Гви­дон сидит,
Молча на море глядит:
Не шумит оно, не хлещет,
Лишь едва-едва трепещет.
И в лазо­ре­вой дали
Пока­за­лись корабли:
По рав­ни­нам Окияна
Едет флот царя Салтана.
Князь Гви­дон тогда вскочил,
Гро­мо­гласно возопил:
«Матушка моя родная!
Ты, кня­гиня молодая!
Посмот­рите вы туда:
Едет батюшка сюда».

Источник