какую цель преследовали создатели житийного жанра
Вопросы и ответы к «Повести о житии Александра Невского»
Жанр жития возник и сложился в Византии, а в Древней Руси появился как переводной. На основе заимствованных текстов в XI веке возникает оригинальная древнерусская житийная литература. Житиями (слово житие в церковнославянском языке означает «жизнь») назывались произведения, рассказывающие о святых — государственных и религиозных деятелях, чья жизнь и поступки были расценены как образцовые. Создатели житийного жанра ориентировались на Священное Писание, образы которого, и прежде всего образ Иисуса Христа, являлись идеальными. Автор жития создавал образ святого по определенным правилам — канону, поэтому создателя жития волновали не столько реальные качества, сколько вечное, общее, образцовое для многих святых. Не индивидуальность личности, а его святость, связь с Богом, избранность — вот что стремились показать в житии. Повествуя о реальном историческом лице, автор жития изображал не жизнь конкретного человека во всех ее деталях и подробностях, а некое обобщенное воплощение святости. Из жизни святого брались те факты, которые соответствовали представлениям об идеальном герое. Рассказ о его жизни освобождался от всего бытового, конкретного, случайного. Все это было обусловлено тем, что житийная литература стремилась к поучительному воздействию на читателя.
Жития имели следующую структуру: вступление, в котором объяснялись причины, побудившие автора начать повествование; далее следовала основная часть — рассказ о жизни святого, его смерти и посмертных чудесах; завершалось житие похвалой святому.
Автор так описывает князя: «И красив он был, как никто другой, и голос его — как труба в народе, лицо его — как лицо Иосифа, которого египетский царь поставил вторым царем в Египте, сила же его была частью от силы Самсона, и дал ему Бог премудрость Соломона, храбрость же его — как у царя римского Веспасиана, который покорил всю землю Иудейскую».
Характеризуя героя, автор прибегает не к описанию, а к сравнительному методу: его образ создается с помощью многочисленных сравнений. Александр Невский сравнивается с различными библейскими героями Ветхого Завета — правителями, являвшимися воплощением лучших человеческих качеств — красоты, мудрости, силы, храбрости. Иосиф — любимый сын Иакова и Рахили, Самсон — богатырь, обладавший огромной физической силой, скрытой в его длинных волосах. Соломон — царь Израильско-иудейского государства, правивший в 965-928 годах до н. э. Согласно библейскому преданию, когда Соломону явился Бог и пообещал выполнить его просьбу, Соломон попросил не богатства и славы, а мудрости. Богу понравилась его просьба, и он наделил Соломона мудростью и даже умением понимать язык птиц и зверей, а сверх того — богатством. Соломон прославился справедливым судом и мудрыми изречениями. Веспасиан Тит Флавий (9-79) — римский полководец, подавлявший восстание в Иудее, император, известный воинскими победами.
Эти правители являлись образцовыми, и, сравнивая с ними князя, автор подчеркивает его особенность, исключительность, идеальность.
Эпизод о явлении святых Бориса и Глеба, без сомнения, оказывает сильное воздействие на читателя так же, как и описание посмертного чуда. Автор жития реализует свою цель — донести до читателя или слушателя символы православной веры и вызвать чувство восторга, эмоциональный подъем. Материал с сайта //iEssay.ru
В видении накануне сражения с римлянами князю Александру являются святые великомученики Борис и Глеб, приплывшие в лодке. Борис обещает Александру помощь и поддержку. Согласно истории, они были вероломно убиты по приказу своего брата Святополка Окаянного, боровшегося за киевский престол, а после смерти — канонизированы и признаны святыми. Видение может быть истолковано как Божие благословение князя на святое дело — защиту отечества.
В житии описано посмертное чудо: когда было положено тело Александра Невского в гробницу, «Севастьян-эконом и Кирилл-митрополит хотели разжать его руку, чтобы вложить грамоту духовную». Александр же поднял руку и принял грамоту из рук митрополита, которого охватило смятение. Так прославил Бог угодника своего.
Описание доблести князя Александра и его дружины также не оставляет читателей равнодушными. Глубине восприятия способствуют художественные приемы, использованные автором.
Эпитеты: шум сильный, красные одежды, бесчисленное множество, немцы безбожные, воины, храбрые, сильные, стойкие, сеча великая.
Сравнения: гребцы же сидели, словно мглою одетые.
Сказание о житии Александра Невского. Композиция жития
Назовите отличительные особенности жанра жития. Кто являлся героем жития? Какую цель преследовали создатели житийного жанра?
Жанр жития возник и сложился в Византии, а в Древней Руси появился как переводной. На основе заимствованных текстов в XI веке возникает оригинальная древнерусская житийная литература. Житиями (слово житие в церковнославянском языке означает «жизнь») назывались произведения, рассказывающие о святых — государственных и религиозных деятелях, чья жизнь и поступки были расценены как образцовые. Создатели житийного жанра ориентировались на Священное Писание, образы которого, и прежде всего образ Иисуса Христа, являлись идеальными. Автор жития создавал образ святого по определенным правилам — канону, поэтому создателя жития волновали не столько реальные качества, сколько вечное, общее, образцовое для многих святых. Не индивидуальность личности, а его святость, связь с Богом, избранность — вот что стремились показать в житии. Повествуя о реальном историческом лице, автор жития изображал не жизнь конкретного человека во всех ее деталях и подробностях, а некое обобщенное воплощение святости. Из жизни святого брались те факты, которые соответствовали представлениям об идеальном герое. Рассказ о его жизни освобождался от всего бытового, конкретного, случайного. Все это было обусловлено тем, что житийная литература стремилась к поучительному воздействию на читателя.
Что вы можете сказать о композиции жития как художественного произведения?
Жития имели следующую структуру: вступление, в котором объяснялись причины, побудившие автора начать повествование; далее следовала основная часть — рассказ о жизни святого, его смерти и посмертных чудесах; завершалось житие похвалой святому.
Найдите в тексте портретную характеристику Александра Невского. Какой прием использует автор жития, давая характеристику герою? С какими героями сравнивается Александр Невский? Что вы о них знаете? Почему эти персонажи выбраны автором для сравнения?
Автор так описывает князя: «И красив он был, как никто другой, и голос его — как труба в народе, лицо его — как лицо Иосифа, которого египетский царь поставил вторым царем в Египте, сила же его была частью от силы Самсона, и дал ему Бог премудрость Соломона, храбрость же его — как у царя римского Веспасиана, который покорил всю землю Иудейскую».
Характеризуя героя, автор прибегает не к описанию, а к сравнительному методу: его образ создается с помощью многочисленных сравнений. Александр Невский сравнивается с различными библейскими героями Ветхого Завета — правителями, являвшимися воплощением лучших человеческих качеств — красоты, мудрости, силы, храбрости. Иосиф — любимый сын Иакова и Рахили, Самсон — богатырь, обладавший огромной физической силой, скрытой в его длинных волосах. Соломон — царь Израильско-иудейского государства, правивший в 965-928 годах до н. э. Согласно библейскому преданию, когда Соломону явился Бог и пообещал выполнить его просьбу, Соломон попросил не богатства и славы, а мудрости. Богу понравилась его просьба, и он наделил Соломона мудростью и даже умением понимать язык птиц и зверей, а сверх того — богатством. Соломон прославился справедливым судом и мудрыми изречениями. Веспасиан Тит Флавий (9-79) — римский полководец, подавлявший восстание в Иудее, император, известный воинскими победами.
Эти правители являлись образцовыми, и, сравнивая с ними князя, автор подчеркивает его особенность, исключительность, идеальность.
Какие эпизоды жития вызывают эмоциональный подъем у читателя? Почему? Какие художественные приемы способствуют возникновению такого сильного впечатления?
Эпизод о явлении святых Бориса и Глеба, без сомнения, оказывает сильное воздействие на читателя так же, как и описание посмертного чуда. Автор жития реализует свою цель — донести до читателя или слушателя символы православной веры и вызвать чувство восторга, эмоциональный подъем.
В видении накануне сражения с римлянами князю Александру являются святые великомученики Борис и Глеб, приплывшие в лодке. Борис обещает Александру помощь и поддержку. Согласно истории, они были вероломно убиты по приказу своего брата Святополка Окаянного, боровшегося за киевский престол, а после смерти — канонизированы и признаны святыми. Видение может быть истолковано как Божие благословение князя на святое дело — защиту отечества.
В житии описано посмертное чудо: когда было положено тело Александра Невского в гробницу, «Севастьян-эконом и Кирилл-митрополит хотели разжать его руку, чтобы вложить грамоту духовную». Александр же поднял руку и принял грамоту из рук митрополита, которого охватило смятение. Так прославил Бог угодника своего.
Описание доблести князя Александра и его дружины также не оставляет читателей равнодушными. Глубине восприятия способствуют художественные приемы, использованные автором.
Эпитеты: шум сильный, красные одежды, бесчисленное множество, немцы безбожные, воины, храбрые, сильные, стойкие, сеча великая.
Сравнения: гребцы же сидели, словно мглою одетые.
Житие как жанр древнерусской литературы
Русской литературе без малого тысяча лет. Это одна из самых древних литератур Европы. Она древнее, чем литературы французская, английская, немецкая. Ее начало восходит ко второй половине X века. Из этого великого тысячелетия более 700 лет принадлежит периоду, который принято называть «древней русской литературой».
Древнерусская литература вплоть до XVII века не знает или почти не знает условных персонажей. Имена действующих лиц – исторические: Борис и Глеб, Феодосий Печерский, Александр Невский, Дмитрий Донской, Сергий Радонежский, Стефан Пермский…
Ни одно из произведений Древней Руси – переводное или оригинальное – не стоит обособленно. Все они дополняют друг друга в создаваемой ими картине мира. Каждый рассказ – законченное целое, и вместе с тем он связан с другими. Это только одна из глав истории мира.
Одной из таких картин служит Житие, призванное стать биографией духовных и светских лиц, канонизированных христианской Церковью. В основе Жития лежала биография героя, чаще всего исторического лица, известного самому автору лично или по рассказам его современников. Целью Жития было прославить героя, сделать его образцом для последователей и почитателей. «Житие не биография, а назидательный панегирик в рамках биографии, как и образ святого в Житии не портрет, а икона». Живые лица и поучительные типы, биографическая рамка и назидательный панегирик в ней, портрет и икона – это необычное сочетание отражает самое существо житийного художественного способа изображения. Необходимо подчеркнуть важность житийного жанра, поскольку именно в нем на протяжении всего Средневековья рассказывалось о человеке. Герой Жития, независимо от его богатства или бедности, от социального положения и учености, воспринимался любым читателем как себе подобный. Читатель мог видеть себя в этом герое, мог ему завидовать, брать с него пример, вдохновляться его подвигами. Судьба человека и более того – попытки заглянуть в его внутренний мир, поэтизация духовного подвига не могли не привлекать к этому виду литературы сердца и умы. Это было единственное в Средние века повествование о человеческой судьбе.
Если же рассмотреть структуру Жития, то мы заметим целое литературное сооружение, некоторыми деталями напоминающее архитектурную постройку. Оно начинается обыкновенно пространным, торжественным предисловием, выражающим недостоинство автора, его многогрешность, призывание помощи Божией и святых, взгляд на значение святого в деле спасения.
Вводной части также свойственны многочисленные цитаты и параллели из священных книг. Потом повествуется деятельность святого, предназначенного с младенческих лет, иногда еще до рождения, стать богоизбранным сосудом высоких дарований; эта деятельность сопровождается чудесами при жизни, запечатлевается чудесами и по смерти святого. Житие заканчивается похвальным словом святому, выражающим обыкновенно благодарение Господу Богу за ниспослание миру нового светильника, осветившего житейский путь грешным людям. Все эти части соединяются в нечто торжественное, богослужебное: Житие и предназначалось для прочтения в церкви на всенощном бдении накануне дня памяти святого.
Житие обращено, собственно, не к слушателю или читателю, а к молящемуся. Оно более чем поучает: поучая, оно настраивает, стремится превратить душеполезный момент в молитвенную наклонность. Оно описывает индивидуальную личность, личную жизнь, но эта случайность ценится не сама по себе, не как одно из многообразных проявлений человеческой природы, а лишь как воплощение вечного идеала.
Каноническая схема Жития служила, таким образом, наилучшим планом для изображения идеального героя и идеализированного мира, в котором он совершал свои праведные дела. Но с самых первых шагов в развитии житийного жанра канон нарушался под влиянием жизненных фактов. Нарушения эти обыкновенно почти не касались главного героя, но тем более осязательно затрагивали других действующих лиц. И чем талантливее был агиограф, тем значительнее было отступление его произведения от церковного шаблона.
Страница из великих Четьи Минеи
В Древнюю Русь с начала письменности переходят через посредство южных славян и переводятся непосредственно с греческого языка сборники Житий («минеи», «пролог», «патерики»), а также начинают составляться оригинальные Жития первых русских святых – Бориса и Глеба, Феодосия Печерского (XI век) и др. Русские авторы Житий несут в себе идеи независимости политической и церковной жизни молодого Киевского государства; порой они во многом отходят от канонов греческой агиографии.
Иногда в основу Житий кладутся лишь отдельные драматические эпизоды из жизни святых (история убийства Бориса и Глеба), вводятся внутренние монологи и эмоциональные диалоги, в ряде случаев меняется тип биографии: то это простой рассказ, богатый историческими и бытовыми наблюдениями (житие Леонтия Ростовского, XII век), то военно-патриотическая повесть (Житие Александра Невского, Довмонта Псковского, XII–XIV века), то поэтическая сказка (житие Петра и Февронии, XV–XVI века).
Второе южнославянское влияние (конец XIV – начало XV века) содействует развитию в русской агиографии витийственно-риторического стиля – «плетения словес», в результате чего возрастает эмоциональность и психологизм повествования. Появляется группа видных агиографов: митрополит Киприан, который перерабатывает Житие митрополита Петра, Епифаний Премудрый (Жития Сергия Радонежского, Стефана Пермского), серб Пахомий Логофет (Житие Кирилла Белозерского и др.). В эпоху укрепления централизованного русского государства (XVI век) агиография становится на службу идеологическим задачам правительства. Осуществляя политику Ивана Грозного в области духовной жизни, митрополит Макарий сильно расширяет сонм русских святых и руководит составлением их Житий, которые объединяются в Великих Четьих Минеях (12 огромных томов), включающих почти все обращавшееся на Руси наследие переводной и оригинальной агиографии, заново переработанное и риторически украшенное. В XVII веке составляются собрания Четьих Миней Германа Тулупова (1627–1632), Иоанна Милютина (1646–1654) и Димитрия Ростовского (изд. 1689–1705). В XV–XVII веках создается особенно большое число новых Житий, посвященных монахам Русского Севера и отразивших колонизационную роль монастырей, их борьбу за землю с крестьянством. В агиографический стиль все более вносятся черты реальной жизни, Жития постепенно сближаются с бытовой повестью (Житие Юлиании Лазаревской). Во второй половине XVII – начале XVIII века создаются новые Жития, посвященные представителям религиозного движения – раскола. Героями их становятся противники государственной Церкви, проклятые ею и гонимые царской властью (Жития Ивана Неронова, Морозовой, Кирилла Выгорецкого и др.). Это направление агиографии тяготеет к изображению народного быта и отличается «просторечием». Жанр биографии святого перерастает в жанр поучительно-полемической автобиографии «апостолов» раскола (Жития Аввакума, Епифания).
По объему излагаемого биографического материала, как правило, выделяют два вида жития: биографическое (биос) и мученическое (мартириос). Биос дает описание жизни христианского подвижника от рождения до смерти, мартириос рассказывает только о мученической смерти святого. Последняя форма – более древняя, связана с гонениями на первых христиан. В основе этого типа Житий лежат «протоколы» допросов христиан, поэтому они как бы документированы. Полная биография не берется, рассказывается только о мучениях святого.
Другая группа Житий повествовала о христианах, добровольно подвергавших себя разного рода испытаниям: богатые юноши тайно покидали дом и вели полуголодную жизнь нищих, подвергаясь унижениям и насмешкам; подвижники, оставив города, уходили в пустыни и жили там в полном одиночестве (отшельники). Особым видом христианского подвижничества было столпничество, при котором святой обитал долгие годы на вершине каменной башни – столпа, а в монастырях подвижники могли затворяться в келье, которую не покидали ни на час вплоть до смерти.
Среди византийских Житий наибольшее распространение получили переводы житий Алексия, человека Божьего, Андрея Юродивого, Варвары, Георгия Победоносца, Дмитрия Солунского, Екатерины, Иоанна Златоуста, Николая Мирликийского, Параскевы Пятницы и др.
Жития русских святых создавались на протяжении всех веков существования древнерусской литературы – с XI по XVII век. Жития эти также могут быть систематизированы по типу героев: княжеские, Жития церковных иерархов, строителей монастырей, подвижников во славу церкви и мучеников за веру, жития юродивых. Помимо этого, Жития могут быть сгруппированы по географическому принципу – по месту жизни и подвигов святого и месту возникновения Жития (киевские, новгородские и северорусские, псковские, ростовские, московские и др.).
Об авторстве тех или иных житий в ряде случаев мы узнаем из текста самих произведений, на основе косвенных данных. Нестор Летописец (XI–XII), Епифаний Премудрый (XIV–XV), Пахомий Логофет (XV) – вот наиболее известные из авторов русских житий.
Группируя жития по характеру героев, отметим:
– Жития подвижников во славу Церкви и создателей монастырей (Александр Свирский, Варлаам Хутынский, Авраамий Ростовский, Сергий Радонежский, Стефан Пермский и др.);
– Жития иерархов Русской Церкви – митрополитов (Алексия, Ионы, Киприана, Петра, Филиппа);
– Жития юродивых (Василия Блаженного, Иоанна Устюжского, Михаила Клопского и др.).
Из княжеских Житий наиболее известны Жития Александра Невского, Бориса и Глеба, князя Владимира, Дмитрия Донского и др.
Женских Житий в русской агиографии мало: Анны Кашинской, Евфросинии Полоцкой, Евфросинии Суздальской, Иулиании Вяземской, Иулиании Осорьиной, княгини Ольги.
Не обошло стороной и влияние на житийную литературу легендарно-сказочных мотивов. Местные предания иногда столь сильно влияют на авторов, что к Житиям созданные ими произведения могут относиться только потому, что герои их признаны Церковью святыми и в заглавии их может фигурировать термин «Житие», тогда как по литературному характеру это ярко выраженные сюжетно-повествовательные произведения. Это «Повесть о Петре и Февронии Муромских» Ермолая-Еразма, «Повесть о Петре, царевиче Ордынском», «Повесть о Меркурии Смоленском». В XVII веке на Русском Севере возникают Жития, полностью основанные на местных легендах о чудесах, происходящих от останков людей, жизненный путь которых с подвигами во славу Церкви не связан, но необычен – они страдальцы в жизни. Артемий Веркольский – мальчик, погибший от грозы во время работы в поле, Иоанн и Логгин Яренские – то ли поморы, то ли монахи, погибшие в море и найденные жителями Яренги на льду, Варлаам Керетский – священник села Кереть, убивший жену, наложивший сам на себя за это тяжкие испытания и прощенный Богом.
Только древнерусское Житие дает нам возможность наблюдать личную жизнь в Древней Руси, хотя и возведенную к идеалу, переработанную в тип, с которого корректный агиограф старался стряхнуть все мелочные конкретные случайности личного существования. Нередко это и своеобразная местная летопись глухого уголка, не оставившего по себе следа ни в общей летописи, ни даже в какой-либо грамоте. Такие записи чудес иногда велись по поручению игумена и братии особыми на то назначенными лицами, с опросом исцеленных и свидетельскими показаниями, с прописанием обстоятельств дела, являясь скорее деловыми документами, книгами форменных протоколов, чем литературными произведениями. Несмотря на это, в них иногда ярко отражается быт местного мирка, притекавшего к могиле или ко гробу святого со своими нуждами и болезнями, семейными непорядками и общественными неурядицами.
Жития, в свою очередь, формировали взгляды древнерусских читателей на идеал святости, на возможность спасения, воспитывали филологическую культуру (в лучших своих образцах), создавали идеальные формы выражения подвига святого.
Динамика жанра жития в древнерусской литературе
Ищем педагогов в команду «Инфоурок»
Динамика жанра жития в древнерусской литературе
Но в XIII-XIV веках, когда Русь оказалась под монголо-татарским игом, игом иноверцев. Поэтому тип религиозного подвижника был не так близок сердцу русского читателя. В XIII веке житийный жанр обогатился произведением, герой которого не имеет предшественников в житийной литературе. Это «Житие и терпение Авраамия Смоленского», герой которого совершает подвиг страстотерпчества. Рисуя образ Авраамия, автор особо подчеркивает его подвижническую преданность изучению и освоению литературы христианского просвещения. Обращает на себя внимание его одаренность, способность истолковать смысл священных книг. При этом старшее духовенство ведёт травлю Авраамия, обвиняют его в ереси, клевеща, настраивают против него иерархов церкви, которые запрещают ему священнослужительскую деятельность. Авраамий выступает перед нами жертвой злобы и клеветы. Авраамий – образец страстотерпческой судьбы.
В XIV веке Авраамий идет тяжким путем гонимого праведника, добиваясь того, что его праведность стала общенародной. В этом заключается своеобразие и новизна литературного образа героя
Новым этапом в развитии житийного жанра на Руси стало создание княжеских житий, например «Жития Александра Невского». Александр Невский – победителя шведских феодалов на Неве и немецких «псов-рыцарей» на льду Чудского озера – пользовалось большой популярностью. О его победах слагались повести и сказания, которые после смерти князя были переработаны в житие. Автор «Жития», как это установлено Целью жития – было прославление мужества и храбрости Александра, демонстрация образа идеального воина-христианина, защитника Русской земли. В центре жития – повествование о битвах на реке Неве и на льду Чудского озера. С малой дружиной Александр вступает в борьбу с превосходящими силами шведов. Сражения описываются подробно, большое внимание уделяется подвигам Александра и его ратников. Битва на Чудском озере с немецкими рыцарями описывается в стиле воинских повестей. В этой битве Александр проявил мастерство военного маневра, разгадав замысел врагов.
Автор во вступлении пишет о себе, как о «худом, грешном, недостойном» человеке. Однако он не простоя слышал об Александре, а лично знал его.
При характеристике Александра автор прибегает к библейским персонажам, а в описания сражений вводятся религиозно-фантастические картины. В житийном стиле описана благочестивая кончина Александра. «Житие Александра Невского» становится образцом при создании позднейших княжеских жизнеописаний, в частности жития Дмитрия Донского.
В конце XIV – начале XV века в агиографической литературе возникает новый риторико-панегирический стиль, именуемый Д.С. Лихачевым «экспрессивно-эмоциональным».
Обоснование новых форм правления потребовало новой формы художественного выражения. В их поисках русские книжники обращаются к традициям киевской литературы, а также осваивали богатый опыт южнославянских литератур. Житие становится «торжественным словом».
В композиционной структуре жития: появляется небольшое риторическое вступление, биографическая часть сокращается до минимума, самостоятельное композиционное значение приобретает плач по умершему святому, главное место отводится похвале. Внимание к психологическому состоянию человека стало характерной особенностью нового стиля.
Описание чувств заслоняет собой изображение подробностей событий. При этом фактам из жизни не придавалось большого значения. В текст вводились авторские риторические отступления и рассуждения морально-богословского характера. Форма произведения была рассчитана на создание определенного настроения. Для этого использовали оценочные эпитеты, метафорические сравнения, сопоставления с библейскими персонажами.
Характерные особенности нового стиля ярко проявляются в «Слове о житии и преставлении Дмитрия Ивановича, царя русского». Оно, скорей всего, было создано, вскоре после его смерти (1389 год). Произведение преследовало цель – прославить московского князя, победителя Мамая, как властителя всей Русской земли, окружить власть князя ореолом святости и поднять его политический авторитет.
Немалую роль в развитии риторическо-панегирического стиля в агиографической литературе конца XIV- начале XV века сыграл талантливый писатель Епифаний Премудрый. Он написал «Житие Стефана Пермского» и «Житие Сергия Радонежского». Благодаря ему появился новый литературный стиль – «плетения словес». Этот стиль изображал психологическое состояние человека, динамику его чувств.
Дальнейшему развитию риторическо-панегирического стиля способствовала литературная деятельность Пахомия Логофета (например, жития Сергия Радонежского (переработка жития, написанного Епифанием), митрополита Алексия и др.). Автор был равнодушен к фактам, опускал многие подробности и стремился придать житию пышную, торжественную форму, расширяя описание «чудес».
К XVII веку жития стремятся к заполнению изложения реальными биографическими фактами. К числу таких житий относится «Житие Юлиании Лазаревской», написанное в 20-30-ые годы XVII века её сыном, муромским дворянином Калистратом Осорьиным. Это больше семейная хроника. Произведение написано светским автором, хорошо знающим подробности биографии героя, без трафаретной риторики. В нём отражён быт исторической эпохи. В произведении читатель встречается с бесом, активно действующей силы. Он становится причиной тяжелых бедствий семьи Юлиании – убивает сыновей, преследует и пугает Юлианию, и отступает лишь после вмешательства святого Николы. Определённую роль в произведении играют элементы чуда. Юлиания выбирает путь аскета. Всю свою жизнь она проводит в труде, опекает крепостных, покровительствует своим подданным. Юлиания отказывается от обычных услуг, отличается деликатностью и душевной чуткостью. Она ведёт благочестивую жизнь, будучи в миру, а не в монастыре. Этой женщине не характерна традиционная биография святой. Через все житие проводится мысль, что можно достичь спасения и даже святости, не затворяясь в монастыре, живя жизнью мирянина.
В обществе и литературе возрастал интерес к частной жизни человека, его поведению в быту. Так, жанр жития постепенно стал перерастать в жанр светской биографической повести. Автору удалось воплотить реальный человеческий характер своей эпохи. Процесс разрушения традиционной религиозной идеализации сказался в том, что автор соединил быт с церковным идеалом.
К этой повести примыкает «Сказание о явлении Унженского креста», посвященное истории создания креста для Михаилоархангельской церкви на реке Унже. Она связана с судьбами сестер Марфы и Марии, разлученных ссорой их мужей. Завязка сюжета – брань свояков: бедного, но знатного и богатого, но незнатного. В центре повествования – оскудение знатных родов и возникновение новой знати.
Сюжет построен на символическом параллелизме. Сестры одновременно выходят замуж, в одно время умирают их мужья, и они решают встретиться. Они видят один и тот же сон: ангел передает Марфе золото, а Марии — серебро, которое сестры вручают трём старцам, пришедшим из Царьграда. Важное место в сказании занимают бытовые реалии. Благочестивого подвижника-монаха – центрального героя жития, вытесняет светский герой, который начинает изображаться в реальной бытовой обстановке.
Эти повести дали начало новому жанру – автобиографии, герой которой ещё теснее связан с бытом и историческими обстоятельствами, при этом остро показывается конфликт его с официальной церковью. Таким произведением является памятник второй половины XVII века – «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное». Его считают «лебединой песней» житийного жанра, а Гусев назвал это произведение «предтечей русского романа».