какую футурологическую концепцию предлагает американский социолог э тоффлер

«Футурошок» Элвина Тоффлера

В конце июня в Лос-Анджелесе в своём доме скончался философ и футуролог Элвин Тоффлер. Учёный прожил долгую и плодотворную жизнь, попутно опровергая распространённый в обществе стереотип о философах как о неких рафинированных личностях, слегка «не от мира сего», постоянно погружённых в тяжёлые размышления. Далёкий от академического лоска, Тоффлер вместе со своей женой, с которой он прожил всю жизнь, увлекался левыми идеями и даже работал сварщиком и монтажником на сталетитейных заводах Кливленда. Позднее, занявшись журналистикой, он сотрудничал со многими изданиями, включая известный журнал «Playboy», в котором в 1964 году появилось его интервью с известным русским писателем Владимиром Набоковым.

В какой-то степени энергичный образ Тоффлера можно сравнить с другими известными учёными, жившими примерно в тоже самое время. К примеру, знаменитый планетолог Карл Саган выглядел как голливудская звезда и давал интервью для Playboy, создавая образ импозантного человека, смело смотрящего в будущее и далеко от стереотипов. Примерно в это самое время будущий лауреат Нобелевской премии физик Ричард Фейнман не чурался ночной жизни в Лас-Вегасе, играл на кубинских барабанах «бонго» и в своё время развлекался тем, что в шутку и на спор взламывал сейфы. Тоффлер, конечно, не обладал столь же впечатляющей репутацией как Фейнман, но и был далёк от образа угрюмого философа. Может быть именно это и помогало ему делать весьма смелые предположения о будущем индустриального и постиндустриального общества.

Элвин Тоффлер

Тоффлер опубликовал свою книгу «Футурошок» в 1970 году. К этому времени он уже имел репутацию солидного учёного — сотрудничал с такими крупными компаниями как IBM и AT&T, которые прибегали к его услугам по исследованию высокотехнологичного рынка. Тоффлер написал аналитический отчёт для IBM, посвящённый прогнозу внедрения компьютеров во все сферы человеческого общества. Уровень компетенции учёного в теме, которая, казалось бы, должна быть весьма далека от гуманитарного склада ума, можно оценить по небольшому отрывку из его книги «Метаморфозы власти»:

Поскольку IBM еще занимает ведущее место, ее операционные системы удерживают пользователей и сдерживают конкурентов, образовалась Лондонская организация Х/Open («Открытые системы»), чтобы производить стандарт для операционных систем миникомпьютеров, конфигураций оборудования ( workstation ) и персональных компьютеров ( PC ) — это те именно области, в которых IBM наиболее уязвима. Сети, созданные такими компаниями, как американская AT&T, DEC ( Digital Equipment Corporation ) и германская «Сименс» ( Siemens ), включают сейчас и японские сети «Фуджитсу» ( Fujitsu ) — все они нуждаются в новом стандарте, который будет скорее «открытым», чем явится барьером для оборудования не системы IBM.

Что такое 1960-е годы прошлого века, предшествовавшие выходу «Футурошока»? Это не только полёт Гагарина, The Beatles и сексуальная революция, а и все «прелести» холодной войны вместе с гонкой вооружений и такими напряжёнными событиями как Карибский кризис. В 1968 году был образован «Римский клуб» — общественная организация, ставящая своей целью объединение интеллектуалов всего мира для решения глобальных проблем человечества, вроде исчерпания ресурсов планеты. Хорошо известен доклад «Римского клуба» под названием «Пределы роста», утверждающий, что человечество легкомысленно относится к добыче полезных ископаемых и что в конце концов через довольно обозримый исторический промежуток времени (50-100 лет) население планеты неизбежно столкнётся с крайним их дефицитом.

Согласно предложенным моделям развития, в случае отсутствия качественных изменений, начало 21 века будет отмечено резким спадом среднедушевого промышленного производства, а затем и численности населения планеты. Как мы уже знаем, этого не произошло: добыча нефти постоянно увеличивается, население планеты и мировой ВВП постоянно растут. При этом человечество может похвастаться не только смартфонами и интернетом, а и тем, что около каждой планеты Солнечной системы находится космический аппарат.

Судьба доклада «Пределы роста» удивительным образом оказалась связана с другим апокалиптическим сценарием. В 1971 году в Венеции на конференции, организованной «Римским клубом», присутствовал советский академик Никита Николаевич Моисеев, который по совместительству занимал пост заместителя директора Вычислительного центра Академии Наук. Моисеев отнёсся к идеям доклада положительно и в своём выступлении рассказал о собственном проекте компьютерной модели, предсказывающей развитие во времени комплексного планетарного организма — «атмосфера-океан-биота». Позднее теоретические и практические наработки Моисеева, включая реальное программирование, стали основой модели, известной как «ядерная зима». Согласно ей, в случае ядерных взрывов над территориями городов и масштабных пожаров, в атмосферу поднимется большое число сажи, из-за чего солнечный свет не будет доходить до поверхности планеты, что и приведет к существенному понижению температуры воздуха.

Владимир Александров

Кстати сказать, с «ядерной зимой» связан по-настоящему реальный драматический эпизод, который легко может послужить сценарием с напряжённому триллеру. Один из учеников Никиты Моисеева, непосредственно руководивший лабораторией по изучению динамики системы «океан-атмосфера» и собственно разработавший концепцию «ядерной зимы», бесследно исчез 1 апреля 1985 года, находясь на конференции в Мадриде. Причём слово «бесследно» надо понимать буквально — шумихи в прессе не было, а все обращения МИД СССР к Испании с требованиями объяснить инцидент закончились безрезультатно. По сей день относительно судьбы Александрова существуют только всевозможные конспирологические теории, вряд ли заслуживающие серьёзного к ним отношения.

Именно это, с трудом поддающееся описанию чувство, Элвин Тоффлер назвал «футурошоком» или «шоком будущего». Несмотря на термин, подразумевающий наличие проблемы, автор не давал рецептов по исправлению ситуации, потому что это шло бы явно в разрез с самими тенденциями времени. Напротив, он предсказывал изменения, в которым придётся приспособиться. Тоффлер говорил о клонировании, киборгизации, «телесвязи по всему миру» (другими словами, интернету), генетических манипуляциях. Также он упоминал о социальных изменениях, таких как гомосексуальные и полигамные семьи. Он описывал множество субкультур будущего и говорил о том, что одной из самых популярных будет консерватизм, отвергающий чересчур бешеную динамику жизни. Любопытно, что Тоффлер не ставит вопрос о том, что такое «норма» и что, собственно, считать ущербным — сам футурошок или попытки уйти от него, ограничив самих себя. У человека будет выбор как поступить.

В любом случае знакомство с книгой «Футурошок» не пройдёт незамеченным. С одной стороны, потому что она написана лёгким языком, далёким от мема «философский трактат». С другой стороны, книга касается весьма привычных для каждого вещей — к примеру, компьютерной техники или собственного психического здоровья. И, наконец, можно осторожно предположить, что это будет своеобразным манифестом будущего, с которым каждому из нас придётся столкнуться. Может быть, прямо завтра.

Источник

Футурошок Тоффлера

Элвин Тоффлер — американский философ, социолог и футуролог, один из авторов концепции постиндустриального общества.

В его основных работах проводится тезис о том, что человечество переходит к новой технологической революции (сверхиндустриальной), то есть на смену первой волне (аграрное общество) и второй (индустриальное общество) приходит новая, ведущая к созданию информационного, или постиндустриального общества. Тоффлер предупреждает о новых сложностях, социальных конфликтах и глобальных проблемах, с которыми столкнётся человечество на стыке XX и XXI вв.

Элвин Тоффлер в своей книге «Футурошок» начинает с описания уникальности эпохи, в которую мы живем. Он называет ее Великой Межой, которая разделяет человеческую историю на две равные части.

Интересно то, как Тоффлер это доказывает: за всю историю человечества было 800 жизненных сроков (если брать в среднем по 62 года на каждый): 650 из них человек провел в пещере, за последние 70 человек изобрел письменность, за последние 6 большинство людей увидели печатное слово, за последние 2 человек изобрел электрический мотор и за последний, 800-ый, срок было изобретено неисчислимое количество вещей. Это пик человеческой активности, и именно мы в нем живем.

Наверное многим из нас приходили мысли об уникальности нашей эпохи, Тоффлер же обосновал это научным путем. И действительно, раньше люди жили так же, как и их предки, с самого рождения ориентировались на них, на их нормы поведения, традиции передавались из поколения в поколение. А теперь наше поколение не знает, как себя вести: родители, а тем более бабушки и дедушки, большая часть жизни которых прошло при социализме, жили иначе. Нам не с кого брать пример, потому что то, как жили наши предки «устарело». К их образу жизни уже нельзя вернуться, а надо искать новый путь, идти одним в неизвестность. Ответственность за будущее лежит на нашем поколении.

Эту теорию Тоффлер подкрепляет статистическими данными из всех сфер жизни общества. Так, почти 90% ученых, живших за всю историю, живут сейчас. До 1500 года издавалось 1000 книг в год, а теперь издается 1000 книг в день. Половина всей энергии, потраченной человечеством за последние 2000 лет приходится на последние 100 лет. В качестве примеров ускорения темпов жизни автор приводит красноречивое название одного из современных ему мюзиклов «Остановите Землю – я сойду!».

Как было уже отмечено, проблематика футурошока Тоффлера заключена в трех его элементах: трансенции, новшествах и разнообразии.

Быстротечность

Трансенция (быстротечность) – это новый темп повседневной жизни, результатом которого является чувство непостоянства. Увеличивается количество и уменьшается продолжительность отношений человека с такими структурами, как вещи, места, люди, идеи и организации.

Рассмотрим их по очереди. В связи с быстротечностью отношений с вещами Тоффлер называет современный мир «обществом одноразовых стаканов». Оказывается, во время написания «Футурошока» были попытки продавать не только одноразовые стаканы, но и одноразовые бумажные подвенечные платья. Из чего можно сделать вывод, что человек не дорожит вещами. Научный прогресс дошел до такого уровня развития, что легче произвести новое готовое изделие, нежели исправить старое.

Интересен пример проекта передвижного университета («thinkbelt» английского архитектора Седрика Прайса), по которому классные комнаты должны были быть построены внутри железнодорожных вагонов и должны были маневрировать на всей протяженности четырехмильного студенческого городка. Такие проекты кажутся утопическими и ненужными, и сейчас, 40 лет спустя, мы видим, что они так и не были воплощены.

Тоффлер также предсказывает развитие аренды в будущем: от проката коровы и драгоценностей до проката рубашки. Во времена автора книги такое положение вещей действительно имело место, но теперь это большей частью ушло в прошлое. Но, несмотря на это, нельзя отвергать быстротечность наших отношений с вещами: сейчас многие вещи делаются из легко-перерабатываемых материалов, чтобы после использования их можно было переработать, компании постоянно совершенствуют свои модели, даже предлагая обменять на них старые. К чему это ведет? Автор расскажет об этом в следующей части книги, к которой мы перейдем позже. А пока рассмотрим трансенцию смены мест.

В 1914 году обычный американец преодолевал 1640 миль в год, теперь же он преодолевает 10000 миль в год. Автор рассматривает влияние на это появления автомобиля. Тоффлер затрагивает проблему увеличения темпов внутренней и внешней миграции населения. Людям становится все легче менять место жительства, переезжать из города в город. Тесно связана с этим и проблема быстротечности взаимоотношений между людьми. Человек встречает в день столько людей, сколько раньше сельские жители встречали за год, поэтому просто невозможно глубоко вникать во все стороны их жизни.

Поэтому автор рассматривает теорию «модульного человека». Каждого человека можно представить как совокупность модулей, и в современном мире мы не должны вникать во все из них, мы пользуемся только теми, которые нужны нам в данный момент (например, в ситуации покупатель-продавец нас не интересуют хобби последнего).

В качестве примеров из современной жизни, чтобы показать, что теория Тоффлера работает и сейчас, можно привести метро, где просто физически невозможно даже поговорить со всеми, и социальные сети, где общение одновременно с десятками «друзей» возможно, но оставляет человека уставшим и информационно перегруженным.

Под быстротечностью управления автор подразумевает смену бюрократии на спецнократию – систему гибких, постоянно самообновляющихся организаций. Фирмы постоянно объединяются и делятся, люди постоянно меняют место работы (а сейчас даже и профессию, вспомним получение второго и третьего высшего образования, постоянное повышение квалификации), появляются временные/проектные организации (сейчас их большое количество, и они называются сетевыми/виртуальными организациями), а существующие организации постоянно меняют структуру (НАСА является сегодня одним из самых ярких примеров гибких структур), происходит крах иерархии – рабочим предоставляется больше инициативы, делегируются полномочия (сейчас это является одним из приоритетных направлений в современном менеджменте). Бюрократия превращается не в идеальную систему управления по Максу Веберу, а начинает сама себя изживать. Необходим отказ от нее в пользу супериндустриальной системы управления.

О быстротечности информации сейчас много говорят здесь с Тоффлером согласится каждый. Это в первую очередь увеличение объема информации. Приводятся интересные данные: когда в современном мире человеку исполняется 50 лет, количество знаний в мире увеличивается с его рождения в 32 раза. Увеличивается число бестселлеров, фильмов, музыки. Растет информационная емкость сообщений, например, в рекламных роликах, в которые компании пытаются передать максимальное количество информации максимально точными емкими фразами. Ускоряется даже темп, в котором музыканты играют произведения Моцарта. Возрастает количество новых слов. Множится число течений в искусстве (поп-арт, кинетик-арт и другие, большинство из которых продержались не более 5 лет). От себя можно привести в пример то, что школьная и университетская программы становятся существенно обширнее (так многое из того, что раньше проходилось только в университетах, сейчас проходят в школах, а университетская программа ушла еще дальше), то что поток информации окружает нас везде – в газетах, в рекламе в метро, по телевидению, по радио, в Интернете и т.п.

Новшества

Далее, автор переходит к проблеме новшеств, которые ожидают нас в будущем, и которые являются второй составляющей футурошока. Во-первых большинство новшеств появляется в научной сфере. Тоффлер развивает идею о том, что они могут привести к созданию в будущем аквацивилизации. Люди будут жить под водой, выращивать аквакультуры, возможно даже вживление специальных мембран, с помощью которых человек может полностью адаптироваться к жизни под водой (вспомним известный фантастический роман А. Беляева «Человек-амфибия»). Люди будут приручать дельфинов, которые будут помогать им.

Другое новшество в науке – проектирование человеческого тела. Выращивание искусственных органов (сейчас оно развивается высокими темпами, но пока слишком дорого для повсеместного применения). «Выращивание двойников» (в современном мире – клонирование): автор предсказывает клонирование человека.

Тоффлер предсказывает массовую пересадку органов (что сейчас называется трансплантацией), но его беспокоит возможные убийства пациентов для изъятия этих органов (сейчас уже известно множество случаев «оборотней в халатах»).

Автор прогнозирует сращивание человека с компьютером (уже сейчас проводятся эксперименты по вживлению чипов, есть ученые, которые испробовали их на себе), а также отделение мозга от тела для его более продуктивной работы. Но Тоффлер предупреждает, что нужен максимальный контроль над этими новшествами, и здесь уместно будет привести интересный пример из его книги:

Это порождает массу забавных, полусерьезных проблем взаимоотношений людей и машин. В главную Мидвестскую больницу недавно в середине ночи поступил пациент в очень тяжелом состоянии. Он сильно икал по 60 раз в минуту. Пациент, как оказалось, был владельцем пейсмекера. Ординатор понял, что произошло: провод пейсмекера, вместо того чтобы стимулировать сердце, высвободился и застрял в диафрагме. Эти электрические толчки были причиной икоты. Быстро действуя, ординатор ввел иглу в грудную клетку пациента около пейсмекера, зацепил провод иглой и заземлил его. Икота прекратилась, что дало возможность врачам переместить неправильно расположенный провод. Предвкушение завтрашней медицины?

Во-вторых, происходит рост числа новшеств и в экономике. В будущем будет происходить ее психологизация, ее превращение в «индустрию опыта», где будут удовлетворяться психологические потребности людей: в красоте, престижу, индивидуальности, восхищении. Сейчас «индустрия опыта» набирает обороты; что было лишь догадками Тоффлера сейчас уже существует.

«Поддельная окружающая среда, которая будет предлагать потребителю приключения, опасность и другие удовольствия без риска для реальной жизни» — сейчас это ролевые игры. Однако, прежде чем переходить к новой экономике, необходимо повысить до продвинутого уровня экономики неразвитых стран и регионов.

В-третьих, происходит увеличение новшеств в семье. Ломаются ее традиционные формы, на смену приходят другие: коммуны (в т.ч. с помощью «теле-связи» — сейчас это Интернет), гомосексуальные семьи (сейчас они уже существуют, даже в такой стране с давними традициями, как Великобритания – брак певца сэра Элтона Джона и дизайнера Дэвида Ферниша в 2005 году), полигамные семьи (например, сейчас это некоторые секты, в частности, мормоны). Традиционные семьи все-таки останутся, но изменятся формы брака. «Мы можем ожидать открытого одобрения временных браков,» — пишет Тоффлер. Сейчас они уже одобрены.

Разнообразие

Третьим элементом футурошока является разнообразие (сверхвыбор). Он является следствием большого количества новшеств, которые затрудняют принятие решений человеком, но ведут к концу стандартизации. В будущем, по словам Тоффлера, будет огромное разнообразие во всем: спецкурсах в школах и вузах, в искусстве, в источниках информации.

Тоффлер конкретно говорит, что обычные университеты будут заменены «пара-университетами», где будет огромное разнообразие дисциплин на выбор – от сморгасбординга (партизанской тактики) до дзен-буддизма. Эта модель в некотором смысле уже создана в западных университетах, хотя и не с таким размахом разнообразия и свободы выбора.

Особо подробно автор рассматривает разнообразие субкультур («субкультурный взрыв», который включает в себя дробление существующих субкультур на более мелкие, чтобы как можно точнее удовлетворять индивидуальность каждого человека), а также разнообразие жизненных стилей. Тоффлер рассматривает интересные особенности субкультур серфингистов, хиппи, «бритоголовых», их еще больше измельчение, которое приводит к «созданию индивидуалов, а не роботов».

В физическом измерении последствиями футурошока являются болезни. Автор приводит в пример ряд интересных экспериментов. Один из них – эксперимент Холмса и Рейха, в результате которого они получили поразительные результаты связи изменений в жизни человека и его болезней. Люди, в чьей жизни произошли крупные изменения, были более других склонны заболеть и даже умереть в последующий год. С этим невозможно не согласиться, так как многие из нас знают это по собственному опыту.

В психическом измерении чрезмерная стимуляция приводит к сбою на сенсорном уровне (культурный шок), на когнитивном уровне (информационные перегрузки) и на разрешающем уровне (стресс принятия решений).

Первый из них, культурный шок, представляет собой чувство потери, изоляции, одиночества, апатии, усталости (вспомним массовый характер депрессий в современном обществе). Он является результатом перестимулирования нервной системы, путем резкой смены элементов окружения, в частности, света, звука (из этого можно сделать вывод о вреде современных ночных клубов).

Второй, информационная перегрузка, ослабляет способность думать и является результатом увеличения количества информации и скорости ее ввода. Мы же сегодня ежедневно подвергаемся непрерывной «информационной бомбежке».

И, наконец, третий, стресс принятия решений, является результатом сверхвыбора, о котором мы уже говорили, и представляет собой нежелание их принимать вообще (приводится интересный пример женщины, уставшей после рабочего дня и нежелающей самой выбирать из меню в ресторане).

Тоффлер говорит о том, что стратегии, которые применяют люди для выживания в условиях футурошока абсолютно неэффективны. Открытое отрицание, либо специализм (постоянное совершенствование, чтобы успеть за изменениями, но только в одной узкой отрасли), либо возврат к привычным, но устаревшим адаптивным приемам не помогают. Создается впечатление, что «весь мир сошел с ума». В связи с этим необходимо разрабатывать новые стратегии. Для начала Тоффлер предлагает свои.

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Источник

Футурология Тоффлера. «Третья волна» и проблемы адаптации

Концепция футурологии. Футурологические взгляды немецкого политолога Флехт-Хейма. Основные идеи американского социолога Элвина Тоффлера. Футурология Тоффлера через 30 лет. Предсказанное будущее. О волнах развития. Проблема социальной адаптации личности.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки РФ

Ростовский Государственный Экономический Университет (РИНХ)

Факультет лингвистики и журналистики

по предмету «древние языки и культуры»

Футурология Тоффлера. «Третья волна» и проблемы адаптации

Ростов на Дону. 2014

Среди многих проблем современности одной из центральных является проблема будущего. Все, кто живет сегодня, строят мир будущего, мир XXI века. Каким он будет? Что даст человечеству?

В 60-70-х гг. Возник настоящий «футурологический бум». Экономисты, философы, социологи начинают активно прогнозировать будущее. Возникает ряд правительственных и неправительственных организаций, которые занимаются моделированием и прогнозированием будущего. Одной из первых таких международных организаций был «Римский клуб» (1968). В 1974 году была образована «Всемирная федерация исследований будущего». Возникают центры под эгидой ООН, ЮНЕСКО. Над созданием моделей и прогнозов будущего работают научные центры при университетах, международных концернах, банках. Ученые пытаются осмыслить экономические, экологические, энергетические, демографические и иные проблемы, стоящие перед человечеством на глобальном и региональном уровнях.

Происходит быстрое развитие футурологии как науки. Советские исследователи-марксисты отрицали даже право на существование футурологии на том основании, что она не отвечала марксистско-ленинским представлениям о перспективах общественного развития, во-вторых, что она будто не является результатом развития научной мысли, а является результатом социального заказа, о чем свидетельствуют заранее предусмотренные выводы, и, в-третьих, что она не имеет предмета своего исследования, потому что функция предсказания присуща каждой общественной науке.

В основу характеристики общества будущего берутся разные признаки. Количество признаков неодинаково у разных авторов. Однако почти все отмечают расширение сферы услуг, рост роли научно-технической интеллигенции, пишут об общем благосостоянии, возможности удовлетворения интересов и т.п.

Такой перечень признаков свидетельствует о том, что они выбраны произвольно, не представляют системы, западные теоретики вместо анализа реалий общества будущего и закономерностей его возникновения изображают идеальную картину.

футурология социолог тоффлер личность

Основные идеи Элвина Тоффлера

Одним из наиболее ярких представителей футурологии есть американский социолог Д. Тоффлер. Тоффлер констатирует наличие кризисных явлений в индустриальной системе. Эти явления связаны с тем, что индустриальный мир вступает в новую стадию исторического развития, стадию технологической цивилизации, которая уже не подлежит правилам индустриализма. Этот переход будет периодом переворотов, он будет сопровождаться падениями, экономическими катастрофами, военными конфликтами. И не случайно Тоффлер называет свой труд «Будущий шок» (1970).

Продвижение к «новому обществу» происходит в процессе развития «супериндустриальной революции». Созданное этой революцией «абсолютно новое общество» избавит народные массы от голода и болезней, создаст «прекрасные возможности для расцвета индивидуальностей», «удовольствие психологических потребностей» и другие. Переход к «супериндустриальному обществу» должен быть четко спланированным, требуется разработка его модели.

В «цивилизации Третьей волны» существенно изменится жизнь людей, произойдут разительные перемены в семейных и международных отношениях, улучшится система образования и воспитания. У молодежи будет меньше потребительских настроений, усилится роль моральных ценностей.

Такие же идеи развивает Тоффлер и в книге «Предсказание и предпосылки» (1983). Правда, здесь он особое внимание обращает на формирование различных структур «информационного общества». «Информационное общество», за Тоффлером, является гетерогенным, неоднородным. Эта гетерогенность «предусматривает обмен информацией на качественно новом уровне, который отличается от гомогенной информации традиционного массового общества».

Будущее общество Тоффлер наделяет многими чертами, которые уже рассматривали другие футурологические концепции. Но особенно подробно он анализирует проблему информатизации общества, которая исследовалась и в предыдущих его работах. Он подчеркивает, что знание, информационная революция угрожают финансовой власти больше, чем профсоюзы. Тот, кто контролирует знание, контролировать власть.

Футурология Тоффлера через 30 лет. Предсказанное будущее

Для лучшего понимания идей Тоффлера, изложенных в “Футурошоке”, необходимо погрузиться в атмосферу эпохи создания этой книги. Все 60-е и начало 70-х можно назвать отдельной страницей новейшей истории человечества. Крушение двухполюсной политической системы мира, информационная революция, СПИД, новый всплеск религиозного фундаментализма, биотехнологии. Это время выработало у человечества защитную реакцию на перемены: мы согласны обновлять техническую начинку своего компьютера каждые полгода и принимаем постмодернистский стиль модной одежды. Тогда же население развитых стран впервые испытало “культурный шок”, проявившийся в радикальных изменениях всех сторон общественной и личной жизни как каждого индивида, так и всей социетальной системы. Индустриальное современное общество постепенно уступает место обществу постиндустриальному, обществу “высокого модернити”. В чем же проявляется эта тенденция?

Во-первых, можно назвать сбывшимися тоффлеровские прогнозы относительно перемещения основных капиталов и человеческих ресурсов из сферы промышленного производства в сферу услуг и информационного обмена. Вовторых, массовое производство стандартной продукции уступает место производству товаров, ориентированных на узкий сегмент рынка и обладающих уникальными характеристиками: “Обществу будущего будет предложено не ограниченное стандартизированное изобилие продуктов, а величайшее множество нестандартизированных продуктов и услуг, какое оно когда-либо видело” [Тоффлер. 1997. С. 209] В-третьих, очевидна глобализация экономики, да и всей жизни; впрочем, последнее заявление скорее относится к миру экономически развитых стран, которые по-прежнему определяют политический и экономический мировой климат. В-четвертых, знания и наличие информации стали теми символическими капиталами, которые определяют место каждого общества в мировой системе. США и Западная Европа, возможно, перешагнули рубеж, за которым главным фактором экономического процветания становятся не материальное производство и даже не рынок услуг, а рынки информации.

Тоффлер концентрирует свое внимание на социальных последствиях мобильности как для общества, так и для отдельного индивида. А последствия эти таковы.

— Отношения между человеком и местом стали “более многочисленными, хрупкими и кратковременными”. “Мы стали свидетелями исторического процесса разрушения значения места в человеческой жизни. Мы воспитываем новую расу кочевников, и мало кто может предположить размеры, значимость и масштабы их миграции”

— Формирование относительно закрытых этнических community внутри больших социальных общностей. Так складывались китайские и итальянские кварталы в городах США, так сформировалась турецкая диаспора в Германии, так образовались арабские кварталы в пригородах Парижа.

— Привязанность к дому сменяется привычкой к переездам. “Любое перемещение разрушает сеть старых связей и создает новые. Человек переезжает в такой спешке, что нигде не может пустить корни”.

— Развивая тему человеческих отношений, можно сказать, что при переездах “люди имеют склонность бросать хороших друзей и знакомых, которые в конечном счете забываются”.

В числе прочих гипотез, предположений, утверждений значительное место у Тоффлера занимает влияние шока будущего на человека и общество. Не вдаваясь в подробности приводимых им примеров, остановимся на главной идее, демонстрацией которой и служит представленный эмпирический материал: “Тезисом этой книги служит утверждение, что существует некий лимит изменений, который может вынести человеческий организм. При бесконечном увеличении изменений без соблюдения границ мы можем начать требовать от масс того, чего они не смогут вынести. Мы находимся под угрозой поставить их в такое положение, которое я называю шоком будущего. Мы можем определять шок будущего как стрессовую ситуацию, одновременно физическую и психологическую, которая возникает из-за перегрузки человеческого организма, его физической адаптивной системы и тех механизмов, которые ответственны за принятие решений… Футурошок является реакцией человеческого организма на перестимуляцию [Тоффлер. 1997. С. 263]. 11 сентября 2001 года стало настоящим шоком будущего, воспринятым, правда, большинством в формате телевизионной картинки голливудского блокбастера.

Тоффлер о волнах развития

Сначала была первая волна, которую он называет «сельскохозяйственной цивилизацией». От Китая и Индии до Мексики, от Греции и Рима возникали и приходили в упадок цивилизации, у которых, несмотря на внешние различия, были фундаментальные общие черты. Везде земля была основой экономики, жизни, культуры, семейной организации. Везде господствовало простое разделение труда и существовало несколько четко определенных каст и классов: знать, духовенство, воины, рабы или крепостные. Везде власть была жестко авторитарной. Везде социальное происхождение человека определяло его место в жизни. Везде экономика была децентрализованной, каждая община производила большую часть необходимого.

Вторая волна, изменив техносферу, революционизировала и социосферу: изменилась форма семьи, возникла специальная подготовка людей к машинному труду, появились гигантские корпорации, усилилась роль профсоюзов, государства, политических партий, развилась связь, массовая циркуляция газет, журналов, книг и т.д.

Индустриализм разрушил единство производства и потребления, отделил производителя от потребителя. Для их взаимодействия стал необходим обмен, рынок. Люди были буквально всосаны в денежную систему. Коммерческие ценности стали главными; экономический рост, определяемый размерами рынка, стал первоочередной целью всех правительств. Взрывоподобная экспансия рынка внесла свой вклад в самый быстрый рост жизненного уровня, который когда-либо переживал мир.

В 1973 г. Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК), прекратив поставки сырой нефти миру, отправила всю экономику второй волны в «вызывающий дрожь штопор». ОПЕК ускорила революцию, которая уже назревала в техносфере второй волны.

Тоффлер отмечает, что примерно с середины 50-х гг. промышленное производство стало приобретать новые черты. Во множестве областей возросло разнообразие типов техники, образцов товаров, видов услуг. Все большее дробление получает специализация труда. Разнообразнее делаются организационные формы управления. Возрастает количество публикаций. По мнению Тоффлера, все это привело к чрезвычайному дроблению экономических показателей, что и обусловило появление информатики.

Разнообразие расшатывает традиционные структуры индустриального века, так как они строились на массовом выпуске стандартизированной, унифицированной, единообразной продукции.

«Массовизация» подверглась критике, поскольку стало очевидным, что машины лишают людей индивидуальности, а технология вносит рутинность во все сферы общественной жизни. Тенденция к унификации породила контртенденцию. Появился запрос на новую технологию. «Информационный взрыв» третьей волны рассматривается как порождение отживших структур. Тоффлер стремится обрисовать будущее общество как возврат к доиндустриальной цивилизации на новой технологической базе. Экономическим костяком вновь возникающего мира становятся, по Тоффлеру, электроника и ЭВМ, космическое пространство, использование глубин океана и биоиндустрия. Это и есть третья волна, которая завершает аграрную и промышленную революции.

Доминантой преобразований в обществе служат глубокие изменения в техносфере, к которой Тоффлер относит энергетическую базу, производство и распределение. Однако он связывает изменение в технике с экологическими социальными процессами. Тоффлер полагает, что компьютеры углубят понимание причинно-следственных связей нашей культуры в целом. Обработка информации поможет создать осмысленные «целостности» из бессвязных, роящихся вокруг нас явлений. Но компьютер только в том случае окажет воздействие на общественный организм, когда его применение будет продуманным, соотнесенным с характером общественных связей.

К концу ХХ в. человечество завершает переход к новому строю, и никто, и ничто не может остановить этот объективный процесс. Но что такое «новый строй»? Это не капитализм, не социализм. В нем взаимодействуют разные формы собственности, нормой становятся сотрудничество, договоренность. Это то, что Ш. Фурье называл строем «социального гарантизма», где сохраняет свое значение государственное регулирование, где развивается демократия.

Проблема социальной адаптации личности

В книге «Футуршок» Э. Тоффлер предупреждает человечество о той опасности, которая связана со стремительными переменами в жизни людей. Перед обществом и человеком встала задача адаптироваться не только к происходящим изменениям, но и к ожидаемым. То есть требуемая скорость адаптации стала гораздо выше, утверждает ученый: «Для того чтобы выжить, чтобы предотвратить то, что мы назвали шоком будущего, индивид должен стать бесконечно более адаптируемым и знающим, чем когда либо раньше… Если у современного человека есть желание справиться с эквивалентом тысячелетий изменения в сжатом промежутке одной-единственной человеческой жизни, то он должен иметь у себя в голове достаточно правильные (пусть и грубые) образы будущего».

Понятно, что будущее общество в характеристике футурологов имеет «мозаичный» характер. Фактически речь идет только о создании в воображении футурологов отдельных «картин будущего», о своеобразном «изобретение будущего». Как писал английский физик и футуролог, лауреат Нобелевской премии Д. Габор: «Будущее нельзя предсказать, но его можно изобрести». Однако на некоторые тенденции общественного развития футурологи указывают полностью правильно.

Список использованной литературы и интернет ресурсов

Тоффлер А. Футурошок. СПб.: Лань, 1997.

Тоффлер А. Адаптивная корпорация // Новая индустриальная волна на Западе. Антология. М.: ACADEMIA, 1999.

Проблемы социальной адаптации в истории социологической мысли. Курсовая работа

Источник