Как на меня охотился кгб
Сергей ЖИРНОВ, политолог, публицист, политэмигрант (Франция),
бывший кадровый старший офицер нелегальной разведки КГБ СССР и СВР РФ
Ирония судьбы шпиона с Юго-Запада Москвы (лубянско-ясеневские байки, главы из неопубликованного, продолжение, начало в первых четырёх частях)
5. КАК НА МЕНЯ ОХОТИЛСЯ КГБ. Часть 6 – Отпрыски.
(продолжение, начало в частях 5.1., 5.2., 5.3., 5.4. и 5.5. Как на меня охотился КГБ – Резидент в Париже http://www.proza.ru/2016/01/10/772 )
Вы спросите: что же могло роднить весьма удачного советского шпиона, подвизающегося в своём грязном ремесле в блестящей столице мира Париже, с его самым большим прямым начальником на Лубянке в Москве Юрием Андроповым и даже с первым лицом в компарии и советском государстве? Вот именно, что родня. Она и роднила.
Но не в прямом смысле, как это было, например, у Брежнева. Сестра его жены Виктории Павловны была замужем за Семёном Кузьмичём Цвигуном, генералом госбезопасности, который служил первым замом у Андропова.
Професссиональный чекист с 1939 года и военный контрразведчик Цвигун переехал в 1946 году с Южного Урала в солнечную Молдавию, где позднее познакомился и породнился с Брежневым, служившим там Первым секретарём ЦК местной компартии в 1950-52 годах. Став свояком Брежнева, Семён Кузьмич был ему обязан дальнейшим крутым взлётом своей чекисткой карьеры.
Поэтому у нас, в около исторической литературе, всегда считалось и до сих считается, что хитрый Брежнев внедрил своего родственника в ближайшее окружение Андропова, чтобы тот изнутри приглядывал за умным и опасным соперником Генерального секретаря ЦК КПСС. Хотя лично я считаю, что в действительности всё было ровно наоборот.
В 1967 году, когда Андропов, как бы нехотя, перешёл со Старой площади на площадь Дзержинского, из удобного и мягкого, но малозаметного кресла Секретаря ЦК КПСС по работе с компартиями братских стран социалистического содружества на могущее стать куда более влиятельным место Председателя КГБ при Совете Министров СССР, именно он – Андропов – инициативно приблизил к себе родственника Брежнева Цвигуна.
Цвигун так и будет вечным первым замом Андропова и никогда не станет Председателем КГБ СССР. Вплоть до своего загадочного самоубийства в январе 1982 года. Андропов в мае 1982 года сделается вторым Секретарём ЦК КПСС, а в ноябре того же года займёт долгожданный и вожделенный высший партийный пост – Генерального секретаря партии вместо умершего Брежнева (на эту тему есть отличный политический детектив Эдуарда Топельберга (литературный псевдоним «Тополь») «Красная площадь», продолжение «Журналиста для Брежнева», который я рекомендую прочитать всем, кто его ещё не читал).
Как бы то ни было, в далёком 1967 году политически ещё очень слабому Андропову было чрезвычайно нужно иметь при себе родственника Брежнева Цвигуна – чтобы подспудно влиять на генсека ЦК, имея неформальный и прямой канал выхода на него, и успокаивая его наличием «своего» человека в ближайшем окружении нового, набирающего силу и амбициозного Председателя Комитета госбезопасности. Причём, одним Цвигуном Андропов тогда не ограничился.
Вторым ухом Брежнева в ближайшем окружении Андропова в КГБ стал ещё и другой генерал госбезопасности – Георгий Карпович Цинёв, с которым Брежнев был близок по старой партийной работе ещё в Днепропетровске в 1930-1940-х годах. Этого очень близкого друга Брежнева и члена так называемой «днепропетровской мафии» Андропов, ставший председателем КГБ при СМ СССР, также сразу резко возвысил, сделав его в мае 1967 года начальником Второго главка (контрразведка) и членом Коллегии КГБ, а в октябре (в один день с Цвигуном) повысив его в воинском звании до генерал-полковника.
Окружение себя в КГБ близкими и доверенными друзьями Брежнева было жизненно необходимо Андропову и по другой причине. Он в 1967 году имел статус только кандидата в члены Политбюро ЦК, и формально руководимый им Комитет госбезопасности тогда ещё не был самостоятельным (каким он станет в 1978 году), а числился при Совмине СССР. То есть, бывший Секретарь ЦК КПСС Андропов очутился в прямом подчинении у другого члена Политбюро ЦК КПСС – Предсовмина СССР Алексея Николаевича Косыгина.
Подобное весьма неприятное аппаратное положение Андропов и исправил, получив прямой и неформальный выход на первое, высшее лицо в партийной иерархии – на Брежнева. Через его глаза и уши – Цвигуна и Цинёва, которые по представлению Андропова в 1977 году в один день станут Героями Социалистического труда, а в декабре 1978 года в один день – генералами армии.
Но мы тут немного увлеклись подковёрными аппаратными играми в кремлёвском и лубянском ареопагах. Вернёмся к нашим баранам.
Всё было бы хорошо и у Андропова, и у Брежнева, и у Четверикова, если бы не родственники. Именно их родня, а точнее – отпрыски – отравляли жизни Председателя КГБ, генсека ЦК КПСС и резидента КГБ во Франции. По иронии судьбы Андропов и Брежнев (а также министр внутренних дел Щёлоков и секретарь ЦК по идеологии Суслов) проживали в Москве в одном элитном доме – в №26 по Кутузовскому проспекту, что придавало особую пикантность подковёрным интригам в Кремле, на Старой площади и на площади Дзержинского. Гадюшник там был тот ещё!
Две семьи Андропова
Сын железнодорожного инженера Владимира Константиновича Андропова и учительницы музыки Евгении Карловны Флекенштейн, Юрий Андропов родился на Ставрополье в 1914 году в станице Нагутская. Трудовую деятельность начал рабочим телеграфа в Моздоке.
В 1930-х годах он сделал рабоче-комсомольскую карьеру в Рыбинске и Ярославле. В 1936 году Андропов окончил техникум водного транспорта Рыбинска. Здесь же познакомился и женился на Нине Енгалычевой. Вскоре у них родились дочка Женя, следом за ней – сын Володя. С 1936 года на комсомольской работе, с 1937 года – секретарь, затем первый секретарь Ярославского обкома ВЛКСМ.
В 1940 году Юрий Владимирович стал руководителем комсомольской организации Карело-Финской ССР. Однако жена отказалась ехать с ним в Карелию с маленькими детьми. Она осталась в Ярославле, а Андропов, разведясь с первой супругой, вскоре в Петрозаводске женился на Татьяне Филипповне Лебедевой.
У второй супруги Юрия Андропова родились двое детей – Игорь и Ирина, у которых жизнь, в основном, состоялась (Игорь Андропов долгое время был Послом в Греции). Но вот брошенный старший сын Андропова от первого брака Владимир – это тяжкий крест и даже смертный грех Андропова, который он скрывал всю свою жизнь и, скорее всего, не хотел помнить. Этот сын от первого брака Андропова хотел стать пилотом и даже в 32 года собирался поступить в лётное училище. Но вместо этого он по малолетке «залетел» в тюрьму, потому что пил запойно.
В 1975 году, 35 лет от роду, он умер от почечной недостаточности в больнице, куда попал при таинственных обстоятельствах и уже без сознания. На похороны позорившего его и, посему, скрываемого от всех сына-неудачника Андропов не ездил. Уже позднее он вызвал в Москву из Тирасполя невестку Марию, вдову Владимира, и долго её расспрашивал о своём сыне, которого фактически не знал. Председатель КГБ помог ей материально, но в Москву на жительство не перевёз.
До сих пор во всех жёлтых изданиях циркулируют так окончательно и не опровергнутые слухи, что в смерти судимого, больного алкоголизмом и скрываемого сына главного чекиста страны Андропова замешана подковёрная борьба в банке кремлёвских пауков. Прежде всего, всё того же «дорогого Леонида Ильича».
Мол, тогдашний глава МВД СССР Николай Анисимович Щёлоков, ещё один член «днепропетровской мафии» и выдвиженец генсека Брежнева, не давал Андропову забыть о ТАКОМ сыне, специально пользовался его алкогольной слабостью, втягивал в сомнительные компании и, таким образом, хотел ослабить позиции главы КГБ компроматом и аморалкой.
Сын шефа Гештапо группенфюрера СС Мюллера
. Мальчик был убит неподалеку от Одера; это гарантировало сообщение о героической смерти Мюллера-младшего, павшего в борьбе за дело великой Германии на фронте борьбы против большевистских вандалов.
Глаз за глаз, зуб за зуб.
Как бы то ни было, но Андропов отвечал своим недругам той же монетой, выискивая скандальные и комперометирующие моменты в жизни чад и отпрысков Брежнева и других членов Политбюро ЦК КПСС. Когда Андропов займёт место Брежнева, 17 декабря 1982 года – через месяц после смерти Брежнева – Щёлоков будет освобождён с поста министра внутренних дел СССР в связи с расследованием по поводу коррупции, начатым Андроповым после убийства милиционерами майора КГБ В. В. Афанасьева.
Проведённая по указанию нового Министра внутренних дел СССР, перешедшего из КГБ Федорчука комплексная проверка деятельности МВД СССР в период руководства Щёлокова выявила большое количество злоупотреблений. 19 февраля 1983 года совершила самоубийство жена Щёлокова – Светлана Владимировна.
15 июня 1983 года Щёлокова вывели из состава ЦК КПСС, а 6 ноября 1984 года лишили звания генерала армии. 7 декабря 1984 года Щёлоков был исключён из КПСС. Указом Президиума Верховного Совета СССР № 1512-XI от 12 декабря 1984 года Щёлоков лишён всех государственных наград, кроме боевых, и звания Героя Социалистического Труда.
На следующий день Щёлоков застрелился, как и Цвигун. За 3 дня до этого он написал К. У. Черненко письмо, в котором отмечал, что «не нарушал законности, не изменял линии партии, ничего у государства не брал» и просил лишь оградить его детей от неприятностей, ибо «они ни в чём не повинны».
Но хотелось бы знать, отдавал ли себе впадший в старческий маразм в конце своих дней Брежнев, что в действительности происходит с его родными и близкими? Больше всего забот и неприятностей генсеку Брежневу доставляла дочь – Галина Леонидовна. Она вела праздную, скандальную и разгульную, далеко не социалистическую жизнь, меняя мужей, как перчатки.
Первым супругом Галины Брежневой был артист цирка. Тайно выйдя замуж за циркача, силача и акробата Евгения Милаева, старше её на 20 лет, Галина Леонидовна убежала из дома и явилась пред ясные очи своего отца Леонида Ильича уже с ребенком на руках – дочкой Витусей (Викторией, названной в честь мамы Галины и жены Леонида Брежнева Виктории Петровны). С Викой сидели бабушки, а родители пропадали на гастролях. Галина Брежнева устраивалась в цирковые труппы гримёршей и разъезжала с мужем по свету.
В 1962 году, Галина Леонидовна закрутила бурный роман с иллюзионистом Игорем Кио, которому на тот момент было 18 лет, а ей в то время – 33 года. Галина приняла предложение Игоря стать его женой, официально оформила развод с Милаевым и вступила с ним в брак, поставив Леонида Ильича уже перед свершившимся фактом запиской «Папа, я влюбилась. Ему 25», и уехала с молодым мужем в Сочи.
В 1971 году, Галина Брежнева выходит третьим браком замуж за Юрия Чурбанова, бывшего комсомольского функционера на 7 лет моложе её, окончившего в 1964 году юридический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. С поста заведующего отделом ЦК ВЛКСМ, он в 1967 году по партнабору переводится на службу в органы внутренних дел (милицию), став заместителем начальника политотдела Главного управления исправительно-трудовых учреждений (ГУИТУ) МВД СССР и дослужившись до звания майора.
Сразу после женитьбы на дочке генсека ЦК КПСС Чурбанов начинает делать блестящую и стремительную карьеру, которую не смог сделать сын Брежнева: он получает погоны полковника и пост заместителя начальника Политического управления внутренних войск МВД СССР. Зять Брежнева растёт, как гриб на дрожжах: начальник Политического управления внутренних войск МВД СССР (1975-1977 гг.), заместитель министра внутренних дел СССР (1977-1980 гг.), Первый заместитель министра внутренних дел СССР (1980-1983 гг.). Уже в 1974 году он генерал-майор, а затем генерал-лейтенант (1977) и генерал-полковник (1981).
Ещё никому, даже первому советскому космонавту Юрию Гагарину, в мирное время не удавалось прыгнуть за 10 лет из майоров аж в генерал-полковники. Да ещё нацепив на грудь такой «иконостас» орденов и медалей, которому позавидовали бы некоторые боевые генералы и маршалы. Не совершив, при этом, ни одного ратного подвига, кроме взятия штурмом постели дочери генсека ЦК КПСС! Юрий Чурбанов также избирается членом Центральной ревизионной комиссии КПСС и кандидатом в члены ЦК КПСС. Поговаривали, что молодой и примерный зять Генерального секретаря ЦК готовился уже занять кресло министра Щёлокова, которому в 1982 году исполнилось 72 года и давно было пора на пенсию!
После смерти Константина Черненко, друга Брежнева и члена «днепропетровской мафии», ненадолго ставшего генсеком после Андропова, семью Брежнева стало больше совсем некому опекать и охранять от проблем с законом. При Горбачеве, Чурбанов будет в 1987 году арестован, уволен из МВД, разжалован, лишён государственных наград и осуждён в 1988 году Верховным судом СССР к 12 годам лишения свободы с конфискацией имущества по так называемому «узбекскому делу» о коррупции, из которых отбудет только пять лет с зачётом предварительного заключения. В 1990 году, когда Ю. Чурбанов находился ещё в местах лишения свободы, Галина Брежнева подала на развод и раздел имущества, что и было сделано в 1991 году. В 1993 году бывший зять Брежнева будет освобождён условно досрочно и сделается бизнесменом.
Наш замечательный писатель Юлиан Ляндрес (литературный псевдоним «Семёнов») опубликовал отличный политический детектив «Тайна Кутузовского проспекта», который интересно повествует о разгульных похождениях Галины Брежневой и шпионско-бандисткой интриге, которая из этого вышла.
Но дочь Галина была не единственной проблемой Брежнева. Сыну генсека ЦК КПСС – Юрию Леонидовичу – тоже везло в жизни, скажем прямо, не очень. Он тоже после смерти папы круто упал с вершин Кремлевского Олимпа в обычную жизнь и встретил старость простым и больным человеком. В тени папы, даже ещё тогда, когда тот был во главе Кремлевского ареопага, Юрий Брежнев не слишком успешно поработал во Внешторге СССР, вволю попил горькую и основательно подорвал здоровье, став практически инвалидом.
По окончании в 1955 году (по блату) Днепропетровского металлургического института, не слишком умный сын Брежнева Юрий поначалу немного поработал помощником прораба (так было принято в компартии – начинать «пролетарием», рабочим, гегемоном, членом формально правящего класса), а затем быстро стал директором завода им. Карла Либкнехта в Днепропетровске (у бывшего первого секретаря Днепропетровского обкома КПУ Брежнева в этом замечательном городе было «всё куплено»).
Только в 1960 году, когда папа, оставаясь членом Президиума (тогдашнее название Политбюро) ЦК КПСС, стал ещё и формальным главой советского государства – Председателем Президиума Верховного Совета СССР, не хватавший звёзд с неба Юра с трудом (и по блату же) окончил Всесоюзную академию внешней торговли и пошёл по алкогольно-торговой линии.
При ТАКОМ папе, будь Юра умным и способным, как третий муж его сестры – Чурбанов, сын Брежнева мог бы со временем, если и не занять по наследству место генсека, то уж точно стать большим человеком, возможно даже членом Политбюро. Однако, по причине алкоголизма и малых способностей, Юрий Леонидович едва-едва дошёл до уровня кандидата в члены ЦК КПСС и первого замминистра внешней торговли. Пока не был уволен в 1983 году со всех постов лично Андроповым, когда тот, наконец, занял место Брежнева.
Сын Юрия Леонидовича и внук Леонида Ильича – Андрюша – был таким же беззлобным, классным и компанейским парнём, как дедушка – Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель Президиума Верховного Совета СССР, и таким же обалдуем и не хватавшим с неба звёзд человеком, как папа-алкоголик. В 1978 году он пошёл по стопам отца по внешнеторговой линии и (по блату) поступил на факультет Международных экономических отношений (МЭО) МГИМО МИД СССР.
Почему по блату? Да потому, что уже на первой же экзаменационной сессии в январе 1979 года он получил двойку по высшей математике и был бы с треском отчислен из института, если бы не являлся внуком генсека ЦК и сыном замминистра внешней торговли. Не мытьем, так катаньем двойка была пересдана с третьей попытки на тройку, и Андрей остался доучиваться в самом престижном ВУЗе Москвы и страны, продолжая вести весёлый образ жизни с приятелями, среди которых иногда замечали и Володю Четверикова, сына тогдашнего резидента КГБ во Франции. Мир тесен! Вернее – прослойка элиты тонка.
Тяжкий крест полковника Четверикова.
Как и для Андропова и Брежнева их отпрыски, единственной жизненной проблемой, своего рода «крестом» Четверикова-старшего был Четвериков-младший, сын Владимир – студент, оболтус, пьяница, развратник и разгильдяй, учившийся одно время в МГИМО на одном курсе с внуком Брежнева.
В советское, брежневское время несовершеннолетние отпрыски наших высокопоставленных дипломатов и шпионов могли за границей учиться в местных средних школах до достижения 18 лет, но тогда ещё нельзя было устраивать повзрослевших сыновей и дочерей даже самой высшей советской партийно-государственной и чекистской элиты в западные ВУЗы.
А посему, Четвериков-младший, окончив среднюю школу, вернулся в 1978 году в СССР, где как бы учился в МГИМО МИД СССР, находясь в Москве под весьма условным присмотром бабушек, баловавших и ещё больше развращавших внука.
Пользуясь отсутствием жёсткого родительского контроля и располагая куда большими материальными средствами, чем подавляющее число обычных советских студентов, он вёл разгульный образ жизни, пропускал лекции, прогуливал семинары. Когда кончались щедрые родительские деньги, прифарцовывал. Благо дефицитного французского барахла, пользовавшегося повышенным спросом на чёрном рынке, в доме было не меряно.
Если бы не связи его папаши в МГИМО, который фактически являлся филиалом ПГУ КГБ СССР, обалдуя Володю Четверикова уже давно бы отчислили за прогулы и неуспеваемость из самого престижного советского ВУЗа и призвали бы в доблестную Красную Армию, где из этого типичного представителя брежневской «золотой» молодёжи быстро бы советской дедовщиной выбили вредные буржуазные привычки.
А так, он то уходил в академический отпуск, то менял факультет МЭО на МП, то переводился с очного на вечернее обучение, но всё-таки, правдами и неправдами, держался на студенческом плаву и, хоть с задержками и опозданиями, но продвигался к диплому международника. Экономиста или юриста, не понятно.
Прогульщик и плохо успевающий студент МГИМО Четвериков доставлял много хлопот администрации института и общественным организациям, в частности, одно время в 1978-79 годах, пока не перевёлся на другой факультет – комсоргу 13-ой академической группы факультета МЭО Сергею Жакову.
И вот, по иронии судьбы, сам примерный студент и комсомольский активист Жаков стал с 7 декабря 1980 года куда большей головной болью не только для председателя КГБ СССР Юрия Андропова и его заместителя по внешней разведке Владимира Крючкова, но и, конкретно, для папаши оболтуса Владимира Четверикова – для Николая Николаевича Четверикова, резидента КГБ во Франции. Чего никто из них тогда не знал…
Но об этом мы, даст бог, поговорим в другой раз.
Внук Леонида Ильича Брежнева Андрей, играя на ностальгии по совку у некоторой части старого поколения, пытается эксплуатировать историю своего деда. Получается довольно слабо. Потому что у нас предпочитают Сталина. Уроженцы Украины Никита Хрущёв и Леонид Брежнев, наводнившие руководство СССР своими соплеменниками, не пользуются теперь почтением ни в Украине, где их считают предателями, продавшимися «москалям», ни в России, где на них вырос огромный зуб у русофилов.
В 2002-2004 годах Андрей Брежнев будучи генеральным секретарём созданной незарегистрированной «Новой коммунистической партии» (НКП), заявил, что на президентских выборах в 2004 году его партия не поддержит КПРФ если она выдвинет кандидатуру Геннадия Зюганова. Однако Министерство юстиции отказало его партии в регистрации. Политическая стычка с лидером КПРФ не помешала Андрею Брежневу оставаться членом этой партии в 2004-2014 годах.
В 2014 году Андрей Брежнев избран первым секретарём центрального комитета «Коммунистической партии социальной справедливости» (ЦК КПСС), организованной и зарегистрированной в 2012 году Андреем Богдановым. Почти мошенническая игра на аббревиатуре КПСС не сработала в глазах российского электората.
В этом же году был выдвинут кандидатом в депутаты от партии «КПСС-2012» первым номером в составе партийного списка на выборах депутатов Государственного Собрания Республики Марий Эл 6-го созыва, в Государственный Совет незаконно аннексированной у Украины Республики Крым и Законодательное Собрание города Севастополя 1-го созыва.
Однако его «партия» на выборах республики Марий Эл получила 2,21% (5 085 голосов), в республике Крым получила 0,84% (6 199 голосов), в Законодательном Собрании города Севастополя получила 0,53% (886 голосов). Таким образом, внук генсека ЦК КПСС Брежнева так и не прошел ни в один из указанных местных органов.
5. 13. Как на меня охотился КГБ Вундеркинд из ЦРУ
Сергей ЖИРНОВ, политолог, публицист, политэмигрант (Франция),
бывший кадровый старший офицер нелегальной разведки КГБ СССР и СВР РФ
Ирония судьбы шпиона с Юго-запада Москвы (лубянско-ясеневские байки, главы из неопубликованного, продолжение, начало в первых четырёх частях)
5. КАК НА МЕНЯ ОХОТИЛСЯ КГБ. Глава 13 – Вундеркинд из ЦРУ.
(продолжение, начало в главах 5.1 Телеграмма – 5.12. Осиное гнездо на набережной Сены http://www.proza.ru/2016/01/27/877 )
Советские разведка и контрразведка в 1980 году были очень сильными спецслужбами. Возможно, и не самыми сильными в мире, но, безусловно, входящими в тройку сильнейших. Но у них имелся огромный недостаток, присущий всему Советскому Союзу: они сильно постарели и закостенели.
Когда во главе нашей страны не было никого младше 70 лет, за исключением Горбачёва, когда партийный чиновник в 50 лет считался «молодым и неопытным», это неминуемо сказывалось на всём обществе. Два раза в год, на 1 мая и на 7 ноября, все советские люди смотрели на ряд глубоких и больных стариков, выстроившихся на трибуне Мавзолея, и понимали, что ни у среднего поколения, ни, тем более, у молодежи нет никаких реальных шансов выдвинуться на ответственную работу раньше 50-60 лет. Брежнев уже впал в старческий маразм, и это было видно всем. Но никто ничего не предпринимал, терпеливо ожидая его естественного конца.
В истории СССР было четыре крупные перетряски кадров:
— После Первой мировой войны, революции и гражданской войны, когда погибли или уехали за границу миллионы, оставшиеся или выжившие 16-летние подростки могли командовать полками.
— После голодомора и сталинских миллионных чисток 1930-х годов, когда в руководстве не осталось в живых никого из людей, старше 30, и молодежь 18-25 лет заняла места, освободившиеся от «врагов народа».
— Во время Великой отечественной войны, когда естественная убыль в боях была такой огромной, и можно было стать генералом в 35 лет и маршалом в 40.
— И в хрущёвские времена, когда Никита Сергеевич пытался сломать косность номенклатуры и партаппарата назначением на руководящие должности «комсомольцев», и у него ничего не получилось: Брежнев со товарищи в 1967 году «задвинул» последнего лидера и главную надежду этой хрущёвской кадровой перестройки – Шелепина с его ближайшим окружением.
В советскую внешнюю разведку молодежь приходила на кадровую службу, как минимум, после окончания гражданского ВУЗа. А это – уже 5 лет обучения после школы. Затем профессиональная подготовка внутри КГБ – в Краснознамённом институте КГБ – ещё 3 года для самых молодых и неопытных. Потом обкатка, стажировка и притирка в младших оперуполномоченных. На по-настоящему самостоятельную оперативную работу «в поле» и за границу опер КГБ попадал не раньше возраста 30-35 лет.
В СССР это знали все. В том числе и сотрудники Второго (контрразведывательного) главка и «Семёрки» (наружное наблюдение) КГБ, ведущие оперативную работу против иностранных разведчиков под «крышей» посольств, консульств, торгпредств и прочих загранучреждений капиталистических стран. И на этом нашем знании и на этой нашей косности парадоксально работало американское ЦРУ.
Парадоксальное мышление как эффективное средство обмана противника.
В Лэнгли исходили из того, что чем больше сотрудник разведки США поездил по миру с оперативными заданиями, чем в большем числе стран он побывал в длительных загранкомандировках, тем больше он там «засветился».
• Тем больше на него уже собрано данных иностранными разведками и контрразведками.
• Тем пристальнее к нему будет внимание спецслужб противника с ходом времени.
• Тем более возрастающие силы и средства враг будет бросать на слежку за ним, на его разработку, на попытки его вербовки или компрометации, исходя из того, что постаревший шпион и ветеран явно и логично должен занимать более ответственный пост и больше знать.
Поэтому самые ответственные и сложные, самые рискованные операции и головоломные комбинации в ЦРУ США часто поручались откровенным сосункам, молодняку, у которого молоко на губах не просохло, буквально – по 20-25 лет.
«Чебурашка» – вундеркинд из ЦРУ.
Именно к такому особому оперативному контингенту относился молодой техасец Уильям (Билл) Ренквист, прибывший в 1980 году в Москву не на службу в главную «легальную» резидентуру ЦРУ в СССР, а на работу «глубокого прикрытия». Ему было всего 19 лет, и он приехал на физический факультет в МГУ по научному обмену.
Ему было запрещено появляться в посольстве США в Москве, на улице Чайковского (на Садовом кольце), где обосновалась Московская «станция» (легальная резидентура) ЦРУ. За исключением обычных консульских (визовых) вопросов и потенциальных трений, осложнений с советскими властями, могущих возникнуть у американских практикантов.
Биллу было строго-настрого запрещено входить в контакт с Московской «станцией» ЦРУ, потому что он являлся самым перспективным «нелегалом» ЦРУ. Вернее, оперативным сотрудником глубокого или «неофициального прикрытия» (NOC – non official cover operative), потому что нелегалов в нашем понимании (то есть, шпионов, выдающих себя за советских граждан и внедренных на длительное проживание в СССР под советскими документами) в ЦРУ практически не было.
Ренквист неизменно ходил по Москве в брюках-техасах и рубашке-ковбойке, носил на голове выцветшую бейсболку, перевернутую козырьком назад, и выглядел подростком лет на 16. Он пил молочные коктейли в обычных советских кулинариях и обожал наше мороженное. Московские «наружники», приставленные приглядывать за американцем, получившим обидную оперативную кличку «Чебурашка», с самого начала не приняли его всерьёз: следили за ним в треть силы, а потом и вовсе бросили – детский сад!
Если бы в 1980 году существовал Интернет и начальник Второго (контрразведывательного) главка КГБ СССР генерал Григоренко, его первый заместитель Щербак, начальник 1-го (американского) отдела ВГУ КГБ, отвечавший за контрразведывательную работу против резидентуры ЦРУ в Москве, полковник Рэм Красильников или начальник отдела второго главка, занимавшегося оперативной разработкой иностранных научных специалистов и студентов в СССР, удосужили бы себя углублённой и более пристальной перепроверкой биографии, анкетных и личных данных Билла Ренквиста, которую ему переслала Вашингтонская резидентура КГБ (консульские анкеты при оформлении визы), то их всех бы ждал большой сюрприз.
Техасский паренёк был, что называется, «nerd» или «geek», или по-нашему вундеркинд. У него была абсолютная, фотографическая память – с возраста 5 лет он помнил каждый свой шаг. Он говорил, писал и читал на 15-ти языках, и мог освоить любой новый язык за пару недель, в крайнем случае, за месяц – если язык был сложным, типа японского, русского или арабского.
Интеллектуальный коэффициент (IQ) этого вундеркинда из Техаса был равен 180, когда ему исполнилось всего 10 лет. В 13 лет он экстерном закончил американский колледж (эквивалент нашей средней школы). Прочитав любой текст, он не только мог его пересказать слово в слово, сразу или по прошествии недели, но и без напряга выдать любую статистику по прочитанному: сколько и каких букв было в тексте. Билл был феноменом.
В 16 с половиной лет он уже подрабатывал преподаванием в университете, полный курс которого одолел за полтора года. А в 17 лет, после трёхмесячной стажировки во всемирно известном международном ЦЕРНе (CERN – Centre europeen de recherches nucleaires) под Женевой в Швейцарии, защитил докторскую диссертацию по квантовой физике и получил научную степень PhD.
В 18 лет Ренквисту стало скучно заниматься чистой физикой и высшей математикой, и, решив попробовать себя в шпионаже, Билл предложил свои услуги ЦРУ, позвонив в Лэнгли. Благо контактные координаты ЦРУ открыто и спокойно имелись во всех телефонных справочниках США.
Спецподготовка шпиона особого назначения ЦРУ.
Вербовщики и руководство ЦРУ сразу правильно и дальновидно оценили перспективность использования его особых талантов. Чтобы не «засветить» Ренквиста раньше времени перед своими же, его не стали посылать на стандартную оперативную подготовку в учебный центр ЦРУ в Кэмп-Пири под Вильямсбургом в штате Виржиния (который на внутреннем цэрэушном жаргоне, полу любя, полу насмешливо, называют «Фермой»), где готовят оперативников для разведки США.
Для Билла в Лэнгли создали специальную программу по индивидуальной оперативной и страноведческой подготовке, решив использовать эту козырную карту по главному противнику – СССР. Его поселили на специально арендованной и неприметной вилле в штате Виржиния, километрах в 40 от Лэнгли, куда к нему приезжали инструктора, советологи и персональные учителя-лингвисты из разведки. И за три месяца, он усвоил то, что обычный рекрут ЦРУ делает за три года.
За месяц он овладел полными знаниями грамматики, орфографии и впечатляющим словарным запасом русского языка. Билл стал говорить грамотнее подавляющего числа русских, хотя так и не смог избавиться от сильного американского акцента (поэтому он и не смог бы работать настоящим нелегалом). Но при дальнейшей работе в СССР это ему только помогало, потому что наши люди, ругая США, обожают иностранцев.
Второй месяц ушёл на изучение истории, географии, экономики, политического, государственного, административного и территориального устройства страны, структуры Вооруженных сил и спецслужб Советского Союза.
Третий месяц понадобился Ренквисту на общие оперативные премудрости разведки и контрразведки, отработку навыков обнаружения и ухода от слежки, основ шифрования, использования оперативной техники, принципов агентурной работы, а также для изучения специфики шпионажа в Москве и советской контрразведки, работающей против ЦРУ. И, уже через три месяца, Уильям Ренквист был зачислен как NOC в секретный штат Советского отдела Оперативного директората ЦРУ.
«В поле» – шпион в стане врага.
19-летнему Биллу Ренквисту, по прибытию в Москву, было поручено стать на целый год оперативным руководителем двух самых надежных агентов американской разведки – ценнейших источников информации по советским спецслужбам, ядерному оружию и военной проблематике СССР. Но и это не всё.
Ему поручалась огромная оперативная работа по наработке заделов для конспиративной связи с будущими агентами ЦРУ: подбор мест для тайников, постановки сигналов, моментальных передач, явок. А также по поиску и первичной разработке кандидатов для вербовки среди тех, с кем ему придется общаться. Учитывая его молодость и особые черты характера (легкий аутизм и интеллектуально-психологическую исключительность), перед ним не ставилась задача вербовок.
Московские власти и министерство высшего образования СССР поселили американского стажёра в общежитии МГУ на Ленинских горах. А Комитет госбезопасности плотно обложил его, как и всех прибывающих в СССР иностранцев из капстран, многочисленной агентурой КГБ из числа студентов, преподавателей, аспирантов, административного и технического персонала университета.
При первой же возможности чекисты учинили в его комнате негласный обыск, который не дал ничего. У Билла Ренквиста не было обнаружено никакой специальной техники и никаких записей. Вообще. В КГБ не знали, что американец-вундеркинд хранил огромный массив информации только в голове и никогда не делал никаких черновых пометок. А в голову даже чекисты не научились залезать, не нанося ущерба для объекта. Разве гипнозом, но Ренквист не был эмоционально податливым и лабильным индивидом, и гипноз на него бы не действовал.
«Чебурашка» был очень сильным и опасным противником, но прекрасно это скрывал. Он автоматически запоминал все номерные знаки, цвета и приметы машин вокруг него, и у «наружки» не было ни единого шанса его обмануть, сколько бы машин за ним не пускали в слежку. Он помнил в лицо абсолютно всех сотрудников КГБ, хотя бы один раз приставленных к нему, и знал многих других – по фотоальбомам, бегло просмотренным один раз в Лэнгли.
Руссо туристо – облико морале. Американо – тоже!
«В СССР секса нет!» – говорили Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев и секретарь ЦК по идеологии Михаил Андреевич Суслов. Им было простительно – они уже были импотентами и давнишними фарисеями. Но и молоденький американский шпион «Чебурашка» подтвердил этот странный постулат кремлёвских старцев.
К Ренквисту, по давнему обычаю госбезопасности – чтобы попытаться его «расшевелить» и получить на него компромат, чекисты подвели «ласточку» – профессиональную валютную проститутку, секретно работающую на КГБ по иностранцам. Редкая профессия, которой официально в СССР не существовало.
Гэбэшная девица легкого поведения была неотразима и могла уложить (и уже многократно укладывала) в постель любого мужчину. Но с «Чебурашкой» у «интердевочки» и агентессы госбезопасности вышла первая и последняя оперативная неудача. Выяснилось, что женщины американского боя не интересовали. Как класс.
Тогда циничные и прагматичные чекисты решили подвести к нему проститутку-мальчика, студента-гомосексуалиста – несмотря на андроповскую демагогию про соблюдение законности, и на то, что 121-ая статья Уголовного кодекса РСФСР карала 8-ю годами тюрьмы мужеложство или вступление в половые сношения мужчины с мужчиной. Но и эта чекистская уловка не сработала. Билл не попался и на «голубую» удочку КГБ.
Чекистам это было не понятно и чуждо, и они сошлись на более доступном им объяснении: Ренквист – больной, слабак или импотент. Над ним едко смеялись за глаза его «опекуны» из контрразведки.
Они ошибались. У Билла с сексуальным влечением и либидо было всё в порядке. Просто он был уникальным человеком. Он был способен достигать оргазма и полового удовлетворение мысленно – с теми объектами страсти, в той обстановке и в тех позах, которые только может подсказать воображение, то есть – безгранично. А это – очень редкий природный дар, делающий такого человека по-настоящему сильным, подлинно свободным, абсолютно независимым от игры гормонов, запаха феромонов и вида вертлявых попок подставной агентуры контрразведки противника.
Но даже, если бы советские чекисты насмехались бы на Ренквистом в его присутствии, прямо ему в лицо, Билла подобные насмешки не задели бы. Он их достаточно наслушался в Америке в колледже и университете – от физически крепких муд@ков старше его по возрасту, которые не могли подростку простить слишком высокого интеллекта. Он просто не воспринимал подобные насмешки кретинов.
Оказалось, что это ему пригодится в разведке. Одно из самых главных качеств разведчика – отсутствие комплексов неполноценности и самолюбия. Хорошему шпиону должно быть совершенно наплевать на то, что о нём думает противник, его оперативные сотрудники. Чем ниже и хуже контрразведка оценивает шпиона, тем ему выгоднее и лучше.
Уильям Ренквист быстро осваивался в советской Москве. Его безупречно работающий головной компьютер хранил схему Москвы и большое число названий улиц, площадей, переулков и проспектов столицы СССР, схемы общественного транспорта и ещё много чего из полезной информации. Он вёл весьма активный и внешней безобидный образ жизни молодого иностранца, впервые оказавшегося за «железным занавесом».
Работа в «учреждении прикрытия» – стажировка по линии МГУ – не требовала от него никаких усилий. Придя на первую лекцию, он понял, что знает, как минимум на порядок больше наших профессоров и докторов наук. Заданный американским молодым доктором наук вопрос наш советский лектор просто не понял. Это открытие сэкономило вундеркинду массу потерянного впустую времени. Он больше не появлялся не занятиях. На кафедре физики МГУ до этого никому не было дела.
Зато Билл стал часто посещать музеи и картинные галереи Москвы и ближайшего Подмосковья. Как и большинство иностранцев, его совершенно не интересовала современная советская эстрада, все эти наши местные «звёзды» (Пугачева, Лещенко, Магомаев, Пьеха, Ротару и тому подобное), но он много и регулярно ходил на концерты классической и фольклорной музыки в консерваторию и зал Чайковского.
«Чудак» из США сильно рассмешил студентов МГУ, из числа приставленной к нему агентуры КГБ, когда потешно выискивал наилучшую акустическую и резонансную точку, ходя по залам перед концертом, издавая в разных местах смешные и странные звуки голосом и слушая собственное эхо.
Он уморительно наивно уверял всех своих советских сопровождающих, что именно 15-ое кресло в 10-ом ряду находится в идеальном эпицентре акустики и резонанса, и говорил, что будет всегда садиться только туда. И делал это так безыскусно и открыто, и так убеждённо, что читавшие эти агентурные отчёты чекисты-оперативники не придавали им значения, а только смеялись над чокнутым «Чебурашкой» в свою очередь.
Они бы очень сильно были удивлены и расстроены, узнав, что таким несложным способом «трёхнутый» Билл Ренквист публично замотивировал свой интерес к конкретным креслам в Большом и Малом залах Московской консерватории и в зале имени Чайковского, где он затем несколько раз незаметно снимал приклеенные скотчем или пластырем снизу ручек и сидений кресел шпионские закладки-тайники. И оставлял свои собственные – для своей агентуры. Парадоксальное мышление – лучший защитник от текучки и косности.
Ренквист мог бы и не прилагать так много усилий и не прятаться, потому что приставленные к нему агенты КГБ и пускаемая очень редко, чисто профилактически, за ним «наружка» всё равно быстро оставили попытки сопровождения его на концерты классики. Они там просто засыпали и сходили с ума.
Не будем надувать щёк и делать из себя великих ценителей классической музыки! Большинство моих читателей не публично, но про себя согласятся, за редкими исключениями, что послушать пару часов произведения Вивальди, Моцарта, Чайковского, Штрауса, Генделя, Пучини и тому подобных мелодичных композиторов, это ещё куда ни шло. Но три часа Альфреда Шнитке, Баха или Рихарда Вагнера сможет выдержать редкий меломан. А в контрразведке КГБ настоящих ценителей сложной для восприятия классики не было.
Но «Чебурашка» был перфекционистом и всегда стремился доводить свои операции до совершенства. Он научил себя исходить из того, что «наружное наблюдение» за ним ведётся постоянно – такой посыл заставлял его мобилизоваться всегда, не расслабляться и не совершать ошибок.
Он никогда не убегал и не отрывался от слежки, когда её обнаруживал. Через агентуру, приставленную к нему и быстро им выявленную, он всегда старался заранее сообщить, что собирается делать, куда идти, с кем встречаться. И точно соблюдал эти графики. И оперативники КГБ к этому привыкли, это им нравилось, это было просто и спокойно. Билл всегда предусматривал время, чтобы «топтуны» могли сходить в туалет и перекусить, покурить и расслабиться.
Фотолюбитель от разведки.
У американца обнаружился талант фотографа-любителя. Билл привёз с собой из США отличную, японскую «зеркалку» «Пентакс» с набором сменных объективов, которую всегда носил с собой. Он быстро выяснил, что цветные пленки в СССР были дорогими и плохого качества, а чёрно-белые материалы, а также проявители и закрепители к ним – вполне приличными, всегда в продаже и очень дешёвыми (стандартный рулон из 36 кадров стоил всего 35 копеек). И Билл ударился в фотосъёмки Москвы, её улиц, её быта и обитателей.
Он не скрывал этого. Наоборот, всем и всячески демонстрировал своё хобби. Записался в кружок фотолюбителей при МГУ и активно его посещал. Советские коллеги поначалу сильно завидовали его высококлассному и безумно дорогому в СССР фотоаппарату, но признали в нём собрата по увлечению, давали советы и рекомендации, подсказывали технические тонкости фотомастерства.
У американца не было специальной фототехники, например, прославленного шпионского фотоаппарата «Минокс» – самого миниатюрного и безотказного на тот момент. Агентура КГБ среди фотолюбителей секретно докладывала, что американец не интересуется съемкой стратегических, правительственных и военных объектов, всем открыто показывает свои работы, и контрразведка КГБ успокоилась.
Откуда им всем было знать, что за иногда смелыми и необычными, а чаще – банальными и наивными ракурсами огромного числа снимков архитектуры старой Москвы, новостроек столицы, памятников и пейзажей Подмосковья у казавшегося таким отрытым, наивным и безобидным «Чебурашки» Ренквиста и его руководителей в ЦРУ США стоял секретный оперативный интерес.
Что в быстро растущей и доступной для всеобщего обозрения куче его негативов и фотографий уже были запечатлены потенциальные места для будущих шпионских тайников, сигналов резидентуры ЦРУ агентуре и обратно – от агентов оперативным сотрудникам. И прочие оперативно-значимые и бесценные для разведки материалы фотосъёмки на местности, которые было трудно или невозможно делать сотрудникам московской «станции» (резидентуры) ЦРУ, находящимся под плотной и постоянной опёкой «наружки» КГБ.
Хитрый оперативник Ренквист утопил в море банальных фотоснимков оперативно-значимые, и никакая контрразведка не смогла бы обнаружить их там – слишком было много фотографий и негативов, а компьютеры тогда были редки и слабы.
Контрразведчики, как цепные псы, были натасканы на охрану наших секретов (чаще всего мнимых, секретов Полишинеля – так много было предателей среди советских граждан) от воровства иностранцами. Там, где явно не просматривалось ни воровства, ни наших защищаемых и охраняемых секретов, чекистам было нечего искать, некого хватать, тащить и не пущать. На этом очередном психологическом парадоксе работал гениальный, неординарный американский шпион, эффективно делая своё чёрное дело под носом у советской контрразведки.
Комплекс превосходства – плохое качество для сотрудника спецслужб и для всей системы.
Несмотря на уникальные способности, у Ренквиста такого комплекса не было и в помине. Это не означало, что он не отдавал себе отчёта в своей уникальности. Его жизненный принцип был прост: не признавать собственных талантов и ума, значит, добровольно давать дорогу дуракам и посредственностям; но и преувеличивать свои таланты неразумно – это ведёт к роковым ошибкам.
А вот у советских органов госбезопасности, особенно в 1980-его годы, последние годы Андропова, сложился явный комплекс превосходства. Вы только почитайте официальные учебники и мемуары, всю эту ясеневско-лубянскую генеральскую макулатуру – просто архангелы служили в КГБ и ГРУ, величайшие герои невидимого фронта.
И это притом, что только известных предателей из числа кадровых сотрудников советских спецслужб и других ответственных сотрудников за 1920-2000 годы можно насчитать навскидку почти сотню:
• Огородник, Толкачёв, Аграньянц, Поташов, Макаров, Юрченко, Носенко, Резун, Лялин, Швец, Макеев, Константинов, Иванов, Лаврентьев, Орехов, Федоренко, Григорян, Богатый, Мягков, Кротков, Сорокин, Джирквелов, Миронов, Грановский, Бакланов, Белицкий, Кочнов, Шадрин (Артамонов), Черепанов, Романов, Растворов, Дерябин, Гузенко, Сташевский, Илларионов, Черпинский, Запорожский, Потеев
• нелегалы Блюмкин, Хохлов, Шистов (Фёдоров), Хайнанен, Туоми, Дмитрий и Елена Ольшанские, Земенек, Рунге, Логинов
• майоры КГБ Бутков, Левченко, Кузичкин, Моторин, Папушин, Митрохин, Голицын, Шеймов
• майоры ГРУ Филатов и Чеботарёв
• подполковники КГБ Петров-Шорохов (и.о. резидента), Ветров, Вареник, Полещук, Южин, Мартынов, Фоменко, и Морозов
• полковники КГБ Ощенко, Гундарев, Попов, Лунёв, Волков (вице-консул), Коноплёв (зам. резидента), Гордиевский (и.о резидента), Пигузов (секретарь парткома КИ КГБ и член парткома ПГУ)
• подполковники Генштаба Васильев и Ткаченко
• полковники Генштаба Пеньковский, Крапива, Баранов, Двырник, Сметанин, Бохан, Волков и Спорышев
• генерал ГРУ Поляков
• резиденты Агабеков, Рейсс (Порецкий), Орлов, Федосов, Кривицкий (Гинзберг),
• комиссары госбезопасности 3-го ранга Люшков (начальник УНКВД по Дальневосточному краю) и Успенский (нарком НКВД Украинской ССР)
• фототехник Международного отдела ЦК КПСС Чернов, отработавший три срока в ООН Герой Советского Союза и доктор химических наук Кулак, доверенное лицо члена Политбюро ЦК КПСС и министра иностранных дел СССР Громыко – Чрезвычайный и Полномочный Посол Советского Союза, заместитель Генерального секретаря ООН Шевченко и сколько ещё других!
Они не были ни простыми советскими гражданами, ни рядовыми сотрудниками. Все они принадлежали к советской элите из элит. Они ни в чем не нуждались материально, почти все неоднократно выезжали за границу и имели блестящие карьерные перспективы. Они рассказали о советских спецслужбах противнику абсолютно всё, выдали полную структуру органов госбезопасности и военной разведки, все оперативные методы работы, весь списочный кадровый состав и руководство, все секретные задачи, все секретные объекты, всю самую ценную агентуру.
Строго говоря, уже с тех времён в наших спецслужбах не осталось вообще никаких секретов, и несколько сотен тысяч полностью «расшифрованных» перед противником и высокооплачиваемых откровенных дармоедов в Ясеневе, на Лубянке и в грушном «Аквариуме» до сих пор банально пудрят мозги общественности и народу, выдавая себя за великих секретных, никому не известных героев невидимого фронта, распространяют ложь о том, что ни одна большая страна якобы не может обойтись без спецслужб.
Без таких спецслужб нашей стране было бы лучше! У нас давно нет никаких секретных служб, потому что они все известны врагу. Их давно следовало всех распустить к чёртовой матери, сэкономив стране и народу сотни миллионов, если не миллиарды инвалютных рублей, истраченных на их обучение, их содержание, их загранкомандировки. Оставив только пару десятков аналитиков. Все разведки в мире давно превратились в анахронизм, в пережиток, в плохое наследство, доставшееся нам от прошлого.
Единственная, реальная отдача от огромной армии советских шпионов народному хозяйству и экономике государства была в воровстве или перекупке иностранных технологий. А для этого вовсе не нужно быть великим разведчиком. Движимые обыкновенной рыночной жаждой прибыли западные фирмачи сами готовы продавать любые свои товары и разработки тем, кто им хорошо заплатит.
Конечно, если наше государство ведёт себя нормально с соседями по планете, не совершает преступлений и актов агрессии, не считается преступным и не попадает под международные санкции. Таким образом, получается, что наше руководство всегда само для себя создавало проблемы, списывая их на внешних врагов. А потом искало секретные и незаконные пути обхода запретов и санкций с помощью спецслужб, что обходилось стране в несколько раз дороже. За глупость и подлость всегда приходится дорого расплачиваться.
Но ни в одном официальном учебнике, ни в одной книжке не сказано правдиво и не подчеркнуто, что всех предателей многие годы отбирали вербовщики и партийные органы, отделы и управления кадров КГБ и ГРУ, проверяли и перепроверяли собственные службы безопасности, вешали им погоны, награждали орденами и медалями, продвигали по службе, давали квартиры, направляли в загранкомандировки.
И под всеми приказами о служебных поощрениях и продвижениях предателей стояли подписи Серова, Шелепина, Семичастого, Андропова, Чебрикова, Крючкова, Сахаровского, Мортина, Цвигуна, Цинёва, Алидина, Дроздова, Шебаршина, Ивашутина и многих десятков других генералов и партийных надзирателей.
Заметим, что присвоение воинских званий, начиная с полковника и выше, и награждение государственными наградами осуществлялось в СССР Указами Президиума Верховного Совета СССР по преставлению руководства, коллегий и парткомов ведомств после утверждения в Отделе административных органов ЦК КПСС. Значит, вся эта многоступенчатая система партийно-государственной и чекистской вертикали участвовала в продвижении «предателей» по служебной лестнице в советских спецслужбах.
И никто ни из этих главных генералов, непоколебимо гордых за себя и чекистскую систему, ни из больших партийных начальников, призванных руководить ею, никогда не понёс никакой серьезной ответственности за свои провалы и не принял на себя ответственность за предательства отобранных ими подчиненных.
Ни один из этих мемуаристов в генеральских погонах, ни один из официальных «историков» разведки и контрразведки, советских спецслужб, ни разу не решился сказать самую горькую правду: советских предателей фабриковала сама система КПСС, КГБ и ГРУ. Глубоко преступная государственная система сама штамповала тысячи преступников, но затем требовала, чтобы они совершали преступления во имя государственных, идеологических или партийных интересов только вовне, только против противника, а это – нонсенс.
И дело вовсе не в соблазнах капитализма и отдельных недостатках отдельных морально неустойчивых людей («Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет…» – как пелось в популярной чекистской песенке).
Если оперативника-чекиста учат секретно совершать преступления от имени государства или идеологии, если чекисту-коммунисту дают моральное право совершать любые преступления, то рано или поздно он совершит их и против самой государственной, идеологической и партийной системы, его породившей и воспитавшей в преступном духе. Как приручённый, но дикий тигр или лев в цирке рано или поздно съест своего дрессировщика, если тот хоть чуть-чуть зазевается, хоть на малую толику ослабит внимание и бдительность.
Предатели внутри предательской системы спецслужб вовсе не исключение, не побочный продукт, а системное явление, имманентно присущее продажной, преступной и подлой чекистской системе, которая считала и продолжает считать себя непорочной и целомудренной, идеальной и всемогущей. И которая за это всегда была и всегда будет наказана изнутри.
Комплекс превосходства и собственной исключительности был особенно присущ советской контрразведке. Наши собственные шпионы, работающие за границей, хотя бы там чувствовали себя чужими и уязвимыми. А вот внутренние андроповские контрразведчики полагали, что в СССР им нет равных, что здесь им ничто не грозит и даже стены помогают, что в собственной стране у них всё находится под контролем, что иностранным шпионам тут невозможно развернуться в полную силу.
И это приводило к тому, что их собственное внимание ослабевало и оперативное чутьё притуплялось. А это давало преимущества противнику. Особенно, когда подобный оперативный недостаток использовал такой опытный иностранный шпион, как «Чебурашка» – молокосос, вундеркинд и уникум Ренквист, NOC ЦРУ в Москве.