Исследование истории возникновения фамилии Кац открывает забытые страницы жизни и культуры наших предков и может поведать много любопытного о далёком прошлом.
Фамилия Кац принадлежит к интереснейшей группе семейных именований еврейского происхождения.
Многочисленное еврейское население Европы не имело устойчивых родовых именований до самого конца XVIII века. Традиционно евреи, как и другие народы Ближнего и Среднего Востока, пользовались лишь отчествами, присоединяя их словами «бен» – «сын» или «бат» – «дочь». Каждый уважающий себя человек должен был знать не менее семи имен предков. Поскольку имена могли повторяться, к личному именованию добавлялось название населенного пункта, где уважаемый предок жил (Иерушалми – Иерусалимский, Бавлеи – Вавилонский, а позднее, в странах рассеяния: ми Тудела – из Туделы, ха Роми – Римский). Иногда указывалось прозвище или название профессии: Шапиро – «благообразный», Клугер – «умный», Софер – «писец», Хайят – «портной».
Начиная с 1797 года в Австрии, с 1807 года – в Германии, с 1845 года – в России евреи должны были сами выбирать себе фамилии, которые могли содержать различные языковые элементы – ивритские, германские, романские, славянские. Основой их становились ветхозаветные символы, названия профессий и географических объектов, личные имена и прозвища человека.
Именованиями, присущими только еврейской системе собственных имён, являются фамилии-аббревиатуры. Аббревиатуры широко использовались в еврейской среде для именования видных раввинов еще в раннем средневековье, однако поначалу они не представляли собой передаваемых по наследству фамилий. Использование аббревиатур как фамилий получает распространение параллельно с расширением использования евреями фамилий вообще.
Одной из самых ранних передаваемых по наследству фамилий является фамилия Кац, представляющая собой сокращение словосочетания «когэн цэдэк», то есть «праведный когэн». Таким образом, фамилия Кац является одной из «когэнских» фамилий. Термин «когэн» или «кохен» обозначает сословие священнослужителей из рода потомков Аарона. Когэны исполняли священнослужение сначала в Скинии, а впоследствии в Иерусалимском храме.
Статус когэна передаётся по наследству по отцовской линии, при условии соблюдения ряда определённых ограничений. После разрушения Иерусалимского храма когэны утратили большинство своих функций, кроме участия в благословении когэнами народа во время ежедневной молитвы (в Израиле), и во время дополнительной молитвы Мусаф (в диаспоре), а также совершения обряда выкупа первенца. При чтении Свитка Торы в синагоге когэн вызывается первым. Как правило, когэны стремились сохранить свой титул в фамилии Когэн и производных от неё, например, Коган, Каганович и подобных, в том числе и Кац.
Где и когда именно возникло наследственное родовое имя Кац, сейчас без специальных генеалогических исследований выяснить уже практически невозможно. Однако очевидно, что эта фамилия может поведать немало интересного об особенностях создания семейных именований у различных народов.
Источники: Dictionary of American Family Names, Oxford University Press. Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим, 1992. Российская еврейская энциклопедия. Том 1-4. М., 1994. Alexander Beider. A dictionary of Jewish surnames. 1993 Унбегаун Б.О. Русские фамилии. М., 1995.
Анализ происхождения фамилии Кац подготовлен специалистами Центра исследований «Анализ Фамилии»
Поделиться ссылкой:
Напишите, что вам известно о происхождении фамилии Кац:
Еврейская аристократия. Чем Кац отличается от Когана. Как понять, что ты аристократ
У евреев тоже существует своя аристократия. Возможно, ее представители не живут в замках и к ним не обращаются со словами «ваша светлость» или «мой господин» — зато они обладают особыми титулами, привилегиями и обязанностями. В представлении евреев аристократами являются коэны (коаним) — священники, когда-то служившие в Иерусалимском Храме. Коэн для евреев в каком-то смысле подобен барону, маркизу или графу. А еще у него есть помощники — левиты.
В Торе сказано, что у Яакова было двенадцать сыновей. Каждый из них стал родоначальником одного из двенадцати колен Израиля. Всем коленам, кроме колена Леви, полагалась своя территория.
Когда после Исхода из Египта евреи изваяли золотого тельца, поклоняться ему отказались только левиты. В результате именно они были названы слугами Б-га: все представители колена Леви — потомки Аарона, брата Моше — стали коаним. Аарон же был назван первым коэном и первым еврейским первосвященником.
На протяжении многих веков и до сегодняшнего дня многие евреи считали себя коэнами (коаним) или левитами (левиим) — по той лишь причине, что коэнами или левитами были их отцы. Но может ли современная наука доказать их принадлежность к колену Леви? Или это не более чем элемент еврейского фольклора и дань древней традиции?
Фамилии — это относительно новое явление. В древности многих людей знали только по их именам. Евреи часто добавляли имена своих отцов или матерей к своим именам, да и по сей день так делают в религиозных семьях – и зовутся сын такого-то или дочь такой-то.
Как известно, евреи придают огромное значение своему происхождению, поэтому, например, потомки колена Леви или особенной семьи в колене Леви — Коэны — добавляют своему имени а-Леви или а-Коэн, т.е. указание на своё происхождение. Поэтому одна из самых распространённых еврейских фамилий — не только в Российской империи, но и во всём мире — это: Каган, Коган, Каганович, Кац, Каан, Каганов, Баркат, Каждан, Леви, Левит, Левитан, Левинский, Левинсон, Левитанский, Сегал и т.д. Евреи, происходившие из рода священнослужителей, коэнов и левитов, с гордостью сохраняли эту связь в своих фамилиях. И действительно, вариаций фамилий Коэн и Леви множество: до сего дня они остаются самыми популярными.
В большем почете всегда в еврейских общинах были ученые люди, главы общин, служители в синагогах и служители Иерусалимского Храма. Представители этих аристократических еврейских родов, как правило носят такие фамилии, как:
Зингер: указывает на род занятий еврея, который служил кантором в синагоге.
Кантор: один из тех, кто поет в синагоге (на иврите «хазан»).
Каплан: немецкая форма слова коэн, представителя группы священнослужителей в эпоху Иерусалимского храма.
Кац: сокращение от «Коэн Цедек», т.е. «праведный Коэн» — священнослужитель в Иерусалимском храме.
Коэн: от названия группы священнослужителей, которые служили в еврейском Храме в древности.
Леви: колено Леви, потомки Моше, брата Аѓарона, служители в Иерусалимском Храме.
Левин: производная от фамилии Леви, из колена левитов, служителей в Иерусалимском Храме.
Маггид: от ивритского слова, означающего «преподавание», указывает на предка, который был учеником или учителем.
Мазе: сокращение от «ми-зера Аѓарон ѓа-Коэн», т.е из семени Аѓарона-первосвященника.
Меламед: от ивритского слова «учитель», указывает на предка, который был учителем в хедере.
Рабин: от ивритского слова Рабби. Эта фамилия может указывать на предка, который был (равом) раввином.
Рабинович: еврейская фамилия с украинским суффиксом, означающая «сын раввина».
Сас: акроним от «род сойферов», писателей религиозных текстов.
Шехтер: от ивритского слова «мясник», один из тех, кто занимается забоем — шхитой животных согласно еврейской традиции.
Сегал: известная фамилия представителей рода левитов. Сегал является сокращением от «Сеган Лекехуна» или «второй после коэна», указывая на служителя в Иерусалимском Храме.
Шамаш: указывает на род деятельности предка. Эта фамилия означает «служитель в синагоге».
Шульман: «Шуль» в переводе с идиш означает «синагога», дословно «школа». Эту фамилию брали себе люди, которые были смотрителями синагоги и следили за порядком.
Древние еврейский род происходит из священнослужителей Храма. Люди с такими фамилиями, как Кац, Коэн, Леви, Сегаль и так далее..
Фамилии проишедшие от званий священников — коhенов (буквой h обозначается фрикативное г, характерное для южан) и их помощников — левитов, передававшихся по наследству.
В европейском написании слово коhен имеет варианты: Кон, Кохен, Коен, Коган, Каган, Кан (далее от него произошли Каганов, Кагановский, Каганович).
Оттуда же и фамилия Кац — аббревиатура от “коhен цедек” — “священник праведных”. Иногда к ней добавляется “ман”: Кацман. Встречаются и Кацев, и Кацов. К тому же разряду относится и Каплан, что есть то же слово “священник” по-польски (сравните с “капелланом”). В искаженном виде: Каплун и все от него производные.
От слова леви произошли фамилии Левин, Леви, Левит, Левитин, Левитан, Лев. Фамилия Сегал — от сган левийя (ассистент левита). Ее другие формы: Сигал, Сингал, Сегалов, Сегалович.
Всё сказанное, однако, отнюдь не исчерпывает богатства форм кохенских и левитских фамилий. Отличать от них следует фамилии Левитский (Левицкий) и Левитов. Эти распространенные среди потомков православного духовенства фамилии — такие же искусственные, как Преображенский, Рождественский, Ерусалимский и т.д. Их давали выпускникам духовных семинарий, пользуясь Ветхим и Новым Заветом.
Другую группу составляют раввинские фамилии. Когда Иерусалимский Храм был разрушен, главную роль руководителей еврейских общин приняли на себя раввины, т.е. наставники в синагогах — местах для общей молитвы, проведения ритуалов и т.д. Подписываясь, раввин обязательно указывал город, чтобы его можно было отличить от предка, скажем, с тем же именем, возглавлявшего совершенно другую общину. Так фамилии раввинских родов ширились и ветвились. Многие из них имеют в основе названия немецких городов: Ауэрбах (Авербух — в скобках форма на идиш), Бахрах (Бакарах), Блок, Эпштейн, Гюнцбург (Гинзбург), Майнц (Минц), Катценелленбоген, Ландау (Ланда). Это лишь малая их часть.
Как узнать, что ты еврейский аристократ?
В семьях, которые живут по законам еврейской традиции, такой вопрос даже не возникает: сын (несовершеннолетний) вместе с отцом ходит в синагогу и видит, что отец благословляет общину (в Израиле — ежедневно, вне Израиля — в дни праздников).
Если семья в течение двух-трех поколений, к примеру, еврейской традиции не придерживается, ситуация усложняется.
Теоретически было бы достаточно и того, что отец сообщает сыну, что он (отец) — коэн. Но иногда сам отец этого не знает. Или, скажем, ему известно, что его отец — коэн, но сам он не знаком с ѓалахой (еврейский практический закон). И не ведает, что в случаях, когда коэн женится на разведенной женщине или гиёрет (нееврейке, присоединившейся к нашему народу в результате истинного гиюра), сыновья от этого брака — не коэны. Не говоря уже о том, что сын от брака коэна с нееврейкой — просто не еврей.
Поэтому, если, допустим, на могильном камне в месте захоронения деда или прадеда выгравированы две ладони (символ благословения коэнов), это не может стать достоверным доказательством, что внук или правнук этого коэна — тоже коэны. Хотя, безусловно, наличие такого знака на надгробном камне предка — серьезный повод для того, чтобы начать «семейное расследование».
По тем же причинам у нас нет оснований считать, что фамилии Коган, Каганович, Кац и другие производные от слова «коэн» указывают на то, что человек, который такую фамилию носит — коэн. Однако и это, конечно же — повод для «расследования».
В описанном Вами случае, судя по тому, что ни отец, ни дед не сообщали Вашему мужу о коэнстве, и фамилия его со словом «коэн» не связана, и на надгробных камнях его предков нет ни соответствующего выгравированного знака, ни ивритского слова «коэн» (или «а-коэн»), причин, чтобы даже размышлять на данную тему, никаких нет. Не рекомендую тратить на это усилия.
Размышлять следует о другом. О том, что все мы происходим от Авраама, Ицхака и Яакова. И на нас лежит великая и священная обязанность — быть продолжателями их традиций. Традиций, обуславливающих еврейский образ жизни. Суть его, еврейского образа жизни — в изучении Торы (Письменной и Устной), в активном участии в жизни общины (молитвы в синагоге и т.п.) и в оказании помощи другим людям (материальной и «физической», когда человек, чтобы сделать доброе дело и помочь ближнему жертвует личным временем). Особенно тем — кто распространяет в городе, стране и в мире знания Торы.
Стремиться к выполнению этих задач следует в равной мере всем евреям без исключения — и коэнам, и остальным евреям. И эти «остальные», кстати сказать — в значительном большинстве (свыше 95 процентов от общей численности евреев).
Доказать свое происхождение от коэнов и левитов можно с помощью ДНК-теста. Принцип таков: если все коэны являются потомками Аарона, то они должны быть носителями схожих генов. По итогам различных исследований, проведенных по всему миру с участием еврейских мужчин как сефардского, так и ашкеназского происхождения, более 98% из тех, кто считал себя коаним, оказались носителями Y-хромосомного Алу-полиморфизма (YAP-мутации). Y-хромосома передается из поколения в поколение по мужской линии и остается неизменной.
Жми «Нравится» и получай только лучшие посты в Facebook ↓
К этому же ряду следует отнести фамилию Кац (от коэн цедек — «праведный жрец»). Кацман, Кацнельсон, Кацев, Кацович, Квацба, Кацовер, Кацемон, Каценко, Кацис, Канцедик.
Польская/украинская фамилия Спивак (певец) также была перенята, в значении ведущего проповедь.
Особо «прячутся» фамилии из немецкого языка. Фурман (извозчик, с одним н), Шац (Schatz) немецкая/еврейская фамилия. В переводе «казна». Голдберг (золотая гора). Фамилия Клейн (есть и среди немцев), с формами Кляйн, Клейнер, Клейнман, Клейнерман, Кляйнер, также Клявер (солист «Чай Вдвоем») Ее носит знаменитый модельер Calvin Klein Гирш (от личного имени). Заканчивающиеся на -штейн Бронштейн (настоящая фамилии Льва/Лейбы Троцкого)
Также несколько фамилий на -ИЦ например, Кравиц, Мориц (поэтесса Юнна Мориц)
В Польше/Речи Посполитой часты были топонимические фамилии евреев.
По такому же принципу давались и первые шляхтецкие фамилии в 13-15 веках. однако часто общины жили в определенных городах и местечках.
Интереснее всего произошло словообразование в городе Гродно (ныне белорусском). Еврейские общины получали фамилию Гордон (копирует английскую)
Так у актер Джозеф Гордон-Левитт соединил в себе 2 фамилии
Еще существует фамилия Слонимский (семья композиторов) от города Слоним в Белоруссии. Ее иногда путают с польской «СлоМИНСКий».
Также топонимической является фамилия Раппопорт (и ее варианты). Она характерна для сефардов и несет в себе португальский город Порту.
Фамилия Ландау относится к немецким топонимическим
Например, писатель Станислав Ежи Лецимел еврейские корни с стороны матери и отца, хоть и полонизировался, но оставил фамилию Лец-Летц, что значит «пересмешник»
Также, по какой-то причине, среди евреев популярна фамилия Михельсон, которая калькирует скандинавскую и немецкую фамилию.
Большой процент фамилий имеет окончание -МАН Фельдман («фермер»), Кацман, Хоффман/Гоффман, Бергман (встречается и у немцев, шведов)
Так, любой наш соотечественник идентифицирует как еврейские фамилии Абрамович, Бергман, Гинзбург, Гольдман, Зильберман, Кацман, Коэн, Крамер, Левин, Малкин, Рабинович, Ривкин, Фельдштейн, Эткинд.
Принято считать, что еврейскими в России являются все фамилии с суффиксом «-ский» или «-ич». Но на самом деле это чаще всего фамилии польского или украинского происхождения, указывающие на название местности, откуда родом предки человека. И их могут носить как евреи, так и поляки, украинцы, белорусы… А такие фамилии, как Преображенский или Рождественский давались выпускникам семинарий, большинство которых были русскими.
Какие фамилии носят евреи в России?
Массовая эмиграция евреев в Россию началась во времена Екатерины ІІ, после присоединения Польши. Дабы ассимилироваться с местным населением, представители еврейского народа иногда брали себе фамилии, похожие на русские или польские: Мединский, Новик, Каганович.
Также существует группа фамилий нееврейского происхождения, которые, однако, носят преимущественно евреи: Захаров, Казаков, Новиков, Поляков, Яковлев. Так уж сложилось исторически.
Еврейские фамилии, которые мы принимаем за русские
Нередко фамилии русским евреям давались по их профессиональной принадлежности или профессии их родителей. Так, русская вроде бы фамилия Школьников происходит от «школьник» (так называли служку в украинской православной церкви). Такую фамилию носят многие евреи. Фамилия Шеломов – от «шелом». Ее представители были мастерами по изготовлению шлемов. Красильщиков и Сапожников – такие фамилии носят евреи, чьи предки занимались покраской и шитьем обуви. Это были распространенные еврейские профессии в дореволюционной России. Мы привыкли считать русской фамилию Моисеев, а ведь она происходит от еврейского имени Моисей! То же самое с фамилией Авдеев. А вот Абрамов – действительно русская фамилия: на Руси тоже было имя Абрам!
Фамилии Шапкин, Тряпкин, Портянкин произошли от еврейских прозвищ. Мало кому приходит в голову, что еврейскими являются фамилии Галкин, Долин, Котин, Лавров, Плоткин, Сечин, Шохин, Шувалов…
Всем известно, что соратник Ленина, председатель ВЦИК Яков Михайлович Свердлов был евреем. Поговаривали даже, что его настоящая фамилия Кац. Но на деле он никогда не менял фамилии: Свердлов – довольно распространенная фамилия среди евреев.
Получается, что не всегда можно считать какие-то фамилии однозначно русскими, еврейскими и проч. За происхождением каждой из них может стоят целая история, иногда сложная и полная драматических коллизий.
Лето. Ленинград. Конец 60-х – мне пять лет. Мама и я гуляем по Летнему саду. Я, большелобый, кудрявый, светло-русый, – бегу впереди мамы. Меня окликает какой-то улыбчивый дядя: – Мальчик, здравствуй! А где твоя мама? Или папа? Я показываю на маму. – Здравствуйте, будьте добры, подойдите с вашим мальчиком сюда, – говорит маме «улыбчивый». – У меня есть к вам просьба-предложение. Он показывает на загончик, сложенный из двух-трех фанерных ширм, они увешаны фотографиями; поперёк – надпись: «Ленфильм». Это фотограф Ленфильма. Пробы. – Ваш мальчик внешне очень нам подходит. Вы бы хотели, чтобы он снялся в кино? – Да? Как интересно, а что за фильм? Какая роль? – спрашивает мама. – Роль очень важная: маленький Ленин! Разрешите сфотографировать? Это недолго. Меня снимают в разных ракурсах. – Ну, вот и славно, сейчас я запишу ваши данные и адрес, потом мы пригласим вас, ведь это только начало, – говорит довольный дяденька. – Так, я пишу: Боря, а фамилия? – Кац, – отчетливо произносит мама. – Как? – выражение лица стремительно меняется: оторопь, разочарование. – Спасибо, вы можете идти. – А адрес? – Нет-нет, ничего больше не надо.
Страна и Ленфильм готовились к грандиозному празднованию 100-летия со дня рождения В. И. Ленина. Но мне не довелось принять в этом участия. Фамилия уберегла.
Июль. Краснодарский Край. Анапа. Черное море. Пионерский лагерь «Жемчужина России». Мне двенадцать лет. Минута какой-то отчаянной решительности: да, поеду, да, один, да, далеко и на полтора месяца. И я, с еще тремя ребятами и сопровождающей, отправился на Юг, через Москву и Новороссийск до Анапы. Чтобы было понятно, насколько это решительный для меня поступок, скажу, что, бывая почти каждое лето в обычных лагерях Ленинградской или Псковской области, дважды совершал побег. Очень томился неволей, режимом – лагерной обстановкой. А тут вдруг на вопрос, не хочу ли я поехать в этот особенный, удивительно оздоровительный лагерь, – согласился. Почему? Потому что дома меня никто не понимает, даже мама не всегда. Надоело! Всё! На Кавказ! Ой, ну не на Кавказ, ну всё равно далеко, к морю, на Юг.
И вот я в лагере «Жемчужина России». Это вам не деревянные домики-бараки в сосновом лесу, это блочный корпус в три этажа, асфальт, стадион, ухоженная трава и деревья в парке.
Метров двести до моря. Всё по-морскому: комнаты – кубрики, ну и так далее: гальюн, камбуз, кают-компания. Мы моряки, военные моряки. Наш отряд занимает этаж: по центру «кают-компания». Одно крыло – девочки, другое – мальчики. Так вот, если до этого я бывал просто в лагерях, то этот был особенный лагерь – строгого режима. Не сбежишь.
Вожатым – «старпомом» – был три месяца как отслуживший сержант-десантник.
Наказания – «наряды» – получал я чрезвычайно часто. За чтение в тихий час – чаще всего. Но были и другие нарушения режима: разговоры после отбоя, самовольный уход в библиотеку и т. д. Когда он обращался ко мне: «Кац!» – я знал, что сегодня опять не увижу моря. Да, ведь из моего «кубрика» моря тоже было не видно. За всё пребывание в лагере я видел море и купался четыре раза.
После события, произошедшего на второй день «срока», сержант запомнил меня и мою фамилию прочно и с удовольствием. Мне казалось, он мог не помнить фамилию Петров или даже Иванов, но «Кац» – отпечаталось в его мозгах особенно рельефно. Вот как это было.
Наш «капитан», тётка с профессиональным энтузиазмом, неопределённого нестарого возраста, утром, рассадив нас всех по периметру кают-компании, объявила: – Ну вот, ребята, пора нам познакомиться, узнать, так сказать, состав экипажа корабля. – Ласково улыбаясь, она продолжала: – Вы собрались здесь со всех уголков нашей необъятной Родины. Сейчас вы поймёте, как она велика и какое множество народов-национальностей её населяет. Читатель, конечно, почувствовал, к чему идёт дело. Вот и я вдруг стал прислушиваться сквозь общий гомон к словам «капитана». Некоторое беспокойство охватило меня. – Итак, – объявила бодро тётка, – начнём с этого края. Встаёшь и представляешься: Москва, Россия, Николай Иванов, русский. Всем понятно?! Начнём. И началось. Было много русских. Были украинцы, белорусы, группами рядом сидели грузины, азербайджанцы, узбеки, казахи. Волна, с некоторыми задержками на нацменьшинствах, неизбежно приближалась ко мне. В кают-компании стоял то возрастающий, то затихающий гул. Выступления обсуждались, иногда слышался смех. Волна докатилась до меня. Я встал. Я увидел лицо, улыбку «капитана». Так смотрит театральный фанат ключевую сцену в любимом спектакле. «Программка» – журнал учёта личного состава – в одной руке, ручка – в другой. – Псков, Россия, Борис Кац, еврей, – тихо говорю я. Всплеск шума и тишина. – Погромче, ещё раз, пожалуйста, – говорит «хозяйка». Я исполняю на «бис» в полной тишине. Наступает короткий «антракт». Это успех. С этой минуты запоминают меня многие и, конечно, сержант. Не могу сказать, что я был лишен общения, даже напротив – общения было много, и разнообразного. Нашелся даже один тайный еврей, который тайно же мне об этом сообщил. Да и с «сокамерниками» я вполне подружился.
За эти полтора месяца я заметно вырос. Окреп. Стал сионистом.
Начало октября 1981 года. Деревня. Колхоз. Мне семнадцать лет. А летом я провалился на экзаменах в Педиатрический институт. Мечте моих родителей-врачей не суждено было сбыться. С первого сентября я пошёл работать на Экспериментальный завод художественных изделий. Эксперимент, да ещё художественный, не мог быть масштабным. На заводе работало не больше восьмидесяти человек. Так как я с детства лепил, то был взят налепщиком. В конце сентября меня вызвал директор – Уриэль Давидович Знойкин, фронтовик, майор в отставке, замечательный человек. – Боря, дорогой, – сказал директор после взаимных приветствий, – я должен послать тебя в колхоз. В цехе, на людях, он обращался ко мне на «вы» – коротко и сухо. Но с глазу на глаз был приветлив, говорил доверительно. – Пойми, Боря, я не могу тебя не послать. Что скажут? Еврей не послал еврея… – Понимаю, посылайте, посылайте, не возражаю, – ответил я.
Так, в составе очередного «десанта» из двенадцати человек, я отправился помогать дружественному колхозу. В автобусе настроение у всех было отменное. Всю дорогу пили и пели. Меня щадили: подносили через раз, я был самый молодой. Приехали на место. Колхоз «Мичуринский», в народе – «Ошибки Мичурина». С шести утра мы работали, возвращались в пять. Завтракали и обедали в поле, не особенно обильно. Но по возвращении нас ожидал ужин с размахом. Колхоз снабжал нас продуктами, даже забили бычка. Так что по вечерам вершились прямо-таки пиры с обильным возлиянием. Для приготовления ужина оставалась обязательно одна из трёх женщин и кто-то из мужчин. Отношения в бригаде были в общем теплые: не без «подъёбок», но без злости. Ложусь в койку и нахожу под матрасом полено или хомут под подушкой, а то вдруг слышу, кто-то дышит в углу у стены. Меня добродушно опекали. Каждое утро на табурете, рядом с подушкой, я обнаруживал стаканчик самогона, закрытый крышечкой, – для опохмела. Трогательно.
Перед отъездом многие, по традиции, оставляли свои автографы на вылинявших обоях. Я нашел местечко над своей койкой и отметился:
Боря Кац здесь был: Спал, ел, пил.
Весной следующего года вернувшиеся из колхоза рассказали, что описание моей жизнедеятельности значительно пополнилось. Правда проступила на обоях.
5 ноября 1983 года от перрона Варшавского вокзала отходил поезд. За полдень. Густо моросил мелкий ленинградский дождь. Один из плацкартных вагонов заполнен новобранцами. Один из новобранцев – я. Предметы за несвежим, с бегущими «слезами», окном уже нереальны. Ленинград таял, исчезал для меня. Выпили водки. На столике, у окна, – груды еды. Закусывали мало. Как же мы будем вспоминать эту брошенную гору вкусной домашней еды! Странное, тупое возбуждение. Впереди неведомое… Заснули. Около одиннадцати вечера нас разбудили, вывели из поезда. Построили, посчитали и повели в часть. Густой фонарный свет пропитывал заснувший город таинственностью. Через двадцать минут перед нами распахнулись ворота части.
Повели в баню. Расставшись с вещами, получив по ломтику мыла и пучку мочалки, пошли мыться. Мы вышли оттуда переодетыми во всё казённое, нелепо похожими, как стручки гороха.
Проснувшись утром от крика «Рота, подъём!», сообразил: это не сон – я в армии.
После обеда всех «духов» собрали во второй роте. Духами в армии называли солдат до присяги. Рассадили рядами напротив телевизора перед расписанной стеной. Роспись напоминала огромную рекламную афишу фильма о героической Советской Армии, из тех, что вывешивали на фасадах кинотеатров. Сидели-скучали мы недолго. Возник замполит первой роты – майор Легеза. Он был молодцеват: форма сидела великолепно, под ухоженными усами во рту поблескивал золотой зуб, загорелое лицо оттеняли седеющие виски. Майор напоминал «пережаренного» героя из фильма «Тихий Дон». Поздравив нас с началом выполнения «почетной обязанности», замполит напомнил, что завтра 7 Ноября – великий праздник Октябрьской Революции. Он пришёл провести с нами викторину на знание истории создания советского государства. Победитель будет поощрен.
Викторина началась. Майор зачитывал вопросы. В основном выступали два бойца: я и «дух», сидевший двумя рядами впереди. Я видел только его рыжий затылок. Мы отвечали практически по очереди: о первых днях революции, о заключении «Брестского мира», о Гражданской войне, о создании Красной Армии и первом военном комиссаре – Троцком. Вообще, Лев Давидович упоминался в наших ответах, поэтому замполит счёл нужным невнятно прокомментировать роль «демона революции» как вроде бы сначала полезную местами, а затем совершенно вредоносную и даже злобно-враждебную. Викторина превратилась в наш с рыжим поединок. У каждого появились свои болельщики. Примерно через час закончились вопросы. После паузы замполит сказал:
В начале ноября 1985 года я вернулся из армии и восстановился на второй курс в институте. Учёба началась за две недели до моего прихода – в сентябре и октябре был колхоз. Моя новая группа состояла из девяти человек: шесть девочек и три мальчика, я стал десятым. Как в нормальном советском коллективе, у нас были староста, профорг и комсорг. Меня избрали в комсорги. Прежний комсорг вступила в партию. Староста – Миша; профорг – Савва; комсорг – Боря. Каждому мужчине – по должности. Нашим девочкам нравилась стройность этой системы. Был ещё Али из Йемена – «восточный гость», он в наших тусовках не принимал участия.
Собрав членские взносы за несколько месяцев, я отправился в институтский комитет. Процедура была несложной: сдал, подписал, проштамповал комсомольские билеты и – свободен.
В комитете был некоторый беспорядок – какая-то перестановка или ремонт. Лена – освобожденный секретарь, женщина солидного комсомольского возраста – перекладывала коробки. В этот мой первый визит я должен был сделать пометки об уплате и в учетных карточках своей группы. Учётная карточка – это такое «личное дело» комсомольца, хранящееся в комитете комсомола по месту его службы, работы или учёбы. По мере перемещений комсомольца карточка следует за ним. Я нашёл своё «дело». Смотрю: в левом верхнем углу – детская фотография: я восьмиклассник.
Справа от фото: 1. Фамилия: Кац 2. Имя: Борис 3. Отчество: Иосифович 4. Место рождения: г. Псков 5. Национальность:русский
Я – русский? Как это? Да… Империя, очевидно, в упадке. Писала-заполняла эти листочки какая-то мелкая комсомольская чиновница. Торопилась. Все были русские, ну затесался один еврей, не заметила и «на автомате» записала и его, то есть меня, русским. – Лена, посмотрите, – я протягиваю карточку секретарю, – здесь всё правильно? – Да, всё вроде нормально, – говорит Лена, посмотрев несколько секунд. – Посмотрите, – показываю пальцем и читаю: – Кац Борис Иосифович, русский. – Ааа… – с лёгкой улыбкой замечает она, – ну и ладно, а ты что, не доволен? – в её голосе слышно некоторое недоумение. – Лена, давайте я зачеркну аккуратно и напишу рядом правильно: еврей. – Нет, нельзя. Оставь как есть, никто кроме тебя на это внимания не обращал. Зачеркнешь – будет заметно – будут замечать. Она многозначительно посмотрела на меня. Я молча отложил своё «дело», взял следующее из своей группы. Лена занялась дальнейшим наведением порядка. Убедившись, что она поглощена делами, я вернулся к своей учётной карточке. Пачкать-зачёркивать я не стал, а дописал. Получилось: русскийеврей. Дальнейшая жизнь подтвердила точность этого определения.
В 1997 году в Иерусалиме, в центре города, открылась галерея. Я был одним из её учредителей. Для ведения нашего коммерческого предприятия необходимо было открыть общий счет в банке и заказать чековые книжки.
Дождавшись своей очереди, сел к столу банковской служащей. Это была молодая брюнетка с карими глазами и губами – похожая на рогалик с шоколадом. – Фамилия? – спросила девушка. – Кац, – внятно сказал я. Коротко щелкнув по клавиатуре, девушка спросила: – Скажи, какая фамилия у тебя была раньше? – Что? – прошептал я. – Какая у тебя была фамилия в России, до приезда в Израиль? Я взглянул на девушку. На меня невозмутимо смотрели шоколадные глаза. Пауза. Брови её шевельнулись: «Этот русский, наверное, не понимает иврит». Кровь застучала у меня в висках: – Да, я Кац! И всегда был Кац, и папа мой Кац, и дедушка был Кац, и прапрадедушка! Понятно?! – охрипшим голосом, в упор глядя на девушку, выпалил я. – Хорошо, хорошо. Что ты так взорвался? Многие русские меняют свои фамилии в Израиле на еврейские. Вот я и спросила. – Я еврей Кац, – процедил я, и всё пошло быстро, без помех. Мы с фамилией двинулись дальше…
Эпилог
Возвращаясь с работы, увидел двух хасидов, открывающих мою калитку. Окликнув их, я быстро подошёл. Поздоровались. – Ты хозяин? Кац? – спросил старший, взглянув на дверную табличку. – Да, я Кац, – сказал я, заходя вместе с ними во двор. Мои гости – Авраам и его сын Даниэль – рассказали: они из ешивы в Старом городе, рядом со Стеной плача. Собирают пожертвования. Авраам показал альбом о ешиве. Я выудил из кармана деньги. Он поблагодарил, сказал, что они со студентами будут сорок дней просить об исполнении моих желаний. Сорок дней молитв у Стены плача творят чудеса. Авраам достал гроссбух записать мои желания и личные данные. – Борис, сын Иосифа, Кац, – продиктовал я. – Борис, ты из России? Я кивнул. – Из России много преданных вере людей и праведников, – изрек Даниэль, – нам рассказывали. – Кац – это коэн цадик, ты знаешь? – Да, да, – отозвался я. – Так какие у тебя пожелания? – вернулся Авраам к записям. – Здоровья родителям. Авраам подробно записал имена родителей. – Так, что ещё ты хотел бы попросить? – взглянул он на меня. – Больше ничего. – Попроси что-нибудь ещё для себя. – Больше ничего не надо. – Почему?! Удачи в делах, например. – Нет. Помолитесь о здоровье моих родителей. – Ты ничего не просишь лично для себя? Зазвонил мобильник, Авраам коротко поговорил, пообещав скоро приехать. Улыбнувшись, объяснил: – Жена рожает, шестой ребёнок. – Мазл тов, в добрый час! – пожелал я. Хотите что-нибудь выпить, съесть? – Нет, спасибо, мы сейчас пойдём, – они переглянулись. – Господин Кац, мы решили, что ты достоин. Хотим сделать тебе подарок, – торжественно сказал старший. Из сумки появилась квадратная плоская коробка. Даниэль принял её из рук отца и положил на стол под лимоном. Открыл. Внутри лежало «Благословление дому» – золочёная рама, прорезанные в тонком медном золоте силуэты Иерусалима, текст, львы, короны, вензеля. Красота неописуемая. Кротко улыбаясь, отец и сын смотрели на меня. Я секунд десять, взяв в руки коробку, рассматривал подарок. – Я не достоин. Вручите это кому-нибудь более праведному. Они были поражены моим отказом. Попытались уговорить. – Нет-нет, я грешен и не могу принять такую вещь, – возражал я. – Даниэль, – вдруг провозгласил Авраам, – этот человек скрытый цадик… Дальше всё происходило как во сне. Авраам приподнял шляпу, снял кипу и, одевая её на меня, попросил: – Благослови сына моего, прошу тебя, будь добр. Я, в шоке, возложил руки на склонённую голову Даниэля и начал произносить благословение коэнов. Три года назад я выучил этот текст к бар-мицве сына. Не успел закончить, как открылась дверь, и во двор вышел мой Данька. Он вышел на шум. Изумление округлило его глаза. – Авраам. Даниэль, – представились гости. – Даниэль, – отозвался он. – Ты знаешь, что отец твой – цадик? – спросил Авраам. – Да, – без энтузиазма выдохнул Данька, покосившись на дверную табличку. – А давайте теперь все вместе станцуем и споём, – вдруг радостно выкрикнул благословлённый и протянул руки. И вот мы быстро ходим, взявшись за руки, по кругу. Мой Данька напротив меня, по хасиду справа и слева, я крепко держу их мягкие ладони. Звонко поёт отрок, я подпеваю на припеве. Пытаюсь скакать в такт. Голова кружится. Тренированным хасидам хоть бы что. Мы пляшем в свете уличного фонаря, заглядывающего через забор во дворик. Данька, кружась, поглядывает на окна соседей: не смотрит ли кто? Пение закончилось, мы остановились. Пошли к калитке. – У меня к тебе просьба, – обернулся ко мне Авраам. Я немного расстроился. – Дай нам что-нибудь из твоих рук. Надо мной висели лимоны. Не сходя с места, быстро оторвал два и протянул отцу и сыну. Они молча поднесли лимоны к своим носам. Данька обалдело наблюдал. – Прочтем благословление на запах, – отозвался Даниэль, сын Авраама. Мы поблагодарили Господа за чудесный запах. Попрощались. Они ушли. Мы вернулись домой. В салоне, на диване, мирно спала Аня.
